Всё вроде как обычно, всё вроде на своих местах, но Мирай хмурит брови, ковыряя чайный пакетик.
Сегодня замечательный выходной, замечательное утро. Замечательные лимонные лучи солнца мягко касаются голубых стен, проводят светящуюся тропинку по столу.
Кофуку садиться за него с чашкой чая, того же что и обычно. Женщина не считала рутину чем-то ужасным. Ведь если нет нужды ничего менять, то тебя всё устраивает. Тишина в квартире по утрам - привычка Мирай. Прислушиваться к несуществующим шагам за входной дверью - тоже.
Однако ждать сейчас Годжо всё равно что проводить аускультацию пациента через пуховик - бесполезно и глупо. Кофуку и не ждала мага. После вчерашнего он, наверное, нескоро появится.
Мирай задумчиво протягивает руку вперёд, та попадает под режущий глаза свет лучика. Он едва тёплый, но для нормальных людей должно быть вполне. Пальцы Кофуку светятся золотом, как если бы она использовала силу.
Если бы она не владела ею..
Хочется провести весь день дома, порасти плесенью, отдохнуть. Хочется, но нельзя. Стоит пройтись, вдруг в голову мыслей полезных надует. После встречи с Камигамиши у женщины было ощущение что её закрыли в гильотине и лезвие вот-вот упадёт на шею. Хочется рассчитывать на Годжо, оставить это на него. Хочется, но нельзя.
Случайный взгляд падает на радужный ксилофон. Лучики пытаются сыграть на пластинках какую-то незатейливую мелодию из детства. Неожиданно для себя Мирай понимает что улыбается. Это её забавляет. Да, всё-таки надо погулять.
На сборы много времени не ушло. Кофуку вообще не любили таскать с собой лишнее. Несколько минут и женщина, тихо насвистывая под нос, шагала по дышащей светом улице. Мирай не позволяла злости на мага портить ей настроение. Мужчина косячил так безбожно часто, что впору уже было игнорировать это. Кофуку старалась так и делать, но сказанное Годжо в последний раз перешло границы дозволенного.
Хуже всего было то, что благословенная на секунду сама поверила в слова Сатору. Но это не могло быть правдой. Не должно было ею быть. Воспоминание об этом пробирающим до дрожи чувстве отозвалось холодом по длине позвоночника.
- "Довольно," - женщина решительно оборвал себя, сжимая лямки рюкзака - "у меня достаточно реальных проблем, чтобы думать над чепухой Годжо."
Одной из таких проблем было появление Камигамиши. Пусть у проклятия сейчас и не было достаточно силы, чтобы повредить её кокон, но что-то подсказывало Мирай, что это ненадолго.
Поскольку любимцев богов рождалось не так много и зачастую с большим временным разрывом, информации об их силе было разочаровывюще мало. Всё что было известно Кофуку о божественной силе: её можно использовать для исцеления, благословения и уничтожения проклятий. Однако, когда женщина коснулась Камигамиши, он не исчез.
- "Значит, либо моей силы недостаточно, чтобы изгнать его, либо просто дотронуться до него мало..."
Мирай была настолько сосредоточена, что когда её окликнули, она не сразу поняла откуда раздался голос. Наконец, женщина увидела знакомых близняшек, прячущихся в тени узкого проулка.
- Здравствуйте, Кофуку, - Нанако помахала рукой, очень правдоподобно делая вид, что рада видеть Мирай - тут кое-кто хочет перед вами извиниться.
Мимико подтолкнула их спутника ближе к свету. Благословенная без особого энтузиазма взглянула на уже знакомое лицо. Это лицо так же не выражало ничего даже отдалённо похожего на восторг. Кофуку могла поклясться, что Норио рада ей примерно как французская армия снегу.
В глазах юной леди горели все девять кругов ада, описанных Данте. Подобная красноречивость в одном только взгляде была достойна восхищения.
- Прошу прощения, - выдавила из себя Кимико, разумеется, без капли раскаяния.
- Очень мило с вашей стороны, девочки, - благословенную не сильно волновали извинения Норио - но откуда она вообще узнала про меня?
- Точно не от нас, - пожала плечами Нанако.
- Мы бы не подвергли тебя опасности, - подтвердила слова сестры Мимико.
