Прежний блеск утратили цветы

На улице стояла осенняя погода: солнце приятно согревало землю, с деревьев мерно опадали пожелтевшие листья. Они, едва касаясь, своим громоздким весом с шумом ложились под ноги, создавая целостный толстый золотистый ковёр. Бабье лето. Временами в воздухе были заметны тонкие пряди — паутина, особенно поутру, качаясь от сильного ветра, блестела от росы. Чарующее время года, но не в городе. Большие, высокие здания стремительно поднимались вверх, скрывая свои крыши где-то очень высоко в облаках. Занятия закончились — для многих это была четвёртая пара. Время подходило к концу, и  студенты старались как можно скорее разбрестись по домам и заняться своими делами. Никто не горел желанием оставаться в учебном заведении дольше положенного срока. Иногда складывалось впечатление, что со школьных времен ничего не изменилось. Звонок — школьники подрываются из-за своих парт. Они бросают в широкий рюкзак всё ранее лежащее на парте в хаотичном порядке, жёстко дёргают молнию и срываются с места. В коридоре моментально образуется толкучка. Кажется, всем куда-то очень срочно надо, но на деле это лишь желание скорее покинуть тесные стены. К Шастуну сзади кто-то подбежал и повис на шее. Это получилось с очень большим трудом, так как нападавший едва ли схватился на него. А от неудачно провёрнутого фокуса незамедлительно сполз вниз. — Аллё, шпала, — обратился к Шасту низкий шкет с лицом, густо покрытым веснушками. — Готовился, большая буча, ты с нами? Это был парень с параллельного курса. Ростом низковат, хотя для Шаста почти все были ниже его головы. Непомерно нагл. Вечно совал свой любопытный нос и считал, что именно его бесценное мнение — это то, что сверстникам так сильно хотелось услышать. И этот человек сразу заметил высокого Шастуна на сатанинских собраниях, прильнул к нему, сам начал разговор и после одной короткой беседы более не отставал от так называемой Шпалы. Кличка к Шасту прицепилась сразу. У него в компаниях всегда были псевдонимы, и все они неминуемо высветляли рост. — Снова ваши сборы? — сухо спросил Шаст. В такие моменты Шастун жалел, что когда-то один раз согласился на сомнительную авантюру, а в результате стал завсегдатаем на эзотерических сходках. — Ну да, — подтвердил низкорослик, — с последнего ритуала прошло много времени. А тут… — Он приблизился и резко схватил собеседника, склонив к себе, — поговаривают, приедет известный маг откуда-то из-за рубежа. Антон удивлённо поднял брови. — Короче, как станет известно чуть больше, я тебе маякну. Парень исчез в толпе также неожиданно, как появился. Шастун устало опустил руку. Не этого он хотел, не так планировал проводить свободные вечера. Может — за игрой на компе, за выполнением заданий для института или чтением той эзотерической литературы, которую ему выдали для обязательного прочтения. Шастун вышел на улицу. На нём была лишь тонкая кофта, и по коже сразу побежал холодок. Было довольно тепло, но неожиданная прохлада улицы вынудила студента поёжиться. Шаст вышел к дорожной развилке и остановился у светофора. В ушах громко играл рэпчик, однако мнение окружающих Антона на его предпочтения в музыке никогда не волновало. Парень старался абстрагироваться, избавиться от неприятного чувства преследования. Он сразу ощутил на себе чей-то взгляд, стоило ему покинуть стены института. Арсений не появлялся у него несколько дней. От этого Шаст невольно подумывал о том, что зря так жёстко отшил его при попытке сблизиться. Проносились мысли о том, что ему стоило всё объяснить Арсению, а не ссылаться на глупые обстоятельства. Всё время, пока он добирался домой, чувство преследования не исчезло, а напротив, смешивалось со злобой. Выйдя из метро Шастун, зашагал очень быстро. Осматриваясь нервно по сторонам, он