PWP: про тебя и твоих волейболистов

По коже пробежал знакомый холодок. Неприятный и леденящий. Хотелось тут же разревется от одной только мысли — ты все испортила. В мгновение ока юноша напротив остыл, будто между вами ничего не было и вы снова вернулись к тому, с чего начали — ты смотришь на него издалека, а его глаза не выражают ничего, лишь отрешение и суровое безразличие. Невольно, почему-то в голову пришла глупая идея извиниться. Но к чему Куроо твои слова сожаления, когда ты уже почти была его и произнесенный вопрос, учитывая сложившейся расклад, постепенно обретал форму риторического. Это было заметно по переменившемуся взгляду Куроо — холодный, чужой, не испытывающий ни желания, ни интереса. Точно его раннее продуманный план слетел с намеченных петель, и теперь отправился в короткий полет до пола, окончательно перекрывая путь к задуманной цели. Тетсуро оплошал, понадеявшись на твою чрезмерную чувствительность к нему, и все его попытки как-либо этим воспользоваться горели прямо у него на глазах. Ты оказалась намного и куда более разумной по сравнению с теми, с кем юноше приходилось общаться. У тебя был свой — не шаблонный, — характер, говорящий ясно, что пока девушка перед ним не узнает ответы на все вопросы, которые планировала задать, любые попытки стать ближе тщетны. Он и раньше замечал данную черту, еще при спорах в приделах школы. В отличие от других ты всегда предпочитала думать, а только потом что-либо делать — наверное поэтому лучше всего сдружилась с Кенмой. В этом вы с ним были похожи. Всегда где-то в своих мечтах, задумчивая, скупая на разговоры, но стоит затронуть тему, которая окажется близка — тут может помочь только перевод разговора в иное русло. Куроо это нравилось, хотя второго связующего под боком он заводить не планировал, поэтому, всегда выдерживал определенную дистанцию, расставляющую все по необходимым для комфортного общения местам. Однако, ему не были противны даже твои прикосновения. Наоборот, он четко знал почему ты так поступаешь — данное обстоятельство единственный способ сближаться с ним. Это льстило. Куроо понимал, что ты к нему неравнодушна и что скорее всего он причина твоей задумчивости, молчаливости и неуместной скромности. Это льстило вдвойне. Но отвечать на проявленную сердечную привязанность Тетсуро не хотел. Правда, после вчерашнего мнение Куроо слегка переменилось. Ты спасла его из отвратительной западни, а стало быть, он теперь в долгу– Тетсу планировал, по его мнению, дать то, о чем ты так долго мечтала. Иными словами отплатить, но парень воспринимал твои чувства к себе крайне поверхностно, и он не осознавал, что секс или ощущение его на своей коже это совсем не то, чего ты желала. Ты желала лишь самого Тетсуро — его сердце, чувства, любовь. И сейчас, видя твою растерянность, получив легкий отказ, до него дошло, что он не ошибся — ты человек слишком романтичный для того, чтобы расплатиться с тобой за услугу натурой. Твои чувства к нему значительно более глубокие, чем может показаться на первый взгляд. И даже если ты всей душой хочешь отдаться ему, это не восполнит и не окрасит все цветы любви в твоем сердце, а сделает только хуже. Опуская голову и тяжело выдыхая Тетсуро, после неловкого молчания, что заставило его переосмыслить детали, о которых он ранее не задумывался, наконец-то решил подчиниться твоему навязчивому интересу. — Хочешь поговорить? — Его сильные руки ослабили хватку и Куроо постепенно отстранился. Так далеко, что казалось его тепло больше никогда не вернется. Он отошел от стола, где еще минуту назад деликатно тебя разложил, а после взяв стул, предварительно развернув его, уселся, возложив руки на жесткую спинку. — Тогда давай поговорим, мое внимание полностью принадлежит тебе. — Нахален и дерзок — в прочем, как и всегда. Робко, точно не расценивая ситуацию здраво, ты не хотела покидать высокой столешницы — будто подсознательно надеялась продолжить начатое, — а потому, поправляя форму, выпрямилась, заняв более вертикальное положение, в сравнении с тем, в коем Куроо оставил. Предстоял серьезный разговор, что ты так ждала и сейчас нужно было следить ни только за самой речью, но и проявить крупицу внимания к внешнему виду. Ведь ты по-прежнему хотела казаться перед глазами любимого привлекательной, а вздернутая