Имя

      Ацуши тоже их видел. Блеск круглых очков мужчины, что за ними наблюдал; возможно, это лишь совпадение, но тигр внутри рокотал «нет».       — Не смотри на него, Ацуши, — Накаджима осторожно скосил на Осаму взгляд. — Если он захочет причинить нам вред, он это сделает. И будет лучше, если мы сделаем вид, что не заметили его. Расслабься, — подросток выдохнул это, разминая шею. Он знал больше, чем говорил — неподходящее место, время? Или Дазай лишь хочет держать Ацуши в неведении? Вопрос не был задан, Ацуши лишь посмотрел в сторону. Его тело не могло двигаться. Всё от ужаса. Представил, как на этом их с воспитанником жизнь кончится.       — Он из мафии? — только это Ацуши спросил.       — Нет.       Вот как. На миг отпустило, несмотря на неизвестность в лице незнакомца. Быть расслабленным, защитить Осаму, если понадобится. Хоть бы тигр и сейчас отнёсся к подростку лояльно и помог спасти его. Осаму был равнодушен, вновь приблизился к могиле, наклонился к надгробию.       — Прощай, Одасаку, — в безразличном тоне послышалось нечто отчаянное, заставив губы сжать. Хорошо, что это прощание, плохо, что в Ацуши оно пробуждает горечь. Плохо, что на самом деле Осаму не готов прощаться, это видно, это слышно. Дазай поднялся и подал Ацуши руку, не украшая лицо улыбкой, как часто делает. Может, и правильно — ему явно не до улыбок.       Интересно, мужчина в очках все ещё наблюдал за этой картиной?       — Ацуши-кун, раз уж есть время и никто не хватился нас, пойдём перекусим? Я знаю отличное место, где готовят пельмени на пару. Почти здоровая еда, — тон спокойный, почти с искоркой веселья. Вот бы и Ацуши так уметь в напряжённой ситуации. Решив довериться Дазаю, оборотень взял его за руку, а Осаму помог ему подняться. И… приятно, что Дазай прислушался к словам о здоровой пище.       — Ты уже пробовал? — Накаджима немного надеялся, он в любой ситуации надеялся, что Дазай хоть чуть-чуть заботится о себе. Было в этом что-то приятное. И глупое, но Ацуши не хотел менять этого. Его сердце билось больно о ткани тела, злило и боялось. Накаджима не мог обернуться, но был уверен, что наблюдение за ними продолжается.       «Видишь, что происходит? Я не могу так, ни один из планов в моей голове не клеится», — занимаясь поиском глубинного смысла, Ацуши почти читал эти слова в лице Осаму. Им обоим с каждым днём все тяжелее в штабе находиться, даже просто туда прийти. Хотя, из Осаму работа и раньше вытягивала все соки.       Ацуши шёл за Дазаем, слушая шорохи позади — наверняка звук чьих-то шагов. Но когда оборотень сделал вид, что рассматривает витрину и заглянул назад, никого там не оказалось. Точно, просто идти следом было бы глупо. Чрезвычайно подозрительно.       Накаджима глядел на спину Дазая, юноши, которого он должен был… Так и не определился, перевоспитать или защищать. Всё их общение перестало быть рабочим и превратилось в сумбур, в коктейль из притягательного и болезненного. Ускорив шаг, Ацуши хотел идти с Осаму рядом. Преследователь, даже если до сих пор следил за ними, не проявлял агрессии, не делал никаких выпадов, будто и не было его, но и Ацуши, и Дазай знали о его присутствии где-то неподалеку. Раз он не был связан с мафией, как Дазай сообщил, то, быть может, с полицией?       Тогда всё будто бы на места встаёт. С точки зрения закона Ацуши и его подопечный — преступники, и, думая об их поимке, полицейский был бы прав. Проблема в том, что с планами это не стыкуется, и Накаджима свою идею «спасения» несовершеннолетнего мафиози от зла не объяснит. Скорее, дураком себя выставит.       