Женщина вздохнула, она испытывала к близняшкам смешанные чувства. Те её явно недолюбливали, однако ж исправно выполняли обещание, данное Гето. Попытки найти общий язык с Мимико и Нанако Мирай уже давно оставила, поддерживая с ними чисто формальное общение. Но Кофуку не покидало желание сблизиться с ними хотя бы немного, ведь, как она позже узнала, эти двое были для Сугуру как дочери. Она хотела расспросить девушек о том, каким стал Гето после того как ушёл из магического колледжа. Что он делал, как думал, дышал.
Нежданная, острая тоска иглой вошла в сердце. Женщина поморщилась и решила перевести тему. Обещала же себе не вспоминать о нём.
- Почему она преследовала того юношу?
- Не наше дело, - фыркнула Нанако.
- Хороших ты себе друзей выбрала, - усмехнулась Мирай, обратившись к Кимико.
Норио хотела огрызнуться, но Мимико дала ей локтем в бок и отрицательно покачала головой. Кофуку была ей неприятна, но девушка помнила выражение лица Сугуру, когда он говорил об этой женщине. Только его одного было достаточно чтобы, отодвинув свои эмоции на задний план, заботиться о благословенной.
- Что ж, мы закончили, - хлопнула в ладоши Нанако - Кимико больше не доставит вам неудобств, мы за этим проследим.
Распрощавшись с девушками Мирай почувствовала облегчение. Всё-таки общение с людьми, которые мысленно желают тебе скорейшей мучительной смерти, едва ли можно назвать приятным. Возможно даже, что в скором времени их мечты сбудутся.
Кофуку нахмурилась вспомнив о Камигамиши. Что с ним делать - решительно непонятно. Проклятье было нацелено сократить и без того короткую жизнь женщины.
Телефон в кармане завибрировал, извещая о пришедшем сообщении. Мирай нехотя достала его, молясь о том чтобы это был не вызов на работу. Сообщение было от сестры. В нём Эна пространно объясняла почему старшая должна купить ей новую футболку, подробное описание которой следовало ниже.
Кофуку взглянула на впечатляющий список параметров, которым должна была соответствовать одежда и тяжело вздохнула. Когда дело касалось внешнего вида Эна была удивительно дотошной. Девушка утверждала, что как будущая актриса обязана всегда выглядеть безупречно. И у неё это получалось путем доведения до белого каления сестры и матери, ходивших с ней по магазинам.
- "Ну, мне все равно заняться нечем," - решила женщина - "так почему бы не потратить выходной на поиски мифической футболки для гардероба Эны, размером и разнообразию которого позавидовал бы любой корейский бой-бенд?"
Не найдя в этом безупречном рассуждении никакой логической ошибки, Мирай обошла несколько магазинов. Разумеется, ни в одном из них не было ничего даже отдалённо отвечающего требованиям сестры.
Обшаривая вешалки шестого по счету магазина, Кофуку всё сильнее убеждалась в мысли, что эта футболка - Святой Грааль, найти которой дано только избранному.
Мобильник снова издал пренеприятный звук. Женщина закатила глаза, решив, что это опять Эна со списком новых требований. И оказалась не права.
В сообщении от Накано было всего одно слово - "бегом". Мозг Мирай ещё только обрабатывал поступившую информацию, а ноги уже направились к выходу из магазина.
Размышляя о том, что могло такого срочного произойти в больнице, Кофуку решала как будет быстрее добраться. Ждать автобус долго, такси нигде не было видно и женщина, немало удивив прохожих, сорвалась на бег.
До медицинского центра было непростительно далеко, поэтому добравшись до него, Мирай чувствовала что вот-вот задохнется. Ноги словно стали свинцовыми и каждый шаг по коридору давался с трудом.
Неожиданно из операционной выскочил Накано, залитый кровью с ног до головы. Мужчина схватил Кофуку за шиворот и практически зашвырнул в помещение, одновременно приказав нескольким медсестрам уйти.
- Он мёртв уже почти минуту, - проинформировал Такаши, подволакивая женщину к пациенту.
Мирай спешно положила ладони на грудь какого-то парня, чьё лицо было так изуродовано, что она не смогла бы точно определить его возраст. Кожа местами лоскутами свисала, открывая искромсанные мышцы.
- Я не умею воскрешать людей, Накано-сан! - возмутилась Кофуку, начав заживление с открытого пневмоторакса.
