Мир забытой искренности

2017 Дублин, Ирландия       — Мы должны успеть разбить лагерь до вечера, — сообщила Стелла, вытаскивая из машины переносной холодильник.       Усмехнувшись своей подруге, Элайза устроилась на небольшой поляне, доставая блокнот и что-то записывая. Кажется, её абсолютно не волновало обустройство лагеря и ночлега. У неё и мужа был прекрасный мини-фургон, на котором они сюда и приехали. Для комфортного сна не требовалось ставить сложную конструкцию из металлических прутьев и плащевой ткани, что называли палаткой. Стелла и Джейсон были слишком восхищены природой и постоянно говорили лишь об этом уединении. Они так долго уговаривали своих новых друзей поехать с ними. Но уговорить на ночёвку в палатке в спальном мешке так и не удалось. Знали бы они, кто их новые друзья на самом деле.       — Элайза, — позвал Роман, немного склонив голову набок.       Она не сразу обратила внимание на слова мужа, и лишь когда он подошёл к ней вплотную, упираясь рукой в ствол сухого дерева и возвышаясь, подняла глаза к нему. Роман протянул ей плед, заботливо проводя рукой по её щеке и убирая выбившийся короткий локон за ухо.       — Простудишься, милая, — слишком спокойно произнёс он, а Элайза вздрогнула от прикосновений, немного смутившись, и приняла плед из его рук.       В планах была неделя приключений в лесу, с палаткой и фургоном, с вином и рыбалкой, с историями у костра. И Элайза точно знала, какую историю расскажет. Стелла думала, что её новая подруга — писательница, потому что видела множество книг у них с мужем дома, а ещё как подруга писала что-то постоянно в свой блокнот. И даже сейчас никто и не думал отвлекать её от этого дела. Роман помог установить палатку Джейсону, который, похоже, совершенно в этом ничего не понимал, а Стелла собирала ветки для костра.       Сегодня никто не думал ложиться рано спать, потому что все хотели открыть дорогое вино и распивать его до самого рассвета, наслаждаясь тишиной леса и приятной компанией. Джейсон большую часть времени молчал, даже когда они случайно познакомились, лишь Стелла говорила без умолку. Роман тогда тихо сказал жене, что готов Стеллу убить на месте. Конечно, Элайза запретила это делать сразу.       — Может, поможешь мне с мясом? — оторвав от записей подругу, предложила Стелла и протянула ей решетку для гриля. — Подержи, пока я разложу его, ладно?       Элайза молча кивнула в ответ, легко открывая решетку и придерживая для назойливой подруги. Пока Стелла возилась с мясом, Элайза нашла глазами мужа с Джейсоном у реки и наблюдала, как Роман предлагал последнему покурить траву. Она не слышала этого разговора, но чувствовала, о чём идёт речь. Когда показался огонёк зажигалки, Элайза усмехнулась, и Роман тут же повернулся к ней, встречаясь взглядом. Он всё это время знал, что жена наблюдала за ним.       Наверное, он бы и не вспоминал, как это произошло, когда именно появилась эта странная связь, но утреннее солнце, едва касаясь его ресниц, напоминало об этом ежесекундно, пока вновь не скрывалось за горизонтом. Шли годы, а Элайза оставалась для него несгораемым источником силы и тепла, которого ему не хватало слишком давно.       Когда мясо было устроено на мангале, Роман сел позади жены, набрасывая на её плечи плед и обнимая, словно пытаясь согреть. Стелла и Джейсон к этому времени разложили все вещи, успели выкурить по второму косяку марихуаны и теперь сидели у костра, пытаясь рассказать страшную историю. Пока Стелла что-то говорила, силясь напугать друзей, Элайза смотрела на сгорающее солнце, вспоминая, какой раз наблюдала за этим. И каждый раз, абсолютно каждый, это выглядело по-новому, завораживающе, прекрасно.       — Роман, — пролепетала она, немного вздрогнув, словно на неё подул прохладный ветер.       — М? — он наклонился к ней поближе, проводя носом по щеке, убирая короткие кудри за её ушко и нежно целуя в висок. — Я слишком охладил тебя?       Их новые друзья будто не замечали, как переговаривалась пара напротив. Стелла допивала второй бокал вина, а Джейсон разговорился, очевидно, взбодрившись травкой. Они болтали и смеялись, не обращая внимания ни на что вокруг. Элайза даже на миг задумалась, что если бы пропал кто-то из них прямо сейчас, эти двое бы не обратили никакого внимания.       — Нет, — после недолгой паузы проговорила она, отрывая взгляд от заходящего солнца. — Это было прекрасно, почти как в Париже, ничуть не хуже, чем в Италии.       — Детка, — прохрипел Роман, проводя кончиком холодного языка по мочке её уха, — я помню лишь, как ты горела подо мной в Италии. И в Париже.       Впервые за вечер Элайза усмехнулась и даже расслабилась, подставляя шею для холодных поцелуев мужа. Она прикрыла глаза, совершенно отключая сознание от шумящей парочки по ту сторону костра. Для неё не существовало сейчас ничего, кроме губ любимого человека на её коже. От каждого прикосновения кружилась голова, словно это происходило впервые. Она знала, что муж сходит с ума ещё больше в такие моменты, чувствуя, как на её шее пульсирует артерия, к которой стоит лишь прикоснуться и…       — Ты такая горячая, — прошептал он в её шею, проводя языком ниже, останавливаясь между ключиц. — Мне стоит прекратить.       Роман отстранился, чувствуя, что не может больше держать себя в руках. Элайза ощутила его метания и нежно накрыла его руку своей, сжимая прохладные пальцы. Она не могла вспомнить, как давно не ощущала этого спокойствия, как давно стала такой холодной и тихой. Под стать своему мужу, который распалялся каждую четвертую неделю в году, ощущая нечеловеческую потребность.       — Эй, голубки! — Стелла подошла ближе, протягивая бокал Элайзе и вырывая полностью из мыслей. — Как вам моя страшная история? Я…       Мотнув головой, Лейк приняла стакан и молча сделала глоток, глядя в глаза подруге. Та икнула, а затем захихикала, совершенно по-детски оседая на землю. Элайза усмехнулась, но не по-доброму, блеснув глазами, и почувствовала руку Романа, ободряюще сжимающую её плечо.       — Слишком скучная история, — проговорила спокойно она, отставляя пустой бокал на небольшой пенёк. — Я расскажу другую.       Стелла обиженно надула губки, словно нашкодивший ребёнок, так и оставшись сидеть в ворохе пыли. Взглянув снова в её глаза, Элайза чуть склонилась, проведя рукой по щеке подруги и убирая белые локоны с лица.       — Не переживай, я заставлю дрожать тебя от страха, — всё так же равнодушно улыбнулась она и отстранилась, когда Джейсон наконец поднял свою подругу с земли. — Или вы слишком устали?       Усадив Стеллу на плед у костра, Джейсон устроился у костра, шевеля угольки палкой и переворачивая мясо. Он, кажется, о чём-то думал, всё ещё весело усмехаясь под действием наркотика. Элайза перевела взгляд на Стеллу, которая также икала, пытаясь запить неприятное чувство вином. Прямиком из бутылки.       — Зачем ты так? — усмехнулся Роман, склоняясь снова к жене и проводя языком по щеке.       — Она достала без остановки трещать, — раздражённо ответила ему Элайза, тряхнув волосами. — И почему мы вообще согласились с ними куда-то ехать?       — Потому что у этих двоих нет семьи, — Роман замолчал на секунду, обдумывая последующие слова, — и детей у них тоже нет.       Элайза раздражённо дёрнула плечом, сбрасывая руку мужа, и тихо фыркнула, отгоняя давние ужасы от себя. Вздохнув, Роман обнял жену ещё крепче, прижимая к своей груди, и провёл носом по волосам, вдыхая их запах.       — Прости.       Но она ничего не ответила, продолжая пустым взглядом рассматривать парочку за пляшущими искрами костра. Джейсон уже снял мясо и возился с тарелками на импровизированном столике, пока Стелла всё так же безуспешно вливала в себя вино и воду. Элайза лишь успела подумать, как завтра будет себя чувствовать её подруга, а ещё решила, что историю лучше отложить, ведь слушатели не в самом вменяемом состоянии.       