***
Солнце легко коснулось её век, и Элайзе пришлось открыть глаза. Она лежала в постели, напротив горел камин, тяжёлые шторы на окнах были плотно завешены, случайно лишь пропустив один луч солнца, что и разбудил её. Элайза медленно села, осматривая помещение, в котором находилась, и начала вспоминать, что произошло накануне. Отбросив тёплую перину, она с ужасом осмотрела собственные ступни. Казалось, ходить она больше не сможет. Но так только казалось. Элайза поморщилась от боли, когда попыталась шевельнуть ногой и неприятно потёрла израненной кожей о постель. Она вздохнула, представляя уже, что её сейчас ждёт, но прикрыла веки и сосредоточилась. Оставить всё как есть было совершенно неприемлемо. Ошейник на шее неприятно звякнул, подпрыгивая на ключицах, словно почувствовав, что хозяйка собирается делать. Глаза её медленно закатились, и Элайза ухватилась двумя руками за ошейник, не давая себя удушить. Хриплый стон застрял комом в её горле, не позволяя дышать. Мебель вокруг задрожала, поднимаясь на считанные дюймы над полом, неприятно зазвенели стаканы и тарелки на столике рядом с кроватью, но Элайза не обращала уже ни на что внимания. Тёмные, вязкие ленты появились из ниоткуда, окутывая её ноги, проникая буквально под кожу. — Великий, — прохрипела Бержерон, обращаясь к своему повелителю, — помоги мне… Боль, пронизывающая шею, сжигающая кожу на руках, резко отошла на второй план. Элайза чувствовала, как восстанавливались её ноги: словно кто-то отрезал их по кусочку — медленно и мучительно долго, а затем пришивал заново каждую частицу. Боль неприятно била в сознание, выворачивая наизнанку, но ведьма точно знала, что это всё скоро закончится. Закричав, срывая голос, Элайза отпустила ошейник и, повалившись обратно в ворох подушек и перин, вновь потеряла сознание. Сидя в своем кабинете, Роман разбирал письма, запылившиеся на его столе. Вампиры стандартно переписывались друг с другом, решая глобальные вопросы, но обычно это было лишь сотрясание воздуха без каких-либо действий. Вздохнув, Лейк опустил голову на сложенные руки и перебрал в голове варианты: как можно сохранить баланс человечества и вампиров. Но его прервал крик пленницы. Поднявшись, Роман не стал скалывать волосы, что хаотично лежали на его плечах, и направился к Элайзе. Эта ведьма выводила его из себя. Три дня пролежала без сознания, ничего не делая, а ведь он купил её не ради развлечения. Роман даже думал, что приобретение было полностью неоправданным, и лучше было купить колдуна. Тот по физическим параметрам явно протянул бы дольше. Отворив дверь гостевой спальни, он нашёл Элайзу вновь без сознания. Подойдя ближе, Роман первым делом поправил одну из тёмных штор, что впускала в этот мрак тонкую полоску света. Он не хотел случайно обжечься и годами залечивать шрамы. Склонившись к ведьме, он легко сжал её подбородок, рассматривая лицо. Элайза тут же дёрнулась, словно притворялась до этого спящей, и распахнула глаза, подёрнутые пеленой. — Отлично, живая, — проговорил Роман, ощущая под пальцами бьющуюся артерию. Он качнулся и с усилием внутри себя отпустил её подбородок. Ведьма ощупала шею и медленно села, тряхнув тёмными локонами, отчего ошейник вновь подпрыгнул на ключицах. — Сними, — требовательно пробормотала она, всматриваясь в серые глаза вампира. Роман лишь закатил глаза, а в следующую секунду тут же ударил её по щеке. Ведьма злобно зашипела, едва ли не повалившись на пол, и ухватилась за щёку, понимая, что с ним эти фокусы не пройдут. Схватив за волосы, Роман оттянул её голову назад, заставляя смотреть на него. Элайза дёрнулась, но сидела молча, рассматривая хозяина. — Ты должна что-то сделать с боязнью