Урок, который я извлек и которому следую всю жизнь, состоял в том, что надо пытаться, и пытаться, и опять пытаться – но никогда не сдаваться!
Ричард Брэнсон
В два шага оказываюсь у входа в комнату Грейнджер, захожу вовнутрь и прикрываю дверь. И передо мной открывается самая ужасная картина, передо мной на кровати лежит девушка, которая истошно кричит во сне. -Нет, я ничего не брала. Нет… - и в этот момент я понял. Это было дежавю, будто я снова в Лондоне, в Малфой-Меноре, а Гермиона лежит на полу и корчится от пыток моей тетушки Беллы. Внутри все перевернулось от ощущения резкой пустоты, эта девушка страдала из-за меня, из-за моей семьи. Грейнджер металась по подушке, все тело пробивало дрожью, она не естественно выгибалась во сне. Преодолев небольшое расстояние до кровати и сев на нее, я начал трясти девушку. -Это сон. Просто сон - говорил я, пытаясь разбудить её, убирая пряди с ее лица. Девушка, лежавшая передо мной, была вся мокрая и холодная, тело продолжало извиваться на помятой простыне от истошных криков во сне. -Нет… Я ничего не брала…- вновь и вновь повторяет повторять обладательница каштановых волос. Меня не на шутку испугало ее поведение, она не приходила в себя, как бы я не пытался трясти ее, расшатывать, девушка так и находилась в бреду. Притянув ее хрупкое, маленькое тельце к себе, стал успокаивать ее как ребенка. Пытаясь привести ее в чувства. -Это всего лишь сон. Гермиона…-повторял эту фразу как мантру, всеми силами пытаясь привести ее в чувства - проснись! Но девушка так и лежала у меня на руках, истошно крича в голос. Голова постоянно запрокидывалась назад, тело выгибалось дугой. Сердце билось с бешенной силой, губы синели. Перед глазами вмиг появляется картина из прошлого, гостиная Менора, и тело Грейнджер, выгибающееся дугой от палочки Беллы. -Очнись! Гермиона, это я. шептал я , первая мысль пришедшая в голову-нанеси заклинание, но ни одно не подходило под картину перед глазами. -Нееееет… - все повторяла как мантру девушка. -Тише, это сон, Гермиона, вернись ко мне – уже не на шутку испугался я. Резко комната опустилась в тишину, но тело девушки так и билось в конвульсиях. -Гермиона. Ты меня слышишь? Это я , вернись ко мне. – Из уголков глаз девушки потекли слезы, голова дергалась из стороны в сторону. Все лицо девушки было красным и одновременно бледным от истерики. Губы дрожали, тело выгибалось все сильнее, и девушка никак не приходила в себя. -Это я… Это всего лишь сон, Гермиона –тряся ее, повторял я. Спустя минуту, раздался резкий истошный крик девушки, и ее тело резко обмякло в моих руках. Пульс, который был на пределе, резко исчез, тело стало безвольным. Не на шутку испугавшись я с новыми силами стал трясти девушку еще сильнее. -Гермиона, вернись ко мне. Просыпайся! -Грейнджер, очнись, вернись, это сон.- Продолжал повторять я. Руки сами убирали мокрые волосы с ее лица, а пальцы непроизвольно вытирали дорожки слез. - Это просто сон, все закончилось. -Просто сон, Гермиона.. -Я тут…вставай…. Очнись- все повторял я. Гермиона резко открыла глаза и наши взгляды пересеклись. -Слава Мерлину – прошептал я и притянул ее хрупкое тельце к себе. Грейнджер резко прилипла ко мне и прижалась всем телом, утыкаясь носом мне в ключицу. -Тш… -шептал я, пытаясь успокоить ее –это сон, просто сон. Все закончилось, все прошло. -Нет. – Упрямо закачала головой девушка. – Ничего не закончилось, это война доводит меня. – заплакав с новой силой и сильнее прижимаясь ко мне, говорила гриффиндорка.