юбка и почти расстегнутая блузка могли вызвать неироничный смех. Он мог зацепиться за любую деталь и обернуть ее против тебя, даже если сам стал причиной этой неловкой детали. Странно, что спортсмен не пытался уйти от прозвучавшего ранее вопроса. Скорее наоборот, был заинтересован в том, что из него могут попытаться вытащить еще. Взгляд обжигал прохладой и пристально следил за каждым движением. Выжидающе, терпеливо и спокойно, скользя сначала по прикрывающимся темно-серой тканью коленям, плавно переходя на талию, где одним легким рывком больше не было складок, а затем на пару верхних пуговиц блузки, что ты поспешно застегивала. Да, может все разворачивалось не так, как брюнет ожидал, но, по всей видимости, он предполагал подобный исход и не слишком сильно ему противился сейчас. Было, конечно, неприятно, что несмотря на проявленную им настойчивость, ты все же воспротивилась, но то было твое полное право, ведь Куроо действительно вел себя крайне неподобающе, вынуждая соответствующие выводы напрашиваться сами по себе. — Вчера, — начала ты, стараясь не встречаться с внимательным взглядом напротив, попутно опуская руки, после аккуратной работы с внешним видом, вниз, назад на столешницу, — ты показался мне обеспокоенным, но, когда я появилась, ты изменился. Мне показалось, что от моего присутствия тебе стало легче и, что между нами возникла связь. А сейчас ты пришел, ведешь себя странно и пытаешься взять меня чуть ли не силой… — Ты не особо сопротивляешься. — Нахально отметил Куроо, нарочно перебивая, и улыбаясь покрасневшим от колкого замечания девичьим щекам. Его перемена настроения приятной волной разошлась по кухне, снимая нависшее напряжение, и стало немного легче от принятия — он не таит злобы, а все также заинтересован, несмотря на тень скуки, отпечатавшейся на лице. Старался сохранить увлеченность интригой, замечаниями, до боли пронизывающими колючими иголками неловкости, будто его присутствия в твоем доме и поцелуев на столе было недостаточно. — Ты же знаешь почему, Куроо! — Не выдержала ты, чуть повышая голос, на что брюнет рассмеялся. Да, ему и правда приносило удовольствие выводить тебя из привычного состояния, вынуждая сыпать броскими эмоциями. — Если бы не знал, то ты бы не пришел ко мне сегодня и не флиртовал так открыто, как вчера или сейчас. Терпение лопалось подобно воздушному шарику, наполняющемуся водой — еще немного и кто знает какие слова из тебя вырвутся. Обида, плохие манеры и желание скорее прояснить ситуацию делали свое дело, истощая позитивное расположение, а Куроо все продолжал играть. И как ты раньше не замечала этой странной привычки — изводить до самого конца сохраняя свои истинные мотивы в секрете. Кто знает, может стоит отпустить и смириться с подобным поведением, а потом просто попросить его уйти, дабы избежать неловких воспоминаний и поступков, о которых потом придется жалеть. Но ты не могла — он нравился тебе и даже самые отвратительные перепады, скачки настроения в юноше напротив притягивали. Тебе просто жизненно необходимо было постоянно находиться в фокусе его внимания, стараться растянуть это мгновение, точно от данного зависела жизнь. — Тебе стоит только попросить, и я уйду, — продолжил косвенно озвученную мысль Тетсуро, демонстративно разводя одной рукой, будто он здесь исключительно по твоей прихоти. Но и Куроо, и ты знали, что это не так, а созданная видимость, лишь часть игры в содержательный диалог «докажи мне», не больше, чем самая обычная провокация. — Да и к тому же, я тоже придерживаюсь этого абсурдного мнения. Удивительно, как же близко могут связать двух людей узы одного общего секрета. — Ты, к слову, обещал рассказать. — Сжимая кулаки не успокаивалась ты, вспоминая, хотя, на самом деле воспользовалась упоминанием давно висевшего в воздухе обещания. Да, Тетсу говорит складно и очень хочется смотреть ему в рот глотая каждое слово, но все это ты уже проходила и тебе хотелось наконец-то увидеть итог пустой болтовни. Снова он так с тобой не поступит, ведь ты умеешь работать над ошибками. — Тогда мы станем еще ближе. — Улыбка стала чуть более заманчивой, будто сам дьявол приглашал познать тайны своей порочности, обещая навсегда распрощаться с тем унылым прошлым, которое окружало — прошлым под солнцем, в розовых очках, что закрывали