Я люблю тебя Не только за то, кто ты есть, Но еще и за то, кем становлюсь я, Когда я рядом с тобой.
Рой Крофт
Мы все стоим, ждем, когда они отстранятся. Смотрю по сторонам и замечаю видимо недавно подошедшую Пэнси, стоящую в объятиях Тео. Блондинка с моим придурковатым другом Блейзом, Лаванда удерживает Рона и судя по всему тот уже отошел от гнева. Уизли-младшая наблюдает за парнем и подругой. В глазах плескается переживание. А я стою, и наблюдая за тем, как жизнь этой девушки, успевшей уже изменить мою жизнь – налаживается. -Ты проделал колоссальную работу, Малфой. – Хлопая меня по спине, говорит подошедшая девушка избранного. -О чем ты? – Не понимая, спрашиваю я. -Об этом, - указывает рукой в сторону обнимающейся парочки. - Гермиона из тех людей, кто не показывает своих чувств на людях, даже в компании близких, а тут… -Ей просто нужны были ее друзья. -И ты стал ей другом. – Говорит она, а я ловлю себя на мысли, что уж точно хочу быть не просто другом. -Хм…ну да.. - протягиваю я. -Ты ведь хочешь большего. – Вдруг говорит она, и я выныриваю из своих мыслей. -Что? – Удивляюсь и нервно одергиваю ее руку на своем предплечье. – О чем ты? -Я вижу, как ты смотришь на нее, и уж что-то сомневаюсь, что ты стал бы так заступаться за ту же Паркинсон, – улыбается она. На что в ответ я ощетиниваюсь. -Не неси хуйни, просто я оказался рядом в нужное время. -Тешь себя этим, я вижу совершенно другое. -Уизлетта, - шиплю я. -Не надо. - Отрезает она. - Просто спасибо, что помогаешь ей вернуться к себе настоящей. -И даже никаких криков? - Спрашиваю я. -А за что? За то, что спас нашу подругу, тогда, когда никого из нас не было рядом? -Я же Малфой. -И что? – Спрашивает рыжая. -Я пожиратель. – Констатирую факт. -Это было в прошлом. И раз Гермиона приняла тебя, то и я приму. Она знает толк в людях, думаю за тобой она как за каменной стеной. -Я просто был рядом. -Да-да, конечно, не забудь меня позвать в крестные. – Усмехнувшись, произносит она, и, постучав пару раз ладонью по моим скрещенным рукам, направилась к Лаванде. А в моей голове ураган. Неверие, что то, что происходит сейчас - реальность. Принятие меня со стороны гриффиндорки, и видимо понимание. Это явно не то, что я ожидал услышать сегодня. И эта фраза про крестных… Что все это значит?! Если она увидела мои чувства, значит ли это, что… что Грейнджер испытывает ко мне что-то тоже, и Джинни это видит?! За своими мыслями я не заметил, как ко мне подошел Поттер, только что щелкавший у меня перед глазами пальцами. -Спасибо, Малфой. – Произнес он, протягивая мне руку для рукопожатия. И в этот момент меня флэшбэкнуло на 7 лет назад. 1 курс. 11 летний мальчик, ищущий себе друзей, хочет подружиться с Гарри Поттером. Наивный детский взгляд, вера в светлое будущее. Но тогда еще не знавший, что школа изменит его жизнь. Привыкший всегда вести себя так, как учил отец, показывать себя лучше других, кичиться тем, что ты Малфой. Это было достоинством, о котором всегда говорил отец. И всегда это работало беспрекословно. Только скажи, что ты Малфой, и все вокруг тебя готовы целовать тебе ноги. Все, кроме избранного и еще нескольких человек в моем окружении. Тогда я был жутко зол на Поттера, ведь считал, что он унизил меня, не пожав мою руку на глазах у всех. Но к третьему курсу я осознал, что всё моё окружение, все названные друзья - ничто. Всем нужна слава, место рядом с наследником Малфоев. Деньги, власть, но не я. Никогда не я. Поэтому Тео и Блейз – настоящие друзья и в дружбу с которыми верю не раздумывая. Эти люди пришли ко мне осознанно, оказавшись рядом в трудное время. И я протягиваю руку в ответ, так, словно мне вновь 11, и я смогу