Роковой двадцатый

      Гермиона аппарировала в единственный бар в магическом Лондоне, который она только могла припомнить, прямо из зала суда. Её пальцы дрожали, сжимая небрежно свёрнутые бумаги о разводе и решение по совместной опеке над детьми. Она не думала о Роне как о потерянной любви, скорее как о ком-то, с кем она просто привыкла всегда быть рядом. Они были знакомы уже почти 30 лет, и его потеря ощущалась как ноющая рана на месте ампутированной конечности. Очень давно болящей, нарывающей и с облегчением ампутированной конечности. Этим вечером, когда её больше никто не ждал дома, а дети до рождественских каникул был в Хогвартсе, она приняла твёрдое решение хотя бы раз в жизни забыть обо всех своих проблемах с помощью крепкого алкоголя. В будний день небольшое заведение не могло похвастаться полным аншлагом, зато и вероятность встретить нежелательных для Гермионы знакомых была ничтожно мала. Девушка смахнула пылинки со строгого чёрного платья, и, гордо подняв голову, прошла вперёд. Глаза бармена округлились при виде нового Министра Магии в его скромном заведении. Гермиона кивнула ему и присела на самый дальний стул у барной стойки. — Огневиски…двойной…пожалуйста Бармен, который не задавал лишних вопросов, был на вес золота, и уже через пару секунд напиток стоял перед мисс Грейнджер. Она сделала глоток и прикрыла глаза от внезапно нахлынувшей усталости и тяжести в голове. Девушка помассировала виски кончиками пальцев и запустила руки в волосы, наконец-то лежавшие едва заметными волнами на плечах. Она вдруг почувствовала себя ужасно несчастной, вымотанной и…старой. Ей было уже чуть за сорок, а вся молодость прошла на войне, в неуклюжих отношениях с Роном, воспитании детей и восхождении по карьерной лестнице. Оглядываясь назад, она бы с удовольствием променяла пару десятков вечеров с тяжеленными фолиантами в обнимку на беззаботные вечеринки с друзьями, шоппинг, и, возможно, свидания с более чуткими и эрудированными парнями, чем был её бывший муж. Гермиона улыбнулась своим мыслям и посмотрела по сторонам, надеясь, что она не привлекла слишком много внимания к своей персоне. Всего пара столиков были заняты в баре. За одним сидела шумная компания, наслаждаясь молодостью её мечты и сопровождая громкие разговоры беззаботным смехом. За другим столом, в противоположном конце бара, она увидела человека, очень смутно напоминавшего кого-то из её прошлого. Сердце отозвалось болью. Некогда ухоженные платиновые волосы потеряли свой цвет и лоск и были небрежно разбросаны по осунувшимся плечам, потухшие глаза смотрели в пустоту, а на лице была маска невыносимой скорби. Их дети учились вместе, и Гермиона знала, через какой ад прошёл Драко Малфой за последние годы. Последний раз она видела его на вокзале Кингс Кросс три года назад. Уже тогда она заметила, что он изменился, и его блестящая внешность, сводившая с ума поголовно всех девушек Хогвартса сменилась статностью, глубокими морщинами и глазами, повидавшими слишком много ужаса за свою жизнь. Потеря жены принесла в его жизнь гораздо больше страданий, чем война, оставив на месте Малфоя лишь его пустую оболочку. Мисс Грейнджер взяла с соседнего стула свою сумочку и бокал с огневиски и нерешительным шагом направилась в сторону бывшего сокурсника. — Мистер Малфой? — серьёзно начала она. Мужчина даже не поднял на неё взгляд и отпил из своего стакана. — Малфой! — уже громче позвала девушка, отчего её голос стал выше и воскресил в памяти мужчины воспоминания со школы. — Грейнджер? — он поднял на неё глаза, но, казалось, ничего перед собой не увидел и ему пришлось потрясти головой, чтобы сосредоточить свой взгляд на ней. Драко ожидал увидеть перед собой всё ту же задиристую гриффиндорку с угловатой фигурой и гнездом на голове, из-за которого он подозревал её в некотором родстве