Роковой двадцатый

      Церемония прощания с Люциусом Малфоем, казалось, была самым обычным и невыдающимся событием за всю его жизнь. Никаких тебе шествий в черных мантиях с пугающими масками на ещё более пугающих лицах, никаких толп почитателей и друзей, которые, на самом деле, просто боялись его могущества и влияния в магической мире, оттого и предпочитали называться его друзьями. И когда его влияние потеряло всякий смысл, рядом осталась лишь его семья. Драко никогда не задумывался о том, что когда-то его отец может умереть. Нарцисса всегда была слабой и болезненной, с самого его рождения, и всю свою жизнь Драко знал где-то на подкорке сознания, что он должен заботиться о матери, должен сделать всё, чтобы не потерять её. Люциус же был полной её противоположностью: холодный и властный, чрезмерно безэмоциональный и расчётливый. Драко был уверен, что со своей фанатичностью к жизни, власти и алхимии, Люциус обязательно однажды найдёт источник вечной жизни, если уже не прятал его где-то в одной из своих тайных комнат в Мэноре. Драко был настолько зол на отца, что не мог найти в своём сердце даже укромного уголка для скорби, сколько бы он ни старался и не повторял себе, что должен сделать это ради матери. Он стоял возле могилы с суровым и отрешённым выражением лица, приобнимая за плечо сына, чьё опухшее от слёз лицо было ещё бледнее, чем обычно. Драко не мог себе позволить смотреть на Нарциссу, слишком сильно её покрасневшие, полные скорби и горечи потери глаза были в этот момент похожи на его собственные, когда он потерял Асторию, поэтому его взгляд был прикован к насыпи свежей земли и величественному надгробию. — Пойдём, — мать нежно взяла его за запястье своей тонкой холодной рукой. Драко ещё раз окинул взглядом могилу отца, кивнул и зашагал к дому, чувствуя, как худенькие плечи Скорпиуса дрожат под его рукой. В просторной и очень светлой гостиной французского особняка, поразительно отличающегося от величественного и мрачного Мэнора, уже был подан чай в белоснежной посуде, совсем не соответствующей случаю. Порывы февральского ветра настолько сильно били с огромные витражные окна, что создавалось ощущение, будто особняк в ту же секунду сложится, словно карточный домик, и эти завывающие звуки заставили Драко поёжиться и сильнее запахнуть мантию. Он взглянул на Скорпиуса, сидящего по правую руку от него. Слишком свежа была горечь потери уже двух близких людей, ярко выраженная на его лице, и от боли за сына у Драко закололо в груди. «Не будь похожим на отца», — пропел его внутренний голос, и Драко приободряюще сжал руку мальчика в своей. Нарцисса грустно улыбнулась, смотря на сына. — Может Скорпиусу остаться дома на некоторое время? Всё таки родные стены лучше помогают справиться… — женщина резко замолчала, увидев панику в глазах внука. — Пап, я хочу вернуться в школу, к друзьям, — тихо сказал мальчик, не отрывая взгляда от чашки с чаем. Драко улыбнулся сыну и ласково потрепал по светлой макушке. — У тебя много друзей в Хогвартсе, приятель? — По большей части, это Альбус и Роза. Но у них есть братья и сёстры, так что компания у нас большая. — Так ты дружишь с Поттерами и Уизли? , — искренне изумился Драко, улыбаясь и водя тонкими пальцами по краю чашки. — Да… — мальчик потупил взгляд.- Дедушке это не нравилось, ты тоже будешь против? Нарцисса замерла, не успев донести чашку с чаем до губ и многозначительно посмотрела на сына. Она на глубинном, никому не понятном, материнском уровне чувствовала изменения, произошедшие с её сыном за последнее время, и ей, не меньше, чем её внуку, хотелось знать мнение сына на эту тему. — Мы с Поттером не очень-то дружили в школе, но он несколько раз спас мне жизнь. Твой дедушка придерживался мнения, что лишь чистокровные семьи, как наша и некоторые другие, имеют право существовать и называть себя волшебниками. Но правда в том, что уже много лет назад годы войны стёрли