Благословение

      В тёмной пыточной пахнет свежей кровью и трупами. По помещению раздаются крики и плач. Один мужчина уже труп, другие три живы. Один из них ребенок лет двенадцати. Сидит неподвижно и с пустыми глазами. Смирился, так сказать.       Молодой парень лет семнадцати задаёт новый вопрос, а после недолгого молчания опять наносит удар ножом в области бедра одному из пленных. Его тело украшали бинты. Его взгляд был ледяным, казалось, бездушным. Он не выражал никаких эмоций, голос был ровный и спокойный. Он не выходит из пыточной уже второй день, издеваясь над очередными предателями.       Какой-то идиот решил, что ему всё нипочём. Он попытался сбежать со своей семьёй. Сейчас он уже мёртв. Тот самый изуродованный труп. Осталась мать, парень лет девятнадцати и тот самый двенадцатилетний ребёнок. Девочка сидела в скромном, ободранном платьишке. В темноте можно было разглядеть, что оно было жёлтым. Оно было запачкано в крови своих родителей. На неё давили морально, лишь пару раз избили, заставляли смотреть на мучения своих родственников. Первое время она кричала и умоляла их остановиться, а потом засела в углу и не высовывалась. "Бедное дитя" - думал Мори с наигранной жалостью.       По подвалу разносятся удары каблуков о бетон. Кто-то спускался по лестнице в пыточную, по шагам было непонятно. Вот показался молодой рыжеволосый парень. Его взгляд был устремлён на Осаму, что, кажется, сейчас ничего не видел вокруг себя, кроме пленных. -Эй, скумбрия, прекращай - раздраженно произносит он, подходя к мафиози. Он невзначай погладил его плечо и прошептал на ухо - пошли домой.       От такого Дазай удержаться не мог и просто накинулся на Чую с объятьями. Хотелось ласки, заботы, любви.. Всё, что от Накахары может получить только Дазай. От его прикосновений всё тело прошибло током. Осаму помнит, как они встретились и как ему сломали руку. Может быть, вы посчитаете это ненормальным, но ему понравилось. Понравилось, что Чуя сам сделал это. Что не кто-то другой, а именно его Накахара. Так же он помнит, как затащил его в Портовую Мафию. Как же его тогда бесило, что он поклялся в верности Мори-сану, а не ему - его хозяину. Он составлял планы, как заполучить сердце голубоглазого, но в голову ничего не лезло. И вот, в какой-то момент, предмет его воздыхания сам подошел и поцеловал его в губы. Помнится, он тогда был в шоке. Зрачки, что всегда оставались одинаковыми расширились.       Что Чуя думал в этот момент? Ничего. Его просто достало, что на него вечно пялятся исподтишка и не могут признаться. Честно сказать, он и сам был неравнодушен к Осаму. Но, в отличии от кареглазого, он скрывал чувства за гневом и побоями. Сейчас, когда они вместе, в принципе ничего не изменилось. Ну, так думали остальные. Когда они оставались наедине, то становились будто другими людьми. Любой скажет, что Дазай доминант в отношениях, но как же они ошибались. Он буквально плавился от прикосновений рыжеволосого. Он был готов прогибаться снова и снова под ним, лишь бы чувствовать Чую больше.       Стоит упомянуть, что Дазаю чаще всего попадало именно из-за его хобби. Да, суицидом он всерьёз уже не занимается, это его хобби, чтобы побесить Накахару, а потом раздвинуть перед ним ноги. Никто не смел судить их отношения, ведь знают, что Дазай попал в исполнительный комитет не просто так. Как-то раз, кто-то заикнулся, что однополые отношения - неправильно. После этого его крики разносились по всему этажу ещё пару часов, пока Чуя не успокоил Осаму. Последний часто не выходил из пыточной по несколько дней, как сегодня. -Пошли домой, Осаму - шепчет голубоглазый шатену и смотрит на реакцию. Ноги Дазая обмякли и он устало прикрывал глаза.        Приказав своим подчинённым следить за пленниками, Накахара вытащил кареглазого за руку из пыточной и повёл прочь от здания ПМ. Было где-то два часа ночи и машин сейчас должно быть не так много, как было пару часов назад. Мори не обидится, если они сейчас уедут домой. Не в первый раз всё таки, он поймёт. Дазай уселся на пассажирское сиденье и смотрел на Чую, который уже заводил машину. Его огненно-рыжие волосы переливались на свету фонарей, а глаза блестели, находясь в тени этих самых волос. -Чуя, а ты знал какой ты красивый? - мурчал Дазай, не отводя взгляда от своего чуда. -Говоришь это уже в сотый раз. Заткнись и едь молча. Сейчас мы едем домой - процедил Накахара и продолжил следить за дорогой. -Я так понимаю, мне и моей заднице не поздоровиться? - насторожился Осаму. -Угадал, малыш, - усмехнулся в ответ рыжеволосый - но сначала ты поспишь. Выглядишь, как мертвец. -Значит, я уже на половину умер - слишком уж бодро пропел кареглазый, хотя чувствовал себя ужасно. Голова болела и хотелось улечься в кровать прямо сейчас. -Не будь клоуном при мне, я вижу, как тебе плохо, скумбрия - и смех тут же утихает. Улыбка сползает с лица шатена и он приобнимает себя за плечи. Он выглядит сейчас не лучше, чем бездомный в трущобах Йокогамы.       