выискивал того, кто же за ним следит с таким любопытством. Студент быстро взлетел по лестнице на пятый этаж, переставляя ноги сразу через две ступеньки. На руках звякали, шумели, ударяясь друг об друга браслеты. Серебряные тёмные кольца тесно обхватывали пальцы, казалось, деля их напополам. Шастун довольно быстро добрался к своей квартиры. Он открыл двери и в следующую минуту уже находился с обратной стороны, но застыл на пороге при попытке закрыть замок. Шастун прикрыл только входную дверь, но не стал замыкать внутреннюю. — Здесь кто-то есть? Арс? Шаст привык, что с недавних пор всякая нежить к нему липнет. Однако делает она это без зазрения совести, прямо на людях. Сейчас это чувство было намного сильнее и вынуждало невольно вздрогнуть. Парень прошёл в комнату. В гостиной на диване он заметил Арсения, который сидел, понуро склонив голову. — Ух, — облегчённо вздохнул Шастун, — это ты. Студент, что ни говори, соскучился по этому ангелу. Проводить время с Арсением и болтать о том-сём было приятно. Временами казалось, что они друзья и эти короткие встречи — способ поддержать их тесную связь. Шаст подумывал вернуться и закрыть дверь, но воздержался от этого преждевременного решения. Положение ангела и неподвижное состояние его тела напрягли Шастуна. Он прошёл вглубь комнаты, остановился напротив гостя и прикоснулся к нему в попытке привести в сознание. Арсений отреагировал стремительно: схватил руку мальчишки, крепко сжимая запястье и продавливая браслеты и цепи в мягкую кожу. — Вернулся? — хищно спросил Арс. Лицо Шастуна исказило от испытанной резкой боли. Он ощутил слабость во всём теле и встал на колени, надеясь уменьшить дискомфорт в запястьях. — Арс, мне больно, — зашипел Антон, когда собеседник после всего увиденного не сбавил обороты. И только тогда Арсений отпустил его. Шастун положил повреждённую руку в ладонь другой. Он оценил как сильно бусины от браслетов и скобы от цепей впились в кожу; сейчас под ними она горела огнём. — Что на тебя нашло? — простонал Шаст. Арсений встал и принялся медленно нарезать круги вокруг человека. — Снова эта невинность, робость и простодушие… — Ангел перечислял те черты, что ему безмерно нравились в любимом человеке, те, что заставляли забыть о сне и мечтать только о встрече с предметом воздыхания. — Надеешься меня обольстить. Сильную любовь к возлюбленному вытеснял гнев, знание истинной личины этого невинного на первый взгляд человека. — Да что произошло? — громко спросил Шаст. — Пропал без вести, а теперь возвращаешься и несёшь ахинею. Студент боялся, что своими криками и шумной вознёй он в случае перехода в опасную стадию не сможет позвать на помощь. В доме жили, по большей степени, люди рабочего класса, а их рабочий день закончится не раньше четырёх. Тогда как сейчас стрелки лишь приблизились к двум. — Да, я охреневаю с себя, — заявил ангел, взмахнув руками перед своим лицом. — Это насколько доверчивым нужно быть, чтобы попасться на твою удочку? Шаст притих. Интуитивно он понимал, что стоит бежать прочь из квартиры. — Сатанист! — грубо вскрикнул ангел, акцентируя всё внимание на этом противном слове. — Стоило сразу поставить точку в этих отношениях. Шастун нервно поглядывал на дверь. Его очень радовал тот факт, что она не закрыта и можно, лишь дёрнув вниз ручку, скрыться за стенами собственной квартиры. — Арс, — спокойно произнёс Шастун, — ты можешь обьяснить, что произошло? — Могу ли?! — вспылил ангел, резко склонившись к собеседнику, и ткнул пальцем ему в грудь. — Тоша, а ты у нас, выходит, лжец. И ещё какой. Ну чего ты попросил у своего проклятого божества? Чего тебе не хватало в этой жизни? С каждой новой фразой Арсений нагнетал обстановку, повышал голос, вынуждал человека вздрогнуть от страха, сжаться всем