***
Пододвинув к себе деревянный поднос с ростбифом, парень аккуратно положил себе в тарелку пару ломтиков мяса, накладывая рядом зеленый горошек, и взял из рук Крэбба большую миску с варёной картошкой, тоже накладывая себе в тарелку и усаживаясь на место. — Малфой, если ты ещё что-нибудь наложишь себе в тарелку, я тебя съем на десерт после ужина, грациозная ты задница, — накладывая себе вилкой ножку цыпленка, Нотт взглянул на друга, подмигивая ему под смех Забини. — Пошёл ты, Нотт, — Драко слегка ухмыльнулся на такую пылкую речь Теодора и принялся есть, периодически поглядывая на друзей. Нотт и Забини что-то обсуждали, активно жестикулируя, и явно в пылу спора забыли о приличиях за ужином. Паркинсон лишь тихонько ковыряла вилкой в тарелке, со скрытым отвращением жуя салат. Девушки явно устроили совместную диету, к таким выводам Малфой пришел, смотря на кислые лица Дафны и Милисенты. Тренировка прошла как нельзя лучше. Зимний ветер обдувал лица команды Слизерина, а липкий снег залеплял стекла полётных очков, мешая нормально летать. И дёрнуло Маркуса провести тренировку именно в этот день и в такую погоду. Малфой не спорил: его злость и агрессию могли успокоить только полёт на метле. Рассекая воздух на большой скорости под тихий свист, резко направляя метлу вверх, парень устремился навстречу серым тучам и, достигнув приличной высоты, рухнул с метлой, усиливая свист и… расправляя руки в разные стороны. Теперь он летел с ветром и снегом вниз, будто растворяясь в этом полупадении, становясь одним целым с снегом. Он не знал, сколько уже падал, сколько оставалось футов до земли, покрытой сугробами, сколько осталось до того момента, когда метла треснет и превратится в щепки вместе с её хозяином. Но это потом. Всё потом: проблемы… желания и… будущее… сейчас — он растворился в этом моменте, чувствуя невесомость и летя вниз, еле держась за метлу ногами. И ветер играл с его волосами, заставляя развеваться их, мантию и его слезы. Он и не заметил, как они начали стекать, охлаждая бледную кожу, и не заметил, как вместе с ними ему стало легче. Возрождение Тёмного Лорда, отец с его «тренировками», соревнования в команде по квиддичу, скорые экзамены — всё это стало таким незначительным. Он же Малфой. Малфой, эта фамилия была знакома каждому магу. И каждый маг знал, что все её носители — хладнокровные и лютые пофигисты. Но мало кто понимал всю подноготную этой семьи. Что помимо хладнокровия и остального дерьма, каждый Малфой был силён духом. Они шли по головам и сражались с проблемами, которые тянули их за плечи вниз, в могилку. А Драко? Он простой подросток, которого ожидали перемены. Хотел ли он этого? Нет. Только не таких перемен. Ему вспоминались тихие вечера у камина в их гостиной. Как отец сидел с книгой на кожаном диване напротив огня, мама сидела рядом и внимательно слушала его с бокалом дорогого вина из винного погреба, а маленький Драко… тихонько играл с маггловскими солдатиками, которых он зачаровал стихийной магией. Солдатики стреляли друг в друга, а сам малыш смотрел за их «войной», тоже слушая монотонный голос отца и треск поленьев, греясь у камина. Гостиная, как и весь мэнор, была холодной: бра освещали помещение мягким светом, а канделябр на столе делал то же самое, и единственным источником тепла был огонь в камине. Вскоре мама даст Драко лакомство, которое она испекла для него своими руками: сладкое печенье с кислыми яблоками и чем-то ещё, что делало печенье приятным на вкус и таким родным, по-настоящему домашним. Сколько бы Драко ни расспрашивал, но Нарцисса никогда не говорила последний ингридиент, лишь тихонько улыбалась и гладила сына по волосам. А Люциус всегда ворчал, говоря, что она маг и всю кухонную работу должны делать эльфы, а не она. А лакомство жены никогда не любил: лишь от одного списка составляющих печенье продуктов его лицо перекашивалось. Но Нарцисса не обижалась: не для него же готовила, а для сына, и его благодарность затмевала все. А сейчас… а сейчас ничего не было. Не было лакомств, не было посиделок вечером у камина, не было чтения