Было ещё темно, когда Чжоу Цзышу очнулся. В этом не было ничего нового: в прошлом его часто мучила бессонница. Раньше, когда он работал на Хэлянь И, он мог
сутками не спать, и даже после того, как он ушёл, не было ни одной ночи посреди которой он не просыпался. С годами стало легче, но всё ещё бывают ночи, которые он проводит ворочаясь с боку на бок, мучаемый кошмарами, которые чаще всего оказываются воспоминаниями.
Он переворачивается на бок, чтобы взглянуть на часы, но острая боль пронзает его левое плечо, заставляя задыхаться от боли. И вот тогда он понимает, что всё как-то очень неправильно. Во-первых, запах — воздух затхлый и застоявшийся, словно он проводит ночь в одном из приютов для бездомных, в которых обычно ищет информацию. Во-вторых, его положение — он вовсе не лежит, а сидит на стуле, деревянном, судя по занозам, впивающимся ему в кожу. И наконец, его руки связаны за спиной, что, по крайней мере, объясняет боль в плечах.
Затем всё встаёт на свои места.
Чжоу Цзышу не может не посмеяться над ироничностью ситуации. Он провёл прошлый месяц, пытаясь раскрыть дело о похищении, которое таковым не являлось, и в итоге сам стал жертвой похищения. На одно безумное мгновение он думает, что это очень сложный план предполагаемого благодетеля и настоящего злодея Вэнь Кэсина. Но он быстро отбрасывает эту мысль, потому что даже кто-то такой ненормальный, как Вэнь Кэсин, не стал бы делать что-то настолько безвкусное. Он пытается вспомнить, что делал последним перед тем, как обнаружил себя со связанными руками и мешком на голове. (
Как старомодно, думает он,
неужели они не могут позволить себе что-то менее банальное?) Он был с Цао Вэйнином, который в очередной раз нуждался в том, чтобы кто-нибудь вскрыл замок в его квартире, остаток дня он провёл, ничего не делая перед телевизором, пока его друг рассказывал о прогрессе в отношениях. Что не было ни прогрессом, ни отношениями, но зато было очень занимательно. Потом он заехал за кое-какими продуктами, из-за которых его матушка, вероятно, гонялась бы за ним по кухне с чугунной вок сковородой, потому что продукты представляли собой лишь вино и лапшу быстрого приготовления. После этого он… он… Чжоу Цзышу хочется потереть ноющие виски, но он не может пошевелить руками.
Его план был прост: вернуться домой и заняться новым делом (на этот раз чуть менее громким, чем предыдущее, поскольку в этот раз речь шла о потере, которая не была человеком, а была всего лишь ожерельем.)
Однако, домой он так и не вернулся.
Нет, из ниоткуда появился старик, он вышел на дорогу прямо перед ним, вынуждая Чжоу Цзышу ударить по тормозам, чтобы избежать столкновения. Он вышел из машины, проверить в порядке ли старик, а дальше… ничего.
По своему опыту Чжоу Цзышу знает, как это делается. Один человек отвлекает, и как минимум двое подкрадываются сзади, чтобы вывести цель из строя. Он сам проворачивал подобное раз или два с людьми, что угрожали планам Хэлянь И. Теперь остаётся вопрос
зачем его похитили. Насколько он знает, в последнее время он не наживал себе серьёзных врагов. Ну может быть, кроме того парня, который потерял всё своё состояние, потому что Чжоу Цзышу раскрыл его незаконную игорную деятельность. О, или та мошенница, которую он заставил пожертвовать «заработанные» благотворительной организации. Ладно, может быть, он нажил себе
нескольких врагов. Но никто из них не может быть настолько безумен, чтобы похитить его.
Пока он продолжает размышлять о своём затруднительном положении, откуда-то вдруг раздаются приглушённые голоса. Похоже, что они стоят за дверью, и Чжоу Цзышу может различить три разных голоса: два определённо мужских и один идентифицировать не получается. Он не понимает ни слова, но они, кажется, спорят. Отлично, он может использовать разногласия между похитителями в своих интересах. Внезапно голоса смолкают и звук открывающейся двери эхом разносится по комнате, сопровождаемым звуком быстрых шагов, приближающихся к стулу, на котором сидит Чжоу Цзышу. Он приготавливается, закрывая глаза, на тот случай, если с него снимут мешок. И действительно, внезапно перед его закрытыми веками вспыхивает яркий свет. В следующее мгновение кто-то сильно бьёт его по лицу.
— Просыпайся!
Чжоу Цзышу шевелит ноющей челюстью и открывает глаза, окидывая человека перед собой свирепым взглядом.
— Нет необходимости в насилии, я уже очнулся.
Перед ним стоит пожилой мужчина с седыми волосами и нелепой клочковатой бородёнкой, которая, вероятно, в какой-то вселенной должна выглядеть достойно. За ним стоят ещё двое. Один из них выглядит так, словно сошёл с каталога одежды для скучных бизнесменов, а третий — совсем молодой, и тоже как будто сошёл со страниц каталога, но из раздела «красавчики». Фон для этой сцены — маленькая комната с бетонными стенами, дверью и лампочкой, одиноко свисающей с потолка.
— Отлично, — говорит тот, что стоит перед Чжоу Цзышу и смотрит на него сверху вниз. Но на Чжоу Цзышу это не производит никакого впечатления, учитывая тот факт, что раньше он становился объектом гораздо более суровых и пугающих взглядов, в том числе и от госпожи свирепых взглядов — Гу Сян. — В таком случае, я надеюсь, что ты чувствуешь себя настроенным на беседу в этот чудесный вечер, потому что мы собираемся мило поболтать.
— Моя мама учила меня не разговаривать с незнакомцами, — улыбается Чжоу Цзышу, зарабатывая ещё одну пощёчину. Он чувствует, как что-то царапает его кожу, вероятно, кольцо.