И Ацуши, и Осаму — оба они изо всех сил стараются выжить и стать счастливыми. Но мир это страшное, темное место, где Ацуши превращается в тигра, а Осаму умрет, если прекратит убивать. И это так странно, что мир настолько жесток, ведь все, кто приходят в него, просто хотели жить.       Интересно, тот мужчина в очках и с серьезным взглядом тоже просто хочет жить? Или Мори Огай? Навряд ли, в их головах построены куда более загруженные концепции. Те самые, что своими сложностями мешают оборотню и Дазаю выполнить простые цели.       Пока Ацуши и Осаму ели, с ними так ничего и не случилось. Дазай только ел свои пельмени на пару́, а ещё взял Ацуши за руку под столом. Ненадолго, но трогательно — Накаджима погладил его пальцы.       — Без твоего присутствия даже думать невозможно было бы, как что-то изменить, — сказал Осаму серьёзно, опасаясь, что ему не поверят.       — Спасибо, Осаму, — улыбнулся Ацуши, думая, скажет ли парень что-то ещё. Но нет. Пора было возвращаться в дом, и уж тут-то страх парализовал тело. Ладно бы штаб, но дом перестанет быть безопасным местом, когда его выследят…       — За нами уже никто не следует, — будто читая мысли, заметил Дазай. — Я проверю ещё и скажу, но сейчас и пару улиц до кафе за нами не шли. Не беспокойся.       До дома они добрались в безопасности, а Ацуши напрочь забыл о бумажке, что подобрал Осаму. Дазаю это было на руку. Он почти было засомневался, получив записку, и всё же уничтожил её. Ацуши незачем о ней знать — вопрос не требует обсуждения, помощь от человека в очках Осаму не примет. Косвенно, это третий, на чьих руках кровь Оды. Меньше всего Дазай желал быть обязанным жизнью правительству.       — Мне нужно идти, — к ночи Дазай обнял Ацуши со спины, вынудив вздрогнуть. Накаджима положил ладони на руки Осаму, чтобы удержать. — Я буду координатором при зачистке, — руки его сжались, но голос остался ровным. Кажется, Дазай знал об этом, неизвестно, насколько долго. И смирился уже. — Избегать этого будет подозрительно, — и погибнут много людей, чтобы двое смогли сбежать позже. Ацуши постарался выдохнуть.       — Иногда нужно делать неприятный выбор, — сглотнул Накаджима, признавая. В поисках успокоения Осаму положил подбородок на чужое плечо. — Между собой и кем-то ещё. Между близкими и кем-то ещё, — Осаму приходилось стоять на носках, чтобы поддерживать неудобное, но нужное положение. В конце концов Ацуши повернулся, обнимая его нормально. Гладя по острым лопаткам, совершенно не зная, что сказать. — Ты пойдешь туда один? Я не устал, да и моя работа…       — Нет, приписали: без тебя. Да и я не хотел бы, чтоб ты это видел. Зато утром вернусь, и мы сможем посвятить себя плану побега, — когда Осаму отстранился, на его лице была улыбка.       — Ты справишься, — и Ацуши имел ввиду не процесс чистки. Дазай кивнул, попрощался, зашагал прочь, — …Я люблю тебя, — Накаджима надеялся, что эти слова дадут Осаму больше сил. Дверь их дома тихо приоткрылась и закрылась ещё тише.       Запоздало, Ацуши пришёл на кухню. Их обещанных тренировок не случилось, как не случалось много чего, что Накаджима или Дазай хотели сделать. Некоторая слабость и дрожь напали на оборотня, но тот, не давая им волю, взял кухонный нож.       Ацуши нервничает слишком сильно. Есть повод или нет — всё может плохо закончиться. Если он будет слишком много думать о том, что делает Осаму, то и контроль над разумом потерять может. Или нет. Оборотень не знал, он только не хотел никому вдруг навредить, если внезапно превратится в неуправляемого дикого зверя. Так что Ацуши, только зашипев из-за боли, глубоко порезал себе руку ножом. Это было опрометчивее, чем Накаджима предполагал. Теперь он не мог резко двигать пальцами левой руки, залил пол кровью и согнулся, тяжело дыша. Когда вредишь себе сам, иначе чувствуется всё. Но не так больно, как от пули, далеко не так. Чувствуя себя чуть спокойнее, Ацуши поднялся и перебинтовал руку — повязки сразу пропитались кровью. Иррационально, но Ацуши не беспокоился о том, выживет он или нет — почему-то был уверен, что ему нипочём такие мелкие ранения. Главное, чтобы не зазря.       