общаться с Гарри Поттером, мальчиком, который выжил. -Не за что, - говорю я. - Но следи за ней получше. -А это не тебе мне советовать. – Отвечает в ответ. -Если она еще хоть раз окажется в состоянии, когда ничего не будет хотеть от жизни, - смотря в глаза, говорил я, – я придушу каждого из вас. Каждого из вас. – Вновь повторяю, смотря прямо в глаза и крепко сжимая руку брюнета. -Ты ведь не друг, Малфой. – Говорит Поттер, отпуская мою руку. – Точно не друг. -Что, - договорить мне не дают, он наклоняется вперед и говорит так, чтобы услышал только я. -Я, конечно, благодарен, но если я узнаю, что ты попытаешься сделать ей больно, то будь уверен, я приду за тобой. Приду как в самом страшном кошмаре. – Шипит он и не успевает отстраниться. -Я сдохну сам, если хоть раз причиню ей боль и убью другого, кто сделает это с ней. – Шиплю я в ответ на ухо избранного. И впервые осознаю, что мои чувства к Грейнджер замечают почти все, но не она. -Мы друг друга услышали. – Отстраняясь, говорит Поттер и хлопает меня по плечу. – Сними с Рона силенцио, он явно уже смирился с происходящим. Сняв заклинание с рыжего придурка, наблюдаю за эмоциями Грейнджер. Они одна за другой сменяются на новые. В ее глазах принятие, теплота, боль, радость, счастье и что-то еще, что я не могу расшифровать. Этот взгляд, которым она смотрит на меня, обнимая Уизли, шепчущего ей что-то на ухо. В этот миг внутри происходит переворот всех чувств. Почему она обнимает его, а я чувствую внутреннее раздражение и ненависть, такое чувство будто перекрыли кислород, и перекрыл его он. Неужели это… Нет, не может быть. Отгоняю от себя навязчивые мысли. Пф… какая нахер ревность, да и к кому, к нищеброду Уизли?! Думай, Малфой, думай, если бы он был бы ей привлекателен, то они бы продолжили то, что начинали. Но Грейнджер говорила, что не чувствует к нему ничего, они как дальние брат с сестрой. И меня отпускает, отпускает в тот момент, когда понимаю, что он и она - несовместимы. Пока они обнимаются, Грейнджер получает нужные эндорфины и отпускает то, что ее терзает, а я наблюдаю за всеми, подмечая каждую эмоцию на лицах друзей и однокурсников. Пэнси и Нотт. Экстравагантная пара, наполненная огнем и одновременно трепетными чувствами друг к другу. 3 года… можно сказать душа в душу, несмотря на войну, выбор родителей. Они выбрали друг друга. Поттер и Уизли. Не зная их близко, сложно что-либо сказать, но смотря на лицо Джиневры, понимаешь, что она счастлива рядом с ним по-женски. Но вот эта пара, все еще остается загадкой, которую я должен разгадать. Блейз и Лавгуд. Странно… ненормально… но будто правильно. Сложно сказать, что их связывает, но мулат счастлив с ней. Эта блондинка изменила его жизнь и спасла в тот момент, когда он убивался после войны. Я всегда знал, что у Забини есть свои фетиши, но чтобы его тянуло на блондинок, а уж тем более странных и одновременно умных…Это что-то новое, да и Лавгуд не похожа на ту, кто любит вечные приколы и философию перед сном. Но эти двое нашли себя среди всего хаоса. Взгляд устремляется на Браун, стоящую в стороне и наблюдавшую за своим парнем, обнимающим шатенку. Она любит его, это виднеется в ее взгляде, то, как она смотрит, как пытается закрыть на что-то глаза. Пожалуй, идеальная пара для Уизелла. И вот, спустя несколько минут они разрывают свои объятья и, казалось бы, всё, но ко мне подходит рыжий. И кидает в лицо фразу: -Не верю в твою искренность, Малфой. – Шипит он. – Я буду следить за тобой, хорек. Он уже собирается уходить, когда я хватаю его за предплечье и буквально шиплю в ответ: -В отличие от тебя, я хотя бы был рядом тогда, когда меня не просили. И мне никто не тыкал в