телом. Ангел отступил в сторону, переводя дух, дал себе возможность немного остыть. Шастун заметил как его глаза сверкали от горячей влаги, что их заполнила. Он видел чувства небесного существа, безбожно скрытые под жёсткой, колючей бронёй. — Арс, — Шаст продолжал сохранять хладнокровие. Он встал на ноги и сразу стал выше собеседника. — Я понятия не имею, какая муха тебя укусила. Но очень надеюсь, что мы разберёмся как цивилизованные люди. Последнее слово вызвало новую волну эмоций, гнева. Арс на миг потерял контроль над телом. Он жёстко ударил парня в живот, из-за чего тот согнулся и, кряхтя, снова повалился на пол. — Радуйся, что этот удар случился только сейчас. Если бы мы встретились несколько дней назад, кто знает, что бы с тобой было. Шастун прерывисто стонал; не мог совладать с резкой болью, а перед глазами стоял сплошной туман. Арс не успокоился. Он приблизился к человеку и грубо схватил его за волосы, повернув лицо к себе. Шаст поморщился от боли, но в попытке сдержать стон продолжил держать зубы крепко сцепленными. — Что ты попросил у вашего божества? — Ответа не последовало. Тогда Арс дёрнул голову за волосы с новой силой. — Говори, когда тебе велят! Шастун силился понять, что имел в виду любовник, но в таком положении единственное о чём он мог думать — когда же всё это закончится. Сознание отказывались повиноваться, что-то думать, соображать. Боль заменила всё, а вместе с ней и страх. Боязнь не столько смерти, а сколько той неизвестности, что его ожидает в одном помещении с разъярённым ангелом. Небесные создания — это люди с крыльями. Вот только есть обоснованные причины, по которым их зовут одними из самых сильных. — Я понятия не имею, о чём идёт речь, — едва слышно, мотая головой в такт движениям чужой руки, прошептал Шастун. — Об убийствах, урод! — Арс сильнее сжал волосы человека, ткнув его лицом в пол. Ангел отступил в сторону и отпустил мальчишку, давая ему возможность отдышаться. — Ты, конечно, ещё та сволочь, — чуть спокойней произнёс небесный житель, — а я поверил, — парень указал на себя. — Уму непостижимо — приносить в жертву детей. Теперь Антон всё понял. В голове всплыли те недавние воспоминания о жертвоприношении. Эти кадры казались давно забытыми, скрытыми в глубине детского ранимого сознания. — Подожди, — попросил Шастун. Парень переместил руку с живота немного выше, где время от времени ощущал дискомфорт. — Ты думаешь, что я причастен к убийствам? — Я знаю это, — поправил Арсений собеседника, закрычав, и ткнул пальцем в мальчишку. — Как вас вообще земля носит? Шаст глянул на краснеющее запястье и решился рассказать правду. — Ты так и не понял, зачем я это сделал? — Знаешь, мне всё равно на причины. Они не имеют никакого значения. Важно только то, что для своей выгоды ты со своими корешами лишали младенцев жизни. — Арс, ты всё не так понял… — Разве? — с вызовом спросил ангел. — А мне кажется, напротив. Убийство — непростительный грех… — У меня были причины, так… — Да мне посрать! — Арс более не намеревался слушать собеседника. Он со всей силы ударил Антона, и тот мешком рухнул на пол. Теперь у Антона не было сомнений: кто-то из соседей дома непременно вызовет наряд милиции. Но этого нельзя допустить, они не найдут в квартире Арсения, а его самого, скорее всего, ожидают разборки с правоохранительными органами. Антон почти не чувствовал собственного тела. Внизу, на губах, он ощутил тёплый привкус железа. Шаст протянул руку и вытер кровь с разбитого носа. Парень не сразу смог встать. Перед глазами всё плыло, его шатало из одной стороны в другую. — Знаешь, Шаст, — злобно продолжал Арсений, оценивая сложившуюся ситуацию, — ты не пожалел их, и я не дам тебе поблажки. Он оттянул Шаста на середину комнаты и сел на него сверху. Паника. Шаст испугался