Когда тарелка с мясом и овощами оказалась у Элайзы в руках, она рассмотрела её внимательнее, с удовольствием отмечая — она из перерабатываемого картона. Роман даже не обратил внимания на еду; это было привычно в их компании — все давно знали, что он вегетарианец. Элайза часто заставляла есть хотя бы салат, но муж только отшучивался и говорил, что питаться на людях он тоже не предпочитал. Но она-то знала настоящую причину. И действительно, лучше на людях такого не делать.       Роман был солидарен с женой по вопросам сохранения природы. Их мало волновало человечество, ведь люди — самые опасные звери на планете. Они убивали, грабили и насиловали, не имея на то веских причин, ведь сейчас, в этом культурном, цивилизованном мире, не нужно было никого убивать, чтобы просто… жить. Элайза активно поддерживала все проекты по восстановлению природы — как говорил Роман: «Похоже, наш ребёнок — эта планета. Раз ты так выхаживаешь её», — и сама принимала участие в них.       Люди занимались самоуничтожением, и Элайзе это было известно. Роман по большей части относился спокойно, но с точкой зрения супруги был солидарен: люди — твари, что потребляли и не давали ничего взамен. Он легко согласился сортировать мусор ещё до того, как это стало популярным. Без пререканий отказался с женой от пластика. Для них это не являлось чем-то из ряда вон выходящим, ведь они давно привыкли так жить.       — Милая?       Элайза вздрогнула, обернувшись к мужу. Он прервал её от странных размышлений, которые ни на секунду не покидали эту голову. Стелла уснула прямо возле костра, на пледе, а Джейсон стоял возле реки и, немного покачиваясь от выпитого алкоголя, хотел справить нужду. Элайза поморщилась, оставив тарелку, — к еде она почти не притронулась. А после такого зрелища уже и не тронет.       Поднявшись на ноги, она ловко затушила костёр водой, чтобы не устроить пожар и не сжечь живьём глупую подругу. Но на самом деле Элайза бы предпочла сжечь абсолютно всех вокруг себя. И даже сгореть самой. Качнув головой от дурных мыслей, она обернулась к мужу, который аккуратно складывал плед в рюкзак.       — Идём отдыхать? — он подошёл к ней и нежно прикоснулся к щеке, вновь убирая волосы с лица. — Мне нравились твои длинные кудри.       — Современная мода требует современных решений, — усмехнулась Элайза в ответ, трогая его короткие волосы. — Может, мне тоже нравились твои длинные волосы.       — О, когда это было! — театрально закатив глаза, простонал Роман. — Идём, а то ты совсем замерзнешь.       Элайза посмотрела на мужа, неопределённо повела плечом и успела обратить внимание, что Джейсон вернулся в палатку.       — Давай прогуляемся, — ответила она, немного хмурясь. — Мне что-то не даёт покоя.       Роман не стал задавать лишних вопросов, снова доставая из рюкзака плед и догоняя жену, которая успела спуститься к берегу реки. Он часто наблюдал за ней и до сих пор не понимал, что так сильно полюбил в ней. Лишь жар, исходящий от её тела? Нет, и он знал это наверняка. Дело было вовсе не в этом. Когда он её догнал, Элайза уже стояла рядом с водой, рассматривая большую луну, что отражалась в её тёмных глазах.       — Что такое, Элайза? — уже серьёзнее поинтересовался Роман, расстилая плед на песчаном берегу и увлекая жену в свои объятия.       Вода шумела рядом с ними, покачиваясь от тихого ветра и переливаясь красками ночного неба. Тысячи звёзд отражались в её поверхности, маня и завлекая.       — Знаешь, — тихо начала она, повернувшись к мужу и устроившись на его коленях удобнее, — я всё ещё не понимаю, в чём смысл жизни…       Роман лишь усмехнулся ей в ответ. Эта неугомонная женщина всё время искала чёртов смысл в их глупом существовании. Люди всегда задавались этим вопросом, но точного ответа так никто и не находил. Жизнь текла своим чередом, как река, сглаживая все неровности и углы. Так делали и люди, влача свое жалкое существование, делая его комфортнее.       — Милая, ты слишком много об этом думаешь, — проговорил Роман, всматриваясь в её лицо. — Мы здесь, вдвоём. Насладись просто этим моментом. Давай я помогу тебе немного расслабиться?       Элайза прекрасно знала, что это значит. Она медленно поднялась и сняла с себя тонкий свитер, а муж помог ей справиться с джинсами. Она не сразу поняла, как оказалась уже под ним, почти полностью обнажённая. По коже пробежали мурашки, когда он легко прикоснулся к её щеке, поглаживая.       Склонившись ближе к ней, Роман провёл кончиком языка по губам жены, наслаждаясь её горячим и томным дыханием, что так приятно обжигало кожу. Элайза совершенно расслабилась, глядя в его серые блестящие глаза, а затем утонула в безумно медленном и чувственном поцелуе. Он проник в её рот своим языком, осторожно и совершенно не торопясь. Их губы соприкоснулись, а Элайза застонала с облегчением. Только в такие моменты она по-настоящему расслаблялась, ощущая себя полностью свободной и такой желанной.       Не спеша Роман стянул вниз её бюстгальтер и опустился ниже, оставляя влажные поцелуи на оголенной шее. Он чувствовал, как извивалась жена под ним, как тихо повторяла одно единственное имя — его собственное. Она сжимала его плечи, обжигая каждым прикосновением. Роман хрипло застонал, прикоснувшись губами к пульсирующей артерии на её шее, разум затуманился, и не выдержал, оставив багровый след на коже. Опустившись ещё ниже, он медленно оглаживал грудь жены, смакуя каждый её сбивчивый стон, слушая удары сердца, наслаждаясь ею сполна.       — Дьявол, ты прекрасна, — прошептал он, проводя языком по затвердевшему соску.       Элайза тихо вскрикнула под ним, ощущая прохладные прикосновения. Кожа покрылась мурашками от наслаждения и ветра, а щёки вспыхнули румянцем от возбуждения. Роман продолжал свои ласки, не обращая внимания на мольбы и стоны жены. Толкнув мужа вниз, Элайза выгнулась, прикрывая глаза. Роман аккуратно стянул её трусы и наклонился ниже, нежно целуя кожу.       — Не тяни, пожалуйста, — простонала Элайза, проводя руками по его волосам и медленно сжимая.       Усмехнувшись, Роман провёл языком ниже, заставляя жену вскрикнуть слишком громко. Он знал, как она обожала прохладные и влажные прикосновения к себе. Обводя кончиком языка клитор, Роман наблюдал за Элайзой и сжимал её бёдра. Он точно знал, что завтра всё её тело будет в багровых следах после этой ночи, но она любила это, любила тонкую грань боли и наслаждения.       С самого первого их знакомства.       Роман чувствовал, как в нём нарастает возбуждение от каждого её стона и вздоха. Член в очередной раз вздрогнул, неприятно потираясь о грубую ткань джинсов. Отстранившись и закрывая собой луну, Роман снял с себя всю одежду и приник к губам жены, вовлекая в новый поцелуй. Он и сам не хотел уже больше тянуть, желая вновь почувствовать тепло её тела ещё ближе. Не смея больше медлить, Роман довольно резко толкнулся в Элайзу, отчего она вскрикнула, утыкаясь носом в его шею.       — Прости, — прохрипел он, полностью подминая жену под себя.       Обхватив его ногами, Элайза лишь медленно кивнула, прекрасно понимая его несдержанность. Роман покрыл поцелуями её лицо и толкнулся снова, проникая на всю длину. Элайза сразу же сжалась вокруг него, кончая. Она обняла его крепче, наслаждаясь каждым новым движением.       — Я безумно изголодался, Элайза, — прохрипел он в её ухо и продолжил вбиваться сильнее, теряя контроль из-за их близости.       