- Драко, спаси меня, помоги мне. - умоляла девушка, еще ближе вжимаясь в мое тело. -Я помогу – на автомате шептал я и гладил ее по волосам – обещаю. Все будет хорошо. Как ребенка укачивал девушку в своих объятиях. Её маленькое тельце билось в мурашках, слезы промочили мне всю футболку. Но это волновало меня в последнюю очередь. Важнее всего была гриффиндорка, пахнущая яблоками с карамелью, которая была всем моим миром. Не только в этот момент, но и весь последний год. -Спаси меня, Драко, я так больше не могу – повторяла девушка. Её тело становилось все холоднее и кожа покрывалась мурашками. Протянув руку к одеялу, я притянул его к телу девушки и укутал ее словно гусеницу. -Я больше не могу, понимаешь? – шептала девушка мне в грудь, забиваясь в новой волне истерики. - Понимаю, обещаю. – отвечал я. -Ну же, милая, давай успокаивайся, убирая волосы, которые везде лезли, повторял я. Гермиона оторвала свою голову от моего плеча и, сев напротив, посмотрела мне прямо в глаза. -Спасибо – пошептала она. И по красным от слез и недавней истерики щекам бежали серебристые слезы. -Тш… Все будет хорошо, Гермиона. – Протянув обе ладони к ее лицу, стал вытирать большими пальцами слезы с ее щек. – Я тебе обещаю, веришь? – Смотря ей прямо в глаза, спросил я. -Верю – и она вновь прижалась к моей груди, крепко обнимая. Просидели мы так порядком 30 минут, тело все затекло и я, аккуратно повалившись набок, притянул в свои объятия девушку, которая следила за каждым моим движением. От истерики почти не осталось и следа, но она все так же тряслась как осиновый лист. -Холодно? – задав вопрос и разорвав тишину спросил я. -Немного – честно призналась девушка. -Привстань – единственная брошенная мной фраза гриффиндорке. Как только девушка села на кровать, разорвав наши объятия, я стянул с себя футболку и лег обратно. – Иди сюда, протянув ей руку, позвал ее. Девушка легла рядом на бок, положив голову мне на грудь, обнимая меня за живот. Потянув вверх одеяло, я укрыл нас обоих. -Теплее? - спустя несколько минут спросил я. На что девушка лишь кивнула. И вновь на меня обрушается реальность. В тот момент, все свои действия я объяснял тем, что это была просто физика, а не мое желание оказаться ближе и чувствовать ее всем телом. Моим объяснением было – первый закон термодинамики. А не мои личные желания. Тогда, лежа с ней в объятиях, я чувствовал себя броней, которая защищает эту сломленную девушку от всего внешнего и внутреннего мира. Я не смог сдержать порыв и поцеловать девушку в макушку, продолжая и дальше перебирать ее волосы. В ответ на мои действия, Гермиона лишь шипела как довольная кошка. Этот момент навсегда остался в моей памяти, запечатлённый как самое теплое воспоминание. Весь мой мир был заключен в них, в ее объятиях и в аромате яблок. Её волосы, словно шелк, перебирались в моих пальцах, кожа на щеках была нежная. Можно было сказать, что было мягко, ощущать ее щеки на своей груди, но ее острые скулы, свидетельствовали лишь об обратном. Тогда я и понял, что смогу стать ее спасением. Держа ее в своих объятиях, я ощутил, что важнее нее и матери для меня никого нет. А то, что было сегодня, я просто был обязан прекратить, я должен найти исповедь для своих старых поступков. Дыхание Гермионы было ровным и спокойным, она крепко прижималась ко мне. Чувствовать ее ладони на своем животе - было лучшей возможностью моей жизни. Поддавшись странному порыву, видя, что девушка уснула, я прошептал: - Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер. Я стану твоим спасением. - Мы так и уснули в обнимку, забывая ужас и кошмар этой ночи.***