лицо, что надо. Так что не неси хуйни, Уизел. – И развернувшись, направляюсь в замок. И вновь реальность, тот самый диван, открытый дневник и уже допитая кружка любимого чая. Воспоминания всегда свежи, кажется, что в памяти отпечатался каждый момент, связанный с ней. Каждая эмоция была вшита в извилины. Поворачиваю голову вправо и вижу фотографию, висевшую на стене уже пару лет. На ней два человека, совершенно противоположные, два человека, которые не могли сойтись ни в одной вселенной, пошли против всех правил и законов. Фотография, ставшая началом. Взгляд скользит по страницам и останавливается на записи.27 марта 1999г.
Мы были у Менрона. Да именно мы, Грейнджер уговорила меня пойти с ней. Но… меня не впустили в кабинет, и я просидел в холле четыре добрых часа, ожидая ее. Но выйдя из кабинета, её взгляд изменился, она отпустила многое, что терзало ее, сделала шаг вперед и начала двигаться дальше. Когда целитель вышел из кабинета, он сказал, что за это время, пока ожидали запись, была проделана колоссальная работа, судя по некоторым воспоминаниям, которые он увидел в голове Гермионы. И впереди, если будем также двигаться к цели исцеления, нас ждет победа. За это время Грейнджер пришла к осознанному потреблению продуктов. Я был в маггловском Лондоне и купил несколько книг, про «Расстройства пищевого поведения», вместе с ней мы прочитали тысячи страниц, проглатывая самую полезную информацию. Теперь я не заставлял ее есть или что-то еще, нет, она просто не отказывала свою организму в том, в чем он нуждался. Хочешь печенье - ешь, и не позволяй своим мыслям завладеть тем, где оно отложится. Первые недели две было сложно, и мы практиковали ее гнев к себе в выручай-комнате, чтобы никто не видел ее истерик. Со временем она научилась быть собой, бороться со своими накрученными комплексами и не бояться еды. Каждый вторник я сижу в холле Мунго и жду ее, а после мы аппарируем в маггловский район и идем в любимое место «el asador». Это стало нашей традицией, неким ритуалом. Время с Грейнджер стало неким отключением от реальности. Рядом с ней я забываюсь, сердце усиленно и предательски бьется, краснею словно мальчишка. Ее улыбка - сводит с ума, а усердие показаться еще умнее - заводит. Маниакальная зависимость к ней - моя проблема. Но думать о каких-то глубоких чувствах с ее стороны глупо. Друзья. Вот статус, из которого сейчас нет выхода. Но это пока. А еще просто, блять, ахуенно, в Хоге новые правила. И теперь мы обедаем не каждый за столом своего факультета, а разделены по группам. И с одной стороны это удобно, мы с Гермионой, Блейзом и Тео, с их половинкам сидим за одним столом, казалось бы, в чем проблема. А в том, что теперь каждый свой прием пищи я разделяю с чертовыми гриффиндорцами. Иногда Поттер и Уизли выбешивают так сильно, что хочется наложить на них Вартего.* Первый месяц мы готовы были поубивать друг друга, но сейчас это стало некой игрой. Каждый раз мы шутим шутки, прикалываемся друг над другом, одним словом живем. И если с Поттером мне легко и комфортно, также как и с Уизлеттой, то с рыжим-бывшим тяжело. Мы разные, и его постоянные придирки и неверия, что я все еще рядом с Грейнджер, скоро доведут меня до края. Запись заканчивается, глаза прикрываются, впитывая самые теплые воспоминания одного из таких дней. Завтрак подошел к концу, и мы всей толпой выходили из большого зала. Каждый рассеялся по парам. Оставшись наедине с Грейнджер, я заговорил: -Грейнджер. – Подал голос я. -М… - промычала она. -Не хочешь вернуться со мной во Францию? – Задав вопрос, стал ждать ответа. -Чего? - Не догоняя вопроса, спросила она, останавливаясь и поворачиваясь ко мне. -Ну, съездить