Предательство двух валетов

И вот настало время, когда все клоны собрались. Куромаку, узнав, что бубновый и трефовый вернулись, заперся в комнате у Данте, объяснив это тем, что сильно устал и хочет успокоиться. Феликс ничем не смог его выманить. Ни массажем, ни кроссвордом, ни выбором фильма, ни кофе, даже воодушевляющий гимн СССР не помог. В итоге парочка валетов отделалась лишь взбудораженным интересом червовых, из которых один хитро посматривал и подмигивал, как бы намекая на то, что не собирается их сдавать, а чуть позже ушёл за пиковым валетом, приводящим себя в порядок. "Что ему такого скрывать? Что он делал, до того как я вошёл? Вроде он был возле шкафа, но как-то странно выглядел. Он ожидал чего-то? Отчитываний, ругани и упрёков конечно, но он как-будто что-то скрывал... И что за ответы такие? "Спали и спали." А если..." Пик, недавно переодевшись и умывшись, наслаждался негромким роком в своей комнате. Феликс звал "повеселиться" со всеми в низ, но снова получил отказ, грубый отказ. У этого королевича и без них есть о чём раздумывать и чем расслабляться. "Когда я звонил ответил только Зонт. Посторонних звуков не было, но если бы рядом реально был Габ, то он бы обязательно подошёл и спросил кто звонит. Из любопытства. И он там был. Может спал, был слишком далеко, возможно ему что-то помешало или... Он не мог говорить." Воображение подкинуло самую неожиданную на этот момент картинку. Габ, кляп и слёзы. "...Какого?" После чего появились другие детали... Растления. Не взаимного. Он начал дёргано стряхивать с себя воздух, как если бы на нём появились липкие тараканы, норовящиеся залезть в любую дырку. И они залезли. Глубоко в извилины мозга, без промедления начав размножаться. Пятый с седьмым сидели на кухне и спокойненько попивали чаёк с мятой. Вару был не шибко этим доволен. До этого потратив время на умывание и другие повседневные дела, он хотел поболтать с двумя "революционерами," а точнее постебать их за всё, что можно, но раз розовый конвертик с денюжкой принял, значит должен отодвинуть это пока на второе место. Наконец дамский угодник собрался с мыслями и начал. —В последнее время ты стал таким благодушным. Я зелёную краску больше месяца не видел-это так здорово! —Я про тебя напрочь забыл. Подожди, какое-нибудь гадство обязательно сделаю. —Не надо, это же не призыв хватать иглы и- —Призыв. —Кхм. Ты прекратил делать то, что раньше считалось обыденным. —Не переживай, как только надоест, вы все по норам от взрывов поныкайтесь. —Эм. —Ну? —Варунь.—Ромео пододвинул стул поближе, сложив руки в замок.—Не надо так утруждаться. Ты просто устал или решил что-то изменить? —Я решил, что прямо сейчас оболью тебя этой вонючей дрянью с листьями. —Эм, ну-у-у...—Розочка отодвинул свою кружку с сердечками подальше, после медленно поднёс руку к щеке, для обманки, и быстренько убрал салатовую кружку к своей.—Варунь, не надо. Это моя любимая рубашка. —Я вижу. Хош заляпаю только штаны? Недалеко тухнет борщ. —Нет. Не пытайся показать себя агрессивным... Репейником. Я же виду цветочки. —Слушай, цветочки давно завяли. Я не собирался изменяться ради кого-то, только ради себя любимого. —Вот! Ты изменился и это хорошо, но не только для тебя, а для нас всех, потому что мы больше не страдаем от разных пранков и всего остального и не произномсим, кхм...—Неожиданно у него заплёлся язык. —А Пип, Кур и Дан-исключения? —Меня, наверное, тогда не было. —Какой везучий. Спустившись в низ, рогатый нашёл Габриэля, одиноко сидящего на краю дивана и смотрящего фильм про ковбоев XIX века. Недалеко крепко спал Данте. "Он до сих пор не переоделся." —Габ, зайди ко мне. —Зачем? —Надо. —Ты хочешь поговорить? —Допустим.—Первый встал и направился к ступенькам, восьмой шёл сзади, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на шее, плотно скрытой воротником. —А о чём? —Почему ты до сих пор в этом? —Ой... Я забыл переодеться. Что-то не так?—Зайдя в комнату, дверь резко захлопнулась. Длинноухий подметил только то, что здесь очень темно, перебирая в уме все существующие причины его нахождения здесь.—Это очень личный разговор? —Верно. —Или не разговор?