Как часто вы задумываетесь над тем, что в ваших руках может оказаться самая дорогая на свете вещь. И нет, это не про материальное, а скорее про душевное состояние. Сейчас, вспоминать нашу первую ночь вместе, было самым теплым и трепетным воспоминанием моей жизни. Ночь, которую я провел в теплых объятиях Грейнджер, ставшая несколько лет назад- моим спасением. Первая ночь, когда не было кошмаров и пота струящегося на моей коже от страха. Она стала опорой, напоминанием, хорошим напоминанием о том, что жизнь, которую я проживаю лучше, чем у нее. Сидя на лавочке в парке, я не ощущал холода от ветра, не ощущал тех мурашек, что пробегали по мне. Меня согревали воспоминания. Как сейчас помню, неловкость того утра для Гермионы. Когда она открыла глаза, чуть позже, чем сделал это я. Закрываю глаза и картина, появившаяся перед глазами, настолько яркая, что ощущения складывались так, будто это было вчера. Я проснулся, когда время было около восьми, об этом говорило ярко светящее солнце, пробирающееся сквозь плотно занавешенные шторы в комнате, пение птиц, которое доносилось из-за окна. Моему первому крепкому сну, спустя длительное, время помешали непослушные волосы, которые залазили мне в нос и щекотали его, от чего возникало небольшое раздражение. Убирая пряди со своего лица, одновременно открывая нежное и умиротворенное лицо девушки, которая обладала копной каштановых волос. Я смотрел на складку меж ее бровей. Мой взгляд скользил по девушке, которая удобно устроилась в моих объятиях. Её голова покоилась на моей груди, руки с коротким пальчиками обхватили меня за талию. Нос постоянно морщился, явно намекая, что сон хозяйки был беспокойным. Во сне Грейнджер напоминала мне загнанного зверька, который искал укрытие. И кажется, она нашла его в моих руках. Это действительно тешило мое самолюбие. Не заметив как, я стал перебирать ее волосы, окунаясь в собственные мысли. Я вспоминал ее сегодняшней ночью, взгляд, одаривший меня, был такой пустой и болезненный, красные глаза, в которых отражался страх. Ее хрупкое, худощавое тело, которое билось дрожью, рыдания на моем плече и слова о спасении. Они не вылетали из моей головы, постоянно ища ответ на подкорке сознания. Помочь ей - было главной прерогативой на данный момент. Что бы сейчас сказали Поттер и Уизли, увидь они свою подругу в объятиях пожирателя смерти?! Да, бывший, но метка с моей руки ни куда не делась, за мной все также было темное прошлое. Скажи мне кто-то пару лет назад, что я буду спать с гриффиндорской принцессой, я бы покрутил у виска. Из мыслей тяжелого утра меня вывели движения на груди. Открыв глаза, мои серые радужки встретились с карамельными. Она поднялась с груди и села напротив меня, оценивая меня, лежавшего на темных, шелковых простынях. И заинтересованный взгляд гриффиндорки остановился на моих холодных глазах. Я видел, как в них отражался мыслительный процесс, она явно вспоминала о событиях прошлой ночи, пытаясь понять, когда мы оказались рядом на кровати. Ей потребовалось около 5 минут, чтобы понять это, после чего она удивила меня. Её бледно тело с молочной кожей, прижалось к мое груди, а лицо - к шее. Она крепко обнимала меня и что-то мычала в кожу на шее. Из всего сказанного, я услышал только – Спасибо. Кажется, до меня начали доходить события тогда, когда я почувствовал, что кожа на шее стала мокрой. Из ее глаз текли слезы, а мои руки, в успокаивающем жесте гладили ее по спине. Сев на кровати и подтянув с собой Гермиону, я усадил ее на колени и ладонями обхватил ее влажные и раскрасневшиеся щеки. Смотря на меня мокрыми глазами, она из раза в раз повторяла: -Прости…прости… -Тш…- все пытался ее успокоить, говорил я.