суровую действительность. — Я думал, что мы сможем решить это без подробностей, но похоже у меня нет выбора, но и тебе следует кое-что обо мне узнать. — Его голос звучал ласково и даже в какой-то степени нежно, приятным бархатом разливаясь по коже, оставляя после себя шлейф из мурашек волнения. Опять что-то изменилось — он вновь придумал новые правила игры, не посвятив в них тебя. После этих слов Куроо поднялся, плавно отодвигая стул — ему надоело поддерживать разговор на расстоянии, а на чай или какой-либо другой элемент гостеприимства, парень уже давно не рассчитывал. Он вновь хотел близости, ведь разговор касался его личности, глубинных терзаний и эмоций, что до сего момента тот старался прятать. Такие вещи не доверяют первому встречному — они просто не должны звучать вслух обычным тоном, разносясь эхом по всей кухне, только на ушко, шепотом, как символ доверия между ним и тобой. Ранее установленная дистанция, была специальной — исключительно для него самого, так как парень рассчитывал произвести впечатление, сыграть правильную роль и не напирать, как было пару минут назад. Но все полетело к чертям, стоило тебе переступить границы вопросом по нервам его нежелания. А потому, когда высокий силуэт юноши вновь навис над твоим, по новому наполнившимся трепетом, телом, странное ощущение внизу живота снова захватило девичьи мысли. Ты даже уже ощущала как его пальцы продавливают кожу до белых отметин, но здравый рассудок еще не до конца успел покинуть родные чертоги, и ты понимала, Куроо ведет себя так нарочно — старается снизить бдительность, дабы избежать лишних вопросов. Ах, да пускай делает, что хочет, только лишь бы это прекрасное чувство волнения не покидало. Чувства, что дарил Тетсуро не шли в сравнение ни с чем, ранее испытываемым. Он плавно наклонился и сердце резко провалилось куда-то глубоко. Ты ясно ощутила, что пропустила пару жизненно важных вздохов, наблюдая за тем, как угроза в виде самого любимого человека, ласково касается кожи, вновь лишая кожу привычного покрова, облагораживая ее щекотливыми мурашками. — Итак, — обжигающее тепло разлетелось приятной волной, когда широкая ладонь коснулась нежной кожи на бедрах. Он снова был ближе положенного, намекая, что не намерен отступать, а ты, хоть и надеялась на это мысленно ранее, само тело словно придавало, покорно принимая каждый жест юноши. Бархатная рука спортсмена плавно прошлась межу ног, кончиками пальцев беря свой путь от колена до более мягкой зоны, располагающейся под ним, после чего с силой Куроо раздвинул их, распространяя по венам пульсацию впечатления. — Я хочу знать, ты правда хочешь услышать всю историю, окончания которой стала свидетелем вчера? — После тихого вопроса последовало звучное соприкосновение твоего тела с его. Тетсу, переместив ладони на твои ягодицы, рывком притянул тебя к себе, практически выбивая ударом об корпус из легких воздух. Сложно думать под таким давлением, воскрешающим похороненные чувства, заставляющие становиться тебя горячее внутри, но все же ты нашла в себе силы и согласно кивнула, хотя речи парня уже не несли для никакой смысловой нагрузки. Лишь давящее желание пониже живота болело и пульсировало, делая даже собственные трусики предметом, который сейчас причинял страдания, плотно натягиваясь, соприкасаясь с твердыми брюками Куроо. — Знаешь, стоит быть аккуратнее в своих желаниях, ведь они могут исполниться. — Он чуть облизнул искаженные в ухмылке губы, пока глаза бродили по распыленному девичьему лицу и представленный взору вид приносил юноше неприкрытое удовольствие. Ты дышала ему в губы, предвкушая неумолимо предстоящий поцелуй, с которым брюнет не спешил, чем вынуждал твое тело изнывать от нетерпения. Он снова кружит голову и невозможно устоять. Тетсуро видит тебя насквозь, а потому с его хитрого лица не сходит самодовольная улыбка, смешанная с неподдельным желанием разложить девушку на этой столешнице еще раз. Его руки все крепче сжимают талию, отправляя сознание в полет от одного только представления грядущего. Ноги слегка немеют и невольно ты выгибаешься, позволяя Куроо наклоняться, аккуратно укладывая твое покорное тело на стол. Он нависает так сильно, что ты ощущаешь, как пахнет его кожа и пульсирует под ней кровь. Обнимаешь сильные плечи, запуская пальцы под