Звезды вокруг шрамов

      По приходу домой его ждал гость.       — Эскель? — Ламберт удивленно на него посмотрел, даже не заметив, как Лютик забрал из его рук пакет и понес на кухню.       Ламберт медленно моргнул.       Геральт и Эскель, в большей степени, были ему братьями. Так правильно было бы сказать, но на деле, в отношении их, Ламберт говорил «друзья». И то, не очень искренне.       На него не злились, прекрасно понимая, что единственный человек, который стал ему по-настоящему близок — это его жена.       И они не знали, что появился еще один человек, маячивший на заднем фоне и каким-то образом став невероятно большим для мыслей Ламберта.       К Геральту он больше привык — они ходили вместе в спортзал.       С Эскелем было несколько хуже. Они не были так близки, хотя Эскель, определенно, хороший тип.       — Привет, Ламберт, — он поздоровался с ним и пожал ему руку.       — Что ты делаешь?       — Как грубо, — по-доброму усмехнулся Эскель, и позади него, из кухни, показалась Трисс.       Она сказала:       — Он заехал в гости.       Ламберт фыркнул.       — Понятно. Давно приехал?       — Нет, — покачал головой Эскель, потом заметил шмыгнувшего из кухни Лютика. — А это у вас кто?       Лютик замер и глупо улыбнулся. Ламберт тоже невольно улыбнулся: если бы Лютик только знал, каким неимоверно милым он был. Таким прекрасным, таким светлым. Ламберт смотрел на него и едва не дышал.       — Это Лютик, — глухо сказал он, не сводя с него взгляда. Пришел в себя только когда на плечо Лютика руку положила Трисс.       — Что-то вроде племянника Геральта.       — А у вас он как оказался?       — Родители уехали, а одного оставлять страшно, — сказал Ламберт, а потом добавил: — Лютик стеснительный, так что не нагнетай сильно.       — Я не стеснительный, — буркнул недовольно Лютик, сложив руки на груди, однако, когда посмотрел на Эскеля, встретившись с ним взглядом, тут же быстро отвел и сказал, что пойдёт на кухню выпить воды.       В общем, ужин прошел как обычно, и Ламберт искренне не понял, на кой хер Эскель вообще приехал. Его это не особо волновало, если честно. Правда, когда Эскель сказал, что соскучился и с радостью бы приезжал почаще, Ламберт только буркнул:       — У меня планы, — и кивнул в сторону Лютика.       Эскель тихо рассмеялся от того, как Лютик покраснел.       — Ты гляди, Трисс, сначала у тебя мужа увести пытался Геральт, а теперь ребенок. Стоит задуматься.       Трисс цыкнула и закатила глаза.       — Если Ламберта в самом деле можно увести, то я вышлю его Лютику почтой.       Ламберт невольно рассмеялся и посмотрел на Трисс.       Это было так странно, ведь только что он целовал Лютика, ему было с ним хорошо, и он хотел еще, но чувство теплоты, когда он смотрел на Трисс, никуда не пропадало.       Наверное, она это чувствовала, и поэтому верила ему.       Ламберт ощутил неопрятное тиснение в груди.       — Ничего, подожду вас. В конце концов, и я с Трисс давно не виделся.       Ламберт кивнул.       Они были лучшими друзьями еще со школьной семьи, стали меньше общаться после того, как Эскель пошел на повышение и заработался, а после, когда Трисс вышла замуж за Ламберта, то и совсем стали мало видеться, чему Ламберт нередко удивлялся, но Трисс говорила, что не чувствует дискомфорта по этому поводу.       Ламберт не лез.       — Вы завтра снова куда-то идете? — уточнила Трисс.       — Да. Мне кажется, это правильно, — кивнул Ламберт.       Трисс отпила немного сока и спросила у Лютика:       — А как твой Ва… Ой, — она прервалась, посмотрев на Эскеля, осознав, что рядом сидит чужой для Лютика человек, и спешно сказала: — Потом.       