— Я не думаю, что ты в том положении, чтобы шутить, — выплёвывает его похититель (к отвращению Чжоу Цзышу, буквально), — если ты хочешь, чтобы твоё красивое личико таким и осталось, советую открывать рот только для того, чтобы отвечать на вопросы.
Чжоу Цзышу приподнимает бровь. В безмолвных провокациях он тоже весьма искусен. С того момента, как он увидел этих людей, он знал, что они те, кто любят демонстрировать свою силу. И
ничто не выводит из себя этих людей сильнее, чем понимание, что они не имеют власти. Поэтому всё, что нужно сделать Чжоу Цзышу — это быть как можно более дерзким, чтобы заставить их совершить ошибку, которая даст ему возможность сбежать. Он уже заметил, насколько небрежно были завязаны верёвки на его запястьях.
— Продолжайте, Мо Хуайкун, — говорит самый молодой из них и получает свирепый взгляд от своего друга.
— Мы же говорили,
никаких имён, идиот!
— Какая разница, — молодой человек надувает губы, подчёркивая своё выражение лица мальчика для битья. — Как будто он отсюда уйдёт…
— Замолчи, Юй Цюфэн!
Чжоу Цзышу ухмыляется, глядя на этих троих похитителей-неудачников, хотя бы для того, чтобы разозлить их ещё сильнее. Тот, которого зовут Мо Хуайкун немедленно реагирует и снова бьёт его, наклоняется и шипит в лицо Чжоу Цзышу:
— Я знаю, что ты одна из зверушек Вэнь Кэсина, и сейчас ты расскажешь нам немного о своём хозяине.
Вэнь Кэсин. Конечно же, всё из-за Вэнь Кэсина, потому что этот человек, видимо, стремится быть источником всех проблем в жизни Чжоу Цзышу.
— Мне жаль вас разочаровывать, но я знаком с Вэнь Кэсином дня три, и почти ничего о нём не знаю.
— Да брось, — протягивает Юй Цюфэн и самодовольно улыбается от чего выглядит так, словно всё больше и больше напрашивается на порку. — Мы не дураки. Вэнь Кэсин может сколько угодно пытаться
скрывать свои предпочтения, но мы знаем его типаж.
— Предпочтения? — Чжоу Цзышу хмурится. — Типаж? Ты вообще о чём?
— Можешь прекращать притворяться. Наши люди следили за Вэнь Кэсином, и мы знаем, что он частенько посещает… сомнительные заведения.
Первое, что думает Чжоу Цзышу, это то, что
Вэнь Кэсин — ублюдок, после —
Они думают, что я проститут, какого хрена?
— Какого хрена? — спрашивает он.
— Мы всё видели, — отвечает тот, чьё имя ещё неизвестно. — Ты не только поужинал с ним в компании друзей, но и сходил после в кафе, и даже побывал у него дома. Что-то определённо было.
Чжоу Цзышу хотелось бы всё отрицать, но правда? Он не знает как. Потому что со стороны, это определённо выглядит так, словно
что-то определённо было. Что бы он сейчас ни сказал, это лишь подтвердит, что у него что-то есть на Вэнь Кэсина.
— Зачем вам вообще информация о нём? — спрашивает он, решив прикинуться дурачком. — Он просто обычный бизнесмен. Ничего особенного.
— Лжец! — выплёвывает Мо Хуайкун. — Мы точно знаем, чем он занимается со своей нелепой организацией. Он не только мешает работе честных бизнесменов, таких как мы, но и занимается явно незаконными делами и пятнает Цзянху своим возмутительным поведением!
— Честные бизнесмены, — эхом повторяет Чжоу Цзышу и оглядывает троих мужчин с ног до головы. — То есть, вы хотите сказать, что вы здесь, чтобы получить какой-нибудь компромат на конкурентов?
— Конкурентов? Тьфу! Этот человек — просто букашка, недостойная называться конкурентом. Но букашки надоедливы, поэтому мы должны остановить его!
— Зачем вам я, если вы так уверены, что он занимается чем-то незаконным?
Юй Цюфэн ухмыляется и подходит ближе.
— Он ужасно скрытен во всех своих делах и не оставляет никаких следов. Но теперь, когда ты здесь, я уверен, ты сможешь помочь нам собрать доказательства.
Чжоу Цзышу усмехается.
— Знаешь, вы могли бы просто спросить? Хотя, я даже не уверен, почему вы думаете, что… — он откашливается и зло смотрит, — что предполагаемый проститут располагает какой-нибудь информацией. И теперь, когда вы были так грубы со мной и даже похитили меня, думаю, я пас. Никаких доказательств, господа.
— Я надеялся, что до этого не дойдёт, — торжественно произносит Мо Хуайкун. — В конце концов, мы могли бы просто нормально поговорить.
Чжоу Цзышу хотелось бы сказать, что любая нормальность исчезает из разговора, как только одна из сторон оказывается привязана к стулу, но он останавливает себя. Споры с идиотами никогда не приносят результат.
— Хуан Даожэнь, твой черёд.
Третий мужчина, чьё имя наконец известно, закатывает рукава, делая шаг вперёд.
— Что, канцелярская крыса собирается запачкать свои ру… — Чжоу Цзышу не успевает закончить свою насмешливую речь, получив удар в висок. Голова тут же начинает раскалываться, и тупая боль распространяется по правой стороне лица.
— Ты можешь сказать нам прямо сейчас, или мы можем продолжать, пока ты не почувствуешь себя готовым отвечать. Выбирай, — раздаётся голос Мо Хуайкуна. Чжоу Цзышу очень бы хотелось посмотреть на него, но у него всё плывёт перед глазами, и он не уверен, где именно стоит этот человек.
— Вам… вам не кажется, что всё это несколько банально? — следующий удар приходится ему в челюсть. Он чувствует металлический привкус крови, прикусив язык. Ладно, пока бьют, никаких разговоров.
— Хуан Даожэнь — профессиональный кикбоксёр, и он может продолжать так ещё долго, — говорит Мо Хуайкун. Зрение Чжоу Цзышу проясняется настолько, что он может окинуть его презрительным взглядом.