света, — всё так же тихо и спокойно проговорил он. Что-то было не так, Роман ощущал это кончиками пальцев, рассматривая её тёмные глаза. Кровь. Горячая, густая, сладкая… Она стекала по губе Элайзы после удара. Судорожно соображая, он понял, что разбил её перстнем, который носил на безымянном пальце. Дёрнувшись, Роман с силой оттолкнул от себя ведьму и отступил на несколько шагов. — Убери это! — рявкнул он, вздрогнув. Тело будто сковали, а глаза потемнели от голода. Элайза без раздумий провела языком по ране, слизывая кровь, и Роман дёрнулся в её сторону, желая соприкоснуться с её языком губами, чтобы ощутить этот приятный вкус крови. Дрожь пошла по телу, и он явно ощутил, как удлинились клыки. В голове кричала лишь одна мысль, удерживая на месте, — нельзя её убивать сейчас! — но Роман готов был разорвать её гортань. Позволить своим клыкам удлиниться полностью, впиться в эту горячую плоть и… — Я не могу, — просто ответила ведьма, усмехнувшись. Она демонстративно потрогала ошейник и добавила: — Мои силы закрыты. Он приблизился к ней и, резко ухватив за ошейник, дёрнул на себя. Элайза приглушённо вскрикнула и со всей силы схватила его за руку, царапая кожу. Роман даже не обратил на неё внимания, глядя лишь на капельки подсыхающей крови. Она заскулила, ощущая жжение от ошейника, и он прикрыл глаза на долю секунды, собираясь с силами и успокаивая бушующего зверя. — Сейчас мы заключим договор, — губа его задрожала, и Элайза рассмотрела клыки, — на крови. Глаза ведьмы блеснули, а на губах заиграла победная улыбка. Она прекрасно знала, что такой договор лишь ей на руку. Можно выполнить требования, и вампир обязательно отпустит тебя. Ощущение свободы приятно опустилось на её плечи, а по коже пробежали мурашки. Элайза закивала в ответ, соглашаясь. Отпустив её, Роман быстрым шагом покинул комнату, чтобы принести нож. Удивлённо вскинув бровь, Элайза принялась оттирать кровь с губы рукавом старого платья, понимая, что эти игры могут стоить ей жизни. Когда вампир вернулся, она уже сидела на краю постели, рассматривая босые ноги. Вытянув ладонь вперед, Элайза молча дождалась, пока Роман сделает надрез. Она отчетливо услышала тихий рык, а затем дёрнулась, почувствовав влажное прикосновение языка. Подняв взгляд, Элайза содрогнулась в ужасе, видя, как Роман проводит языком, слизывая кровь. Очевидно, он не смог больше держать себя в руках. Дёрнувшись, она отвлекла вампира, заметив, как заблестели серые глаза в полумраке. Он словно пришёл в себя, сделал надрез на ладони и посмотрел внимательно на Элайзу. — Я не причиню тебе вреда. И отпущу, когда ты выполнишь мои требования, — хриплым голосом проговорил вампир, всё ещё глядя на ладонь ведьмы. — Обещаю, не сбегать. И не убивать тебя, — прошептала Элайза стандартные свои слова. Не успев больше ничего сказать, Роман ухватил её ладонь, крепко сжимая. Он почувствовал, как чужая, вязкая энергия проникла в его тело. Ведьма скривилась, понимая, что в неё проникла ледяная, странная кровь. — Тот, кто не выполнит условия, — умрёт. Роман попытался убрать руку, чтобы быстрее закончить это, но Элайза сжала её сильнее, хмурясь. Её волновал один единственный вопрос. — Что именно я должна сделать? — Боязнь света. Устранить некоторых вампиров. Помочь мне создать совет. И урегулировать превращения. Получив свой ответ, Элайза выпустила его ладонь, а Роман выудил ключ и быстро открыл ошейник. Металл упал на пол, и послышался громкий вздох. Ведьма прикрыла глаза, а Лейк остался неподвижен, наблюдая за её действиями. Рана почти бесследно исчезла с её руки, оставив небольшой след, ресницы подрагивали, а грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. — Спустишься