с Хагридом. Но перед ним стояла статная женщина, Министр Магии, не иначе, на шпильках, в строгом черном платье по фигуре и с красной помадой на губах. Малфой ухмыльнулся про себя, что если бы во время учёбы она выглядела хотя бы наполовину так блистательно как сейчас, их школьная жизнь могла бы стать намного ярче. «Хотя нет, Малфой, не могла, ты ведь был придурком из придурков, и только Астория смогла поменять твоё отношение к нечистокровным волшебникам. Астория, которой больше нет.» Глаза Малфоя, потеплевшие на какие-то доли секунды, вновь стали безжизненными, как будто в эти мгновения внутри него бушевала война, которую он, в итоге, проиграл. Грейнджер поставила сумку на диванчик из потрёпанной замши и села напротив мужчины. — Зравствуй, Малфой. Ты выглядишь… — Как дерьмо? — Хмм…я хотела сказать, иначе. Наверное, в моей голове всё ещё остался твой образ с шестого курса. Но, увы, мы все стали старше. — Гермиона нервничала и схватилась за стакан, чтобы унять дрожь в пальцах. — Так чем я обязан вниманию самого Министра? — Я…Я просто хотела спросить, как ты? Когда я узнала, я хотела отправить сову с письмом, но не была уверена, что это уместно…ну, от меня. — Ты права, я не стал бы читать. Гермиона понимала, что дружеской беседы от Малфоя ждать не стоит. Зря она вообще обратила внимание, выставила себя полной идиоткой. Она потянулась за сумкой, и Малфой наконец-то обратил на неё внимание. — Мне кажется, что мой сын влюблён в твою дочь, — бесстрастно сказал он и разлил огневиски из бутылки в оба бокала. — Что? Я…Она мне ничего не говорила. Последние месяцев мы не были особо близки, — девушка сделала крупный глоток, поморщилась и продолжила, — Это назначение, потом месяцы бракоразводного процесса… Когда Роза и Хьюго были не в Хогвартсе, большую часть времени и почти все каникулы они проводили у Уизли в Норе… Господи… При мысли, что она отдаляется от собственных детей, ей стало не по себе. Дети — это единственное, на чёт держался их с Рональдом брак последние несколько лет. Они спали в разных комнатах практически не общались, выдавливая из себя любовь друг к другу только во время детских каникул и семейных посиделок со всей семьёй. — Развод? Хм… Я никогда не понимал, как такая блестящая ведьма как ты могла связаться с таким недоумком как Уизли? Ладно бы ещё был кто-то более стоящий их этого семейства, но этот… Гермиона округлила глаза. — Так ты много размышлял о моей личной жизни, Малфой? — ей почему-то стало очень смешно от того, в какое русло вылился их разговор. Конечно, она засматривалась на Малфоя, начиная с третьего курса. А кто не делал этого? Дорогие костюмы, стройная фигура, рост, руки, волосы, глаза, улыбка… Но самое притягательное в нём — это был его ум. Всю жизнь рядом с ней были недоумки, которым нужно было всё миллион раз объяснять, заставлять учиться, сгорать от стыда перед преподавателями. Малфой же был единственным равным ей по уму во всей школе. — Рональд он хороший, добрый и очень смелый. Но у нас действительно нет ничего общего. Он слишком узколобый, и упрямый, и он видит мир только в чёрном и белом цвете, и…- Гермиона осеклась, заметив ухмылку на лице Малфоя. -Отлично, значит теперь мы одинаково презираем твоего бывшего. Выпьем же за общие интересы! — он отсалютовал бокалом, и Гермиона, рассмеявшись, поддержала тост. — Ладно, знаешь, мне уже пора. В Министерстве не дают выходной из сочувствия сорокалетним женщинам в разводе.- Гермиона взяла сумочку и поднялась на ноги.- Я надеюсь, что у тебя всё будет хорошо, Малфой. Он резко поднял на неё свои серебристые глаза, и она готова была поклясться, в них слабым огоньком вновь заиграла жизнь. Малфой улыбнулся своей прежней юношеской обворожительной улыбкой, и, взяв в руку её ладонь, прикоснулся губами к тыльной стороне. — Пожалуйста, зови меня Драко.