* * *
Подготовка к очередным экзаменам ужасно выматывала, Кофуку засиживалась в школе допоздна и возвращалась домой до неприличия поздно. Улицы и деревья уже горели мягким закатом. Стресс обернул мозг стекловатой и красными муравьями ползал под кожей, лишая сна и аппетита. Мир магов тектонической плитой сталкивался с миром нормальных людей. Девушке пора отказаться от одного из них. Она давно сделала свой выбор, но среди магов были люди, к которым Мирай была не безразлична. Один из них оказался сейчас в её комнате. Кофуку на мгновение замерла в дверях, увидев Гето на его привычном месте. Парень сидел на полу, свесив голову на грудь и прислонившись спиной к кровати. Его одежда грязная после боя, кое-где на коже гуашью размазана свернувшаяся кровь, прикрывающая ссадины. Девушка неслышно подошла, опустилась сбоку на ковёр, стараясь разглядеть лицо за длинными волосами. - А, Мирай, ты уже пришла, - Сугуру открывает усталые глаза, виновато улыбается - я опять испачкал твой ковёр. - Сходи к Сёко, ты плохо выглядишь. - Я не ранен, просто был слегка невнимателен. Подняв голову, маг касается кончиками пальцев виска Кофуку. - У тебя мешки под глазами, нервничаешь перед экзаменами? - в тихом голосе переплелись нежность и забота - Ты брось это, все знают, что Мирай самая умная девочка. В глазах защипало, словно за веки засыпали битого стекла. Плакать перед Гето не стыдно, он не осудит её за слабость, однако девушка отворачивается. Маг опускает руку. - Я обработаю царапины, но потом все равно загляни к Иэйри. Подростки молчат, так что слышно, как шипит перекись на мелких ранках Сугуру. Уж точно не они являются причиной больного вида парня. - Не сиди на полу, - сказала Мирай закончив, по сути, довольно бесполезную работу - можешь поспать пока на моей кровати. Кофуку вообще не уверена, понимает ли её маг, бездумно глядящий прямо перед собой. Вздохнув, девушка решительно затащила тело Гето на кровать. Тот заморгал, его взгляд немного прояснился. - Я же испачкаю, - кажется, он так ослаб, что даже говорит с трудом. Склонившаяся над ним Мирай печально смотрит на разметавшиеся по пушистому белому пледу чёрные волосы. Они извивались словно корни проклятого растения, поразившего душу. - Отдохни, я принесу что-нибудь перекусить. Кофуку вышла из комнаты, порылась в холодильнике, достала из аптечки несколько упаковок витаминов. Конечно, девушка сомневалась, что сможет заставить Сугуру принимать их регулярно, но крохотная крупица надежды всё же была. С тарелкой еды и таблетками, Мирай вернулась к себе, но к этому времени маг уже спал. Встав на колени рядом с кроватью, Кофуку взяла Гето за холодную руку. Во сне лицо парня разгладилось, приняло безмятежный вид, как когда-то прежде. Девушка поджала губы, ей было обидно и горько, что на их судьбы выпали такие трудности. Они могли бы быть обычными, не одевать сердца в кевлар. Но вместо этого магам выпала жизнь, неверная, как трепещущее под ветром пламя свечи. Доля Мирай не лучше - тикающий счетчик на часах водородной бомбы. Подростки уже потеряли товарищей и вряд ли с годами погибших станет меньше. Впрочем, что роптать на судьбу? Говорят, не дадут креста, который ты не сможешь нести. Кофуку оставалось лишь верить, что это правда.* * *
Сугуру приходил в себя долго и неохотно, сон обвивал сознание парня, не желая выпускать из плена. Однако чувство холода настойчиво трясло тело мага, заставляя открыть глаза. Гето ничего не видит, в комнате темно, но юноша точно знаете, что Мирай рядом. Тепло её руки согревает ладонь Сугуру, вызывает еле различимую улыбку на лице. Маг неспешно садиться, чтобы не разбудить Кофуку, уснувшую, положив голову на кровать. - Какой же ты добрый ребёнок, - Гето боялся девушку; она держит его за руку, но никогда не останется с ним. В мире мерзких проклятий, Мирай была спасительной соломинкой света и чистоты. Иногда Сугуру не мог позволить себе даже дотронуться до Кофуку. Ему казалось, что он может испачкать её. Гето захлебывался в отвращении к себе и людям. Единственное, что оставалось неизменным - хрупкая девушка с серьёзными глазами, смущённо державшая его за руку. Но и с ней Сугуру быть не мог. От одной мысли, что когда-то он сможет поцеловать Мирай ртом, которым поглощал проклятия, мага тянуло блевать. Это равносильно осквернению церкви. Давно Гето не было так гадко. Успокаивало лишь мерное дыхание спящей и её ненормально тёплая рука.* * *