Как назло, пока Ацуши медленно отмывал пол и всё остальное от своей крови, из комнаты зазвонил телефон. Накаджима пусто осмотрел пол и направился на звук — пропускать нельзя, это могло быть ужасное известие, если ему звонит босс или Осаму. Номер, однако, оказался незнакомым. Кому нужно звонить глубокой ночью? Ацуши приготовился сказать: «Простите, вы ошиблись номером», нутром ощущая, что сейчас ситуация совсем не та.       — Здравствуйте, — без вопроса, но это не значит ещё, что человек в курсе, кому позвонил. Кажется, зашебуршала бумага. То, что позвонил не Мори Огай, уже обнадёжило. — Накаджима Ацуши, верно? Вас беспокоит «Спец-отдел по делам одарённых Японии».       Спец-отдел — в голове Ацуши пронеслись события сегодняшнего дня, кладбище, следивший и слова Осаму. Действительно, не мафия. Больше, чем на истеричный смешок в голове, Накаджиму не хватило.       — Это шутка?       — А похоже? — не слишком профессионально ответил звонивший. Смешок Ацуши теперь раздался и в реальном мире, когда он посмотрел на часы снова, пытаясь понять, не чудится ли ему.       — Не слишком.       — Нам нужно встретиться, Накаджима Ацуши. У меня, — собеседник понизил тон, и Ацуши почувствовал себя ещё более неуютно, — есть к вам предложение. Оно касается вас и отсутствующего рядом с вами Дазая Осаму.       У Ацуши волосы едва не встали дыбом.       — Сегодня на кладбище — это были вы? — оборотень не сдержался и задал вопрос. Он ушел с кухни и сел в спальне, подальше от окна. Собеседник проигнорировал.       — Это касается вашей общей безопасности. Дазай Осаму вернётся примерно через пять часов, и у нас мало времени. Вы должны встретиться со мной, — голос звучал спокойно и, в то же время, достаточно требовательно. Ацуши сжал пальцы на простыне.       — Вы следите за мной.       — Верно, поэтому вам лучше явиться на встречу — сомневаюсь, что после такой информации вы сможете сделать вид, что ничего не знаете.       — А если откажусь? — тело Ацуши оцепенело, но это не значило, что он верил. Всё, что ему сказали, вполне могло быть блефом.       — Тогда вас обезвредят, после чего вы всё равно попадёте ко мне. Давайте не будем усложнять ситуацию. Вам нельзя больше… оставаться в должности. Ровно как и Дазаю, — Накаджима лишь вспоминал, как дышать. Он закрыл глаза, напрягшись, а затем расслабился, вновь их открыв. Помочь Дазаю (навязчивая мысль, идея, поглотившая разум) он сможет, если отведет от него беду. По крайней мере, одну из. Стоило представить, как на плечи Осаму упадёт ещё одна проблема, так у Накаджимы кололо сердце.       — Что со мной будет после нашей встречи? — ни капли страха в голосе Ацуши не оказалось, он сам удивился. Только чуть потёр висок и шикнул от боли в руке.       — Ничего. Вы просто вернётесь в свой дом.       — Как интересно. Даже если откажусь?       — Даже так. Моя работа — проинформировать вас, и больше ничего, — но телефон, видимо, мог прослушиваться, да и работник много сказал. Стоило продолжить подальше. С глазу на глаз. Так Ацуши объяснил всё для себя, но решил не ослаблять бдительность.       