книг отцом. Осталось его ворчание, но если тогда оно было без горечи и злости, то теперь нет. Он поменялся, стоило Петтигрю возродить Волан-де-Морта. Сейчас лишь полёт вниз, свобода и слёзы такой же горечи. Драко не знал: это был шум ветра, шум в его голове теперь от пустоты мыслей или шум от криков команды по квиддичу, которая звала его и старалась привести в чувство. Они ведь не знали, что он был в сознании. Он знал, что делал, но не знал последствий: как Пэнси будет плакать в три ручья, размазывая пальцами потёкшую тушь на щеках, как Блейз будет сминать чёрную мантию в ладонях, как Тео будет их поддерживать и сам разрываться на части, Люциус с надменным взглядом будет смотреть на могилу сына и придерживать жену, которая будет держаться из последних сил и тоже смотреть на могилу сына, и её сердце будет все больше сжиматься с каждой минутой… А пока Драко медленно открыл глаза и взялся за край метлы, поднимая её вверх за пару футов до земли, и не успел… свалился кубарем в сугроб, так и оставаясь лежать там, мокнув, и совсем не дрожа от ледяного холода, пробирающего до костей… …Он привык к холоду… Но не привык к теплу. К тёплым рукам друзей, что шустро его раздели и надели на него свои сухие и тёплые вещи. Как он оказался в раздевалке? Это неважно. Так же не важны крики крёстного на Маркуса, Тео и Блейза, бормотание мадам Помфри диагностирующих чар на наличие травм. Неважно то, что по три раза целительница повторила, какие зелья нужно выпить и в какой последовательности. Сейчас он сидел в Большом зале за ужином. Хоть никто и не перемолвился и словом после «тренировки», но Драко ощущал взгляды друзей и остальных слизеринцев. Свались он в обморок, его бы дружно поймал весь факультет. Медленно жуя ломтики мяса и закидывая следом гарнир, он запил всё бодроперцовым зельем, которое разлилось неприятным теплом по всему телу. Не привык он к теплу. Он — ледяной айсберг что снаружи, что и внутри. Которого именно таким хотел видеть отец. Пропади он пропадом. Как по щелчку пальцев, перед ним сел их семейный филин, протягивая на лапке письмо и сразу приступая к чистке перьев. — Какой идиот отправил тебя в такую погоду? — и не ожидая ответа от птицы, парень отвязал письмо с печатью семьи Малфоев. Драко дал филину орех, тот вспорхнул и мгновенно улетел, не дожидаясь ответа. — И от какого идиота должна была быть такая срочность, раз филин прилетел сюда, а не в комнату? Ответ был и без того понятен. Дорогой сын, Я ожидаю тебя завтра в Малфой-мэноре на серьёзный разговор в связи с сегодняшними событиями на тренировке. Дамблдор в курсе. Люциус Малфой. «А сколько пафоса. Патронуса же не существует, конечно», — пронеслось в голове Драко, прежде чем письмо сгорело, оставляя после себя ничего, кроме неприятного осадка от весточки. Почерк и краткость — всё кричало о ярости отца и как быстро он узнал о произошедшем, хотя и прошло всего ничего. Немыслимо. Немыслимо, что завтра его ожидало. — Завтра пиздец? — тихо произнёс Забини, смотря на друга с беспокойством. — Хуже. Завтра моя казнь.Пролог.
14 июня 2021 г. в 15:40
Быстрым шагом преодолев класс, даже не извинившись перед профессором за опоздание, парень шумно бросил сумку с плеча на небольшой столик с розовым пледом, чуть не скидывая под крики лучшего друга с него практически всё: разложенные пергаменты, исписанные домашним заданием, слегка погрызанные и потрепанные перья, стекляшки с чернилами и парочку книг, которые не имели к уроку никакого отношения.
— Эй, а поаккуратнее можно? Ты тут не единственный сидишь, знаешь ли, — произнёс парень возмущенным тоном, складывая руки на груди. Завидев парочку помятых листов, он продолжил свою тираду. — Как лекции написать вместо тебя, так сразу: «Блейзи, мой шоколадный зайчик, напиши, пожалуйста, а то моя аристократичная задница болит сидеть на такой белиберде, а писать чепуху так тем более». А как элементарно аккуратнее кидать свои вещи, так меня нет? — пародируя голос лучшего друга, парень продолжил отчитывать белобрысую катастрофу, уже развалившуюся на розовом пуфике, себе под нос.