к ужину, — бросил Роман, понимая, что её нужно оставить одну. Мебель в комнате задрожала, качнулись шторы, хаотично впуская солнечные лучи, и вампир понял, что это попросту опасно для него. Разговаривать с этой женщиной ему было непривычно, словно она вышла из другой реальности, неправильная, странная и очень… горячая. Он всё ещё ощущал кровь на своих губах и во рту, желая вкусить больше, но договор теперь сковывал его полностью — она должна дать на это согласие. Роман ощущал, что её кровь излучает сильную магическую энергию, но давно знал, что обмены с помощью крови ничего не приносят.***
Надежд на то, что Элайза поможет ему не бояться солнца, почти не было. Роман сидел в столовой, глядя на служанку, что накрывала ужин на стол. Он пил вино, скорее для вида, ежели для хоть какого-то пьянящего ощущения. Для этого стоило бы выпить не меньше бочки. Это просто была глупая привычка, ведь он не всегда был вампиром. Служанка суетилась у противоположного края стола, аккуратно раскладывая столовые приборы. Он вспомнил, как купил её на торгах. Джесс была ведьмой, но очень слабой, честно пыталась сделать всё, чтобы угодить хозяину, ведь он её выкупил из очень бедной семьи. Тогда Роман пожалел, что не сделал покупку у охотников. На покупку Элайзы он потратил слишком много денег и, отчасти, желал, чтобы она их полностью оправдала. Джесс же осталась прислуживать ему, помогать в мелких делах, лишь бы остаться под крышей этого замка. Такой жизни могли многие позавидовать: работа не хлопотливая, главное не мешать и лишний раз не попадаться на глаза. Роман иногда думал, что девчонка просто влюблена, но какое ему до этого было дело? Воздух в помещении поменялся, и вампир ощутил это сразу же. Элайза распахнула большие двери, входя в столовую. На ней блестело серое платье, переливаясь в свете множества тлеющих свечей, волосы струились по плечам и выглядели они намного лучше, чем утром. Роман осмотрел её с ног до головы, отмечая, что платье слишком откровенное, неправильное, неземное. Как и она сама. Её запах проникал буквально под кожу, вызывая совершенно незнакомые доселе ощущения. Джесс отошла от стола, отодвигая стул для вошедшей гости. Было видно по её лицу, что не это она ожидала увидеть. Бержерон явно знала, как себя вести с вампирами, и то, что она делала в спальне, прекрасно доказывало этот факт. Она явно заманивала Романа своей кровью, вызывая желание. — Добрый вечер, — тихо проговорила Элайза и, взмахнув рукой, осветила полумрак яркой вспышкой, направив её под потолок. Тысячи искр заблестели в воздухе, замирая и даря свет. Джесс поспешно ухватила свою тележку и покинула столовую, тихо прикрыв дверь. Элайза победно усмехнулась, а Роман поморщился от света, отставляя бокал. Заняв место за столом, Бержерон прикоснулась к бокалу с вином, цокнув по нему ноготком. Тихий звон разнёсся по комнате, и Лейк покачал головой. — Мне нужен доступ в твою библиотеку, — начала Элайза. Роман посмотрел на неё, обдумывая её слова, и согласно кивнул. Будто там замок висит, что нужно спрашивать разрешение. Но, отчасти, ему понравилось это — она его пленница и должна спрашивать разрешение. — Постарайся не покидать замок, — проговорил вампир и вновь отпил вина. — Я знаю, что повсюду охотники, — отозвалась она и наконец посмотрела в тарелку. Желудок заныл, напоминая о том, что Элайза ничего не ела несколько дней. В тарелке лежало какое-то мясо, отчего ей стало дурно. Толкнув тарелку от себя, Бержерон качнула головой и вновь отпила из бокала. Роман смерил её взглядом и поджал губы, ожидая каких-либо пояснений, но ведьма молчала, рассматривая свой бокал и переливы вина. — Я сама приготовлю себе