Элайза понимала это, но позволила себе полностью расслабиться и отдаться ему, зная, что Роман никогда не причинит ей вреда. Больше никогда. Она чувствовала, как он подходит к грани, двигаясь хаотично и рвано, сжимая её ещё сильнее, пытаясь буквально соединиться с ней в одно целое. Не сдерживаясь больше, Элайза закричала, вновь кончая, и Роман потянул её за волосы, заставляя открыть доступ к шее.       Он прикусил кожу губами, чувствуя пульсацию крови, и кончил, тяжело повалившись сверху. Липкое наслаждение заволокло их пеленой, заставляя Элайзу почти сразу провалиться в сон.       Когда утреннее солнце едва коснулось ресниц Элайзы, она вздрогнула, резко садясь в постели. С удивлением отметив, что Роман её принес ночью в фургон, она потянулась, сбрасывая одеяло с обнаженной груди. За окном послышались оживлённые голоса: Стелла что-то требовала от своего мужа, гневно ругаясь, но Элайза не хотела знать причину их спора.       Дверь резко открылась, впуская ещё больше солнечного света, Роман заглянул к ней, протягивая чашку свежезаваренного кофе.       — Проснулась? — он приблизился и чмокнул её в щёку. — Эти двое с семи утра орут, думал, разбудят раньше.       — Спала как убитая, — ответила Элайза, отчего Роман засмеялся и закатил глаза.       Она сбросила полностью с себя одеяло и, ловко достав из сумки нужное платье, натянула на голое тело. Затем уже надела трусики и тёплый кардиган. Роман наблюдал за ней с улыбкой, наслаждаясь каждым движением, каждым изгибом её тела. Он давно понял, что ничего особенного в этой женщине никогда и не было: тепло тела, характер, внешность… Всё это имелось у любой. Но только у Элайзы были все его любимые качества вместе.       — Спасибо, — проговорила она, забирая чашку кофе и делая глоток, а затем отставила её.       Не раздумывая Роман подхватил её на руки, как ребёнка, вытаскивая из машины. Элайза засмеялась и обернулась, заметив, что друзья прекратили ссору и с интересом уставились на них.       — Вот видишь! — вновь заистерила Стелла. — Роман жене кофе варит по утрам, а ты спишь! Даже не занёс меня в палатку вчера! Комары искусали, да как ты…       Посмотрев на Романа, Элайза закатила глаза. Он лишь хохотнул в ответ: знали бы они, как долго шли к этому чёртовому кофе по утрам Лейки. Роман прекрасно помнил, когда увидел её впервые. Растрёпанные длинные кудри, струящиеся по спине, чистое и невинное лицо, за которым скрывалось нечто ужасное и чудовищное.       — Роман? — коснувшись его щеки, Элайза склонила голову набок. — О чём думаешь?       — О том, каким невинным ребёнком ты казалась, когда я тебя… встретил.       — Купил, — резко поправила его жена, тряхнув привычно волосами. — Называй вещи своими именами.       — Это было слишком давно, — отмахнулся Роман, опуская жену на плед возле костра и подавая ей обувь. — Я просто запамятовал.       День тянулся долго, Элайза успела устать от вечно неумолкаемой подруги, которая то и дело жадно глотала минералку после выпитого ночью вина. А ведь Роман тогда говорил брать поменьше алкоголя, потому что слушатели из них и так не очень. Но Стелла сегодня стойко ничего не пила, а её муж лишь курил обычные сигареты и ходил повсюду с мобильным телефоном, пытаясь найти сеть. Любитель природы и уединения, конечно. Элайза даже поймала себя на мысли к вечеру, что устала закатывать глаза. Когда это вошло в привычку?       Роман же сидел на берегу реки в одиночестве, бросая камни в воду. Элайза знала: ему сейчас очень необходимо уединение, потому что он уже едва держал себя в руках рядом с ней. Ещё немного, и это могло перейти все границы. Вот только она не планировала заканчивать поездку так рано. Каждый раз Элайза с наслаждением рассказывала свою историю и терпеть не могла, если не получалось её закончить.       — Эла!       — Элайза, — поправила та подругу, сжав крепче в руке чашку с напитком. — Моё имя не сокращается, я же говорила.       