—Поднеся пальчик к губкам, он начал вспоминать, где возможно спокойно ходить, а где можно сломать себе ноги на раз-два. Вару никогда не следил за порядком, ему хватит и часа, чтобы ради забавы превратить всё в свинарник. Включился тусклый свет. Пол оказался чист. —Подыми одежду. —Вот так?—Край лёгкой кофты невысоко подняли. Под ней была голубая рубашка. Пик напрягся. —Что ты скрываешь? —Что я могу скрывать? —Сюда иди.—Тёмномастный угрожающе наклонился, поманив пальчиком. —Нет! Я тебя страшно боюсь.—Габ залез ногами на постель и полуприсидя опустился, собираясь, если что, отпрыгнуть куда-нибудь в сторону. Подойдя, Пик расположил руки по бокам, выпрямился и уставился довольно самодовольно. —И правильно.—Больше он не двигался. Прошло неизвестное количество времени полного строго молчания. Как только эльф более-менее успокоился, потеряв бдительность, его схватили за руки и прижали по сторонам, заставив сесть. Габ был озадачен, но не смущён. —Что ты хочешь со мной сделать? —Не насиловать точно.—Как только рогалик попытался отпустить одну руку, чтобы что-то сделать, без промедления начали активно дёргаться и вырываться.—Чего боишься? —Тебя? —А может не меня? —Я хочу кричать. —Перехоти и перестань вырываться. Я должен кое-что узнать.—Габ попытался отодвинуть короля ногой, но вместо этого закинул ему на плечо. Ногу убрал. —У меня ещё не выросла грудь.—Хотел хоть чем-нибудь сбить с толку. —Да нахер мне твои сиськи? —Не знаю. Зачем тебе смотреть на мою грудь? —А ты всё же что-то скрываешь? —Не знаю? —Щас узнаем. Бубновый изо всех сил старался выбраться, несколько раз нехило ударив пикового, и постоянно просил, чтобы приставания прекратили. Никто их не слышал. Пик злился, но держался, чтобы не вырубить того, зная, что так поступил бы любой нормальный человек, желающий сохранить свои личные границы. —Прекрати, пожалуйста, я буду кричать, прекрати! —Только попробуй и я сделаю кое-что похуже. —Зачем тебе это? Ты давно не видел голых мальчиков? —Очень смешно.—Попытки снять одежду или просто поднять продолжились. —Отпусти! Я не хочу! Не хочу! —Да прекрати ты!—Пик чуть не получил в челюсть, поэтому поставил своё колено на живот, сначала подумав, что промахнулся, а после удивился тому, на сколько мучительно и резко отреагировали на давящую тяжесть сустава и, удержав оба запястья в одной руке, поднял одежду... Выше. Ещё выше. Кажись, слышен плачь. —Б-больно, убери своё...—Колено сразу убрали. Засосы. Царапины. Кровавые, чёрные, как уголь, хоть и немного, но они выглядели ужасно нездорово. Чёткие следы укусов на ключицах. Несколько круглых ожогов от сигар, некрасиво лежащих на коже. И худоба. Анорексичная худоба, но лишь в области живота. Её бы не было, если бы он стоял или сидел. Возможно, Пик только что раздавил ему некоторые органы. Нерешительно приспустив выступ пояса, он увидел два небольших синяка. Пик был в ярости. И растерянности. Вроде он готовился к мысли, что нюня не такой уж белый и пушистый ангелочек, но сейчас это перешагнуло любые границы его ожидания. Фантазии показались вполне реальными. Он выпустил вырывающегося и сразу же вышел. Габриэль сжался, придерживаясь за скрытый кишечник, и не до конца осознавал своё положение в глазах лидера. Но вот положение его мальчика в чужих глазах разрушилось с громким крахом, разрушенного здания. "Я убью его, если не увижу того же." —Зонт. За мной. —М? —Пошёл. За мной. —Ладно? Идя по коридору, валет чувствовал угрозу. Вечная тревога опасности снова вернулась. "Он заметил пропавшее? Габриэль поторопился? Карты не на месте? Координаты перестали поступать? Он читал блокнот? Он... Зол из-за моего поведения?" Треф и не заметил, как его привели в комнату, где недавно был первый. Мысли были оборваны щелчком ключа в замке. —Подымай одежду. —Почему ты-? —Снимай. —...Зачем? —Ясно.—Восьмой схватил того за шкирку, небрежно прибив к стене. После хлёсткого удара, ему больше не противились. Вздёрнув одежду, на разрушенное здание упали атомные бомбы. —Нихуя. НА ТЕБЕ НИХУЯ НЕТ!? —Что ты-?—Зонт рефлекторно прикрыл лицо, которое хотели хорошенько огреть. Рука отдала ноющей болью. Пик, притянув к себе, перешёл на злобный шёпот, пробирающий до мурашек. —Чё, блядь, нашёл слабого дурачка и на нём по полной открываешься, да? —Я н-не понимаю о чём ты...—Шестой попытался взглянуть в эти глаза, но отвёл свои в сторону, прижав плечи. Неосознанно делая вид... Признания. —Мразь. Я. Тебя. Убью. Прямо здесь. Сейчас. —Убивай.