еду, — после недолгой паузы отстранённо произнесла Элайза и сделала глоток. — Как твои ноги? — поинтересовался Роман и тут же пожалел об этом. Элайза не была нормальной. Совершенно точно он понял это именно сейчас. Ведьма пристально посмотрела на него из-под густых ресниц, и лёгкая усмешка тронула её губы. Она небрежно поставила бокал на стол и, изящно и ловко, поднялась на ноги, задирая подол платья до колен. Роман несколько опешил, когда она поднялась на стул, а затем ступила мягко на стол босыми ногами. Легко столкнув тарелку на пол, а следом и бокал, Элайза направилась по длинному столу к нему, придерживая в руках подол. Остановившись у самого края, она продемонстрировала грациозно ступню и усмехнулась, склонив голову набок. Наглая. Ухватив её за лодыжку, Роман резко дёрнул её на себя, отчего ведьма оказалась в его руках. Он сжал с силой её шею и посмотрел в глаза, сжимая зубы. — Я не обещал тебя не убивать, — прорычал в её губы вампир, сильнее сдавливая шею. — Смерть это тоже свобода. Элайза тяжело дышала, грудь её вздымалась и опускалась под тонкой тканью, но Роман прямо смотрел в её глаза, не обращения внимания ни на что другое. — Прекрати немедленно, иначе я просто убью тебя, — более спокойно проговорил он, проводя второй рукой по её щеке. — Завтра ты должна сделать что-то полезное или тебе не жить, поняла? Он и сам уже не понимал, что говорит, ощущая, как пылает кожа под его пальцами. Когда он прикасался к Джесс случайно, такого не происходило, а обычные люди, которых он убивал ради пропитания, вообще не излучали ничего подобного. Эта ведьма просто горела, сверкая глазами, и он не видел в них ни доли страха. — Без ошейника осмелела? — А тебе стало страшно, что я без него? Нет, так они точно не смогут нормально что-то обсудить, а поэтому Роман легко отпустил Элайзу и поднялся следом. Она грациозно выпрямилась и облокотилась о стол. Он первым покинул столовую, стараясь не обращать внимания на скучающий вздох ведьмы. Он ведь не глупый мальчик — она пыталась элементарно манипулировать им, соблазняя. Тяжело было не поддаваться.***
Солнце находилось почти в зените, когда Элайза вышла на улицу и, тяжело вздохнув, уселась прямо на землю. Пожухлая трава была покрыта тонким слоем инея, но ведьма чётко решила, что ей нужно охладиться. Проведя несколько часов в тёмной и пыльной библиотеке, Элайза хотела лишь выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. На книжных полках образовались многолетние слои пыли, похоже, что никто туда не заглядывал очень давно. Но, к своему удивлению, ведьма там обнаружила несколько полок, которые были идеально чистыми: значит, хозяин иногда наведывался туда. Если не обращать внимания на эти детали, то библиотека оказалась безумно полезной — Элайзе удалось найти несколько книг о мифологии. Большинство из написанного в них было полнейшим бредом, но некоторые вещи, что умела распознавать каждая ведьма, правдивы. Она почти не спала всю ночь, размышляя, как может избавить вампира от его особенности. Способов было много, но неизвестно, какой мог сработать, ведь такое от Элайзы требовалось впервые. Выругавшись‚ ведьма поднялась с земли: нужно было всё подготовить, а времени было немного. Если главной проблемой является солнце, то его мощь и придётся использовать. И лучше всего успеть к зениту. Ведь в начале зимы этот источник света и так довольно слаб, и повезло, что погода сегодня безоблачная. Вернувшись в замок, Элайза прошла в столовую, где Джесс, очевидно, пыталась накрыть обед на одну персону. — Зови хозяина, — сказала Бержерон и жестом сбросила всё со стола. — Живее! Служанке ничего не оставалось, как подчиниться. Если хозяин завёл