Лютик кивнул. Эскель, кажется, не проявлял к этой ситуации никакого внимания. По правде говоря, Ламберту казалось, что он вообще не повидаться приехал, а пожрать. Даже несмотря на то, что после ужина Эскель предложил Ламберту выпить пива, хотя Ламберт и отказался, ссылаясь на усталость. Эскель даже и не настаивал.       Ламберт не уделил этому внимания.       Он мечтал только о том, чтобы лечь в кровать, и когда это случилось, довольно простонал, потягиваясь. Вскоре в комнату зашла Трисс, снимая с себя халат. Ламберт оперся на локти и спросил:       — Говорила с Лютиком?       — Да. Он на удивление жив. Вижу, что то, что ты проводишь с ним время очень ему помогает. Мне кажется, он видит в тебе отца, — сказала она с еле слышной грустью, и Ламберт смог только тоскливо улыбнуться.       — Скорее старшего брата, — поправил он. — Лютик говорил тебе про психотерапевта?       — Да, — кивнула она, садясь на кровать, а после подлезая к Ламберту, кладя голову на его плечо. — Я так и думала, что психологом дело не обойдется. Что ж, главное, чтоб ему это помогло… На следующей неделе, мы решили, он сходит к врачу.       — Хорошо. Как у Эскеля дела, кстати? А то я за ужином почти не слушал, мозг отключился от усталости.       Трисс хмыкнула.       — У него был омега.       — Знаю. Почему был? Я думал, они еще в отношениях.       — Он забеременел от него, — выдохнула Трисс с грустью.       — О… ну… поздравляю?       — Он сделал аборт, Ламберт. Какое счастье, что ты его не слушал.       Ламберт откашлялся и повел плечом.       — Расстались?       — Разумеется. Знаешь, слушать про то, как кто-то делает аборт, имея возможность иметь ребенка — так больно. Это же несправедливо, просто несправедливо! — воскликнула она и сильнее к нему прижалась.       Ламберт успокаивающе погладил ее по спине и поцеловал в макушку.       — Мы не в силах что-то изменить.       — Мне уже хочется, чтобы ты нашел себе любовника, трахался с ним до потери сознания и до момента, пока он не забеременеет от тебя…       Ламберт уставился на Трисс во все глаза.       — Ты что говоришь такое? — искренне удивился он, будто это не он в машине целовал другого омегу.       Трисс невинно хлопнула глазами.       — А что? Я бы растила его как своего собственного.       — Эээ… Очень мило, но в таком случае этот омега, думаю, не согласился бы так просто отдать этого ребенка.       — Но если бы он его не хотел?!       — А если бы хотел?       Трисс отмахнулась.       — Все равно это бред, — фыркнула она и натянула на себя одеяло.       — Бред, — согласился Ламберт, про себя невольно прокрутив ситуацию того, если… если их отношении с Лютиком в самом деле затянутся. Целовать это, конечно, хорошо, но ведь дело, возможно, дойдет до постели. Вдруг они станут любовниками? Постоянными партнерами? И если Лютик в самом деле забеременеет? Ламберт, конечно, не дебил, он будет пользоваться презервативами, но все-таки…       — Куда вы с Лютиком собрались, кстати?       — Пока не знаю. Сходим в парк, там найдем, чем развлечься.       Трисс выдохнула и поерзала.       — Может нам хотя бы собаку завести?       Ламберт рассмеялся и поцеловал ее в макушку.       — Можно и собаку…       Трисс кивнула и Ламберт выключил свет, прикрывая глаза и обнимая Трисс.       Она все еще такая же, как и год назад для него. Он чувствует все то же самое.       Трисс вскоре заснула, а Ламберт остался лежать без сна, смотря в потолок и пытаясь переварить все то, что происходило.       Только от одной мысли, что ему пришлось бы разбить сердце Трисс и уйти от нее приводила его в ужас. Трисс же любит его, она хочет детей. Настолько хочет, что ей неважно, что от нее там ничего не будет, главное, что этот ребенок будет от него.       Это сводило с ума.       До какого-то момента он даже и не замечал, что Трисс по-настоящему его любила. Стал замечать лишь сейчас, когда разрывался на части, не зная, что сделать.       