того, что с ним может сделать ангел. Парень глянул в сторону, и его лицо ещё больше перекосило от ужаса. — Встань, — потребовал Антон. Шастун считал, что прикладывает все свои силы. Но на деле он слегка гладил ангела, намереваясь оттянуть его прочь: слабыми, мягкими руками прикасаясь к чужому телу. Арс, пресекая попытки протеста, заломил руки над головой человека. — Какие мы грозные, — заключил ангел, оценивая состояние слабого, совершенно не мощного человека, беспомощно брыкающегося под ним. — Когда опасность угрожает тебе, ты готов защищаться. Арс крепче сжал тонкие запястья одной рукой, прижимая браслеты и цепи к коже и продавливая ими мягкие ткани, оставляя на этих местах налитые фиолетовые синяки. Второй он спустился ниже, поглаживая скулы мальчишки. — Не так я представлял наш первый раз, — признался Арсений. Ангел надеялся, что когда-то человек ему доверится. Позволит исследовать границы худощавого тельца, будет стонать от его действий, немного пошлых, развязных, похабных. От слов ангела Шаст занервничал и с новой силой стал барахтаться, надеясь скинуть ангела. — Может ты прекратишь? — закричал Арс, крепко сжав горло любовника. На миг Шасту показалось, что ангел мог его убить. Он хотел сдаться, прекратить сопротивление. Однако чужие, грубые прикосновения и отвращение к ним не дали этому сбыться. Шастун воспользовался минутным замешательством насильника и поменялся с ним местами, повалив Арсения на пол. — Ты дашь мне сегодня что-нибудь сказать? — закричал Антон, голос которого от недавнего удушения казался сиплым. Арс не ожидал от мальчишки такой прыти, и это ещё больше подлило масла в огонь. Смена положения произошла мгновенно. Арсений не намеревался уступать человеку. На короткий миг парень применил ангельскую силу и отбросил человека в сторону. Шаст не понимал что это было. Он потряс головой, надеясь, что его перестанет покачивать. В поле зрения снова попали белые фигуры. Парень пополз к ним на коленках. — Куда мы собрались, — уточнил ангел. В стороне послышались шаги. Арсений остановил парня, вжав его в пол и навалившись сверху. Антон ощутил сильный дискомфорт в спине и невольно понял, что не сможет сам выпутаться из этой ситуации. — Арс, я тебя прошу остановиться. — Знаешь, а те дети… Они тоже, наверное, просили их помиловать? — уточнил ангел, приподняв голову человека. — Да что ты на этом так зациклился? — Шустун сорвался на крик. — Если для тебя это так важно, я никого не убивал! — Тогда откуда эта сила? — Ангел ударил человека по спине. — Шёл по улице, а она с неба упала? Арсений выше приподнял голову мальчишки, а сам склонился, чтобы быть с ним на одном уровне. — Хочешь совет? — злобно прошипал ангел. — Не усугубляй своё положение. Шастун не мог отступить от своих намерений. Он слишком много поставил на одну встречу, что должна была произойти сегодня. Однако обстоятельства изменились. — И что ты мне прикажешь делать? — уточнил человек, вздрогнув от чужих прикосновений. — Молча стоять, пока ты удовлетворяешь свою похоть? Арс перевернул парня к себе лицом и устроился между его ног. — Теперь-то я могу это сделать. Последние проблески уважения к тебе померкли… Шаст хмыкнул и запрокинул голову назад, довольно щурясь. — Я был прав, — вызывающе произнёс человек, заливаясь слабым хохотом, — для тебя высокие чувства ни черта не значат. Арс снова стал закипать от злости. Он крепко сжал кулаки, собирая в них всю доступную силу. — Думаешь писькой, лишь бы… Арсений не позволил Шасту закончить предложение и снова ударил его. Теперь удар пришёлся в челюсть, и ангел почувствовал треск от соприкосновения с прочной костью. Антон потерял дар речи. Атака ангела была не настолько сильной, а вот ответный удар в затылок от жёсткого прикосновения с полом моментально