Стелла немного смутилась, поведя плечом, и опустилась на пень у костра, совершенно растерявшись и забыв, о чём хотела спросить. Элайза только была рада этому, потому что голова уже гудела от её слов. Холодный ветер подул со стороны реки, и подругам пришлось приблизиться к костру, в надежде согреться. Джейсон тоже присел рядом со своей женой и чмокнул её в макушку, наконец пряча мобильный телефон в карман.       Элайза не понимала, почему эти любители природы поистине не воссоединяются с ней, таская за собой холодильники, электроприборы и всевозможные гаджеты. Она с мужем, конечно, тоже не отказывалась от этих благ, но телефоны они оставили дома. Да и не было в их фургоне ничего, кроме маленького старого кипятильника и небольшого радиоприёмника.       Роман часто говорил, что его жена рождена для музыки: такая же неземная, местами неправильная, а иногда очень манящая. Они могли часами лежать на крыше своего фургончика и просто смотреть на звёзды, никуда совершенно не торопясь. А по радио крутили популярные песни, которые с каждым годом становились лишь хуже. Элайза думала об этом с сожалением, вспоминая всю ту музыку, что слышала когда-либо.       И даже те музыканты во Франции, на одной из тёмных улочек, играющие на разных инструментах, вызывали у неё тепло в душе. А современная музыка зачастую просто её расстраивала.       — Милая, — внезапно проговорил у её уха муж, присаживаясь рядом. — Что обсуждаем?       Элайза пожала плечами, закусив губу, — нить разговора друзей она давно потеряла. Роман понял это без слов и налил из термоса жене чашку чая. Стелла перестала рассказывать очередную байку, а Джейсон вновь закурил сигарету, потягивая вино из стаканчика.       — Элайза давно хотела рассказать страшную историю, — напомнил Роман, и его жена улыбнулась, отпивая горячий напиток.       Стелла оживилась, наливая себе вина, и внимательно уставилась на подругу. Джейсон лишь сдержанно улыбнулся, коротко кивнув — очевидно, он витал где-то не здесь мысленно.       — Только обещайте, что не будете меня перебивать. Совсем, — серьёзно проговорила Элайза, держа в руках чашку. — И никаких вопросов. Расскажу не сразу, за пару вечеров.       Друзья утвердительно закивали, соглашаясь послушать интересную историю от писательницы, ведь это очень интригует. Возможно, они станут первыми слушателями нового мирового бестселлера.       — Наша история берёт начало в пятнадцатом веке, в те времена, когда каждый житель планеты знал, кто на самом деле правит этим миром.       — Ого, и кто же? — не сдержавшись, воскликнула Стелла, но тут же закрыла рот ладонью. — Прошу, продолжай.       Роман приобнял жену, нежно сжимая её ладонь своей, и улыбнулся лишь уголком рта. Элайза заёрзала на месте, — она терпеть не могла, когда её перебивают, — но всё же продолжила свой рассказ:       — Миром правили вампиры. Они уничтожали людей и пленили магов, покоряя себе, лишая магии.       Стелла сидела, укутавшись в плед, а Джейсон лишь тихо хмыкнул, понимая, что ничего реалистичного в этой истории не услышит. Но ему было интересно узнать, что же там происходило, в той книге или рассказе… или чем бы это ни было.       Элайза продолжила рассказ, а солнце медленно начало уплывать за горизонт, коснувшись её щеки алым лучом. Роман присмотрелся к ней, отмечая, как в далёком прошлом, где он впервые встретил её, на щеке его будущей жены красовался такой же алый след. Только это был не солнечный луч, а огромный шрам, оставленный на скуле после удара чем-то тяжёлым.       Он отбросил все эти мысли и позволил жене говорить, утопая в их общих воспоминаниях. Возвращаться в далёкий пятнадцатый век не самая любимая часть Романа в таких походах.       А солнце тем временем скрылось за рекой, оставляя лишь пляшущие длинные тени за границами их маленького лагеря.