Предательство двух валетов

"И вот я и на работе..."—Червовый валет поправляет воротник. Тянет за уголочки бантика, попутно разглядывая своих сотрудников, сотрудниц, и, можно сказать инстинктивно выискивает того, кого здесь уже вряд ли когда-нибудь увидишь. Вот проходит босс, загораживая пузом блики в глазницах... Бросает сердитый взгляд и шипит что-то на подобии "иди работай". Четвёртый шепчет "слушаюсь" и идёт к барной стойке, где бармен с бейджиком "Рудольф Гифриф" довольно нетерпеливо манит того тем же шёпотом, только с конкретной целью и куда более требовательно. —Да иди сюда ты уже быстрее...—Подгоняли Солнце.—Ну! —Руд, что такое?—Наконец встаёт возле стойки тот. —Выкладывай.—Ударяет дном стакана о стол бармен.—Почему Зонт уволился? —А? —Не акай, а говори. —Ну...—Феликс сминается так, будто его заново спросили ту злосчастную задачу по математике.—Там такое случилось и как бы... Он давно хотел, но не этого хотел, там просто вчера у нас такое случилось, что он ушел вместе с одним из наших вот и... Но не совсем из-за этого...—Фел вроде и запутался, а вроде просто не хотел об этом говорить напрямую. Нельзя быть уверенным — может ошибся где, может не так чего понял. —Ты дурак? Или обколося уже?—Собеседник продолжил скрипеть тряпочкой о стенки бокала. Не злится, просто интересуется. —Ты что? Я это только предлагаю, да немного продаю...—"Я здесь даже ни разу не пил..."—В общем... У него были причины уволиться, но это связано с его личной жизнью, а не с работой...—Косой взгляд тёмно-карих глаз светился слабым недоверием и яркой шутливостью. —А знаешь что мне две девки вчера рассказали?—Он сощурился, будто присмотрелся на сколько тому будет интересно. —Что? —Что он с какой-то красоткой хухры-мухры водил.—Выдаёт тот, как поговорку.—Потом бросил, она вернулась сюда, то ли мстить, то ли вернуть отношения, а он уже свалил, чтоб с ней не пересекаться, представляешь? —Бред какой-то...—Хмурится тот. —А потом знаешь что мне один мужик, который девок обычно считает, сказал? —Что? —Что у него была какая-то подружка и они просто вместе свалили в Канаду, прикинь? —С чего он это взял? —Говорит кто-то рассказал. —Это же- —Полный бред!—Вмешался довольно высокий женский голос. Четвёртый посмотрел по сторонам и, завидев одну из танцовщиц, что клацала каблучками в его сторону, заранее поздоровался и конечно же уточнил. —А что ты знаешь? —Вообще-то.—Кривила губами по привычке та.—Когда вас не было, Зозик пришёл к нам попрощаться и даже лишний раз навестил нашего буку-босса, чтобы попрощаться с ним и с его дочкой.—Она наклонила туловище вперёд, поставив руки на бёдра.—Знаешь что он сделал одно из наших девочек?—Хоть та и обращалась к бармену, на её игристый вопрос отреагировал взбудораженный "торговец". —Что!?—Резко наклонился к ней блондин. —Ну... Массаж.—Она стеснительно пококетничала бёдрами, будто этот самый массаж делали как раз таки ей. —Массаж чего?—Так же загорелся бармен. —Ох, а вы те ещё извратнички.—Она надула губки и прикрыла ротик, посмеиваясь. Терпения у Феликса сегодня было почему-то в разы меньше, чем обычно. Он поднял руку и напряг пальцы так, будто готов вот-вот схватить её за сиську. Она глупа похлопала ресничками. "Да как Зонт мог вас терпеть-то!?" - подумал блондин. —Скажи, пожалуйста, что там за массаж и кому делал?—Стискивая зубы, спросил тот. Бармену стало слишком интересно, чтобы обращать внимание на необычную реакцию. —Ну...—Она прикрыла грудь и, опасливо смотря в напряжённую ладонь Фели, ответила.—Икры... Он вроде задолжал массаж икр и... Его уговорили вернуть долг. Ты чего, Филь? —Я не Филь, а Фель.