Они доехали весьма быстро, спасибо, что пробок не было. Дазай не находит силы выйти из машины сам и Чуе приходится самому вытаскивать его на руках. Он сейчас крайне нежен и аккуратен с этим ребёнком, он готов убить за его благополучие. Дазай держится крепко, даже несмотря на своё состояние. Его заносят в дом, а потом в лифт. Чуя даже не спрашивает, может ли Осаму стоять и ходить сам, он прекрасно знает, что нет.       Голова дьявольского вундеркинда лежит на плече Накахары. Ему сейчас хочется разрыдаться, но ему нельзя. Не сейчас, не при нём. Ни в коем случае не показывать свою слабость. Даже при родных людях, он не может позволить себе этого. Но Чуя знает, что он хочет и обязательно поможет ему. Поможет вывести негатив, как и всегда делал. -Эй, Осаму. Ты же знаешь, что сейчас я буду делать? - спрашивает Накахара, уже пройдя в квартиру с ношей на руках. Он уже принёс его в ванну и посадил на небольшую тумбочку. -Поможешь мне помыться, снимешь бинты, обработаешь раны, оденешь и отнесёшь обратно в комнату? - тихо предполагает кареглазый. -Верно - кратко отвечает голубоглазый, уже снимая с своего чуда одежду.       Рыжеволосому было больно смотреть на состояние своего парня. К сожалению, Чуя эмпат. Он чувствует всю боль Дазая и старался избавить его от этого. Он знает почти обо всём. Он ненавидел Мори за то, что он сделал с Дазаем, но сделать ничего не мог, ведь он его босс. Он поклялся в верности Огаю и портовой мафии и предать его не может.       Уже будучи без одежды Дазай чувствовал себя не в своей тарелке. Он столько раз был с Чуей без одежды, но всё ещё не привык. Ему страшно показывать своё тело. Страшно, что кто-то увидит его шрамы. Он часто просил Чую не смотреть на него, на что получил грустный взгляд и успокаивающие слова, что он прекрасен. Он не может в это поверить, ему противно от самого себя. Он закрывает себя руками и мешает голубоглазому снять бинты. -Дазай, убери руки - строго говорит рыжик, после чего обнимает и целует лицо своего любимого, снимая повязку с глаза. Тело, прижатое к нему, дрожит, на глазах образуются слёзы, которые он старался сдержать всё это время - Дазай.. солнце - нежно шепчет Накахара, перебирая в руках мягкие пряди каштановых волос.       Осаму убирает руки с своего тела и отдаётся Чуе. С него снимают бинты, оголяя тело окончательно, а затем берут на руки и относят в ванну, помогая сесть в ней. Холодная вода неприятно вызывает дрожь. Накахара извиняется и настраивает воду так, чтоб она была комфортной для Дазая. А последний же сидит и не дёргается, когда родные руки начинают намыливать его тело и смывать всю ту грязь, что накопилась за два дня, проведённых в пыточной. Все эти два дня Дазай не ел, не видел солнца и не спал. Он безумно устал. Такие приступы обычно случаются раз в два-три месяца. Когда это в первый раз случилось, им было по 15 и они ещё не были парой. Это произошло спустя два месяца после прихода Чуи в мафию. Тогда Дазая забрал не Накахара, а Мори Огай. Чуя не знает, что он сделал с ним, но тот ещё пару дней ходил никакой. Его шутки стали редкими, но очень грубыми и бесили Накахару ещё больше. После всё было как обычно.       С болезненного тела лились грязные потоки воды, смешанные с пеной от шампуня. Волосы у шатена всегда были мягкими, в то время, как у голубоглазого они были жёсткими. Даже несмотря на это, у Осаму они всегда не хотели укладываться нормально и были растрепанными. Его это не особо волнует, зато Чуе нравится, как он мило с этим выглядит. Он любит перебирать его волосы и расчёсывать. Осаму не против, ему приятна такая ласка.       И вот, тело и голова уже помыты. Накахара помогает Дазаю вылезти и относит его на кровать. Пока он роется в шкафу, дабы найти какую-нибудь одежду посвободнее, шатен развалился на кровати и уставился в потолок. Сейчас хочется уснуть в объятиях своего рыжего чуда. -Эй, не спи, идиот. - вывел Дазая из своих мыслей голос Чуи. На это ответа не последовало, Дазай лишь послушно оделся, пока Чуя расправил кровать -Тебе бы поесть.. - задумчиво произносит голубоглазый, лёжа на кровати и дожидаясь парня. На это он получил лишь усталый взгляд - Ясно. Завтра поспи хорошенько, я попрошу у Огая взять отгул на два денька. -Хорошо - хрипло согласился шатен, прижимаясь к парню - спасибо...       Он уснул буквально через пять минут, Чуя же ещё час наблюдал за умиротворенным лицом напарника. Ему искренне жаль этого ребёнка и он всеми силами сделает его счастливым. Но сейчас, они лишь спят в обнимку. На утро Накахара приготовил блинчики, они позавтракали и насладились друг другом все свои выходные. В будущем их ждёт немало таких дней, и они будут продолжать любить друг друга до своей смерти.