—Зонт полностью расслабился, спустившись на пол. "Что ж у тебя там твориться, а?" —Тварь. Звуки, доносящиеся из комнаты, никто не слышал. Эти созвучные удары и хрусты костей. Непонятно чьих. Болезненные вздохи, такие истощённые и жалкие, что становится страшно просто представить себя на месте этого... Неудачника. Вару похвалили за всё, что могли, а потом начали предлагать всякую дребедень для девочек. Серьёзно. Хочешь конфеты? Цветы? Платье? Туфли? Кольцо? Всё что захочешь, только не берись за старое! Но это принимали за некий скрытый приказ, которому ни в коем случае нельзя повиноваться. Он до этой беседы и не думал возвращаться к старому, но сейчас было неистовое желание пробежаться лохматой кистью по каждому. Его погас Феликс. —Как у вас тут? —Так себе. —Здорово! Кто хочет поговорить на разные темы? —Приведи пример. —Ну-у-у... Как там у каждого на работе? —О-о-о, ну всё! Принеси книгу жалоб, я хочу исписать двадцать страниц. —А мы послушаем, да, Ромео? —Я ещё и добавлю. —Наличие парней у девушек не считается. —Не, просто послушай!—Валеты от делать нечего приготовились внимательно слушать роман "У всех есть девушка, а я до сих пор холостяк!" И "Нет, Вару, я не хочу быть геем." —Почему ты не, ахк-х-ха... Бьёшь сюда?—Кивнув вниз, треф, тяжко дыша, в какой раз прижался головой к обоям, смотря прямо в вспотевшее лицо над ним. —А ты только этого и ждёшь, да, сука? —Да...—Пинок ниже пояса. Дрогнув, шестой прижался носом к чужой ноге.—Прошу... С-силь... Нее... —Мерзкий... Мазохист. Первый ослаблено спустился вниз уже из своей комнаты, чтобы найти единственно сейчас нужного ему человечка. Заглянув в гостиную, он увидел своего короля на прежнем месте, Феликс с Вару болтали на кухне, а Ромео причёсывался возле зеркала. Пришлось вернуться назад, на второй этаж, но как только он пришёл, сразу заволновался. Прислушавшись, он услышал нехорошие звуки, из которой точно определил шипящую ругань, что не скажешь о всё остальном. Пройдя несколько комнат, он остановился на той двери, из которой недавно так рьяно желал выбраться. Прижавшись ухом, Габ распахнул глаза и лихорадочно попытался её открыть. Заперто. Нервно постучав по ней ладонью, он готов был на всё, лишь бы... —Пик? Пик, открой дверь! Пожалуйста! Открой дверь!—Его проигнорировали. Попробовав выбить её ногой и локтём, получил лишь ещё синяков. Пришлось, как можно быстрее, искать Феликса. Найдя его одного на кухне, Габ схватил руку и потянул на себя. —Феликс, умоляю, выбей дверь в комнату Пика! —Что?—Без объяснений дёрнули, оторвав от деревянного сиденья, и начали тянуть за собой. Когда они предстали перед злосчастным препятствием, Феликс нахмурился, услышав голос пикового и тихое, но мучительное мычание с хрипением трефового. —Ради добра, меня и сахара выбей эту дверь к чёртовой матери! —Подожди, только попробую...—Он со всей силы шарахнул дверь кулаком, громко прокричав.—ПИК, ВЫХОДИ! —Пошёл нахуй. —Пик! Открой дверь! Если не откроешь, я позову всех и от дерева ничего не останется! —Это от этого уёбка ничего не останется. —Ф-феликс, всё хорошо! Мх... —Тебе мало что-ли? Ненасытная ты дря-я-янь...—Звуки тресканья хрящиков заставили Фела, как ошпаренного, выбивать дверь. Габ мог только надеяться. На шумиху припёрся Вару. —Ох, нихуя. Это кого там так пиздохают?—Только хотели ответить, как дверь преспокойно отворилась. Пик, немного забрызганный кровью, вышел с разодранной кожей на костяшках, кинув на эльфа холодный взгляд, испарился. Первый подбежал к полу-живому трупику. Упав на колени, он ошарашенно смотрел куда попало, не зная за что хвататься и говорить. Подняв омертвелую руку, кое-как нащупывал пульс, который, как ему показалось, постоянно снижался. Повсюду были пятна этого удушающего, багряного цвета. Лицо не тронули, оно было только немного измаранно кровью. Шея покрыта бурыми гематомами, которые могли по своему отталкивающему виду сравниться только с голой плотью без защитного покрова. Хоть каких-нибудь специальных попыток сохраниться... Не было. Габриэль прижал тыльную сторону кисти к своему горящему лбу. Пиковый утащил червового, наравящегося помочь, к его королю. За очками было поддельное равнодушие к... Ко всему этому. Он не знал как реагировать.