—Он опомнился, той же поднятой рукой загладил несколько появившихся от злости петухов, которые только сейчас увидел в зеркале за барменом, и пошёл в сторону лифта, мысленно ругая себя за недоброе поведение. Девушка с непониманием посмотрела на бармена, бармен посмотрел на её грудь и, сказав: "а что он мацать собирался?" получил пощёчину. Уклацывая, она прозудила что-то про наличие манер только у "Зонтяточки". Стоя в кабине лифта, червовый молча тупил в пол, пока воображал, как с распростёртыми объятьями и скромной улыбкой треф проходит по работникам, волшебным образом появившись тогда, когда не было именно его. Представлял, как все работники, видевшие его с бубновым, путали того с девочкой и продолжал стоять в недоумении. —Это ж какое у них зрение? Минус десять?—В кабине раздался обрывистый смешок. "Не, ну выдумать конечно все могут, а вот... Надо бы посмотреть кто был вчера на смене, вдруг кто-нибудь из моих знакомых." Звонкий дзынь и тряска пола. Двери расходятся, отодвигая железные зажимы и перед взором открывается картина на пустой коридор. Сделав несколько шагов вперёд Феликс поворачивается боком, смотря на камеру в углу с ярким огоньком. "Точно! У нас же ещё есть камеры и вечный охранник! Узнаю всё через них и..." Постройка плана почему-то прерывается. Проходит дальше, поворачивает налево, чуть подальше и взглядом цепляется за то место, в котором получил поцелуй. "А если тогда он хотел мне рассказать о скором уходе? Ах, если бы я взял всё в свои руки..." Наконец он дошёл до двух железных двери. Червовый постучал по одной с каким-то особым ритмом и ему открыли. "Никого из посетителей... Вот это редкость." —Привет, Дим.—Обращается к открывшему. —Прив, Фел. —А во сколько сегодня прибудут гости? —А хрен их знает. Девушек сейчас только увозят у заказавших, забронировавшие комнаты либо спят, либо просыпаются, работники естественно всё убирают и, если заглядывал в зал второго-третьего этажа, то там ещё тот срач остался. —Ох, повезло, что не туда пошёл. —Да, там лучше не появлятся. —Хах, слушай, а...—Феликс с поднятым указательным пальцем, как знаком, что это не на долго, начал угрожающе приближаться.—Ты не мог бы мне кое с чем помочь...? Держа в руке папку с документами о годовых доходах компании Куромаку сидел за столом и, скорее для самого себя, чем для ждущего перед ним помощника, внимательно вглядывался в лист с выводом о уровне прогрессивности работников. —Так... Кхм, что-то не так? Молча протянув то, что в уме "первый среди всех работников какой год" назвал "мусором", он позволил замёрзшему Курону выйти из холодного кабинета. Сняв очки, второй подпёр лицо рукой. Ему не нравится. Ни то, что прогрессия растёт, ни то, что совсем скоро он получит повышение. Ни старания других, ни свои старания ему не нужны. Устал, просто устал, но... Отдых-то совсем не помогает. Он неплохо выспался вчера, узнал, что о двух людях можно вообще больше не думать, и получил такую противную вещь, как жалость. "Устал"? Ну... Выспись получше, поиграй во что-нибудь интересное, погуляй на свежем воздухе, можно с друзьями, позанимайся хобби, что мешает? Ничего. Он время от времени занимался этим, но сейчас это всё на столько надоело, что блевать хочется. Есть очень много определений того, что он чувствует и в каком состоянии находится, но... Да зачем об этом морочиться? Сероволосый вытащил ключи из шкафчика в столе, встал, отодвинув кресло подальше, и подошёл к двери. Провернув несколько раз ключ в замке, убрал руку и направился к дивану, разлёгшись, подпёр голову рукой, вторую положил на живот. Вздохнув, начал пялиться в потолок. —Крутил я всё это на своём болту...