воротник, так что парень выдыхает горячим потоком тебе в шею — ему тоже приятно. — Мне нравится, когда ты такая смелая, — губы ласково касались ушка, а сам голос юноши звучал крайне волнительно, — что вчера, что сейчас. А сможешь стать еще смелее? — Острая боль пронзила сердце. В мгновение ока прикосновения Куроо стали жестче — он давил на тебя всем своим весом, лишая возможности оттолкнуть. — Не бойся, я всего лишь хочу рассказать тебе правду, которую ты так хотела услышать. — Но внутри резко заскреблись кошки, ты вдруг поняла, что не хочешь ничего знать. Непоколебимая настойчивость Тетсуро пугала и тебе не хотелось больше находиться рядом с ним. — Она была такой же как ты. Говорила ласковые слова и сходила с ума от одного моего прикосновения. Пожалуй, в ней было даже чуть больше смелости, чем в тебе сейчас, ведь она додумалась шантажировать меня. Грозилась распространить компромат на мою разгульность, если я не начну с ней встречаться. Представляешь как я зол? Руки с талии одним жестким рывком переместились к твоим кистям, и Тетсу прижал их к столешнице, окончательно прибивая к ней, блокируя даже мысль о попытке вырваться. Его корпус надавливал на тазобедренные кости, вызывая отвратительное чувство беспомощности, а не вожделения. Как ты могла оказаться такой глупой? С самого же начала было очевидно, что у Куроо был какой-то навязчивый план, а теперь ты дома с ним одна и даже громкий звук не призовет помощь, если гость решит перейти границы, выместив свою злость. Неужели он считает тебя как-то причастной к происшествию или просто ненавидит поклонников своей персоны? В любом случае угроза была прямо перед глазами, разрываясь на трепет непонимания и дрожь в зрачках. — Компромат? — Робко произнесла ты, едва подавляя наворачивающиеся слезы. Истинная сущность Тетсуро показалась, и она не внушала той любви, на которую ты рассчитывала. Лишь ужас и страх перед грядущим. Однако, стараясь оставаться верной самой себе, ты все же поддерживала разговор, ибо хоть Тетсуро и был сейчас зол, но что-то внутри подсказывало — виновата не ты, а ситуация, в коей он оказался, хотя по всему его общему виду, напрашивался абсолютно иной вывод. — Да, — пальцы сжимали кисти рук сильнее, точно прямо сейчас спортсмен вспоминал все неприятные события, — тварь каким-то образом умудрилась превратить обычную переписку про учебу в вирт. Да еще и подруг своих подговорила. А я дурак еще удивлялся почему так много сообщений. — Досадный смешок сотряс воздух, но продолжая склоняться над тобой, Тетсуро говорил и речь его была полна отчаяния. — Поэтому, вчера я хотел разбить ее гребанный телефон прямо ей об лицо, но пришла ты и у меня появилась другая идея. — Его дыхание вновь обдало шею, Куроо наклонился и следующие предложения уже звучали тяжелым шепотом над ухом. — Если я тебе действительно небезразличен, то ты мне поможешь. Она отстанет, если узнает, что у меня уже есть девушка. Мне нужно, чтобы ты стала ей хотя бы на время. — Он вновь чуть отстранился и красивые желтые глаза снова прожигали своим нетерпением. Ты была нужна ему и получается все это было лишь представлением ради одной единственной цели? А как же твои чувства? Ты верила ему, а Куроо так с тобой хотел поступить. Очередная разрывающая сердце подлость. — Я не хотел говорить тебе правду. Думал все пройдет гладко, если мне удастся тебя провести, но ты слишком настойчивая, поэтому будет лучше, если ты все будешь знать с самого начала. Это не отношения, а сделка. Извини, что не был откровенен с самого начала. — Выходит, — начала ты, чувствуя, как лоб брюнета ложится тебе на грудную клетку, хватка слабеет, а сам Куроо обреченно выдыхает. Похоже, правда была ему противна, точно также как и тебе. Возможно, изначально он хотел избежать детального разглашения истинны, ведь ты была подругой его лучшего друга, но в процессе поддался эмоциям, не в силах их сдерживать теперь. Тетсуро добрый парень, которого загнали в угол. — Все, что ты делал до этого момента, было не по-настоящему? — Да. — Кротко и больно. — Мне было на руку, что я тебе нравлюсь и я старался поддерживать ответный интерес, хотя и понятия не имею какого это, когда тебе кто-то нравится. Я пойму если откажешься. У тебя даже нет причин мне помогать, ведь мы никогда особо не общались. — Звук