Свет и тень

В последнее время жизнь Изуку была полна неожиданностей. Вот только она им совсем не радовалась, ибо приятными они не были. Совсем. Долгое время она восстанавливала свое разбитое сердце, искалеченное тело и разодранную в клочья душу. Это почти получилось, но случился Кота. А дальше все пошло под откос: сначала пацанва вляпалась в непонятную херню, а теперь предводитель этой херни стоит напротив выезда из садика с букетом и встречает ее. «Мне пизда,» - подумала тогда Мидория. - Здравствуйте, сенсей. Вы прекрасно выглядите и я очень рад вас видеть, - лучезарно улыбнулся Таками-сан. - Здравствуйте. Чем обязана вашему визиту? Вроде как мальчики справляются... - О, да, они справляются прекрасно, очень ответственно ко всему подошли — молодцы. Видимо, они вами очень дорожат. - Не думаю, просто они передо мной косякнули по крупному некоторое время назад. Вот и пытаются больше не создавать мне неудобств. - О как! Надо же, я и не знал, что учителя у нас разговаривают так, - улыбается по-доброму. - Пффф, всякое в жизни бывает. Ее напрягала его улыбка, она казалась фальшивой насквозь и явно говорила о том, что обладатель что-то замыслил. А Кейго был рад, действительно рад ее видеть. Казалось бы, взрослый мужик — уже за тридцать, пусть он и не выглядит на свой возраст — а голову потерял от какой-то мелкой девчонки, как подросток. На самом деле уже через час после того, как тех хулиганов отпустили, у него была полная информация о приходившей девушке: возраст, рост, вес, мать, дочь, старая работа, новая работа, вклады в банках, увлечения, предпочтения в еде, любимый цвет и любимые цветы, что пьет, что ненавидит — он знал о Мидории Изуку вообще все, что можно было нарыть. Поэтому на данный момент сжимал в руках букет нежных белых эустом, которые были совсем не по сезону сейчас. Таками знал, что на машину-часы-костюм она не поведется — к ней подкатывали и на работе, и коллеги пытались познакомить и еще до этого на курсе тоже. Всех мягко от себя отворачивала. Ему было интересно все, в особенности, как у такой миленькой девчушки появилась такая взрослая дочь. Это был самый интересный вопрос, но пока он в нем не копался, пока сосредоточился на завоевании. - Если мальчики перед вами ни в чем не провинились больше, тогда зачем вы здесь? - Просто хотел вас увидеть... - Зачем? - Ну, знаете, я никогда не видел таких молодых и красивых учителей, работающих с проблемными детьми. Это вам, кстати. Простите, заговорился. - Ммм, эустомы... Почему вы взяли именно эти цветы? - Просто мне показалось, что они лучше всего вам подойдут. - Спасибо, это приятно, - мягко улыбнулась она. - Позвольте подвезти вас до дома. - Не стоит, спасибо. - Почему? - Вы знаете, я не сажусь в машину к мало знакомым мужчинам, извините. С этими словами она вручила ему букет обратно и пошла быстрым шагом, не оглядываясь. Сказать, что Таками опешил — ничего не сказать. Он был в полнейшем шоке, ведь ни одна девушка с ним так не поступала: чаще всего противоположный пол сам на него вешался, а иногда были подкаты и от своего пола, что Кейго временами не игнорировал... Но тут... Тут слов нет просто. - Ну все, мелкая, ты сама себе приговор подписала, - вслух сказал он с едкой улыбкой, швырнул букет на заднее сиденье и уехал. В следующий раз он встречал ее у магазина, где Изуку закупалась на несколько дней. Как положено, она вышла с несколькими плотно набитыми пакетами, а тут он. Стоит. Ждет. Предложил опять подвезти. Как бы она ни отнекивалась, просто закинул ее пакеты себе в багажник, усадил на переднее сиденье, взяв ее до этого за руку, и повез. Даже дорогу не спрашивал. От всей этой ситуации Мидория чувствовала себя неуютно. Беспокойства добавляло то, что мать и дочь были дома, они увидят, что ее подвозят и начнут расспрашивать. Так и случилось. Привез, высадил, вытащил пакеты. Под предлогом, что они тяжелые, зашел в дом — донес до кухни. А тут мама с расспросами и интересом, пытается быть вежливой, но быстро тает в настоящую симпатию к мужчине — ведь он такой галантный и обаятельный. Кейго все пытается навязаться остаться на подольше: то чаю захотел, то в туалет надо, но Изуку его выпроваживает. - Какой хороший мальчик, - умиляется Инко-сан, провожая через окно Таками. - С виду они все хорошие. - Ну а что? Тебе пора подумать и о полноценной семье уже. А тут такой приятный молодой человек. - Мам, ты его не знаешь. И он старше меня на шесть лет. - И что? Разве плохой человек будет вот так просто подвозить тебя из магазина, только от того, что у тебя сумки тяжелые? Изуку не стала ничего говорить — мать опять не переубедить. Вот странная особенность есть у людей: послушают