себе новую игрушку и разрешил ей командовать, то лучше не оспаривать такое решение. Роман спустился почти сразу, его волосы были распущены, а из одежды — лишь белые штаны. Очевидно, он отдыхал, ведь сейчас средина дня. Элайза осмотрела его и отметила про себя, что это самый странный хозяин из всех, кого она встречала. Он не носил тёмных одежд, как другие вампиры, и был до безумия спокоен. — Мы сейчас проведём ритуал, — проговорила Элайза. — Именно сейчас? — устало вздохнул Роман, убирая прядь волос за ухо. Элайза ничего не ответила. Она лишь взмахнула рукой, рисуя на полу круг и, подойдя к нему ближе, разложила сухие травы рядом. Выпрямившись и вернувшись к столу, ведьма взмахнула рукой и двери закрылись, послышались повороты замков. — Возьми кинжал и войди в круг. Это для моей безопасности, — пояснила она и легко сбросила с себя тёплую накидку. Следом упало тонкое платье, всё такое же, как и вчера — откровенное, вызывающее. Роман бегло задумался об их происхождении, но быстро отметнул мысли. Он открыл один из шкафов с посудой: одна из полок его была занята исключительно ножами и кинжалами. Было очевидно, что Роман плохо ориентируется в собственном жилище. Выудив первый попавшийся клинок, вампир послушно шагнул в круг и понял, что ведьма его там заперла. Только сейчас он обратил внимание на неё. Элайза забралась на стол и что-то чертила, нашёптывая незнакомые ему слова. Были видны лишь белки её глаз, словно зрачки закатились, и голос был уже совершенно не её. Роман было удивился, откуда она взяла крысу, но когда Элайза оторвала животному голову, тихо застонал. Он тут же учуял такой сладкий запах. На стол полилась кровь, стекая по рукам ведьмы, впитываясь в столешницу. Уложив труп в середину рисунка, она принялась рисовать на своём теле странные знаки, не переставая при этом говорить незнакомые слова. Всё это зрелище запросто повергло бы в ужас праздного наблюдателя — Элайза походила на помешанную, сидя на четвереньках и тараторя неизвестные уху фразы, перемазавшись кровью и закатив глаза. Длинные волосы едва ли скрывали наготу, но не это сейчас волновало вампира, что жадно принюхивался и то и дело облизывал губы. Роман чувствовал себя ужасно. Запертый в круге, он изнывал от внезапно настигшего его голода, ему хотелось вырваться и насладиться кровью, неважно уже чьей. Войди сейчас сюда служанка, он бы наверняка её убил. Вот почему Элайза оградила от себя вампира. Предусмотрительно. — Режь руку, — прошептала своим голосом Элайза, даже не повернувшись и не взглянув на Романа. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться — слабая боль обожгла руку, но на ладони ничего не появилось. Роман удивился и повторил действие вновь. Элайза закричала, призывая прекратить — жгущая алая кровь потекла по её руке точно в том месте, где резал себя Роман. Вампир замер, не веря собственным ощущениям и теряя контроль. Резко ринувшись вперёд, он ударился носом в невидимый барьер и зарычал. Кинжал выпал из его руки, клыки стали удлиняться, глаза потемнели от голода, и нутро требовало его утолить, но Роман понимал, что не имеет права её убить. Ещё понимал. Кровь потекла на стол, впитываясь в рисунок, и Элайза заговорила громче, отчётливо прося своего повелителя о помощи. Роману было уже наплевать, что и как она делает. Его разум застилала жажда крови. Она старалась не обращать внимания на рвущегося вампира, но понимала, чем ей это грозит. Вырисовывая новый символ собственной кровью на столе, ведьма ощутила, как появляются тёмные вязкие ленты, окутывая её, впитывая кровь, и услышала крик Романа. Такие же путы обвили его, проникая в рот, стягиваясь вокруг шеи, душа. Вампир повис на