его голоса растекался по груди. Да Тетсу поступил подло, но тогда почему ты до сих пор его хочешь пожалеть? Неужели ты понимаешь его мотив? Пожалуй, так и есть. Он нравился тебе не за доброту в сердце, не за грациозные поступки или милую улыбку — ты любила ту скверность и неоднозначность, что витала в воздухе от нахождения рядом с юношей. Руки сами поднимаются над головой, и ты кладешь их на темный затылок, поглаживая непослушные волосы. Бедный твой любимый. Безумные дни, чокнутые люди, вынудили его стать отвратительным даже для самого себя. Красивый, успешный — он нравился всем по одним и тем же причинам, но в отличии от них, ты никогда не желала силой принудить Куроо к ответным чувствам. Тебе бы хватило простого, душевного общения, как, допустим, сейчас — его сердце открыто, и ты видишь всю боль, которую ему причинили. Обидно признавать свою посредственность, простые девичьи розовые мечты, но после признания Тетсуро любые подробности твоей жизни перестали иметь значение. И пока заботливые ладони гладили темные волосы лежащего на груди парня, в голове постепенно вырисовывалась полная картина, объясняющая его игру, поведение, скрытность и настойчивость. Сложно отказать. Сложно противостоять. Жалость скребется тупыми коготками по ребрам, вынуждая сознание меняться, даря желание защитить его или хотя бы просто помочь, сберечь. Тебя злили люди, которые, наплевав на гордость, способны довести кого-то до отчаяния, подлости и несвойственного коварства. Ощущение тела спортсмена лишь подливало масла в огонь — обнимая его, ты чувствовала, что нужна, пускай даже не по-настоящему, не так как мечтала. — Тетсуро, — нависшая тишина закончилась на твоих словах. Ты мягко обратилась к юноше и его взгляд снова соприкоснулся с твоим. — Давай притворимся, — лучше будет, если, в конечном итоге, все случиться как он задумал, ибо только так, Куроо не станет обязанным тебе, — что я ничего не знаю и мы не станем отклоняться от твоего плана. Легкая ухмылка в ответ, а затем его ладонь касается твоего лица. Приятно наблюдать за тем, как камень падает с его души. От твоего принятия, согласия и доброты, Тетсуро будто бы снова воспрял духом. Да, он прекрасно понимал для чего ты предложила именно такой расклад — приняла план, сняла с себя ответственность и полностью доверилась Куроо, чтобы он больше никогда не расстраивался. Он никогда не станет твоим парнем, но даже понарошку было уже лучше, чем ничего. Больше не было никаких ограничений в виде тягостных тайн, вы смотрели друг на друга и Тетсуро осознавал, что именно сейчас должен сделать, в знак свой признательности и искренней благодарности. Настойчивый поцелуй, вновь ошарашил губы своей нежной страстью. Плавное переплетение чувств, взаимность которых базировалась исключительно на дружеском понимании. Однако, несмотря на поверхностный долг, касаться его рта, языка и десен было приятно. Точно само солнце постепенно растекалось по каждой клеточке организма, ведь ты понимала, что брюнет над тобой по-настоящему искренен. Невольно ты переместила руки к затылку Куроо, а после запустила пальцы под воротник, касаясь спины, что намекало на желание углубить поцелуй. Сделать его более чувственным, сильным. Тетсуро, не рассчитывал на подобное проявление смелости, хотя забавная просьба, обращенная к тебе пару минут назад, стать чуточку смелее, приятным отзвуком раздалась в голове. Куроо сквозь поцелуй усмехнулся и его колено вновь поднялось, вставая прямо между твоих широко раскинутых бедер. Опираясь на руки, он поднялся чуть выше, позволяя занять горизонтальное положение, окончательно располагая девичье тело на столешнице. Блуждая руками по нависшему корпусу, ты чувствовала, как напрягаются мышцы спортсмена под рубашкой, как они перетекают под кожей в зависимости от движений во время поцелуя. Очень сильно хотелось сжать его плечи сильнее, чтобы прочувствовать каждый сантиметр его мощного, возвышающегося над тобой тела, но Тетсуро опередил. Лишив одну руку опоры, Куроо постепенно начал расстегивать блузку, усмехаясь тому, на сколько быстро ты ответила. Стоило ловким пальцам коснуться первой пуговицы, как ты присоединилась к юноше и тоже начала помогать ему избавиться от верхней одежды. — Какая шустрая, — отметил волейболист, приподнимаясь над тобой, окончательно