— Значит, посмотрим, кто из нас более выносливый.
Хуан Даожэнь снова заносит кулак, и Чжоу Цзышу готовится к новому удару, когда за дверью раздаются громкие голоса. Приглушённый шум, подозрительно напоминающий драку, заставляет всех в комнате на мгновение остановиться и прислушаться.
— Юй Цюфэн, пойди посмотри, что там происходит. Мне бы не хотелось, чтобы нас побеспокоили.
Чжоу Цзышу задумывается, не пронюхал ли каким-то образом Цао Вэйнин про похищение и не мобилизовал ли полицию. Такой расклад снова сделал бы его должником Цао Вэйнина, и на этот раз он почти уверен, что его друг заставит его устроить им с Гу Сян романтический ужин или что-то вроде этого, что также достойно презрения.
Юй Цюфэн подходит к дверям, тянется к ручке, но прежде чем он успевает коснуться её, дверь распахивается и бьёт его прямо в лицо, отчего он отступает и падает на спину.
Чжоу Цзышу и оставшиеся похитители глазеют в сторону двери, где стоит миниатюрная женщина в элегантном фиолетовом платье, всё ещё держащая на весу ногу, которой выбила дверь.
— Гу Сян? — недоверчиво спрашивает Чжоу Цзышу. Из всех людей
она определённо последняя…
— А-Сюй!
О, да. А это уже больше похоже на правду. Вэнь Кэсин в зелёном костюме с вышитым узором из листьев, протискивается мимо Гу Сян и спешит к Чжоу Цзышу. Мо Хуайкун пытается встать у него на пути, но Вэнь Кэсин лишь равнодушно смотрит на него.
— А-Сян, — зовёт он, и Гу Сян выпрыгивает вперёд. Как она может так быстро двигаться в своём длинном струящемся платье и на высоких каблуках — загадка, но она в мгновение ока оказывается перед Мо Хуайкуном. Меткий удар в живот заставляет его согнуться пополам, чтобы получить ещё и коленом в лицо. Судя по звуку, девушка сломала ему нос, или расшатала все зубы. А может, и то и другое. Он падает, потеряв сознание, но Гу Сян уже нет рядом, чтобы засвидетельствовать его поражение — она переключилась на Хуана Даожэня. Девушка бьёт по нескольким точкам у него на груди, затем удар ногой под колени — всё это похоже на абсолютно правильные движения боевого искусства. Через несколько секунд он уже на земле, а Гу Сян даже не запыхалась. У Чжоу Цзышу есть всего несколько секунд, чтобы оценить её мастерство, прежде чем Вэнь Кэсин падает перед ним на колени и обхватывает его лицо руками, закрывая обзор.
— А-Сюй? А-Сюй, ты в порядке? — он убирает несколько выбившихся прядей со лба Чжоу Цзышу и проводит пальцами по губам, аккуратно стирая кровь. В этом жесте столько нежности, что сердце Чжоу Цзышу забывает, как биться, и это никак не связано с адреналином, медленно покидающим его тело.
— Я в порядке, в порядке. Они едва успели меня хоть раз ударить, прежде чем Гу Сян героически спасла меня.
— А-Сюй, ты не в порядке! Твои прекрасные губы разбиты, мы определённо должны позаботиться об этом! И это
я тебя героически спас. Без меня Гу Сян здесь даже не было бы.
— Что-то я не заметил, как ты в одиночку раскидывал этих идиотов, — говорит Чжоу Цзышу, касаясь губами большого пальца Вэнь Кэсина. Он пытается отмахнуться, но его руки всё ещё связаны.
Вэнь Кэсин фыркает.
— Я мог бы это сделать. Но за что я плачу своему телохранителю, если не за грязную работу? Вот, А-Сюй, позволь мне позаботиться о верёвках.
Вместо того, чтобы обойти стул и развязать руки Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин обхватывает его руками и крепко обнимает, пока его ловкие пальцы быстро расправляются с путами. Веревка падает, руки Чжоу Цзышу оказываются на свободе, но Вэнь Кэсин не отпускает его. Вместо этого он слегка поворачивает голову, касаясь носом шеи Чжоу Цзышу.
— Я так волновался, А-Сюй. Ты должен мне за то, что заставил меня беспокоиться, — бормочет он, и Чжоу Цзышу ощущает тёплое призрачное дыхание на своей коже. Он медленно, осторожно поднимает руки. Но прежде чем он успевает решить, что же он хочет сделать: ободряюще похлопать Вэнь Кэсина по плечу или обнять в ответ, со стороны двери раздаётся резкий вздох. Чжоу Цзышу вскидывает голову, Вэнь Кэсин резко оборачивается, но в дверях всего лишь Цао Вэйнин.
— Я… я вызвал подкрепление, но… — он размахивает руками. — Они уже все в отключке?
— Конечно, — отвечает Гу Сян, поправляя платье, а у её ног лежат неподвижные тела похитителей. — Даже моя бабушка справилась бы с ними, — она приподнимает ногу, небрежно наступает на спину Мо Хуайкуна и опирается на неё всем своим весом. — Ничего особенного.
— А-а-а-Сян?
Ты побила всех этих мужчин?
— И что? — с вызовом спрашивает она, скрещивая руки на груди. — Могу поспорить, я уложу тебя на лопатки за пять секунд, а то и меньше. — (
Несомненно, думает Чжоу Цзышу,
Ты и пикнуть не успеешь.) — Не смотри на меня свысока только потому, что я женщина!
— Я не… Я бы никогда… Да к чёрту всё это! — Цао Вэйнин в два больших шага приближается к Гу Сян, но на этом не останавливается. Он проходит прямо по телу Мо Хуайкуна и толкает Гу Сян к стене. А затем целует её прямо в губы.
Даже со своего далёкого наблюдательного пункта Чжоу Цзышу видит, что это довольно целомудренный поцелуй. И действительно, через пять секунд лицо Цао Вэйнина принимает такой оттенок красного, название которому ещё не придумали, и он отступает назад.
