О самоуверенности и спорах

И только в обеденное время, когда солнечные лучи пробиваются сквозь незакрытые окна, освещая собой спальню, Чонин не может пересилить себя и подняться с постели, которая кажется слишком уютной, удобной и вообще… Парень сильнее сжимает в руках подушку и край одеяла, зарываясь в те с головой, сквозь дрему вдыхая смесь их запахов, которыми насквозь пропиталась постель. Он выцепляет аромат альфы, растягивая губы в легкой улыбке. Чонин все еще готов думать, что это всего лишь сон, его разыгравшаяся фантазия, но мужские руки, обнимающие со спины и «приятная гибкость в теле», как любит говорить его друг, заставляют верить в то, что это реальность. Чонин старается не дышать, когда чувствует, что сильные руки старшего перехватывают его торс сильнее, прижимая оголенной спиной к горячей груди. Чонин смущается, заливаясь краской сильнее, когда ощущает дыхание альфы меж лопаток. Губы Чанёля задевают бархатистую кожу парня, двигаясь выше к шее и затылку, вдыхая аромат омеги и сжимая его в своих крепких объятиях сильнее. Мужчина почти урчит, оставляя поцелуй на изгибе шеи, около цветущей на смуглой коже совсем свежей метки — Чонин сам просил поставить ее. — Доброе утро, малыш, — хриплым ото сна голосом произносит Чанёль, вновь оставляя поцелуй около метки. Парень вздрагивает, полностью выдавая свое пробуждение: — Доброе… — еле слышно произносит в ответ, а голос дрожит. Чонин думает, что на этом утреннее приветствие может быть окончено, но поцелуи, оставляемые на его плечах и шее, становятся все менее невинными, как и прикосновения горячих рук к его животу и груди. Чонин сам не замечает, как поддается ласкам, которые ему все еще в новинку. Несмотря на свои возраст, внешность и популярность, Чонин не мог похвастаться бурной интимной жизнью. Да он и целовался-то всего ничего, только на вечеринках, и то, когда его затаскивали играть в ту-самую-бутылочку, что уж говорить об отношениях и прочем. Даже сам Чанёль не верил, что омега оставался девственником, каждый раз при встрече с парнем пытаясь уловить чужой, не принадлежащий Чонину, запах, но того не было. Но Чонин даже не жалеет об упущенных возможностях, особенно теперь, когда его тело полностью во власти истинного и он рад, что его первый опыт был именно с Чанёлем. Сейчас, млея под ласками, Чонин продолжает смущенно отводить взгляд, вслушиваясь в горячий шепот альфы. Чанёль ласкает его тело не торопясь, продолжая запоминать реакцию омеги на каждое прикосновение, движение рук и губ на его теле. Одеяло вновь откинуто в сторону и альфа может полностью любоваться парнем, что так открыт перед ним. Сердце Чонина готово выпрыгнуть из груди, когда руки альфы ласкают его бедра, оглаживают ягодицы, возвращаясь на живот, проходятся пальцами в опасной близости от возбужденного члена, будто специально дразня. Чонин боится прикоснуться к альфе в ответ, все еще смущаясь каждого действия. Но когда Чанёль все же накрывает рукой его член, то Чонин не сдерживает стон, выгибаясь в пояснице, игнорируя тянущую легкую боль в ней после ночи, прижимаясь ягодицами к паху мужчины, чувствуя насколько тот тоже возбужден. И он сам тянется за поцелуем, поворачиваясь к мужчине, чтобы Чанёль не видел как горят его щеки, когда он решается подарить ответную ласку альфе. Мужчина рычит сквозь поцелуй, сам уже не в силах продолжать ласки, одурманенный ароматом омеги, что наполняет спальню. И Чонину вновь стыдно, когда альфа начинает его подготавливать, размазывая активно выделяющуюся естественную смазку пальцами. — Я же просил тебя не сдерживаться, — произносит Чанёль, специально прикусывая нежную кожу шеи омеги, оставляя дорожку багровеющих следов к груди, лаская твердые горошины сосков языком. Он уже понял, насколько парень отзывчив на ласки, но и насколько стеснителен, — Я же могу весь день не выпускать тебя из постели, пока ты не перестанешь смущаться, — ухмыляется альфа, слыша приглушенный стон, когда его пальцы проходятся по комку нервов, — мне так нравится твой голос, — альфа явно издевается, специально затрагивая чувствительную точку внутри, лаская одновременно аккуратный член парня, слишком умело, быстро, не сводя взгляда с омеги. Чонина потряхивает только от ласк узловатых пальцев, смазка выделяется при каждом движении их в теле омеги, а парень наконец-то не сдерживается и стонет в голос, когда по телу в очередной раз проходится волна удовольствия и он кончает только от этого, пачкая живот, белье и пальцы Чанёля. Он тяжело дышит, даже не понимая, что произошло. Его руки трясутся, когда он притягивает мужчину за шею к себе, чтобы украсть очередной поцелуй. С его губ срывается очередной стон, заглушаемый губами альфы, когда тот входит в его, начиная плавно двигаться в теле омеги. И Чонин теперь готов не сдерживаться, даря мужчине ответные ласки и совсем тихо произнося слова любви, так, чтобы не нарушать интимность момента. Он готов поблагодарить судьбу-злодейку за то, что она свела его с Чанёлем, подтолкнула на этот спор и позволила начаться новой истории любви, соединяя пути двух истинных.