эти различия между нами. Я рад, что у тебя есть настоящие друзья. Твоя мать гордилась бы тобой. Лицо Скорпиуса просияло, и он, в порыве эмоций, бросился к отцу, крепко его обнимая. — Спасибо пап! Я очень вас люблю, — улыбнулся мальчик отцу и бабушке, — Можно я побегу и отправлю сову Альбусу? Драко кивнул и сделал глоток чая. Улыбка не сходила с его губ. — Ты выглядишь иначе, милый, — Нарцисса немного склонила голову вправо, смотря на сына тёплым внимательным взглядом, — Я давно не видела твою улыбку. Надеюсь, твоя радость вызвана не смертью отца? — Мама, ты что? Мерлин… Прости меня… — Драко придвинулся ближе и взял в руки маленькую холодную ладонь матери.- Я бы никогда…он всё-таки мой отец… И я представляю, как тебе тяжело сейчас… Нарцисса тяжело вздохнула и кивнула, накрыв руки сына второй ладонью. — Я знаю, милый. У меня есть вы двое, я буду в порядке. — Ты всегда можешь вернуться в Мэнор или пожить у меня, если здесь тебе будет некомфортно. — Драко… Ты должен жить своей жизнью, — Нарцисса наклонилась ближе, пытаясь заглянуть в глаза сыну.- Когда такое происходит, начинаешь понимать, насколько коротка жизнь. Кажется, только позавчера я впервые встретила твоего отца, и только вчера родился ты…и вот уже ты такой взрослый, а Люциуса больше нет. Мне очень больно, ведь часть моего сердца умерла вместе с ним, но я понимаю, что мне осталось не так уж и много, и не хочу провести остаток жизни в скорби. Я буду радоваться каждому дню, дождю и солнцу, буду ухаживать за своими цветами, буду читать и проводить время с внуком, буду гулять по берегу, встречать рассветы и провожать закаты с улыбкой и благодарностью каждому прожитому дню. Нарцисса замерла, услышав раскаты грома за окном и внезапно начавшийся дождь. — Ты вот думаешь, что у тебя так много времени впереди, но это совсем не так… Как бы это ни было печально, — подытожила она и подошла к массивному бархатному креслу, на широкой спинке которого висела её шаль. — Я на днях встретил Гермиону Грейнджер… — сказал на выдохе Драко. — О! Та девочка, которая нравилась тебе в школе, — улыбнулась Нарцисса, укутывая хрупкие плечи в тёплую золотистую накидку. Драко было подумал, что никогда раньше не видел у матери одежду тёплых оттенков, но его мозг внезапно вернулся к последней фразе женщины. — Мам… Что? С чего бы она мне нравилась? — Я знаю, как ведут себя мальчики в пятнадцать лет, милый. Столько эмоций, пусть даже и негативных, могла у тебя вызвать только та девочка, к которой ты явно был неравнодушен. И к тому же, — Нарцисса оборвала его ещё до начала фразы легким движением руки, — Ты ведь сам сказал сыну, между нами больше нет существенных различий. И уж кто-кто, а мисс Грейнджер точно даст фору любому чистокровному волшебнику, и даже тебе! Драко усмехнулся и расслабленно откинулся в кресле. — Мама, я просто сказал, что мы случайно пересеклись, а ты уже чуть ли не сватаешь мне в жёны Министра Магии! Тем более, — он понизил голос, и лучики смеха исчезли из его глаз, делая взгляд вновь обжигающе ледяным, — после смерти Астории прошло слишком мало времени… Может быть через несколько лет. — Может быть, — Нарцисса пожала плечами и устремила взгляд на крупные капли, стекающие по витражному стеклу причудливыми дорожками. Она казалась такой маленькой, хрупкой и уставшей, что у Драко сжалось сердце. Она слишком быстро постарела, и он никак не мог свыкнуться с мыслью, что однажды потеряет и её. Он несколько секунд наблюдал за матерью и ощущал почти физическую боль от её страданий, которые она изо всех сил старалась скрывать, как положено истинной аристократке. Со стороны лестницы показалась светлая макушка, и Драко поднялся из-за стола. — Мы пойдём, отдыхай, — он коснулся губами щеки матери, и она сжала его ладонь на прощание.- Подумай над моими словами. И Драко, положив руку сыну на плечо, исчез в камине, давая обещание самому себе обязательно обо всём подумать.