дал о себе знать. Перед глазами снова появились тёмные пятна, почти полностью скрывшие образы вокруг, лишь изредка давая проблески света. В ушах звенело, а всё тело казалось ватным. Шастун пытался шевелить руками, но движения выглядели хаотично. Арс остановил руки, опустив их вниз. Ощутив временное преимущество, ангел задрал вверх тонкую кофту и стянул её через голову, оставив болтаться на руках. Антон смутно чувствовал прикосновения к телу. Его мутило, накатывали волны тошноты и сразу отступали прочь. Перед глазами стояла темнота. Лишь две светлые фигуры в стороне комнаты у окна явственно проступали в сознании. — Ты непомерно тихий, — заключил Арс, не встретил ярого сопротивления, что было раньше, от мальчишки. Сейчас ангел не стремился насладиться или принести удовольствие другому. Арсений хотел проучить человека за обман, предательство, соблазн. Арс стянул штаны с Антона, но лишь до колен, создав себе место для проникновения. — Я тебя любил, — тепло прошептал ангел, намереваясь сдержать гнев, который руководил им в этот момент, — это были настоящие чувства. Шаст ничего не слышал. В ушах звенело, пока он тщетно пытался достичь белых фигур, стоящих в стороне, чуть поодаль от него. Арсений наблюдая за хаотичными движениями любовника. С одной стороны казалось, что Шаст хотел выбраться из-под него, но с другой, это совершенно не походило на попытки человека спасти собственную шкуру. Арсений провёл рукой по плоской груди. Его взгляд остановился на перевёрнутой правильной звезде, примыкающей к верхнему континууму двумя концами. Она находилась чуть выше пупка, прямо перед началом грудной клетки. В прошлый раз парень не обратил большого внимания на этот рисунок. — Такой красивый, но… — лицо ангела исказила гримаса отвращения, — мерзкий. Арс удобно устроился между ног и стал готовить партнёра к проникновению, грубо раздвигая стенки, слушая всхлипы и сдавленные стоны. Шаст сдерживал себя и пытался свести вместе ноги. Он интуитивно мешал насильнику, хотя понимал бесполезность своих попыток. В какой-то момент силы его покинули. Не было возможности воспротивиться, дёрнуться и избавиться от ангела, что заодно выцеловывал грудь, спускался ниже и жёстко надрачивал член, вызывая у любовника ответную реакцию — эрекцию. Ангел слушал стоны, громкое дыхание и порой крики и неосознанно упивался этой сладкой мелодией. — Мне жаль что всё так обернулось, — признался Арсений. Ангел схватил ноги любовника, приставил член к дырочке и стал медленно входить. Антон почувствовал проникновение, опёрся руками о пол и попытался отползти назад, помешав насильнику. Арсений, поняв замысел, резко потянул парня на себя, полностью проникнув в его узкий проход с одного раза. От грубого прохождения Антон вскрикнул и сильно напрягся, с большей силой сдавливая чужое достоинство в себе. Его тело задрожало, что отчётливо виднелось на приоткрытых губах. Обратной дороги не было. Шаст по-прежнему не видел, перед глазами стояли тёмные пятна и две белые яркие фигуры. Он более не надеялся избежать позора в глазах родителей и смирился, повинуясь течению жизни. Антон никогда бы не подумал, что невинная, случайная встреча с небесным созданием когда-то обернётся нынешней сценой — принуждению к половому акту. Арсений грубо вдалбливался в тощее тельце, сжимая до синих синяков напряжённые ягодицы. Он чувствовал жар, зажатость, стеснение любовника. Все чувства обострились. Хотелось вбиваться в тело ещё жёстче, грубее, чтобы из груди мальчишки вырывались крики и мольба о помощи. Всё что угодно, но лишь бы заглушить боль предательства. Арсений ускорил темп, и шлепки при каждом соприкосновении стали куда чаще и громче. Арс чувствовал, что готов завершить, но терпел, выжидая такого же результата от мальчишки. До Шастуна