Разумно было отказать Лютику, пока это не зашло слишком далеко. Больно никому не будет, а подержать свой член в штанах не так уж и сложно.       Тяжело выдохнув, он нащупал стакан с водой, который держал поблизости и взял его. Осознав, что он пуст, Ламберт тяжело выдохнул и встал с кровати, чтобы выпить воды. Трисс рядом перевернулась на другой бок.       Он посмотрел на нее с сожалением и вышел из комнаты.       Уже возвращаясь назад, он услышал скрип и дверь в комнату Лютика открылась. Ламберт удивленно посмотрел на выглянувшую русую макушку, и Лютик улыбнулся ему, а после заглянул в комнату.       Ламберт растерялся и дар речи потерял.       Дверь закрылась, и Лютик прижался к нему, обняв. В комнате было темно.       — Почему ты не спишь? — удивленно спросил Ламберт, обняв его в ответ и потрепав по худой спине.       Лютик вскинул голову и посмотрел ему в глаза. Он прищурился и, привстав на носочках, укусил Ламберта игриво за подбородок.       Ламберт вздрогнул и удивленно посмотрел на Лютика.       Да, кажется, тот поцелуй в машине все для Лютик обозначил.       Очаровательно.       — Я принимал ванну. Живот так ужасно болел, после нее стало легче. И я решил, что не хочу засыпать без твоего поцелуя, — с этими словами он подался к нему, к его губам.              Ламберту казалось, что если он оттолкнет его, то поведет себя как конченный мудак. А вести себя так после Вальдо не хотелось.       Так что он сам склонился и мягко поцеловал его. Лютик улыбнулся в поцелуй и сам быстро отдалился. Ламберт понимал это поведение: Лютик игрался. И это, черт возьми, что-то поддевало в Ламберте. Он ощущал прожорливый интерес к происходящему.       — Кто такой Эскель?       — Мой друг. Я ж тебе говорил.       — Хм, ну да… — задумчиво протянул Лютик. — Просто ты так холодно с ним себя вел…       Ламберт предпочел только хмыкнуть и не отвечать на этот вопрос. Отношения с его «братьями» — это последнее, что он бы предпочел обсуждать. Вместо этого он ласково погладил Лютика по спине и прижал его голову к своему плечу. Лютик довольно приласкался к нему, прижавшись. Он огладил его по спине, выдохнув, и Ламберт, поцеловав его в макушку, спросил:       — Тебе уже легче?       — Да, чувствую себя окрыленным.       Ламберт тяжело выдохнул.       — Чует моя душа это не нормальная реакция.       — Почему же? Ты мне нравишься, и я нравлюсь тебе. Я могу тебя целовать. Конечно же я в восторге! — с этими словами он подался вперед и мягко укусил за шею. Ламберт тихо рассмеялся и крепче прижал его к себе. Лютик тихо мурлыкнул.       — Да, но то, что ты пережил… Мне кажется, нормальные люди должны это как-то пропустить через себя, дать себе пострадать, грубо говоря. А ты уже так беззаботен.       Лютик тяжело выдохнул и посмотрел Ламберту в глаза.       — Оставь это врачам, Ламберт, ладно? И просто будь со мной.       — Буду, — тихо сказал Ламберт и склонился над ним, поцеловав его в щеку. Лютик тихо хихикнул. Его плечи вздрогнули — от щекотки.       Какое-то время они так и простояли, но Ламберт был вынужден отстраниться от него и, пожелав сладких снов, ушел. Лютик напоследок его поцеловал в щеку и отпустил, сказав, что ждет завтрашнего дня.              Ламберт тоже его ждал, хоть и не хотел себе в этом признаваться.       На работе Ламберт не находил себе места. Он сидел, смотрел в стену и пытался понять, что же он натворил.       Он искренне думал, что поцелуй это просто поцелуй. Он же так его и обозначал! Вроде…              Будто бы просто целовать омегу, которому ты нравишься и который состоял в больных отношениях — нормально.       Конечно же Лютик решил, что в этом был ответ. Не очень однозначный, но был.       Ламберта это запутало еще больше.       Он откинулся на кресло, удрученно смотря в пустое пространство, пытаясь понять, к чему все это может привести.       