— Забини, я сама аккуратность, ты же знаешь.
— Угу, настолько, что парочку проклятий кинуть в тебя порой охота.
Блейз вздохнул, проведя широкой ладонью по ёжику волос на голове. Подружился он с Малфоем давно и терпел его выходки практически каждый день, только благодаря Мерлиновой выдержке не кинув в друга одним из непростительных. Хотя желание проклясть его и было велико, полежал бы у мадам Помфри с недельку или две, Салазар его дери.
— … Я научу вас здесь, как взглянуть в будущее… — профессор замахала руками, делая восторженный голос, явно желая заразить восторгом остальных детей. Если заинтересованность и была в глазах учеников, то явно не у Слизерина. Трелони расхаживала по классу, шумя какими-то оберегами и цепочками на шее, звонко говоря на весь класс. Как маленькие колокольчики, которые начинали греметь сразу, если к ним еле притронуться.
— Я же говорил — белиберда. Идёт который урок, а речь не меняется. Заело? — чуть громче шепота произнес Драко, устало откидываясь назад точно на колени Паркинсон, на что последняя не обратила никакого внимания. Совершенно не слушая слов Трелони, парень лишь прикрыл глаза и ушёл в себя.
Парень слегка усмехнулся своим мыслям. Ему хотелось лишь одного: после уроков зайти за вещами для квиддича и пойти на поле выпустить пар. Встреча с «гриффиндурками» явно испортила всё настроение, а совместный урок так тем более. Лицезреть львят не хотелось совсем, но прогуливать уроки — нет. Он аристократ и не мог позволить себе такое. Особенно сейчас, когда Волан-де-морт снова возродился и Малфоям нужно занимать место под солнышком: Люциусу — в министерстве, держа в ежовых рукавицах прессу и дёргая за ниточки связи среди магов; Нарциссе — в Малфой-мэноре, хозяйничая в теплицах и устраивая светские ужины; а Драко, будучи в Хогвартсе, — там, где он хотел быть в последнюю очередь.
— Заело, — подтвердила Пэнси и оперлась на руку, скучающе посматривая на кабинет Прорицаний, чем выдернула из раздумий Драко.
— На прошлом занятии мы с вами гадали на чаинках. Сегодня будем смотреть в будущее через хрустальный шар. Отправьте свои мысли и разум в полёт и смотрите на шар, он покажет вам ваше будущее…
Тихо вздыхая, Драко поднял голову с колен подруги, оставив на её коже красноватые следы, и подвинулся поближе к столу под тихий шёпот остальных учеников. Драко считал этот предмет глупым, но тратить время зря он не хотел. В планах было пару минут посмотреть в шар, посмеяться с Блейзом и крикнуть что-то колкое Золотой троице. Но его мысли прервали поднятая тонкая рука и тихий голос:
— Извините, профессор, но вы хотели проверить лекцию прошлого урока и оценить наше домашнее задание о свойствах, как вы сказали, чаинок.
— Ах, мисс Грейнджер, вы совершенно правы, — профессор шустро собрала пергаменты, звеня браслетами на руках, и быстро пробежала взглядом из-под больших стекол очков по ученикам, что-то практически неслышно комментируя.
Пока ученики собирали свои домашние задания на стол Трелони, Драко лишь тяжело вздыхал, снова укладывая голову на колени Паркинсон, и смотрел на неё в упор, рассматривая её одежду: белоснежная блузка, украшенная зеленым галстуком и небольшим значком, который выделял её из всех.