— Прости, я не… Я не должен был… Но я…
Это всё, что он успевает сказать, прежде чем Гу Сян хватает его за плечи, притягивая к себе, и целует уже всерьёз. Чжоу Цзышу смотрит на них и думает, что эта сцена выглядит гораздо сюрреалистичнее, чем его похищение.
— Ах, А-Сюй, мы проиграли. Они сошлись раньше нас, — сурово произносит Вэнь Кэсин и смотрит на них так, словно их счастье оскорбляло его лично. Чжоу Цзышу усмехается такой мелочности и пытается встать, но, по-видимому, он недооценил полученную им травму головы. Мир кренится, стоит ему попытаться сдвинуться с места, а ноги подкашиваются.
— А-Сюй! — Вэнь Кэсин подхватывает его, прежде чем он успевает рухнуть на пол. — Что случилось?
— Ничего, — бормочет Чжоу Цзышу и пытается его оттолкнуть, но Вэнь Кэсин упрямо оставляет свои руки там, где они есть: тёплые, нежные, надежные на талии Чжоу Цзышу. — Я в порядке, Лао Вэнь, всего лишь получил небольшой удар в висок. Мне просто нужно прилечь и…
— В висок? — Вэнь Кэсин задыхается, его голос звучит так, словно Чжоу Цзышу только что объявил, что ему осталось жить всего три года. Его рука покидает талию Чжоу Цзышу, чтобы подняться и с нежностью провести по волосам мужчины. — А-Сюй! У тебя кровь!
— Раны на голове всегда…
— А-Сян! Я забираю А-Сюя домой, проследи, чтобы полиция воздала этим придуркам по заслугам.
Гу Сян машет рукой, не отпуская Цао Вэйнина, и Чжоу Цзышу искренне беспокоится за их запасы кислорода. Но это быстро становится меньшей из его забот, потому что, прежде чем он успевает возразить, Вэнь Кэсин подхватывает его на руки и несёт к двери.
— Лао Вэнь, ты что, совсем с ума сошёл? Вэнь Кэсин,
ты что творишь? — Чжоу Цзышу пытается вырваться, но в итоге Вэнь Кэсин лишь крепче его обнимает.
— Мне кажется, что один человек позволил мне ухаживать за ним. Что может быть романтичнее, чем нести прекрасного принца на руках в безопасное место.
— Я ведь могу и я
прикончу тебя, если ты немедленно…
Вэнь Кэсин! — Вэнь Кэсин пинком распахивает дверь (Чжоу Цзышу отказывается признавать, что это, ладно, довольно горячо) и выходит в коридор. Очевидно, они находятся в каком-то заброшенном офисном здании — похитители, видимо, следовали руководству на байду по
самому банальному похищению — охранники которого лежат все на земле без сознания. К ужасу Чжоу Цзышу, они примерно на полпути к выходу, когда в здание врываются полицейские, и некоторых из них он знает, потому что они друзья Цао Вэйнина. Они пялятся на них с открытыми ртами, когда Вэнь Кэсин шагает мимо с уверенностью генерала, только что спасшего хрупкую императорскую дочку из лап врага. Через несколько минут эти же офицеры войдут в комнату, где на полу валяется несколько бесчувственных тел, а в углу целуется парочка, так что они, вероятно, забудут о парне, которого унесла на руках икона моды.
Вэнь Кэсин не отпускает Чжоу Цзышу даже тогда, когда они выходят из здания, не отпускает, когда они пересекают оживлённую главную улицу, чтобы добраться до его машины. Несколько человек пялятся на них, и Чжоу Цзышу, решив, что от его достоинства всё равно ничего уже не осталось, улыбается и машет им рукой, когда его проносят мимо. Вэнь Кэсин открывает пассажирскую дверцу и осторожно опускает Чжоу Цзышу на сиденье. Как только опасность быть сброшенным на землю остаётся позади, Чжоу Цзышу бьёт Вэнь Кэсина в грудь.
— Ты абсолютное
зло, Вэнь Кэсин! Ты за это заплатишь.
— Я с радостью расплачусь с А-Сюем собственным телом, — ухмыляется Вэнь Кэсин и быстро закрывает дверь, пока его снова не ударили.
— Никакого стыда, никаких приличий и уровень никакой — худшие ухаживания в мире, — говорит Чжоу Цзышу, когда Вэнь Кэсин садится за руль. — Минус три из десяти.
— А-Сюй! Я героически спас тебе жизнь. Думаю, это стоит хотя бы девяти!
— Как ты вообще узнал, где я?
— Мы с А-Сян были на благотворительном вечере, когда один из моих осведомителей прислал мне сообщение, что видел, как тебя затащили в машину Мо Хуайкуна, — Вэнь Кэсин произносит это так, словно это самая очевидная вещь в мире.
— У тебя есть люди, которые следят за мной?
— У меня есть люди, которые следят за
Мо Хуайкуном. Этот ублюдок пытается найти на меня компромат с тех пор, как я разорил его фирму, а мне нравится быть на шаг впереди своих врагов, — внезапно он становится серьёзным и протягивает руку, чтобы коснуться щеки Чжоу Цзышу. — А-Сюй. Ты пострадал из-за меня. Мне очень жаль. Я обязательно заглажу свою вину.
Чжоу Цзышу шлёпает его по руке.
— Это не твоя вина, — говорит он, но не для того, чтобы успокоить Вэнь Кэсина, а потому, что это правда.
— Но это так. Я сделаю всё, что ты захочешь.
Что угодно. Даже если ты захочешь, чтобы я разделся и…
— Замолчал?
— А?
— Ты сказал, что сделаешь, что угодно. Не разговаривай в течение двадцати минут, и я сочту долг уплаченным.
Он смотрит на то, как Вэнь Кэсин открывает и закрывает рот. Остальная часть поездки проходит в благодатной тишине.