И, как попросил собеседник, отправился на улицу. Вышел на соседнюю, повернул на перекрёстке, немного ёжась — ночью вокруг не было ни души. Жутко. Изредка проезжали машины, и Ацуши подошёл к одной из них, что остановилась у дороги. Но не сел, сначала постучал пальцем в боковое стекло, чтобы поговорить. За рулём сидел тот же мужчина в очках.       — Это вы звонили?       Не приветствуя, спросил Ацуши, а незнакомец принял печально-хмурое выражение. И пусть. Накаджима всё ещё испытующе смотрел на него, и тот кивнул. Тогда Ацуши всё же сел в машину, чтобы перестать навлекать на себя подозрения (даже если свидетелей не было) и чтобы успокоить нервно бегающего глазами служащего.       — …Я так и не назвал своё имя, хотя позвонил с требованиями. Сожалею. Анго Сакагути.       — …Спасибо, что сообщили, — знакомство не было приятным, и Ацуши ограничился такими словами. Всё равно имя оборотня Анго уже знал. Накаджима помрачнел, снова и снова вспоминая кладбище. — Кем вы приходитесь Дазаю? — неясно с чего, но Ацуши уверился, что они знакомы лично. Может, из-за слов Осаму или телефонного разговора.       — Думаю, вы знаете, что случилось с Одой Сакуноске. Я тоже старый друг, однако теперь наши отношения… натянутые, — иными словами, связь потерялась. Ацуши усомнился, поскольку Дазай не упоминал ни о ком другом из прошлых друзей, кроме Оды. Накаджима, ни капли не поверив, следил за пейзажем. За ними не ехало ни одной машины, и Ацуши чувствовал спокойствие от этого.       — Куда мы едем? — они уже минули центр города, так что вряд ли им встретится хоть одно здание, где расположен «Отдел по делам одарённых». Ацуши волновался всё меньше. Нет, он не верил не капли, но, видимо, проблем в последнее время было слишком много, и в какой-то момент тревожиться оборотень перестал.       — Мы едем, чтобы спокойно поговорить в пути. Сомневаюсь, что где-либо есть безопасное место, чтобы говорить об этом, — а вот мужчина за рулём боялся, Ацуши чувствовал на духовном уровне. Но не Накаджимы, а возможных последствий. Ацуши только хотел спросить, о чём же они собрались разговаривать, как Анго свернул в тесный-тесный двор. Накаджима, пробегаясь взглядом по квартирам-коробкам с проходами на крышах, размышлял, сколько человек он сможет одолеть, если превратится в тигра хотя бы частично. Может, около десяти? Наверное, но способность была слишком нестабильна. — Признаюсь, я не в восторге от того, что Дазай остался в мафии. Всё… пошло кувырком. Да и это никому не выгодно!       Казалось, Анго стал говорить сам с собой. Ацуши нахмурился, наконец переводя взгляд на мужчину. Раньше Ацуши доводилось слышать точку зрения Мори Огая, но тот наоборот — старался удержать Осаму в мафии всеми силами.       — Дазай не должен был оставаться в мафии? Это условия какого-то соглашения?       — Нет, не условия. Накаджима-сан, дело в том, что, зная характер Дазая, после смерти Оды он должен был, всё выяснив, тотчас покинуть мафию, — Анго говорил чуть нервно, а дворы всё петляли. Машина могла завалиться на одну сторону и сильно тряслась, отчего ситуация была всё страннее. — Но вместо этого… он просто не стал ничего узнавать. И остался, заставив Отдел испытать огромную головную боль. Такой исход предполагался, но был… слегка абсурдным в моих глазах и глазах моего начальства. Мафия больше не делала безумных выпадов и не ввязывалась в международные дела, которые обычно и были связаны с Дазаем, как исполнителем. Но потом появились Вы, и с этим появлением Дазай снова обрёл энергию на то, чтобы ввязываться во всякие скандалы.       Предчувствие у Ацуши стало не очень хорошим, и спокойствие спало с него.       — Какого типа скандалы? — если они и были, то оборотень не мог никакого вспомнить. Может, тот раз, когда Ацуши пристрелили, а Дазая увели, как заложника? Но Осаму об этом не обмолвился позже… А Ацуши и вспоминать не хотел. Но чиновник оказался разговорчивым уж слишком, даже не верилось, что сначала он угрожал снайпером.       — Недавний инцидент с похищенными главами банковской компании, такие скандалы. Пусть и выжили большинство служащих, двое из них оказались убитыми, а остальные не слишком распространялись о том, кто их спас. Так что дело приняло плохой оборот, после чего в городе стали гулять слухи, что правительство спонсирует мафию, чтобы взять город под контроль. — Остановив поток речи, Анго тяжело вздохнул, запасся воздухом и продолжил тараторить. — Ладно такие слухи ходили бы среди преступников, но, увы, их подхватили почти все жители Йокогамы.       Ацуши не смог смолчать.       — Но ведь людей, в основном, спасли, а не убили, неужели, не будь Дазая и…       — Так или иначе, людей больше взволновало присутствие имени известного преступника, а не виновника преступления, — поймав в зеркале заднего вида взгляд Ацуши, Анго пояснил, что известен в прессе Осаму под другим именем. Скорее, на скорую руку выдуманным псевдонимом. — Но речь идёт не только о таких скандалах. Все дела, в которых присутствует Дазай, рано или поздно получают огласку, и если таких будет слишком много, то уже из столицы приедет следователь по его делу. Это…добавило бы сложностей.       Поэтому «Отделу по делам одарённых» нужно, чтобы «Ко Акума» прекратил совершать преступления. Чтобы покрыть преступника. Для чего им его защищать, раз знают, кто он на самом деле и могут даже проследить? Это Ацуши и спросил.       — В какой-то мере все сотрудники Портовой мафии, достойные внимания из-за способности, известны Отделу. Иначе бы город погрузился в хаос, разве нет? — небрежно спросил Анго, вернувшись к деловому тону. Раньше Ацуши был бы сражён ужасом — ещё бы, правительство знает о мафии, так ещё и покрывает её! Но Накаджима не ощутил страха, лишь мрачное разочарование, убедившись, что всю эту организацию нельзя посадить.       Но чем Ацуши лучше? Ему тоже дорог человек, совершивший ужасные преступления.       — Вы хотите, чтобы Дазай ушёл из мафии, но это обернется для него преследованием, — заметил Ацуши. С ним хотели поговорить о сделке, значит, и взамен что-то предложить должны. А катались они ужа часа два.       — Тогда давайте обсудим, как этого избежать.

***

      Осаму, вернувшись в дом и не обнаружив слежки (а каждый раз боялся, да и перед выходом ему почудилось, что за их с Ацуши разговором наблюдают!), стянул с себя пальто. Дрожью не било. Одежда не испачкалась. Осаму только координировал. Перед глазами стояли тела, но чувства, что Дазай ощущал, он описать не мог.       Он не хотел в этом находиться. Не хочет. Не торопясь улечься на постель, Дазай побрёл в душ и стоял под горячей водой, пока голова его не опустела. Мокрые волосы мешались, и Дазай не хотел намочить подушку, так что высушил их полотенцем настолько, насколько смог. Уже укладываясь рядом с Ацуши, Осаму понял, что тот не спит. Наверное, проснулся, пока парень принимал душ.       — Как ты, Осаму? — Ацуши ему не улыбается, но берёт за руку, перекрещивает их пальцы. Его рука чуть холодная, это странно, но Осаму всё равно её сжимает.       — Всё хорошо, Ацуши, — но Накаджима, кажется, не поверил, а вторую руку вплёл Осаму в волосы. Желание сопротивляться пропало. Осаму даже смело подумал, что за свободу Ацуши сегодняшнее — оправданная цена.       Стоило оказаться в объятиях, как Осаму потянулся за поцелуем, не только чтобы успокоиться-забыться, но и… впрочем, не так это было важно. Важно спрятаться в постели и ответить нежностью на нежность, но никак уж не размышлять о причинах.