«Староста…» — подумал про себя парень, снова уходя в свои мысли. С того момента, как Амбридж «добровольно» ушла с поста директора, жизнь в Хогвартсе изменилась. Больше не было Инспекционной Дружины, уже нельзя было снимать баллы с Гриффиндора и с грязнокровок. А если грязнокровка с львиного факультета, так тем более баллы снимались только так. — «Спасибо, что хоть старостой оставил, старик…»
Дамблдор по доброте своей душевной действительно оставил ему место главы факультета, как и Пэнси. Да, пришлось более ответственно относиться к этой должности и не снимать баллы налево и направо, но им нравилось. Отдельные комнаты в подземельях стоили того: единственная кровать в комнате, несколько тумбочек, письменный стол и личная ванная комната. Не нужно было просыпаться от шума соседей по комнате или же ждать по часу очередь в душ, чтобы провести там десять минут. Также круглосуточный доступ к библиотеке и частичный доступ к зоне запретной секции, которой интересовался лишь староста мальчиков Слизерина. Пэнси лишь вертелась у зеркала в нарядах, вешалась на шею Малфою и обсуждала платья с Гринграсс.
— Пэнси. Эй, Пэнси. Ты взяла расписание уроков на завтра? — он слегка толкнул локтем в ногу подругу, которая задумалась, заслушавшись болтавнёй Трелони.
Хоть порой и вела себя Паркинсон, как… не стоило бы, но она была не глупа: умела поддержать беседу, а её знания в Истории Магии завораживали. Родители явно дали девушке хорошее воспитание в плане учебы.
Только если в плане учёбы и не только.
Единственный минус, который заставлял оскалиться при виде Паркинсон, — у неё не было на капли чувства собственного достоинства. Бегала за парнем, то впиваясь острыми коготками в его руку, то принципиально надевала юбку покороче, хотя короче было и так некуда, наивно думая, что зацепит Драко хоть так. И правда, цепляла. Только в физическом плане и никак не в плане, о котором она мечтала, — «Пэнси, я тебя люблю и мы с тобой пара».
А Малфою было дело до этого? Если бы. Дружина распалась еще перед Рождеством, а на зимних каникулах Люциус явно издевался над сыном: каждый день тренировки, бесконечные дуэли и избиения при малейшем проявлении слабости.
— … Драко, я хочу как лучше для тебя. И верю, что ты будешь рядом с Тёмным Лордом как самый сильный Пожиратель Смерти. Господин не терпит слабость и трусость… — мелькнула одна из заученных фраз отца перед тем, как тело парня начало гореть от Круциатуса, а голова трещать по швам, так же как и горло, от душераздирающего крика. И продолжалось так, либо пока Нарцисса не найдёт их, либо пока парень не упадёт в обморок от количества пыток. Тело болело до ярких вспышек в глазах и трясучки… Да, в Хогвартсе сейчас не идеально, но лучше, чем дома… в Малфой-мэноре.
И покачав головой, Драко вынырнул из воспоминаний, которые заставляли его покрываться мурашками, а маску надменности и беспечности — трескаться и медленно превращаться в крошку. И чуть сильнее он толкнул девушку локтем в ногу, переключая её внимание на себя.
— Да, взяла. А ты бы послушал ЭТУ, она уже давно проверила домашнее задание и так же давно нормальные вещи говорит. И не толкайся, — ответила Пэнси, потирая место удара и продолжая слушать профессора о свойствах хрустального шара и различных историях о нём.
Тихо вздохнув, парень действительно поднялся и сел прямо, тоже слушая лекцию, по крайней мере стараясь. Учитывая его жизнь в последнее время, ему было не до куска стекла и личной лохматой собачки Дамблдора. Волан-де-Морт жил всё время в Малфой-мэноре, что являлось теперь не только личным домом семьи Малфой, но и штабом Тёмного Лорда и Пожирателей. Слава Салазару, сам Тёмный Лорд половину каникул только лишь приходил в себя и отдавал приказы приближённому кругу, сам выпивая по двадцать стеклянок варений крёстного. Вид его был, мягко говоря, так себе. Если до падения и поражения младенцем Лорд был высоким мужчиной с чёрными кудрявыми волосами, карими, почти черными глазами и бледной кожей, острым носом и изящной улыбкой, демонстрирующей клыки, то теперь, упаси Мерлин, это было нечто. В детских маггловских сказках говорилось: «И поцеловала его принцесса, и превратилось чудовище в прекрасного принца», но тут явно магия решила исход со своим извращенным чувством юмора. Принц превратился в чудовище без носа, лишь оставшиеся тонкие порезы напоминали о том, что было предусмотрено природой, глаза, залитые кровью, и… лысина. От прежнего Тома Реддла осталось лишь телосложение, ну и, может, уши такие же. И видеть такое зрелище каждый день — никакие зелья не помогут восстановить нервные клетки и никакой Обливиэйт не поможет.