.
— Очень уютно, — сухо произносит Вэнь Кэсин, перенося Чжоу Цзышу через порог его квартиры и оглядывая беспорядок в ней. Несмотря на протесты Чжоу Цзышу, что это излишне, Вэнь Кэсин настоял, чтобы проводить его. Чжоу Цзышу смиряется со своей судьбой и не сопротивляется, когда Вэнь Кэсин вновь подхватывает его на руки, потому что спорить с Вэнь Кэсином бессмысленно (и уж точно не потому, что очень приятно, когда тебя обнимают сильные руки, прижимают к крепкой груди, и тебя окутывает приятный аромат.)
— Здесь достаточно уютно, — говорит Чжоу Цзышу, тыкая пальцем в щеку Вэнь Кэсина. — А теперь отпусти меня, мне нужно промыть рану.
— Абсолютно точно нет, — отвечает Вэнь Кэсин и укладывает его на диван с такой нежностью, словно он сделан из хрупкого фарфора. — Скажи мне, где твоя аптечка.
— Лао Вэнь, это уже смешно, это же буквально маленькая… АЙ! Какого хрена?
Он пытается пнуть Вэнь Кэсина и прикрывает висок рукой, чтобы Вэнь Кэсин снова не ткнул в его рану.
— Кто тебе позволил выползти из тёмной долины, в которой ты должен быть заключён? Ты настоящая угроза моему рассудку!
Вэнь Кэсин лишь многозначительно на него смотрит.
— Чёрт с тобой. Аптечка в ванной, — бурчит Чжоу Цзышу.
Приподнятая бровь Вэнь Кэсина тут же опускается, а губы растягиваются в улыбке.
— Спасибо, А-Сюй!
Чжоу Цзышу, вероятно, был бы куда более раздражён, не будь эта улыбка столь сияющей.
Через несколько минут они сидят с Вэнь Кэсином на диване, его рука покоится на колене другого мужчины, а Вэнь Кэсин наносит успокаивающую мазь на повреждённую кожу его запястья.
— А-Сюй… Больно? — в голосе Вэнь Кэсина звучит что-то мягкое, почти похожее на неуверенность, что заставляет Чжоу Цзышу посмотреть на него, чтобы проверить соответствие эмоций в голосе и выражения лица, но лицо Вэнь Кэсина скрыто завесой волос.
— Всё в порядке.
Вэнь Кэсин непривычно тихо хмыкает. Он берёт руку Чжоу Цзышу в свою и поднимает её, словно хочет рассмотреть поближе. В следующее мгновение его губы касаются отметин, оставленных верёвками на запястье Чжоу Цзышу, легко и нежно.
— Мне так жаль, А-Сюй, — бормочет Вэнь Кэсин, прижавшись к коже. — Правда.
Чжоу Цзышу смотрит на него, не в силах ни пошевелиться, ни сказать что-либо или даже подумать. Вэнь Кэсин бросает на него взгляд из-под ресниц и отпускает руку, укладывая её назад на колено.
— Я всё исправлю, хорошо?
— Я… — голос Чжоу Цзышу хриплый, он откашливается, отдёргивая руку, как будто это может ему помочь вернуть самообладание. — Прекрати шутить. Я уже говорил тебе. Это не ты ранил меня, а те три идиота. Ты уже спас меня, так что формально, это я у
тебя в долгу.
— Тогда позволь сказать мне, что мы квиты. В любом случае, нет никакой необходимости в долгах между нами, родственными душами, правда? — говорит Вэнь Кэсин. Его ухмылка не кажется такой угрожающей, как обычно. Ну что ж, по крайней мере, это уже ухмылка.
Чжоу Цзышу рассеянно потирает своё запястье, неуверенный, что именно он хочет сделать — стереть ощущение губ Вэнь Кэсина или выгравировать его на своей коже. Затем он усмехается, чтобы просто вернуться к обычной жизни.
— Пфф, прекрати нести чушь про родственные души! Прошла всего неделя, а ты уже говоришь о родстве душ, у тебя всегда всё так просто?
— А-Сюй, как ты можешь такое говорить? — возмущённо спрашивает Вэнь Кэсин — он уже почти пришёл в норму. Мужчина достаёт из аптечки ватный шарик и пододвигается ближе, жестом предлагая Чжоу Цзышу наклониться. — Я заинтересован только в одном человеке, только в одном, и этот человек — ты, — он зажимает подбородок Чжоу Цзышу между большим и указательным пальцами и начинает стирать кровь с его виска. Чжоу Цзышу смотрит куда угодно, но только не в тёмные глаза Вэнь Кэсина, не на его выдающийся нос или изогнутые губы. Нельзя позволять людям выглядеть так безупречно.
— Только в одном и только в одном человеке? Кого ты пытаешься одурачить, Благодетель Вэнь? Те люди думали, что я проститут! — говорит Чжоу Цзышу и не может сдержать обвиняющий тон. —
Твой проститут!
— Ах, да, это имеет смысл, — кивает Вэнь Кэсин, как будто это что-то совершенно обоснованное и продолжает обрабатывать его висок.
— Ты… бесстыдник! — шипит Чжоу Цзышу, совершенно не думая о Вэнь Кэсине в постели с каким-то безликим незнакомцем.
Губы Вэнь Кэсина кривятся в усмешке, словно он абсолютно точно знает, о чём думает Чжоу Цзышу.
— А-Сюй, в каких глубоких водах пребывает твой разум? Я имею в виду, что это имеет смысл, потому что один из конспиративных домов Тётушки Ло замаскирован под бордель, и я частенько проверяю его. Не могу поверить, что ты решил, что я нанимаю проституток!
Чжоу Цзышу сердито смотрит на него, потому что не может ответить ему, не признав, что это именно то, о чём он подумал.