снимая с себя школьную рубашку, обнажа рельефный торс с полным набором кубиков на прессе. Происходящее заставляло кровь вскипать прямо в жилах и бешено носится по телу, а взгляд на полуобнаженного Тетсуро так и вовсе лишал разум всех целомудренных мыслей. Неизбежное было близко и это прекрасно ощущалось каждой возбужденной клеточкой, что дружно зудели, поддаваясь напряжению и искушению. — Нам скоро в школу, — колко ответила ты, когда неугомонные ладони Куроо принялись лишать одежды и тебя, — мы же хотели проучить твою подружку. Или ты уже забыл? На замечание, — попытку сыграть с ним в его игру, — Куроо вновь вгрызся в твои губы. Цепкие пальцы впивались в нежную кожу, выдавливая стоны и ты выгибалась, потакая возбуждающим движениям. Подушечки жадно прощупывали мягкий живот, ребра, доходя до груди и сжимая ее через лиф, от чего сбитый поток воздуха застревал в легких. Губы страстно переплетались с твоими и казалось, что из-за такого сильного давления и нарастающего желания ты вот-вот перестанешь дышать. Прикосновения Куроо были сильнее, чем нравственная воля и ты, поддаваясь этому головокружительному давлению на грудь, тело и губы, отдавалась ярким фантазиям о том, как юноша раздевает тебя всю, касаясь абсолютно каждой части тела, открыто демонстрируя, что все, что делает сейчас Тетсу тебе нравится. Он видел открывающуюся перед собой картину раскрепощенности и не мог сдержать улыбки, но несмотря на быстро утекающее время, парень не спешил. Ему доставляло удовольствие ощущение твоей страсти под пальцами, сбивчивое дыхание во время поцелуя и тихие стоны, раздающиеся у него над ухом. Такая горячая и возбужденная — один взгляд на тебя, вынуждал его виски пульсировать от предвкушения. Руки плавно бродили по всему телу, руководствуясь вожделенными стонами, спускаясь дальше, побуждая и губы раскрыть на твоем теле весь свой потенциал, присоединяясь к тщательному изучению нежной женской персоны. А потому, когда они коснулись тонкой шеи, ты выгнулась максимально неестественно, принимая любопытство любимого с тяжелым выдохом. Куроо это понравилось, и он постепенно начал поднимать ставки, так как от столь сильного вздоха женского наслаждения его возбуждение достигало своего предела — Тетсу уже не терпелось присоединиться к приятному потоку чувственности, коим ты сейчас была окутана. Целуя каждый сантиметр обнаженных ключиц, ловкие пальцы не унимали наступления — юноша пробирался дальше, заползая под юбку, и, аккуратно зацепляясь за лямку трусиков, принялся избавлять тебя от лишней скованности, которая уже представлялась как нечто абсолютно ненужное. От такого прикосновения на коже вновь появились мурашки, но вернувшиеся к тебе губы Тетсуро успокоили вызванное нерешительностью волнение, и он аккуратно потянул элемент нижнего белья на себя, бережно разнося прохладу от распространяющейся свободы по бедрам. В груди все дрожало, волновалось, точно океан во время шторма — ты не верила в происходящее, хотя оно было реальнее всего, с чем приходилось сталкиваться ранее. Невольно, словно резкий толчок в затылок — осознание неминуемого и грядущего, — ты отодвинулась, но парень, его голос, нежность и слова, подавили расцветающую под ребрами тревогу. — Не бойся, — ласковое касание щеки, как лучшее лекарство для укрепления намерений, — я все сделаю нежно. — Оставляя последний легкий поцелуй на губах, он отстранился, спускаясь со столешницы и вновь запустил ладони тебе под юбку, распространяя уже знакомое, но не менее от того вожделенное тепло. Движения были гладкими, он любовно поглаживал костяшками внутреннюю сторону бедра, точно подготавливая твою решительность, продвигаясь дальше, пока одна рука не соприкоснулась с самой нежной зоной, что тут же ответила разлетевшимся по телу волнением. — Что с лицом? — Да, ты горела, словно только что распустившийся цветок, ведь возбуждение кружило голову, а действия Тетсуро совсем ситуацию не спасали, а наоборот, с каждой секундой делали и ее, и тебя, и Куроо еще более раскрепощенными, чем пару минут назад. — Просто дыши и наслаждайся. — Приятный приказ, шепотом сотряс густой воздух, и пальцы Куроо, чуть углубившись, коснулись твоего клитора, слегка надавив, вырывая из легких неожиданный визг испуга, связанного с резким приливом приятных ощущений. Затем, после