С удивлением женщина поняла, что у пациента разорвана селезенка и печень, обширное субарахноидальное кровоизлияние и, кажется, не осталось ни одного целого сосуда. Какого черта он, спрашивается, жив? Золотой свет залил операционную, Мирай боялась необратимого поражения мозга. Ведь в таких случаях, как она уже успела выяснить, утраченная память и навыки не восстанавливались вместе с тканью.
* * *
Такуя с трудом открыл глаза. Последнее, что он помнил - боль, пронизывавшая каждую клеточку его тела. Сейчас её не было. Руи чувствовал только сильную слабость, не дававшую пошевелить даже пальцем.
- А ты себя не бережёшь, да?
Парню был знаком этот голос, он с большим усилием повернул голову влево. У его кровати сидела Кофуку, с усталой улыбкой наблюдая за приходившим в себя пациентом.
- Нам стоит ждать нового визита Норио? - шутливо спросила женщина.
- У Кимико нет такого замечательного врача, - медленно произнёс Такуя, стараясь улыбнуться в ответ.
- А она в нем нуждается? - иронично поинтересовалась Мирай - Пока я вижу, что отгребаешь только ты.
- Мы с ней всё детство в одной песочнице провели, - тихо рассмеялся Руи - мне тяжело ей навредить, даже несмотря на её поступки.
- Сильная привязанность играет злую шутку, - заметила Кофуку - не похоже, что Норио питает к тебе тёплые чувства.
- Я понимаю, - спокойно ответил Такуя, переведя взгляд на потолок - но она единственное, что напоминает о прошлом. Я не хочу его забывать.
Юноша действительно этого не хотел. Можно сказать, что даже боялся. Прошло почти четыре года с тех пор, как Кимико убила их сестёр и каждый день Руи начинал с того, что прокручивал у себя в голове сцену, которую нормальный человек гнал бы из своих мыслей. Но Такуя хотел помнить, хотел найти в этой памяти силу, чтобы отомстить.
Он, как сейчас, видел спокойное до безразличия лицо младшей Норио, украшенное каплями забрызгавшей всё кругом крови и тела их старших сестёр, лежащих на полу как тряпичные куклы.
- Кстати, - парень вздрогнул, услышав голос благословенной - я нашла это у тебя в глазах после исцеления.
Женщина протягивала на ладони линзы, к изумлению Руи, они были не повреждены.
- Это чтобы я мог видеть проклятия, - объяснил Такуя - спасибо, что сохранили.
- Да чего уж, - махнула рукой Мирай - давай я благословлю тебя и снова разойдемся. Надеюсь, на этот раз на более длительный срок.
Исцеление Руи в этот раз заняло намного меньше времени, чем когда Кофуку старательно выводила его из комы. Накано поколдовал с бумагами и неизвестного пациента, поступившего в состоянии фарша, больше не существовало. А значит не было необходимости делать вид, что он восстанавливается как обычный человек.
Прощаясь, женщина заглянула в глаза Такуи и сказала:
- Будь всё-таки осторожнее, твоя жизнь важнее воспоминаний.
Руи был не согласен, но всё же с улыбкой кивнул.
* * *
Мирай добралась до дома только к закату, безнадёжно прошляпив свой выходной. Кофуку ещё предстояло предоставить Эне письменный отчёт, где она бы обстоятельно объяснила причины, по которым не успела купить футболку.
Однако это был не конец сегодняшней программы, где женщина выступала в роли пиньята. У двери, прислонившись к стене, стоял Годжо, задумчиво опустив голову и сложив руки на груди. Заметив приближение Мирай, он перестал подпирать дом и сделал шаг вперёд. Его губы были сжаты в тонкую полоску. Кто-то бы мог подумать, что он зол, но Кофуку знала, что Сатору так пытается не выдать волнение.
Маг тянется к лицу, чтобы снять повязку, ведь что может лучше передать эмоции, чем глаза? Но останавливается, вспоминая, что благословенная считает их странными.
Мирай не злится на Годжо, хотя точно знает, что должна. Вчера мужчина сказал то, чего не следовало и сейчас Кофуку просто обязана злиться. Однако она не будет этого делать. Какой в этом смысл? Сатору не лишён эмпатии, но на первое место всегда ставит свои чувства. Это нормально, особенно учитывая то, что маг всего себя отдал на помощь другим. В каком-то смысле это было даже удивительно.