— Конечно нет! Неужели я выгляжу так, словно мне нужно платить за секс? — говорит Вэнь Кэсин с притворным негодованием и немного откидывается назад, чтобы развести руками, демонстрируя свой идеально сшитый костюм, который выгодно облегает его фигуру. Предательские глаза Чжоу Цзышу блуждают по груди Вэнь Кэсина, его коленям, и он чувствует, как горят его уши.
— Ты хуже всех в этом мире, лучше бы я всё ещё был в компании тех трёх похитителей! По крайней мере, у них есть хоть какое-то представление о приличиях, — шипит он и вскакивает с дивана, пока последние остатки его достоинства ещё целы. К сожалению, мир ненавидит Чжоу Цзышу, и внезапный приступ головокружения тут же нападает на него, заставляя покачнуться на месте.
— А-Сюй! — зовёт Вэнь Кэсин, в его голосе слышна ухмылка. — Не сердись, с тех пор, как мы встретились, я не думал ни о ком, кроме тебя! — и две руки обхватывают Чжоу Цзышу за талию, притягивая к крепкой груди. — А-Сюй, — снова говорит Вэнь Кэсин, его губы рядом с ухом Чжоу Цзышу. — Осторожно. Не упади.
— Я в порядке, — говорит Чжоу Цзышу и бьёт Вэнь Кэсина по рукам, но тот лишь крепче обнимает его. — Ты… Ты что делаешь?
— Это называется ухаживания, А-Сюй. И я получил на них разрешение.
Чжоу Цзышу скорее чувствует слова, чем слышит их, когда губы Вэнь Кэсина касаются его уха. Это нелепо, Чжоу Цзышу — взрослый мужчина, а не какой-то краснеющий подросток, но всё же именно так он чувствует себя в руках Вэнь Кэсина.
— Твоя мать не учила тебя, что первый шаг в ухаживаниях — это приглашение в хороший ресторан, — говорит он, не особо активно пытаясь вырваться из объятий Вэнь Кэсина. Не потому что хочет, чтобы Вэнь Кэсин отпустил его, а потому что не хочет доставлять ему удовольствие считать, что его глупый флирт работает.
— Думаю, мы миновали надлежащий порядок ухаживаний, когда я героически спас тебя от похитителей, Принц Чжоу.
— Из огня да в полымя, — произносит Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин наконец отпускает его, давая Чжоу Цзышу возможность обернуться и обвиняюще указать на него. — Ты опаснее этих троих вместе взятых!
— Ты находишь опасность привлекательной, А-Сюй?
— Да как с тобой вообще разговаривать?
— А я говорил, я на любителя.
— А я разборчив в еде.
— Хочешь кусочек на пробу?
— Я бы хотел остаться в одиночестве, чтобы иметь возможность поспать и восстановиться.
— Я тебе не мешаю. Тебе помочь раздеться?
Чжоу Цзышу вздыхает.
— Очевидно, я не в силах одержать победу над мастером бесстыдных заигрываний. Но честно, Лао Вэнь, я устал.
Улыбка Вэнь Кэсина смягчается, и он кивает.
— Ладно. Но позволь мне хотя бы прибраться здесь, прежде чем я уйду, — он жестом указывает на медицинские принадлежности.
— Хорошо. Но молча. И закрой дверь, когда будешь уходить, не хочу стать жертвой ограбления сразу после того, как побывал жертвой похищения.
В груди разливается странное чувство, когда Чжоу Цзышу закрывает дверь спальни. Часть него хочет вернуться к Вэнь Кэсину и попросить его остаться на ночь. Другая часть него смущена первой и говорит ему перестать быть смешным.
.
Чжоу Цзышу просыпается из-за яркого света, заливающего его спальню и странного запаха, витающего в воздухе. Он трёт глаза и садится. На мгновение он задумывается о том, почему его голова болит так, словно он выпил в одиночку три бутылки вина. И он вспоминает вчерашние события. Сейчас это всё кажется нереальным, как будто он увидел это в новостях, а не пережил лично. Он лениво потягивается, борясь с желанием плюхнуться назад на простыни. У него всё ещё есть невероятно важное дело о потерянном ожерелье, и он должен…
Он замирает.
В его квартире какой-то шум.
Что-то лязгает, затем раздаётся резкий шипящий звук.
Снова похитители — первая мысль Чжоу Цзышу, но эти, должно быть, ещё хуже, чем предыдущие, раз они поднимают такой шум в квартире своей жертвы. Он осторожно вылезает из-под одеяла и босиком идёт к двери. Из-за двери не доносится никаких голосов — возможно, там только один человек. Неужели его и правда грабят? Неужели вместо того, чтобы пройти через восемь страданий человеческой жизни, он должен стать жертвой восьми преступлений? Медленно, осторожно и беззвучно он открывает дверь спальни и выглядывает в гостиную. Там пусто, но на кухне определённо кто-то есть, если судить по приятному запаху и весёлой мелодии, которую насвистывают. Детективный мозг Чжоу Цзышу приходит к единственному возможному заключению. Но… но этого не может быть.
Он выглядывает из-за угла, и его опасения подтверждаются, только эти подозрения ни в коей мере не подготовили его к зрелищу перед ним.
Вэнь Кэсин с волосами, собранными в высокий хвост и костюме, прикрытом фартуком, который когда-то Чжоу Цзышу подарил Цао Вэйнин (на нём написано:
Я не умею готовить, но, по крайней мере, могу выглядеть профессионально, когда терплю неудачу, и он был куплен после того, как Чжоу Цзышу умудрился спалить рисовый отвар), он стоит перед маленькой, редко используемой плитой и складывает ютяо на тарелку. Он оборачивается на резкий вздох Чжоу Цзышу.
— А-Сюй! Доброе у… а…
Его взгляд скользит по телу Чжоу Цзышу, который прекрасно осознаёт, как он выглядит лишь в тонкой футболке и шортах.
— Что? — рявкает он. — А ты ожидал, что я буду спать в длинном ночном платье? И почему ты всё ещё здесь, разве я не сказал тебе идти домой?
Вэнь Кэсин наконец отрывается от созерцания тела Чжоу Цзышу и встречается с ним взглядом.