И тут какие-то прорицания. Серьёзно? Смесь змеи и мага у него дома жила, а тут какая-то лекция о якобы будущем. Почему-то ни у кого не получилось толком увидеть его и сказать точно, что будет дальше.
— … Сконцентрируйтесь, освободите свою голову от роя мыслей, очистите разум и взгляните на шар. Отключите свой слух и настройте свои антенны на шум шара… — продолжала Трелони лекцию, мысленно надеясь на успех, ведь сегодня явно был замечательный день для хоть одного предсказания или видения будущего.
Отойдя от детей, профессор облокотилась на стол и принялась терпеливо ждать, оглядывая класс из-под больших очков. Гриффиндор сидел тихо, вглядываясь в магический кристалл и пыхтя от напряжения… О, кажется мистер… Поттер увидел что-то в шаре… и рыжеволосый мальчик… кажется, Уизли.
«Забини серьёзно верит в эту чушь? Куда катится весь магический мир…» — закатив глаза, Драко поближе придвинулся к столу и взглянул на соседа. Забини лишь расслабил галстук факультета и неотрывно смотрел на шар, лишь периодически моргая и сжимая края мантии. — «Волнуется…»
Пожав плечами, Драко действительно взглянул на шар с полной серьёзностью и уверенностью, будто он великий прорицатель и всё узнает… о будущем… будущем… Но голубой туман внутри куска стекла на подставке пленил, заставляя не отрывать взгляд и стыть кровь в жилах. Будто рядом был дементор, и весь воздух сжали до маленького камешка, а время остановилось, лишь концентрируясь на нём и его проблемах, желаниях и будущем, которого нет. Которое предрешено заранее другими людьми, что держали Малфоя-младшего, как марионетку. И что-то чувствовалось… что-то, что хотелось поймать руками и не отпускать, но так стремительно ломалось и ускользало, как песчаный замок крошился на маленькие крупицы и сыпался сквозь пальцы. Что-то, что так походило на…
Громкий стук кулака о стол вывел Драко из оцепенения, как и многих в классе. Блейз тяжело дышал, сжимая в руках плед со столика до тряски ладоней и взгляда, полного страха. Благо, слизеринец никому не сдался, и Сивилла поскакала к столу Гриффиндора, уже не слышала, как Драко тихо бросил Блейзу:
— Забини, выйдем и поговорим.
— О мой милый мальчик, ты что-то увидел, расскажи… расскажи, что ты увидел, — пролепетала Сивилла, кладя руку на ладонь Рона, и с надеждой посмотрела на него. В его глазах мелькала смесь удивления и… неверия в происходящее.
— Я… я увидел, что… — парень запнулся и прокашлялся, стараясь говорить чуть тише, — что послезавтра на завтрак будут давать пудинг.
И как бы Рон ни говорил тише, а слизеринцы сидели далеко, но мертвая тишина будто сработала как громкоговоритель на слова Уизли. И в следующую секунду эта же тишина разорвалась диким хохотом и едкими шутками змей, которые от смеха падали под стол и вытирали рукавами слезы.
— Вислый, почему я не удивлён! — слегка смеясь, произнес Драко, поглядывая на Золотую Троицу: Уизли залился краской, а Поттер и грязнокровка поглаживали его по спине, что-то ободряюще говоря и делая вид, будто сам не всматривался в шар и не видел что-то.
Пока хохот стоял в классе, не переставая, Забини по-тихоньку приходил в себя и медленно разжимал кулаки. Трелони лишь тихо вздохнула, замечая, как её прекрасное настроение и настрой летели к Мерлиновой бабушке. И несмотря на шум от слизеринцев, она уже тише спросила:
— Мистер Поттер, а что вы увидели?
— Кажется, я видел. Я не совсем уверен, профессор, но я видел падение стеллажей… с такими же шарами — парень протянул руку и ладонью накрыл магический кристалл, — они падали. Все падали, а я бежал. С Гермионой, Роном, Невиллом, Луной и остальными…