Игрушка

      Угрюмые серые стены окружали девушку. С проскениев взирали на студентов портреты известных поэтов — в частности, серебряного века. Неловко поправив спутавшиеся локоны, Верта сжала губы. Видно, ждала кого-то, а может, и просто задумалась — могла быть первая мысль у Файера, немедленно возникшая в разуме, но тот, как обычно, отсутствовал. И лишь это радовало девушку — сегодня, по крайней мере в первой половине дня, она не увидит наглое лицо будущего супруга, и с ещё неизмученным сознанием спокойно обдумает всю ситуацию.              Верта никогда не забывала, какое влияние оказывал на неё парень, как давил на неё одним лишь присутствием. Все однокурсники знали о прогулах Файерверка и давно привыкли, а некоторые даже давали конспект пары — правда, не за бесплатно.              Другое дело — его брат, Файерворк. Кто кличил его полным именем, кто просто кричал «Эй, ты, кучерявый!», но особо приближенные к парню люди звали его Верком. С этим именем долгая история, и вспоминать о ней, как ни странно, не хотелось — но она всегда веяла приятные воспоминания, заставляя улыбке, пусть и мимолетной, появиться на лице Верте.              На курсе поговаривали, что между Верком и Вертой намечается бурный роман, и виновники тихо смеялись за двустворчатой дверью, стараясь ничем не выдать собственное присутствие. Иногда «пара» сама давала поводы для рассуждений, и Верам (так назвали их пару) ничего не оставалось делать, как подыгрывать.              Обычно это были мягкие объятия, успокаивающие поглаживания по руке, изредка — быстротечные поцелуи в щеку. А в школе, в классе одиннадцатом, Верк на выпускном, облачённый в элегантный костюм, завлек в свои объятия Верту — та, конечно, подумала, что намечается очередной спектакль — и заключил в томный, глубокий поцелуй. После сего инцидента девушка, как ни в чём не бывало, уселась на недалеко стоящий пуф и, стараясь не выдать ошеломленности, слушала бархатистый голос своего друга. Даже не зная, что сказать парню после выпускного, Верта остановилась перед ним и, не дыша, стыдливо опустила глаза, на что тот звонко рассмеялся — его голос словно рассыпался на тысячи мелких осколков, миг спустя вбирая их все, не пропуская ни единой частички. Но то было раньше... С братом Файера.              — О, привет, — окликнул Верту высокий парень с шелковисто-белоснежными волосами, вместе с этим вырвав девушку из мира воспоминаний. Обессилено вздохнув, она наигранно-приветливо улыбнулась, чуть склонив голову набок. — Я не отвлек? — поинтересовался парень голосом «а-ля надо спросить». Увидев, как Верта отрицательно мотает головой, он продолжил: — Помнишь, нам нужно вместе составить план урока? У нас практика в субботу.              — Какая практика? — озадаченно нахмурилась Верта, заглядывая за спину собеседника.              — В субботу практика с трехлашками, проводим у них урок, что-то по типу истории литературы. Наша цель — ознакомить детей с произведениями, э, это уже с деталями, — замер парень. — А еще рассказать о возникновении, процветании литературы.              — Какую тему ты делаешь? — вяло поинтересовалась Верта, скучающе закатив глаза, надеясь, что так от нее отстанут побыстрее.              — Мы делаем, — сделал акцент Луи и, не дождавшись ответа, продолжил: — Тему ты выберешь сама, у тебя есть время до среды, то есть два дня. — В последний раз исподлобья взглянув на подругу, парень развернулся и исчез в бурлящей толпе фиксдентов.              