— Ай, А-Сюй, как я мог оставить тебя одного? А если бы что-нибудь случилось?
— Значит, ты просто пригласил себя поспать на моём диване?
— Я бы предпочёл твою постель, но не был уверен, что мне позволено.
— А потом ты решил приготовить завтрак?
— А разве приготовление еды — не само олицетворение ухаживаний? Надеюсь, тебе нравится пудинг из тофу.
Чжоу Цзышу тяжело опускается за стол.
— Я никогда не встречал никого более раздражающего, чем ты.
— Спасибо! — Вэнь Кэсин сияет, помешивая что-то в большой кастрюле. — Но А-Сюй, почему у тебя в шкафах нет никаких продуктов? Мне пришлось пойти в магазин.
Значит Вэнь Кэсин спал на крохотном неудобном диване, а потом рано встал, чтобы купить продуктов и приготовить завтрак, который он сейчас подаёт Чжоу Цзышу.
— Ты… Ты… Ладно. Признаю, твои ухаживания заслуживают семи баллов.
Вэнь Кэсин смеётся и садится напротив Чжоу Цзышу.
— Просто подожди. Дай мне неделю, А-Сюй, и они превратятся в одиннадцать.
— Ладно. Спасибо, за, — Чжоу Цзышу жестом обводит пространство вокруг, — за всё, полагаю.
— Нет, спасибо
тебе, А-Сюй, за то, что благословил мои глаза видом на такие чудесные ноги этим ранним утром. Могу поспорить, ещё лучше бы они смотрелись вокруг…
— Почему ты всё портишь, стоит тебе открыть рот?
— У тебя есть что-то, чем я лучше мог бы занять этот рот?
Чжоу Цзышу давится пудингом.
— Да, — выдавливает он, перестав кашлять. — Например, едой.
Вэнь Кэсин выглядит слишком довольным собой, макая ютяо в пудинг с тофу, и ест его самым неприличным образом. То, что Чжоу Цзышу даже не краснеет, наверное, говорит уже о многом. В последнее время он слишком часто подвергался нападкам Вэнь Кэсина.
— И правда очень вкусно, — говорит он, вместо того чтобы уделять слишком много внимания рту Вэнь Кэсина. — Где ты научился готовить?
— Это одна из тех вещей, которым я научился самостоятельно. Я с удовольствием буду готовить для тебя, А-Сюй. Судя по твоей кухне, ты живёшь на одной еде на вынос.
— В этом нет ничего плохого, — говорит Чжоу Цзышу и берёт ещё один ютяо.
— Но зачем довольствоваться малым, если ты можешь получить больше. Например, меня, — говорит Вэнь Кэсин, подмигивая.
— Абсолютный хаос ты имеешь в виду?
— Я буду таким, каким ты захочешь, — говорит Вэнь Кэсин, скорее
мурлычет словно кот, которого у Чжоу Цзышу никогда не было, потому что кошки слишком упрямы и слишком властны.
— Я хочу, чтобы ты ушёл, — мог бы сказать Чжоу Цзышу, но из его предательского рта вырывается: — Я хочу, чтобы ты просто был самим собой. Всё остальное неинтересно.
Улыбка Вэнь Кэсина застывает, как и всё его тело, придавая ему вид особенно красивой картины. Чжоу Цзышу не знает, как ему это удалось, но каким-то образом он смог лишить великого Вэнь Кэсина дара речи.
— А-Сюй… А-Сюй, ты не можешь так просто говорить такие вещи! — в конце концов выдавливает Вэнь Кэсин хриплым голосом.
Чжоу Цзышу лишь пожимает плечами и опустошает свою миску, следя за тем, чтобы ничего от вкусного пудинга с тофу не пропало даром.
— Мне неприятно это признавать, но ты не так уж плох, когда находишься рядом, — говорит он так беспечно, как только может. Правда в том, что в присутствии Вэнь Кэсина есть что-то, что успокаивает Чжоу Цзышу. Несмотря на всю свою неуместность, поддразнивания и раздражающий характер, Чжоу Цзышу кажется, что Вэнь Кэсин — кто-то, кого он
знает. Что довольно глупо, потому что это не так. Они знакомы едва ли неделю, и всё же он чувствует, что Вэнь Кэсин ему ближе, чем большинство его давних знакомых.
— А-Сюй… — Вэнь Кэсин сглатывает. — Означает ли это, что мои ухаживания получают десять баллов из десяти?
— Хм-м-м, пусть будет девять. Мне бы не хотелось, чтобы ты потерял мотивацию.
— А-Сюй, как можно потерять мотивацию, когда ты так будоражишь?
— Льстец. Не думай, что твой острый язык всегда будет действовать.
— О, мне говорили, что мой язык
довольно впечатляющий. Хочешь продемонстрирую?
Чжоу Цзышу прищуривается.
— Конечно, — говорит он, и это похоже на вызов.
Вэнь Кэсин и его острый язык ошеломлены, он пялится на Чжоу Цзышу широко раскрытыми глазами.
— Ты правда…
Громкий и неприятный звон заставляет потрескивающее напряжение рассеяться. Вэнь Кэсин зло смотрит в сторону обидчика. Телефон Чжоу Цзышу взглядом не впечатляется и продолжает звонить, в то время как его владелец не уверен, что он испытывает, раздражение или облегчение. Он отвечает на звонок.
— Хэй, Вэйнин.
— Доброе утро, Чжоу-гэ! Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке. Я вчера не особо пострадал. А как ты, твои губы уже болят?
— Мои гу…
Чжоу-гэ! — Чжоу-гэ не уверен как, но он слышит, как Цао Вэйнин краснеет. — Чжоу-гэ, — хнычет он.
— Что? Я поздравляю тебя, Вэйнин. Ты сейчас у Гу Сян?
— Нет, конечно нет, это было бы… — он краснеет ещё сильнее. — Но мы сегодня ужинаем вместе!