— —Посмотрел на настенные часы.—Две десятого...—И вздохнул ещё раз. "Ещё девять часов терпеть... А Гитлер с ним..." Он так и остался лежать. Сначала мысли не складывались, исчезали, вылетали из головы, но все они были связаны с работой, а как только одна из них начала основываться на доме, где живёт, и о доме, где хотел бы жить, так мечта за мечтою и побежала. Ни жена, ни дети, ни родственники, ни родители ему не нужны. Да, года два назад он думал о такой возможной жизни с ласковой улыбкой, даже иногда приглядывался к левым женщинам — вдруг какая-нибудь приглянётся, и, да, он видел таких, каких бы хотел, и много, но через пару-тройку проб в отношения чуть не разочаровался в женском поле. Не разочароваться помог Ромео, один раз увидевший попытки серого сходить на свидание с поистине умной и образованной дамой. Первое, что он сказал, было:"Ты ей не интересен, разве не видишь?" Одна эта фраза и у Куромаку резко появились воспоминая одного неприятного фильма, скомкано повествовавшем о том, что "умным людям нужны глупые, чтобы властвовать и дополнять, а глупым — умные, чтобы раскрыть тем глаза на мир, где можно и дружить, и помогать, и любить, и веселиться, и так далее"— как-то так пересказал увиденное Феликс, когда Куромаку случайно всё проспал. Вару дополнил:"И на резиновых куклах прыгать". —О-о-о-ой... Ну зачем я это вспомнил?—Куромаку несильно ударил себя, оставив ладонь на лице. Так он пролежал не дольше часа, даже чуть не уснул. За дверью послышались шаги. Пока Куромаку вставал с дивана, в кабинет постучались. —Можно войти? —Входи, если получится.—Потолкав закрытую дверь, человек почувствовал стыд. Куромаку усмехнулся и открыл её. Курон держал готовую работу в покоцанных острой бумагой ладошках и смотрел прямо на Куромаку с немного взъерошенной причёской. —И как тебе на свободе... Курон? —Хорошо, товарищ Куромаку. —Это очень хорошо, не против зайти ко мне сейчас? Поговорить. —К-конечно, товарищ Куромаку! Будущий заместитель директора запирается с подчинённым. Спросив несколько вопросов о его занятости, треф получает непонравившейся ему ответ и сразу же освобождает того от всех дел на сегодня. —Мне нужен друг и будешь им ты, Курон, как было ещё во времена моего правления в Курограде, как было год назад, как было всегда и никогда, понимаешь?—Треф освобождает стол от неразложенных бумаг.— Нет, согласен ли ты? —Ну конечно, товарищ Куромаку, но у меня есть опасения на счёт вашего состояния. Как вы относитесь к психологам?—Всматриваясь в приоткрытое окно, за которым идёт снегопад, Курон скрывает освобождённые руки за спиной. —Хорошо, а теперь слушай мои жалобы и иногда показывай признаки жизни.—Приглашая сесть на своё кресло, король уходит к дивану. —Эта фраза из фильма "Да будет солнце"?—Тот садится, кладёт руки на стол, приготовившись слушать. —Именно она.—Только выбрав с чего начать, Куромаку страшно меняется в лице, вспоминая про очки, оставленные на... На кресле. Курон приподымается и, вытягивая руку с целыми очками, улыбается удивлёной гримасе. Феликс выходит из рабочей комнаты охранника с ошарашеными блюдцами в черепушке. Он тихонечко прикрывает сзади дверь и направляется в зал второго этажа. Посмотрел он всего несколько видео за две тысячи и уже готов идти к боссу, как к самому священному, доброму, милому Богу на бренной земле, знающему и почему, и за что, и куда, и во сколько. —Божечки... Я... Я же... Я должен к... И... С-—Он врезается в первого встречного, торопливо извиняется и резко переходит из немного пьяного шага в резвый, живой, здоровый бег. Бег до кабинета любимейшего босса конечно же.