- Да что черт возьми с тобой? - Кофуку дрожала от злости. Годжо молчал, не хотел смотреть девушке в глаза. Трясущимися пальцами Мирай сжимает ткань пиджака на груди Сатору. - Скажи, что это опять твоя отвратительная шутка, - умоляет Кофуку, заглядывая в лицо мага - он не мог, не мог ведь. - Это правда, Мирай, - Сёко кладёт руку подруге на плечо - Сугуру сам признал это. Вот так мир и переворачивается с ног на голову, погребая под собой. Прежде Кофуку мастерски могла сдерживать слезы, но Гето раз за разом ранил девушку, разбивая вдребезги её защиту. Плакать бесполезно, этим ведь ничему не поможешь, ничего не решишь, но Мирай сгибается пополам, отпустив пиджак Сатору, зажимает руками рот, заходясь в беззвучном крике. - "Я не заметила столь глубокую рану в нём..." Ненависть к себе впилась в мозг, спазмом сжимая горло. Как же она не смогла разглядеть червоточины, мучившей Сугуру? Встревоженный голос Иэйри звучит как из-под воды, кто-то трясёт за плечо. - Она задыхается, Годжо! Девушка приходит в себя уже дома. Постиранный вчера плед пахнет кондиционером, стершим запах Гето. Мирай не сразу понимает что дрожит, в теле слабость, как после восьми дней лихорадки. Кофуку сползает с кровати на пол, не может приподняться даже на руках. Такое состояние - недопустимая роскошь, у девушки нет права на скорбь. Сугуру убил людей, много людей, которых они вместе клялись защищать. Она должна была стараться лучше, чтобы не допустить подобное. Мирай нельзя оплакивать умерших, это не искупит её вины. - "Я должна спасти в сто раз больше людей, чем погибли от руки Гето," - Кофуку не в силах даже сжать кулаки. - Эй, сестрица, - девушка слышит быстрые шажочки Эны - мама зовёт тебя ужинать. Всего пару секунд и малышка откроет дверь, она не должна увидеть Мирай такой. Кофуку титаническим усилием заставляет себя подняться, ватные ноги не хотят держать её прямо. Благословенная сжимает зубы, прячет мерцающий блеск паники на дне глаз, улыбается вошедшей сестре. Эне пять лет, Эна ещё много не понимает. У Эны пытливый ум, Эна внимательная. Эна замечает, что в последнее время сестра странно себя ведёт. Эна спрашивала, что не так, но Мирай не отвечала, только улыбалась и заплетала Эне волосы. Эна хочет быть во всем похожей на старшую сестру, поэтому, стоя сейчас в дверном проеме, Эна тоже улыбается, притворяясь, что не видит отчаяния, камнем повисшего на шее девушки. - Идём скорее, - младшая Кофуку будет слепой, если это поможет сестре. На кухне уже ждут родители, они смеются, кажется, по телевизору идёт какая-то юмористическая программа. Мирай умирает от страха, они не должны ничего заметить, ничего узнать. - О, родная, - Макото замечает дочь - вас так загоняли сегодня в школе? Ты долго спала. - Отдыхать не менее важно, чем учиться, - напомнил Темпей, обеспокоенный бледностью девушки. Кофуку кивает, помогает матери расставить посуду. Сейчас ей хочется забиться в самый тёмный угол, отрезать себя от реальности ненадолго, чтобы иметь возможность всё осознать, справиться с новым испытанием. Однако это невозможно. Сбив с ног ужасной вестью, жизнь сажает девушку на стул в круг семьи, испытывая её актёрское мастерство. Мирай не хочет есть, но отправляет в рот следующую порцию, не хочет слышать ни звука, но телевизор взрывается закадровым смехом и аплодисментами. - А что там по новостям? - глава семьи переключает канал. Ковыряя еду, Кофуку пропускает голос ведущей мимо ушей, её внимание привлёк отец, стукнувший кулаком по столу. - Что за чудовище могло так поступить? - Ты прав, - женщина приложила ладонь ко рту - у него не было сердца, раз он убил стольких, даже детей не пожалел. Девушка не сразу поняла, о чем идёт речь, на экране телевизора развернулась ужасная картина. Всю тяжесть изуродованных тел не могли скрыть даже блюром, целые семьи были убиты под их собственными крышами. - Настоящий маньяк, - сказал Темпей, закрывая Эне глаза - у таких, как он, ничего святого нет. - Откуда тебе знать?! - Мирай вскочила, палочки упали на пол. Мужчина удивлённо уставился на дочь, её лицо подергивало судорогой. - Извини, мне стоило сразу переключить канал, ты ещё юна для такого. - Он.. может, он просто совершил ошибку? Следователь нахмурился, голос дочери дрожал, однако игнорировать эти слова он не мог. - Мирай, ошибка - это украсть батончик в супермаркете, а не убить сто двенадцать человек - Не тебе решать! Темпей растил Мирай с чёткими нравственными ориентирами и то, что она сейчас говорила, совершенно им не соответствовало. На работе мужчина слышал от некоторых родственников преступников: "он оступился". В глазах таких "оступившихся" не было ни капли раскаяния. Следователь не мог и в страшных снах представить, что его родная дочь скажет подобное о каком-то ублюдке. - Сестрица, если бы он убил нас, это тоже была бы ошибка? Эна подала голос тогда, когда никто от неё этого не ожидал. Выстрелив в Мирай своим вопросом, девочка смотрела на неё большими детскими глазами. - Довольно, - сурово произнёс Темпей, не дав дочери ответить - иди к себе и подумай над тем, что сказала. Встав, Кофуку поплелась в комнату, пот выступил у неё на лбу. Каждый шаг давался с трудом, но девушка этого не замечала. У неё нет права оправдывать Гето, убившего собственных родителей и жителей деревни. Она и не хотела делать этого, но в несформированном сознании Мирай никак не срастался Сугуру, которого она знала, с Сугуру, погубившим стольких людей. Бездумно оглядев комнату, Кофуку неожиданно зацепилась взглядом за канцелярский ножик на столе. На секунду перед глазами вспыхнула картина залитой кровью ванны. Но так нельзя.. Да и не получится, она должна остаться здесь и искупить грехи Гето. Девушка вытирает сухие глаза, она поспит и со всем справится.