со мной в Авиньон на следующей неделе. -Эм… - протянула она. – Для чего? -У матери День Рождения 8 апреля, хочу навестить ее. -Оо… - удивилась она. – Я с удовольствием, но кто нас отпустит, 8 апреля, это же… - стала размышлять Грейнджер, - это четверг. -Четверг, да, но я договорюсь с Макгонагалл, и думаю, мы сможем уехать на неделю. -Неделю???? – Переспросила она, глупая идея была, что она просто согласится прогулять неделю учебы. – Почему так долго? Нет, Драко, я не смогу, надо сделать доклад по ЗОТИ, а еще конспект по… - стала перечислять она. -Грейнджер, зная тебя, все это будет готово уже в ближайшие два дня. Тем более, что последний курс, это лишь повторение, новых знаний как таковых нет, да ты и так знаешь слишком много. Больше чем вся программа. Так что эта поездка никак не повлияет на твои успехи в учебе. – Парировал я. – Мы трансгрессируем в пятницу после занятий, как раз поспеем к ужину в Меноре и вернемся в воскресенье через неделю. -Мне снимут баллы. Это долго. Драко, 10 дней серьезно? -Нет, я договорюсь. -Это неправильно, давай съездим только на один день. Поздравим и вернемся, а? – Спрашивает она. -Блять, Грейнджер. Хули тебе все это надо. Всем давно насрать на посещаемость и никто, тем более у тебя не снимет баллы. -Конец года близок, нужно готовиться к ЖАБА, - не унималась гриффиндорка. - Я не пропущу столько. Ты можешь поехать без меня. – Будто найдя выход, улыбнулась она мне. -Полгода назад ты вообще не появлялась на занятиях и тебя ну явно не интересовали баллы и пропуски. -Это было тогда, я не хотела жить и меня не интересовали эти баллы, но сейчас, все по-другому. -Никто не снял баллы с тебя тогда, никто не снимет и сейчас. А задания ты сдашь вовремя, я даже не сомневаюсь. -Но… - пыталась еще хоть что-то сказать она. -Никаких но, да и тем более, я уверен, что мать хотела бы встретиться с тобой. – отвечал, смотря в глаза я. -Ладно. – Наконец сдалась гриффиндорка. – Но мне надо выбрать подарок Нарциссе. Сходим в среду в Косой переулок? -Конечно. – Отвечаю я. Мысли рассеиваются, словно я сейчас нахожусь не там, где был каких-то пятнадцать минут назад. После воспоминаний, реальность всегда кажется такой далекой, будто то, что вспоминал я – настоящее, происходящее на данный момент, а что есть на деле - игра моей фантазии. Постоянное противостояние двух вселенных. И вот все тот же диван, уже допитый чай, но вкус, который чувствуется на языке, не сравнится ни с чем. Тот самый, что напоминает о том дне, когда она стала моей. Вкус весны. Нежный. Сочная и одновременно тающая текстура тартифлета, поданного 8 апреля 1999, стала моим проводником и напоминанием о нашем дне. Вновь флэшбэк и вот мы уже в АвьеМиноре. День Рождения Нарциссы. Проведенные 5 дней до этого здесь пролетели так, что мы и не заметили. Мама была в неописуемом восторге, когда из камина появился не только я, но и Гермиона. Уж слишком сильно женщина, давшая мне жизнь, привязалась к девушке, мысли о которой никак не покидают мою черепушку. Казалось бы, два разных и противоположных человека. Но они так похожи. Мудрость. Красота. Открытость и доброта. Каждое из их качеств – награда. Два самых дорогих человека в моей жизни. Блять, да, именно так. Грейнджер стала нечто большим, чем просто девчонка, в которую я влюбился. И сегодня я сам признался себе в этом. Не зря говорят, что мужчины влюбляются в девушек, похожих на своих матерей. -С Днем Рождения! – Поднимая бокал красного полусладкого за ужином, говорю я, смотря в такие дорогие, и любимые голубые глаза. – Мам, я знаю, что редко говорю тебе это, точнее даже, я так давно не говорил тебе, что люблю тебя. Но это так. Мам, в первую очередь