Может, скрываться? Рано или поздно их страсть выгорит и, возможно, она ничего за собой не оставит? А если нет? Если за всем этим все-таки что-то есть? Настоящее?       Ламберт не мог скрыть даже от себя, что ощущал легкий дискомфорт от тех отношений, что у них начинались.       Да, Лютик ему нравился, он был без ума от его внешности, а еще он был счастлив, когда они были рядом. Ему нравилось делать Лютику комплименты, поддерживать его и слышать его смех. Смотреть его и трогать.       Но чувство сжирающей неправильности сжирало его изнутри, и он не находил себе места каждый раз, когда думал об этом.       Если они были рядом, то проблем не было, но стоило только остаться одному и подумать об этом… Это было почти неприятно.       Он вздрогнул, когда услышал скрип, и повернулся в сторону двери. На пороге стоял Геральт. Ламберт едва рот не раскрыл.       — Ты как сюда прошел?       — Начальник звонил, просил к нему зайти на дело… Ну, про педофилию, ты слышал наверное.       Ламберт растерянно моргнул и кивнул.       — И что попросил?       — Чтобы вернулся на место.       — А ты?       — Пожалуй, откажусь, — качнул он головой и закрыл за собой дверь, проходя в кабинет. Засунув руки в карманы, он уставился на Ламберта. — Вот, зашел заодно к тебе, узнать, как у Лютика дела.       Ламберт вскинул брови, скептически оглядел Геральта.              — Я не понимаю, Геральт, что у тебя в голове? Если ты так печешься о нем, то почему так себя вел?       — Я тебе уже сказал. Голову срывает. Вот я и нашел идеальный вариант: не видеться с ним и через тебя все узнавать.       Ламберт тяжело выдохнул.       — Нормально он. Даже хорошо.       — Правда? — недоверчиво спросил Геральт.       — Да.       — Это хорошо… Если будет возможно, уточни, сможет ли он меня увидеть. Ну, смотреть на меня без ужаса.       — Мы же договорились, что ты поговоришь с ним только после того, как его врач одобрит такой кружок самодеятельности.       — Я не собираюсь с ним говорить.       — А что тогда?       — У него день рождение скоро, надо же хотя бы поздравить.       Ламберт растерянно моргнул.       — Когда оно?       — Через неделю.       — Блять, — выругался он. — Проблем не хватало, теперь думай, что ему подарить… А ты что даришь?       — Кроссовки там какие-то… Он хотел, но ценник у них — пиздануться. Так что самое время…       Ламберт снова моргнул.       — А мне что дарить?..       Геральт растерянно почесал затылок.       — Не знаю… Гитару, может? Он раньше играл, у него гитара была.       — А потом что с ней стало?       — Отец разбил в какой-то там ссоре.       Ламберт посмотрел на Геральта во все глаза. Подобное варварством казалось.       — Пиздец. А если он и эту разобьет?       — Думаю, что нет. Только уточни, какая ему нужна. Там разные бывают.       — Кхм, хорошо… Что ж, спасибо, что предупредил. Спрошу у Лютика, готов ли он тебя видеть, ладно. Так а с педофилией что?       — Ничего. Я же решил завязать с этой работой.       — Ты на прокурора мог пойти, — предложил ему Ламберт.       — Зачем? Чтобы по судам таскаться? Нет, спасибо, меня сейчас все устраивает. Не те у меня уже нервы.       Ламберт согласно кивнул, хотя сам от своей работы не испытывал трудностей. Когда был следователем — да. Было тяжело, много работы, нервов, психоделические картины с утра до ночи, ебаные люди и кучу другого. Сейчас же, работая прокурором, было спокойнее и больше свободного времени.       С Геральтом они попрощались быстро, и Ламберт продолжил сидеть один в своих смешанных чувствах и грустно вздыхать, пытаясь понять, как так вышло, что он оказался в такой ситуации.       Никогда бы не подумал, что заведет себе любовника. К тому же малолетнего омегу!       С ума сойти.       В любом случае, вечер он должен был провести с Лютиком.