- Тебе не нужно извиняться, - но девушка все произносила это, как мантру. Я сидел и вытирал большим пальцами слезы на ее щеках и под глазами, давая ей время прийти в себя. Спустя минут пятнадцать, всхлипы стали тише, а на щеках больше не было влажных, серебряных дорожек от слез. Напоминание о недавней истерике были лишь опухшие и покрасневшие веки, и влажные уголки глаз. -Поделишься? – решив разорвать тишину, спросил я. -О чем? -О всем. -Это долго - уведя взгляд от меня, отвечала девушка. -Я никуда не спешу – повернув ее голову на меня, все еще держащими ее лицо руками, отвечал я. Промолчав около минуты, и ища что-то в мои глазах, девушка продолжила. -Я устала. Устала так жить, нет, существовать – исправляя себя, говорила она. Её взгляд бегал от моих глаз к окну и обратно. Слезать с моих колен девушка не спешила, а меня согревало ее тепло, давая внутреннюю поддержку для разговора. – Я хочу, чтобы жизнь была как раньше. Рядом родители, друзья и никакой войны. Я устала быть одна, Драко. Устала чувствовать себя виновной за все. Устала просыпаться в бреду или терять сознание. Понимаешь? -Да- все, что я сказал ей, давая время на размышления. -Я устала бороться за всех, помогать каждому и высказывать поддержку друзьям, когда сама не получаю ее, находясь в своих мыслях. – Продолжала девушка. – Я больше не могу бороться за себя, за других, и показывать всем, что все хорошо, устала быть балластом и гореть изнутри. Не могу искать решения проблем с родителями в одиночку.- Вновь накрываясь истерикой, произнеся последние слова почти шепотом, охрипшим голосом. -Тш…-успокаивал я девушку в объятиях своих рук. – Ну же, Гермиона, успокойся, ты не одна, я помогу, слышишь? - отрывая ее лицо от своего плеча, говорил я. – Ты мне вершишь? -Малфой, это наверное странно, но да.- на меня смотрели мокрые, карамельные глаза. –Верю. Ты единственный, кто заметил это, кто помог и спас. – усмехаясь, ответила она. В ответ, я лишь улыбнулся. -Ты сломлена, Грейнджер. И это видно, может быть не всем, но тому, кто по себе знает, какого это - заметит. -Зачем тебе это? – задала главный вопрос гриффиндорка. -Не знаю – не стал говорить я ей правду, еще слишком рано для нее. – Думаю, я пытаюсь хоть как-то спасти, что угробил. -Но? -Просто прими мою помощь. - односложно отвечая говорил я. -Какую? - не успокаивалась девушка, смотря мне в глаза, буквально поедая взглядом. -Любую, Гермиона, я готов помочь всем, чем смогу. -Спасибо, мне правда… -Не надо – прервал ее мысли я. -Но.. -Нет. -Ладно – в конце концов сдалась девушка, обладательница самых красивых, карих глаз. -Пообещай мне одно. -Да? -Не отталкивай меня, делись со мной, не закрывайся внутри. Пообещай мне. -Я…постараюсь. -Пообещай!- чуть более угрожающим тоном, сказал я, чем планировал. -Обещаю. -И ты будешь улыбаться, чаще, Грейнджер. -Зачем? Я этого не хочу. -Затем, что это противозаконно скрывать такую красивую улыбку.- девушка улыбнулась. -Спасибо. -За правду спасибо не говорят, Грейнджер. – смотря ей в глаза, говорил я. -И первое, что нужно, спустится на завтрак, через 15 минут. – Смотря на часы на прикроватной тумбочке, произнес я. -Хорошо, но мне надо в душ. -Мне тоже. И говоря, что нам нужно завтрак, я имею в виду, что ты должна поесть. -Но… - Никак но, ты поешь.- прервал ее я. -Ладно. – отворачиваясь от меня и хмуря взгляд, ответила гриффиндорка. -Точно? -Да. Гермиона, встав с моих колен, лезла с кровати. Посмотрев на меня, бросила лишь одну фразу: -Ты варвар, Малфой. -Я знаю, злюка – ответил я , а в ответ меня наградили самой красивой улыбкой. В следующую секунду, Грейнджер развернулась и направилась в сторону ванной. – Буду ждать у лестницы. – Бросил я финальную фразу, в тот момент, когда дверь уже закрывалась. Встав с кровати, я отправился в свою комнату, дабы окончательно переварить мысли, крутившиеся в голове, последние сутки.