протяженного стона, два пальца второй руки прошлись одним точным касанием по стеночкам влагалища, из-за чего ты еще больше залилась краской, жарко выдыхая скопившееся напряжение. В висках давно оглушала странная пульсация, которая только усилилась, превращаясь в шум, стоило только фалангам Тетсуро войти внутрь. — Так мокро. Это из-за меня? — Ему определенно доставляло особое удовольствие смотреть за тем, как реагируешь ты и твое тело на каждое действие, которое Куроо решался предпринимать. Такой приятный вопрос, жаль, та, к кому он был обращен, оказалась не в состоянии на ответ. Большой палец Куроо ласкал клитор, а другие два то и дело что нарушали целостность твоего внутреннего пространства своими ритмичными движениями. Тетсуро плавно входил и выходил, стимулируя новую волну наслаждения теперь уже ни только от самих прикосновений к нежной коже, но и способствовал формированию неописуемого, давящего на нервные окончания сгустка вожделения. Невозможно было сдерживаться и невозможно было не стонать в такт, и уже было давно наплевать на время, школу, то, с чего все началось, ты полностью отдавалась пульсирующим внутри ощущениям, что постепенно сковывали тело, вызывая легкую судорогу в ногах. Живот странным образом потягивало, вынуждая приятные ощущения скапливаться в одном месте под действием большого пальца. Брюнет играл с тобой — ласкал капюшон клитора чуть вздергивая его, надавливая, а после запускал пару пальцев максимально глубоко, словно отправляя приятное чувство внутрь. Из-за этого ты просто была не в состоянии сдерживать стоны, которые едва ли не срывались на крик от получаемого наслаждения. Движения становились все более уверенными, прямо, как и сам Куроо, что следил за каждой твоей переменой от удовольствия, контролируя получаемый восторг. Его взгляд четко ощущался на лице, коже и между ног, где происходило основное действие — и это заводило еще больше. Такой сосредоточенный, внимательный, он правда старался сделать тебе приятно и черт возьми у него это получалось! До боли в груди и ногах, что ты поджимала, не в силах уйти от постепенно накрывающего оргазма. — Это уже слишком, Тетсу! — Собирая остатки сдержанности, выпалила ты, стараясь не выдавать волны, которые вот-вот грозились разнестись по всему телу ласковыми потоками тлеющего вожделения. — Я не могу так больше! Но Куроо не ответил, даже не обратил должного внимания на твою истерику. Лишь усмехнулся, пожирая глазами горящее под ним на столешнице тело, которое через пару касаний и прикосновений должно было кончить, захлебываясь собственным стоном. Мысли парня уже заняла совершенно иная мысль. Было бы не справедливо если бы все досталось лишь тебе одной, а потому, продолжая надавливать, вздергивать и ласкать клитор, чтобы не упустить твою похоть, Куроо освободил вторую руку, дабы наконец-то перейти к той части, где он входит в тебя не пальцами, а получает в равной степени похожее наслаждение. Ему уже критически необходимо твое тепло, жар и влага, которые ты, почти готовая кончить, можешь подарить его, напряженному от увиденных картин, члену. Впустить в свои границы, наградив вязкой лаской и узким пространством, что заставит парня задыхаться. Одним ловким движением юноша расстегнул школьные брюки, а после до твоего слуха донесся приятный стон облегчения от Тетсуро. Будто ему стало чуточку свободнее, — ранее присутствующие оковы спали и теперь, Куроо готов, — и через еще одно мгновение ты почувствовала, как нечто теплое и мягкое уперлось в тебя. Пальцы ощущались иначе — более грубоватыми и маленькими, но то, чем прикоснулся к стеночкам твоего влагалища брюнет сейчас, отличалось. Оно было таким гладким и одновременно упругим, а еще невероятно горячим, что невольно тень сомнения вновь заставила сердце дрогнуть. Жар, исходящий от тела Куроо, даже несмотря на расстояние долетал до тебя и когда головка члена аккуратно прикоснулась к тебе, раздвигая стеночки, ты сполна ощутила источник этого тепла всем телом. Он не спешил, — хотя был на пределе, — старался держать обещание — быть с тобой нежным, — но тебе хотелось как можно скорее уже насладиться его формами, а потому ты бросила в сторону юноши умоляющий взгляд и Тетсу, переместив ладони на твои бедра, одним напряженным рывком вошел полностью. Внутри тебя было так