— Ладно, хорошо, вы только посмотрите! Она хочет, чтобы ты тоже поухаживал за ней.
— Тоже?
— Неважно. Так зачем ты звонишь? Думаю, ты не просто хотел похвастаться своими романтическими успехами?
— Ах, да! Я должен передать тебе, что дядя хочет, чтобы ты пришёл в участок и дал показания по поводу вчерашнего.
— Понял. Скажи ему, что я скоро буду.
— Хорошо, я…
Вэнь Кэсин выбирает этот момент, чтобы издать очень громкий и очень неприличный стон.
— А-Сюй, возвращайся в постель, мне одиноко!
Цао Вэйнин издаёт такой звук, словно его только что ударили.
— Ч-Ч-Чжоу-гэ?
Чжоу Цзышу просто скидывает звонок, что вероятно не самый лучший способ избежать слухов.
— Сколько тебе лет, двенадцать? — шипит он, свирепо глядя на Вэнь Кэсина.
— Нет ничего плохого в том, чтобы душой оставаться молодым.
— Убирайся, ты, ты абсолютно несносен. Я должен подготовиться, чтобы дать показания в полиции о похищении. И возможно о домогательстве.
— Ай, А-Сюй, не заставляй меня проигрывать Цао Вэйнину! Он уже получил поцелуй, я тоже хочу.
—
Он заслужил этот поцелуй после стольких лет тоски. Ещё несколько дней или недель не убьют тебя.
— Недель? Я точно умру, пожалуйста, спаси меня, А-Сюй!
Чжоу Цзышу заставляет Вэнь Кэсина встать и подталкивает его к двери.
— Мне нужно одеться. И нет, — добавляет он, прежде чем Вэнь Кэсин успевает открыть рот. — Мне не нужна твоя помощь.
Вэнь Кэсин имеет наглость дуться и выглядеть при этом мило.
— Ладно, ладно, А-Сюй. Я уйду, но только если ты пообещаешь, что мы тоже пойдём поужинать.
— Хорошо, ладно. Мы можем встретиться сегодня вечером у Тётушки Лян, если хочешь.
— Конечно хочу. Я весь день буду ждать с нетерпением встречи с тобой, — говорит Вэнь Кэсин, когда они подходят к двери.
— Да, будешь. И, Лао Вэнь?
Вэнь Кэсин, взявшись за дверную ручку, останавливается и оборачивается. Чжоу Цзышу понимает насколько Вэнь Кэсин выше него, когда ему приходится встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. И вот оно. Он толкает Вэнь Кэсина к двери, встаёт на цыпочки и целует его в губы.
Сердце даже не успевает отсчитать новый удар до реакции Вэнь Кэсина.
Следующее, что чувствует Чжоу Цзышу — то, что это
он прижат к дверям телом Вэнь Кэсина, в то время как тот атакует его рот. Это очень хороший поцелуй, что неудивительно: Чжоу Цзышу провёл больше времени, чем он когда-либо признавал, за созерцанием губ Вэнь Кэсина, которые, казалось, были предназначены для поцелуев. Поцелуи становятся всё более горячими, и Чжоу Цзышу знает, что если они продолжат сейчас, то он ни за что не доберётся сегодня до полицейского участка. И вообще куда-либо, кроме его постели. Поэтому он собирает всё своё самообладание и отталкивает Вэнь Кэсина.
Вэнь Кэсин выглядит как воплощение греха: его волосы растрёпаны, губы блестят и алеют, а в глазах чистый голод.
— А-Сюй, — говорит он хриплым голосом. — Ты…
— Теперь ты будешь ждать с нетерпением ещё кое-что, — говорит Чжоу Цзышу и облизывает губы. — А теперь проваливай, пока я тебя не выставил.
Вэнь Кэсин выглядит так, как будто ему очень хочется, чтобы Чжоу Цзышу сделал это, но он всё равно уходит, не жалуясь. Мгновение Чжоу Цзышу просто пялится на закрытую дверь. И ухмыляется. Вэнь Кэсин не единственный, кто будет с нетерпением ждать этого вечера.
Лао Вэнь (03:16)
А-Сюй~
Я так счастлив
Я (03:17)
Нелепица — вот кто ты.
Лао Вэнь (03:17)
Это не то, что ты говорил час назад ;)
Я (03:18)
Агхр
Лао Вэнь (03:18)
[печатает]
— Лао Вэнь, ты не чувствуешь себя глупо? — спрашивает Чжоу Цзышу у человека, чья голова покоится на его груди.
— Почему? — невинно спрашивает Вэнь Кэсин, моргая.
— Зачем ты мне пишешь, если можешь просто сказать?
— Я хочу отправить скриншот А-Сян в качестве доказательства, потому что она смеялась надо мной и цитирую
вы не получите ничего.
Чжоу Цзышу закатывает глаза, выхватывает телефон из рук Вэнь Кэсина и открывает камеру.
— Улыбнись, Лао Вэнь, — говорит он и нажимает на кнопку.
Фотография слегка размыта, рот Чжоу Цзышу приоткрыт, Вэнь Кэсин выглядит удивлённым, но Вэнь Кэсин всё равно хватает телефон и смотрит на фото, словно это какой-то шедевр.
— А-Сюй, оно прекрасно.
— Ты что, ослеп? Оно ужасно, удали его, и мы сделаем новое.
— Что? Нет! Это наше первое фото как пары, я собираюсь напечатать его, вставить в рамку и повесить в офисе.
Чжоу Цзышу пристально смотрит на него.
— Пары?
— А мы разве нет?
— Я… полагаю, да, мы пара.
Вэнь Кэсин улыбается и прижимается губами к губам Чжоу Цзышу.
— Теперь мы можем ходить на двойные свидания с А-Сян и Цао Вэйнином и соревноваться, кто из нас более невыносимая пара.
Это жёсткая конкуренция, но Чжоу Цзышу уверен, что с таким бесстыдным человеком, как Вэнь Кэсин, победа будет за ними.