Если бы что-то подобное сказал ей Сугуру, женщина бы его ненавидела, надавала бы тряпкой по голове. Потому что Гето она любила по-настоящему.
Нельзя сказать, что с Годжо Мирай была только из жалости или чтобы избежать одиночества. Она любила Сатору, как и он её. Но это была любовь-безысходность. Они не могли быть с теми, кого действительно любили уже безумно много лет. Были ли от этого чувства, которые они испытывали друг к другу, подделкой? Кофуку знала, что нет. Но женщина так же была уверена, что после её смерти Годжо пойдёт к Утахиме. Точно пойдёт. Ведь однажды испытав чувство даже просто похожее на любовь, человек будет искать его снова. Всё становится не нужно, когда рядом есть человек, искренне заботящийся о тебе, любящий. Мирай это понимала и заранее прощала Сатору. А так же понимала, что не простила бы это Сугуру. Только не ему.
- Если чтобы простить меня тебе нужно забрать мою силу, - маг протянул задумавшийся Кофуку руку - то давай.
Годжо сейчас здесь, с ней и он её любит. Не так как Иори, но любит.
Мужчина предлагает благословенной самое дорогое, что у него есть - силу. Потому что он знает, что только это может быть платой за его слова.
Устало вздохнув, женщина шлепком отталкивает руку Сатору, говорит с укором:
- У тебя нет права отказываться от своего предназначения.
- Прости, - маг понимает, что это малодушно - просто мысль о том, что я скоро потеряю тебя, стала для меня невыносима.
Он не врёт и Мирай ему верит. Мягко улыбнувшись, Кофуку подходит к мужчине почти вплотную. Ей приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть Годжо в лицо.
Сатору взвинчен и напряжен, маг так боится что это конец. Когда тёплые пальцы благословенной касаются его скул, мужчина не чувствует облегчения, только сильнее сжимается внутри. Мирай была одной из немногих людей, чувства которых Годжо на самом деле боялся задеть.
Кофуку снимает повязку с Сатору, он стоит не шевелясь и почти не дыша. Женщина еле сдерживает смех, её забавляет необычайная покорность мага. Прекрасные до неестественности глаза мужчины, внимательно вглядываются в Мирай, силясь прочесть её.
- Я никогда тебя не прощу, - от холода, звучавшего в голосе Кофуку, не могли согреть ни солнце, ни её руки.
Годжо почувствовал как задыхается, как уходит земля из-под ног. Он закрывает глаза, проклиная себя.
В ушах звенело, поэтому Сатору не сразу расслышал смех женщины. Маг изумленно посмотрел на Мирай, согнувшуюся попалам от хохота.
- Ну и физиономия, - Кофуку смеялась, вытирая слезы с уголков глаз - и этот человек сильнейший?
- Ты обманула меня? - лицо мужчины растерянно вытянулось.
Искреннее недоумение вызвало новый приступ смеха. Всё-таки Годжо был удивительный дурак.
Наконец Сатору понимает, что его обули. Осознание этого раздражает мага, он хмурится и разворачивается, собираясь уйти. Мужчина все это время себе места не находил, а благословенная просто над ним хохочет.
Однако Мирай не даёт ему сделать это, она ловит его за локоть и разворачивает к себе. Её длинные руки обвивают шею Годжо, склоняют голову вниз. Кофуку целует мага, встав на носочки.
- Не у одного тебя есть чувства, - сообщает она, положив ладони на лицо Сатору - имею полное моральное право поглумиться над тобой немного.
Мужчина усмехается, глядя в нежные янтарные глаза Мирай, кладёт свои руки поверх её.
- Теперь ты понимаешь почему я хочу сделать тебе предложение?
- Так сделай, - невозмутимо отзывается женщина и лезет за чем-то в карман.
На её ладони поблескивают в лучах заходящего солнца два золотых кольца.
Мирай не знала, делала она сейчас ошибку или наоборот поступала правильно, но то как искренне улыбался Годжо, надевая кольцо на её безымянный палец, нежно отозвалось у неё в душе.
- С этого момента я клянусь не причинять тебе боли, - сказал Сатору, держа руки благословенной.
- Лучше бы тебе сдержать слово, - рассмеялась Кофуку.
В это мгновение она была действительно счастлива.