поздно дошло осознание того, что сейчас происходит. Всё свое внимание он сосредоточил на рвотных позывах и попытках их сдержать. Внезапно внизу послышался очередной шлепок, тепло и облегчение. Зрение и не думало восстанавливаться, но измывательство над телом прекратилось. Арсений вышел из тела человека и отступил от него, оставив на полу. Адреналин бил в виски, а распластанное внизу доступное тело пробуждало звериное желание; хотелось с новой силой вдалбливаться в мальчишку. Арс подтянул штаны, застегнул ширинку и за пару движений привёл себя в подобающий вид. Он глянул на Шастуна, пытающегося выпутать руки из рубашки и освободиться. Арс хотел что-то сказать — да только не было слов. Лишь проклятия, оскорбления и маты в адрес обманщика и лжеца. Ангел прошёл на балкон, и уже в следующую секунду его след простыл. Он оставил после себя несколько белых пушинок, сорвавшихся с крыльев. Тишина стала гробовой — больше никакого свиста. Насилие прекратилось. Хотелось пить. Шастун тщетно пытался что-то произнести, но на деле только двигал губами. Белые фигуры всё так же наблюдали за ним, стояли рядом и, казалось, что-то обсуждали. — Я… я прошу про… прошу прощения, — с трудом произнёс Шаст, вкладывая в эти слова много сил. — Не самая приятная картина… Антон заёрзал с новой силой. В ушах звон, перед глазами темнота. Все чувства обострилась, но ему не повиновались. Парень более-менее понимал своё положение. Он стал отталкиваться ногами, между которыми стекала липкая, вязкая субстанция. Спустя несколько долгих секунд парень смог добраться к рюкзаку и протянуть к нему руку, но та двигалась как-то неестественно размашисто. Нащупал в боковом кармане телефон, расстегнул молнию и пальцем снял блокировку. — Сири, вызов скорой, — произнёс Шаст, вкладывая в эти слова не меньше сил, нежели во все остальные свои действия. Можно было самому разобраться, привести себя в подобающий вид, вот только рвотные позывы настораживали студента, не по наслышке знающего о плачевных последствиях при повреждении головы. Смартфон пикнул. Ожил виртуальный помощник, что сам выбил номер, и вскоре послышались протяжные, отдалённые гудки. Антон не сразу расслышал голос диспетчера. Это была девушка, и она тщетно пыталась достучаться до абонента с обратной стороны. — …вас слушаем, что… стряслось? — вероятно, в десятый раз, требовательно повторил мелодичный нежный голос. Антон был рад услышать живого человека. Он облизал губы и попробовал сказать те самые важные слова: — Улица ХХХ, номер подъезда ХХХ, квартира ХХХ. Снова звон. Этот писк раздражал и не позволял сосредоточиться. Антон прослушал, что ответила ему девушка; он не знал приедет ли помощь. Но больше ничего не смог сказать. Не хотелось признаваться самому себе, что он оплошал. Голос всё-таки подвёл его, и парень более не мог произнести ни слова. Тишина снова позволила Антону погрузиться в свои мысли. Сегодня, именно в такой день, Арс решил все испортить. Антон понимал, что у родителей сейчас нет физического тела, глаз, но их укоризненные взгляды были направлены точно на него. Они его осуждали, презирали? Снова позыв на рвоту, и на этот раз не ложный. Во рту появился жёсткий привкус желчи — горький, насыщенный. Антон резко перевернулся на живот, опёрся локтями о пол, и как раз вовремя: изо рта толчками вышла желтоватая смесь. Он с утра ничего не ел — ожидаемо, что в желудке находилась только выпитая перед дорогой домой вода. Способность слышать вернулась к нему неожиданно. Звук был слабым, слышался отдалённо. Голоса, обращённые к нему. «Теперь можно отдохнуть?» — подумал Антон про себя. Шастун смотрел на белые фигуры; их очертания растворились, уступая место кромешной темноте. Сквозь сон Шаст услышал слова, что надолго впечатались в его сознание: «Код Y05…»