кого-угодно, но не близкого, и уж тем более не дочь или сына. Типа они априори знают жизнь лучше, а то, что у твоего ребенка опыт жизненный в различных ситуациях может быть больше, в расчет не берется. Дите малое, вот что! Таками еще несколько раз встречал ее с разными букетами и подарками после работы, на что весь персонал и родители косились недобрым взглядом. Она всегда избегала таких поездок с ним. Он каждый раз улыбался, но скрежетал зубами. Об этом она не догадывалась. Но однажды он был более серьезен что ли... Сказал: - Сегодня я отказа от поездки не приму. Погода ясная, хочу показать тебе закат с одного интересного места. - Что за место? - Это наша стройка, она пока не завершена, но на самом верху очень удобно наблюдать за городом и закатом. Это непередаваемая красота. - Х-х-хорошо. Только мне надо предупредить... - Инко-сан уже в курсе, я с ней поговорил. - О... ладно. Он сам привез ее к стройке, никаких машин сопровождения в видимом окружении не было, как это обычно. Несмотря на недостроенность здания, лифт в нем работал, хоть и грузовой. Да и вообще странное было ощущение от всей конструкции: вроде ясно видно, что стройка в некоторых местах еще идет, что здание не завершено, а лифт работает, освещение есть, а в некоторых помещениях даже стоят коробки какие-то. На вопрос об этом всем Таками ответил, что да, что-то тут используется под склады. Когда они добрались до самого верхнего этажа, им открылся действительно потрясающий вид. Закатное солнце топило в своих оранжево-красных лучах все вокруг, создавая странную атмосферу — с одной стороны красиво, с другой — пугающе. А еще на открытой части этажа стоял столик на двоих, и их ожидал ужин из ресторана. Этого Изуку все же не ожидала. И да, тут охрана уже была, в частности два парня, которые на охрану и не похожи вовсе, но она часто видела именно их рядом с Кейго. Один высокий, худощавый с темными волосами, со спокойным и добродушным выражением лица. Второй был похож на человека, которому сложно не улыбаться, а еще он очень интересно выглядел — куча фенечек, чокер на шее, синие очки на пол лица и изогнутая молния на челке. Увидев ее пристальный взгляд в сторону парней, Таками объяснил, что это его главные помощники: высокий черненький — стратег и глава личной охраны, улыбашка — компьютерщик, который может найти и проанализировать любую информацию. Они смотрели на закат, мерно потягивая напитки. Он — вино, она воду. Сказала, что не пьет совсем, поэтому здесь она пробовать не будет. Было вкусно, очень. И было на самом деле очень высоко — дух захватывало и не хотелось подходить даже к перилам... Ей было не комфортно на такой высоте, голова начала кружиться то ли от страха, то ли от недостатка кислорода, захлестнула общая паника и накатила слабость. - Изуку, что с тобой? - испуганно спросил Кейго, когда увидел, что девушка белее мела. - Мне нехорошо. Мы можем отсюда уйти? Пожалуйста. - Да, конечно, - подошел, - Я помогу. Таками помог подняться девушке, придерживая ее за талию. Повел с открытой части — почти балкона — другой дорогой. Изуку точно помнит, что выходили они из другой двери. Когда же дверь за ними закрылась, причем на засов — чего Мидория не ожидала, и включился свет, она увидела огромное складское помещение, которое было полупустым. Но примечательно было не это: в центре свободного пространства стоял столик с водой, вином, бокалами и фруктами, диван... и лежал матрас. Ужас отразился на ее лице. А Таками увидев это рассмеялся, правда, как-то зло. - Ты знаешь, еще ни за одной сучкой я не бегал столько времени, а ты все намеков не понимаешь... Или понимаешь, даже очень хорошо понимаешь, но игнорируешь. Ну, чем я тебе плох? - Ничем, Таками-сан, я просто не хочу отношений. - Ой, кто говорит про отношения, как будто бы в них дело?! Я предлагаю просто потрахаться, для здоровья и потому что хочется, а ты сразу «отношения». - Но мне и это не нужно, - тихо прошептала она. - Ага, не нужно. А раньше, видимо, нужно было — дочке-то уже сколько? Одиннадцать? - Вы не знаете, о чем говорите... Все это время он надвигался на нее, на последнем предложении Изуку оказалась прижатой к стене, судорожно пытающаяся открыть дверь. Паника, сжирающая все разумное. Паника, подкидывающая картинки прошлого, причем совсем недавнего. Только там ее так и продолжали вжимать в стену, а тут взяли за руку и потащили к дивану. Он был сильнее, гораздо сильнее нее, поэтому все ее сопротивление и попытки упереться были для него чем-то просто назойливым. Швырнул на диван — на момент она потеряла ориентацию в пространстве. Перевернул на живот, завел руки за спину и связал их своим ремнем. Она понимала