я хочу попросить у тебя прощения. Я знаю, что ты многое пережила и выстрадала из-за меня: бессонные ночи, тяжелые дни, усталость в глазах, боль в теле и тревога в сердце. Я принес в твою жизнь множество страданий, и мне жаль, что верил не в тех, слушал не тех и жил не своей жизнью, которую ты мне подарила. Пусть эти слова звучат, словно это говорит маменькин сынок, но мам… - Тяжело сглотнув и посмотрев в родные глаза, я увидел влажную пелену. Зеркало ее души заволокла пелена появившихся слез, мне так хотелось прижать ее к себе и забрать всю причинённую боль. И плевать, что подумает Грейнджер, плевать на то, что нельзя делать в нашем обществе. Обойдя стол и пересекая оставшееся пространство, опускаюсь на колени перед женщиной, давшей мне жизнь. Удерживаю ее трясущиеся ладони в своих, и продолжаю. - Пусть я не самый лучший сын, и сам того не замечая, могу тебя обидеть, но ты - самая лучшая мама. С Днем Рождения, родная! Спасибо тебе, что никогда не переставала меня любить. Знаю, что последние несколько лет в твоей жизни были кромешной тьмой и адом, но я обещаю, отныне твоя жизнь станет самой светлой. Я сделаю все, чтобы твоя улыбка не сходила с лица, весь ужас войны был забыт, и ты начала жить и заниматься тем, что тебе действительно нравится. Я хочу, чтобы твое огромное нежное сердце никогда не сжималось от боли. И пускай твое здоровье будет таким же огромным, как то чувство, что сегодня переполняет меня. Спасибо, что помогла мне принять самые важные решения в моей жизни, что поддерживаешь во всем, даешь самые правильные советы. – Смотря в ее омут голубых глаз, словно они были целым океаном. Таким бушующим и одновременно успокаивающим. Её мутный взгляд скользит по чертам девушки, сидевшей напротив нее. Я ненароком замечаю, что Гермиона вытирает салфеткой непрошеные слезы. Плевать, что я слишком открылся сейчас, к черту все. Мама осталась почти единственным дорогим мне человеком. - С Днем Рождения, Мам. Мои ладони отпускают ее холодные и дрожащие. И вытирают прозрачные дорожки слез на ее алых щеках. Она еще не отошла и, кажется, впервые увидела меня таким открытым и не боящимся последствий. Видимо потеря Люциуса дала свободу моему сердцу и душе. Да и мать, аристократка, ставшая вдовой, не сидела бы сейчас в слезах при незнакомом человеке, если бы в этом зале был отец и другие люди. А это значит только одно, после смерти Люциуса, сковавшие ее узлы, отпустили все. И она может свободно дышать, а присутствие шатенки, не смутило ее. -Драко… - шепчет мать дрожащим голосом. – Дорогой, никогда в жизни не извиняйся за свои прошлые ошибки передо мной, какими бы серьезными они не были. Это был не ты, не твой выбор, это был страх. Ты сделал все это ради меня и него, и твои ошибки уже давно в прошлом. Сейчас ты тот самый мальчик, каким я помню тебя несколько лет назад. Настоящим, сопереживающим и чувственным парнем. Я сама сделала свой выбор, сама выбрала свою жизнь, ты моя самая дорогая награда. – Наклоняясь ниже, обнимает меня, одновременна шепча на ухо, так, чтобы слышал лишь я. – У тебя есть шанс сделать ее жизнь лучше, и я знаю, что ты это можешь. А эта девчонка, сможет стать достойной партией для тебя. Просто люби и будь рядом. Я люблю тебя, спасибо, что был рядом, - говорит она и отстраняется, вытирая слезы. - Спасибо тебе и знай, что если мне снова придется пойти против целого мира ради тебя, я это сделаю. Не раздумывая. Всегда. – Благодарит меня самой красивой улыбкой, обнажая ровные белоснежные зубы. * Вартего - вымышленное заклинание, позволяющее превратить человека на несколько дней в какое-нибудь животное маленьких размеров. Что-то вроде муравья, паука и т.д.