мокро и скользко, что член парня проскочил без каких-либо затруднений, сопровождаемый лишь громким девичьим стоном и глухим выдохом самого Куроо. Он заполнил тебя целиком, распространяя острое ощущение новых впечатлений, смешанное с наслаждением. Куроо хорошо тебя подготовил, а потому ты не чувствовала ничего, что доставляло бы дискомфорт. Только сам Тетсуро, его нетерпение от того, насколько легко девушка под ним его приняла. Пальцы впивались в бедра, он отстранился, растягивая твое тепло по всей продолговатой форме члена, а затем снова ворвался в уже знакомые пределы по новой разрывая нутро, издавая приятный стон от ощущения восхитительного пространства, вынуждающего его повторять этот приятный процесс снова и снова. Ты чувствовала, как он бьется внутри, какая бешенная пульсация присутствует в Куроо и то, с каким желанием он заполнял тебя. Медленно и аккуратно, Тетсу повторял это действие, пока ты не привыкла к его размерам, а потом, когда сил уже больше не оставалось на сдерживание, парень вдруг резко начал набирать обороты. Глубже и глубже, входя в твое трепещущее из-за него тело. Движения были неумолимы, сильны и нестерпимо приятны, а потому ты старалась цеплять за все что попадалось под руки, только бы напор Куроо не стащил тебя со стола, ибо это означало конец игры. Первым полетел наполненный чайник, выплескивая воду, затем кружка с пакетиком чая, и только потом ты ухватилась за столешницу, которая обеспечила тебе равновесие под этими неумолимыми толчками. Он вбивался в тебя с силой, распространяя по кухне характерные звуки стонов и страсти, ударяясь об раскинутые берда. Сжимал все крепче, словно боялся отпустить, пока силы постепенно не перетекли в зону, где происходило основное действие. Внутри все горело от возбуждения и хоть Куроо почти довел тебя до оргазма руками, то, что парень делал своим членом, вызвало новую волну ощущений. Более глубоких ярких, вожделенных. Все болело и ныло, готовое вот-вот взорваться от напряжения, пока член внутри становился все крепче, проходясь своей формой по стенкам, скользя по ним так, что боль от глубокого проникновения смешивалась с удовольствием. Длинный, широкий и гладкий, он входил и выходил беспрепятственно, касаясь абсолютно всех зон, которые отвечали за женское наслаждение, вынуждая твои легкие содрогаться каждый раз, когда Куроо ударялся о стенки живота, задевая тот самый трепещущий комок нервов. Впечатлений было так много, что ты едва ли не теряла сознание. Куроо держал твое напряжение под личным контролем до самого финала и когда итог резкой волной парализовал тело, разрывая все разом обострившееся чувства, ты выгнулась так, что позвоночник едва ли не утратил свою основную функцию. Оргазм был настолько сильным и мощным, что ты буквально утонула в приливе чувств. Задыхалась от охватившего цунами, выкрикивая имя парня, что доставил тебе столько удовольствия, цепляясь уже не за столешницу — ее было недостаточно, — а за сильные руки Куроо, что продолжал ритмично входить, даже несмотря на то, что приходилось удерживать тебя навесу, ведь приделы столешницы ты давно покинула, а ему нужен был простор и полный контроль. Мышцы спортсмена были напряжены так, что ты раньше никогда не замечала, насколько они рельефные и крупные. Вены выступали, а сам Куроо был максимально сосредоточен на том, чтобы разрывать твое тело снова и снова, с каждым разом все быстрее, не давая возможности вздохнуть ни тебе ни себе, до тех пор, пока резкий рывок, а после охлаждающее соприкосновение с недавно покинутой поверхностью, не возвестили тебя о том, что парень кончил. Он не стонал, а лишь издав глухой рык подался вперед, опустив тебя на стол, чтобы при помощи освободившейся руки довести себя и излиться прямо на мягкий девичий живот, даря странное чувство завершенности. Но не успела ты придаться отчаянию, что произошедшее теперь плавно становится воспоминанием, как губы Тетсуро быстро нашли твои и юноша вновь навалился на тебя. Возможно, это излишний драматизм или романтизация ситуации, но ты ответила на поцелуй ласково и нежно, точно Куроо взаправду теперь твой парень. И точно по уже отрепетированному сценарию, твои руки вновь потянулись за его объятиями, касаясь обнаженных чуть влажных от пота плеч, ощущая под кожей легкую дрожь от произошедшего.