всю безнадежность ситуации и уже не пыталась вырываться, все повторяла тихим шепотом «Господи, пожалуйста, пожалуйста, только не опять. Не надо! Прошу! Пожалуйста». - Надо было по-хорошему, - прошептал ей Таками на ухо очень горячо, а руки в это время уже вовсю хозяйничали по ее телу и задирали подол легкого летнего платья, снимая трусики. - Ну, надо же, простые белые. Даже без кружев. Видимо, действительно никого нет и не предвидится, раз носишь такое, - ухмыльнулся он. А после без каких-либо прелюдий и ласк вошел, вырывая крик, переходящий в хрип. Изуку плечами опиралась на спинку дивана, коленями была на сиденье, а сзади он. Как только получилось войти полностью, что далось с немалым трудом, Таками принял быстрый темп, вцепившись ей в бедра. О, да, об этой заднице он мечтал с их самой первой встречи на складе в порту — округлая, упругая и такая, как надо, по размеру. Он сжимал своими ладонями полушария, причиняя дополнительную боль. Когда понял, что скоро кончит, вышел и, сделав пару движений по члену, выпустил семя девушке на спину. Она заливалась слезами от боли и обиды. Ноги не держали, разъезжались в стороны. Таками положил ее на бок на диван. - За что? - тихо прошептала она сидящему на полу мужчине. - Просто так, захотел. Тебя захотел. Еще в первую встречу, - выпустил дым в потолок, запрокинув голову, - Я готов был оттрахать тебя прямо там и отпустить их всех, но ты... Блять, да ты даже вида не подала, что тебе страшно или не комфортно. И голос не дрогнул. А сама такая маленькая, хрупкая и милая. И видно, что пацанва не хочет тебя подставлять. Иначе сделал, но думал оступятся все равно, ан нет. - И ты захотел присвоить себе то, что тебе не принадлежит и такое борзое, да еще и отличается от всех твоих телок прежних? - Да, присвоить и подчинить. Если надо сломать... - Вот как... Что ты сказал моей маме? - Сказал, что у нас романтический ужин, и что ты, возможно, не придешь сегодня ночевать. На что она очень бурно отреагировала и обрадовалась. - Мда... Докурил, бросил окурок куда-то в сторону. Встал и подошел к ней. Заставил подняться, потянув за волосы и намотав их на кулак. Руки все также за спиной зафиксированы — не больно, но неприятно. Он вытаскивает свой член из брюк, начинает водить им по лицу Изуку, она пытается отстраниться, но голова крепко зафиксирована. Водит по губам, щекам и шее, массирует свободной рукой ее лицо, заставляет открыть рот, но это получается не сразу. Слезы текут по щекам, Изуку сцепила зубы, как может, но он зажимает ей нос. Когда она всего лишь чуть-чуть приоткрывает рот для вдоха, туда сначала проталкивается палец, а потом следуют слова, что если укусит, он ее сначала изобьет, а потом всей охране на забаву отдаст... Мидория знает это противное ощущение, когда тебе в рот долбятся так, что синяки на небе остаются, она знает, что будет ощущать, когда член пойдет дальше в глотку. Ее кроет старыми воспоминаниями с новой силой. Воспоминаниями, которые она похоронила одиннадцать лет назад. Ее также держали на коленях, наматывая волосы на кулак, но тогда они были короткими. Ей также было нечем дышать и также противно. Она знала, что у разных людей семя разное на вкус, но не хотела знать, каким он будет у Кейго. Но узнала... Он немного выпивал между подходами. Предлагал и ей, но всегда получал отказ. Иногда выкуривал сигарету. И пытался завести какой-то философский разговор. Но она в нем не участвовала — из Изуку будто душу вытащили вновь и опять порвали в клочья то, что удалось собрать и залатать. Было больно. Было обидно, что ее опять используют всего лишь как кусок мяса. Было душно и нечем дышать. Лишь спустя время девушка поняла, что ей что-то подмешали в воду: от высоты она никогда себя так не чувствовала, хоть и боялась ее. Видимо, пробормотала это вслух. - Нет, почти... Знаешь, я хотел сначала подкинуть тебе в еду наркотики или что-то возбуждающее, но решил обойтись без этого, ты и так сладкая и течешь. - Это защитная реакция организма, чтоб меня не порвало, - вяло огрызнулась она. - Да мне плевать. Он в очередной раз подошел к ней, вжал в тот самый матрас спиной — руки причиняли реальную боль уже — навис над ней. Теперь уже — на какой по счету раз? — толчок внутрь дался легко и свободно. Вообще он был диким: кусал ее, оставлял засосы и вколачивался так, что невозможно было бы сосчитать количество его движений. Каждым толчком выбивал воздух у нее из легких, причиняя нестерпимую боль. Слезы давно кончились, голос сорван, сил и желания жить дальше просто нет... Она не знает, что шумоизоляции в помещении нет, и все, кто находился на этаже, нервно курили уже который раз за эти вечер и ночь.