***

             — Верта! — остановил девушку до боли приевшийся, ненавистный голос. Разом смешавшись, мысли в голове девушки поплыли, вприщур рассматривая варианты, в которых могла бы она ускользнуть, встретившись с насмешливым взглядом, вмиг дрогнув от напора оседающих чувств.              Не сдержавшись, Верта украдкой покосилась на прогульщика и, не заметив никого поблизости, нехотя шагнула. Хмуро уставившись из-под густых ресниц, миг спустя она оказалась в осторожных, но крепких объятиях, руки инициатора которых аккуратно обхватили талию девушки, которая не сразу поняла, что происходит. За считанные секунды осмыслив ситуацию, Верта предостерегающе выставила руку — в вымученном жесте — но мановение не остановило человека, заставило по-свойски прижать к груди.              — Файерверк, что ты делаешь? — шокированно зашипела девушка, почувствовав, как хватка ослабла, машинально дернувшись и судорожно вздохнув. Вырвавшись из плена, она предусмотрительно отошла на несколько шагов.              — Это я у тебя должен спросить, — холодно начал Файер, легкими шагами приблизившись и выжидающе остановившись. — Какого... — процедил он. — Какого черта ты флиртуешь с этим верзилой? — побледневшие от гнева пальцы резким, но точным движением взяли Верту за подбородок, с силой надавливая на него. Почувствовав, что от его напора девушка сдалась, Файер уставился на студентку и, не прерывая зрительного контакта, словно заглянул внутрь Верты.              Потянувшись, парень оцепенел. Между фиксдентами, стоящими так близко, что казалось, их дыхание воссоединится, оставалось расстояние в несколько миллиметров. Поддавшись и дав волю чувствам, Верта наклонилась и медленно, оттягивая момент, робко провела языком по нижней губе Файера.                    Уловив усмешку, появившуюся на лице напротив, девушка робко улыбнулась и, не увидев запрещающих знаков, прильнула к губам студента.              На глазах у Верты выступили слезы и, всхлипнув, она выскользнула из застывших рук парня. Он не верил, что она — Верта-чтоб-её — проявила инициативу. Понятно, что девушка пыталась отвлечь Файера, и хоть сделала она это крайне неумело, её миссия стала выполненной.              Мысли разом улетучились, предоставив место неизведанным Файеру ощущениям. С его плеч будто-бы свалился груз ответственности, и вместо отчуждения, он уловил пустоту, стремительно заполняющуюся теплотой. Бабочками в животе.              От таких мыслей даже захотелось смеяться, вместе с этим скрытно выдав панику. Что с ним происходит? И ведь даже Верта не поможет парню, пока он не разберется в своих чувствах, это точно.       

***

             Мой дорогой дневник! Давно я тебя не доставала, не делилась переживаниями. Я просто не могла написать, — строчила ручка, выводя прописные буквы. Изрядно покрывшийся пылью дневник служил напоминанием о прожитых Вертой моментах, и раньше его владелица сообщала о каждой — даже если она и была мелочной — новости. А тут уже около года не доставала, забросив вести «лично-еже-дневник».              От переизбытка и большого потрясения эмоционального фона, в сознание Верты прокрались непрошенные мысли. Не утерпев, она бросилась искать дневник — обычно он лежал в заднем проеме сумки, там и оказался; правда, вначале девушка забыла, куда в последний раз бросила его, а найдя его, — обняла. Написав в нем пару строк, Верта уверенно перечеркнула их, тяжело вздохнув. Даже ведение записей не помогало разобраться в себе, запутавшейся.              Сквозняк. Но Верте не страшно — в кабинет никто не зайдет, а если и зайдет — она услышит. Значит, и записей не увидит. Если только это будет не Файер… — прошелестел голос, из ниоткуда взявшийся.              Зачем она это сделала? Она сама не знала. Эмоции захлестывали и, не удержавшись «вылились через край». От смятения, преобладавшим в Верте, печали, так давно засевшей, радости, что накопилось так немного, ненависти, обращенной к рыжему, переполнившую все сосуды и вены, и отчаяния от собственного бессилия, Верта опустошилась и нашла покой в сильных руках ненавистника. А что, звучит, как начало клишированного рассказа.       

***

             — Это полный пиздец, — выдохнул пары дыма прямо в миловидное личико девушки, что находилась около студента.              — Да что случилось? — вопросительно воззрился на друга парень. Его дреды цвета вечерней дымки слегка разлохматились.              — Айхенвальд случился, — угрюмо бросил Файер, затянувшись и бросив сигарету в урну.              — Верта? — вникла в разговор девушка, стоящая совсем близко к парням. Цинково-желтые — вперемешку с крайоловым — пряди, выбивающиеся из-за простенькой на вид прически, падали на глаза. Казалось, это даже не мешало ей. — Та, что с милыми кудряшками? Поговаривают, что она отдаляется от Верка, общается с Луи, — демонстративно закатив глаза, словно сплетни её не касались, «соломинка» продолжила, смакуя слова: — Вон, сегодня еще видели. Свидетели завидовали — Луи так... — протянула девушка. — ...смотрел на шею Верты, будто надеялся взором оставить там засос, — засмеялась она от своей же шутки, а друзья мрачно переглянулись.              — Так что произошло? — проигнорировав слова бестактно влезшей собеседницы надавил парень.              — Альт, заткни Эрин хлеборезку, а то она сама не может, — презрительно бросил Файер, старательно уводя диалог в нужное ему русло. Витая в своих мыслях, он прослушал восклицания названной ими приятельницы и сосредоточился лишь на конце реплики. Это ввело Файера сначала в ступор, а потом — в ярость. Раздраженно вздохнув, он скривил губы.