несколько секунд над полом, совершенно не понимая, что произошло, а затем тяжело повалился, обагренный кровью. Он вновь зарычал, понимая, что это не его кровь, а Элайзы. Роман краем сознания понимал, что теряет контроль над собой. Ноздри щекотал и дурманил такой сладкий запах. Барьер повалился, и он ринулся к ней, сверкая глазами, но ведьма парила над столом, слишком высоко, чистая, в своём платье. Он не мог до неё дотянуться и лишь зашипел, обнажая клыки. Роман лишь слышал обрывки слов, как она благодарила невидимого собеседника. Запах крови дурманил, и Лейк, тряхнув волосами, силясь вернуть самообладание, спешно покинул столовую, дабы не навредить ей.***
Нить к нити. Элайза сидела в своей постели и методично повторяла какие-то слова. С её губ срывалось шипение. Она плела странные обереги, вкладывая в нити различные травы и радуясь, что смогла на территории найти хоть что-то, ещё не увядшее до конца. Такое занятие успокаивало её, помогало собрать мысли и принять положение, в котором она находилась. Стоило отдать должное: её хозяин был спокоен, почти не трогал её, но просил довольно сложные вещи, это отбирало у ведьмы слишком много сил. Она не хотела так часто их растрачивать, но дальше по списку было убийство нескольких вампиров. Интуитивно Элайза чувствовала, что придётся убивать их всех сразу. А это отняло бы у неё множество энергии, к тому же, её ещё следовало восстановить после сегодняшнего ритуала. — Ты что сделала? Роман ворвался так неожиданно, что ведьма выронила из рук нитку, и весь оберег осунулся, теряя прежнюю форму. Элайзе потребовалось огромное усилие, дабы не закричать, но, к её удивлению, хозяин выглядел абсолютно спокойным. Хоть и ворвался к ней в комнату без какого-либо приглашения. Голос его был ровным, таким же бесцветным, как и обычно. Разве что, как отметила ведьма, глаза блестели как-то по-другому, не как прежде. — Сделала что? — ответила Элайза, переворачивая его вопрос. Роман немного опешил, но всё же вошёл в комнату и, устроившись рядом с ведьмой, заглянул в её глаза. Он бросил взгляд на нити и травы, отмечая, как ужасно смята вся постель, но решил промолчать на этот счёт. Сейчас вампира волновало лишь одно: что такого она сделала, ведь он действительно не боится солнечного света. — Я был на улице, — пояснил Роман, поведя плечом. — Солнце не оставляет ожогов. Усмехнувшись, Элайза наклонила голову набок и внимательно осмотрела хозяина. Его волосы уже были аккуратно собраны в косу, а одежда была идеально выглажена — очевидно вампир куда-то собирался отправится. Оно и к лучшему, у Элайзы будет время заняться своей магией и восстановить силы. — Передала часть своей энергии, — ответила серьёзно ведьма, заправляя растрёпанные волосы за ухо. — Возможно, у тебя проявится какая-то моя способность. — Способность? — Роман слегка нахмурил брови, словно прислушиваясь к изменениям в своём теле. — И что это может быть? Бержерон подняла испорченный оберег и разместила на своей ладони. Он моментально вспыхнул, горя полностью и не оставляя даже пепла. Элайза пожала плечами, намекая, что точного ответа не знает. Когда Роман покачал головой, недовольно поджимая губы, она всё же решилась ответить: — Что угодно, — ведьма задумалась, потирая губы пальцами, — пламя, движение, исцеление… метание жаб. — Метание жаб? — повторил Роман, закатив глаза. — Моя сестра это умела, — серьёзно ответила Элайза, нахмурив брови. — Она отлично их раздувала и метала. Вампир поднялся с постели, понимая, что ведьма просто его держит за дурака, и направился к двери. Элайза проводила его взглядом, и Роман остановился, оборачиваясь и заглядывая в её глаза: — Меня не будет несколько недель.