Тест на доверие

      Воспоминания просачивались сквозь пальцы, как вода. Последнее, что промелькнуло перед мысленный взором был жёлтый песок с прочерченным на нём именем. И Джек словно начал отлетать назад. Он интуитивно схватил тонкое лезвие и лихорадочно начал выцарапывать на дереве то самое имя. Доктор замер. Бутылочка выскользнула из рук, разливая содержимое по чаше и столу. Нежно-жёлтое пятно расползалось по раствору тонкими светящимися змейками. Сделав последнюю засечку, Джек облегчённо выдохнул, вскинув голову. Доктор выдал лёгкую улыбку, опустив взгляд. — У меня ненадёжная память, – Харкнесс слабо усмехнулся, откладывая лезвие и поднимая взгляд на спутника. — Нет, моя вина, я потерял контроль, – взгляд Доктора проложил путь над плечом Джека и неловко опустился. Тайм лорд нетвёрдым жестом поставил оброненный флакон в вертикальное положение. Сочно-пурпурная эмульсия заколебалась вокруг аморфной паутины, которая неторопливо расползаясь в разные стороны. Доктор медленно поднял взгляд на Джека, невольно приоткрывая рот. Жидкость заискрила так, что галлифрейцу пришлось отстраниться. Будто молекулы начали лопаться, и вскоре весь раствор стал похож на масло из вишнёвых спиралей. Джек не проронил ни слова. — Повернись, – рассекло тишину осторожное слово. Джек поспешно развернулся на столе спиной к тайм лорду, открывая вид на крепкую, идеально чистую спину. Без шрамов, без царапин и гематом, нетронутая кожа. Словно бы.       Доктор не спеша поднялся на ноги с чашей в руках. Вещество в ней вспыхивало, выбрасывая остаточную энергию. Он осторожно ступал среди лепестков, при этом ни разу на задев синюю ленту, и опустился на колени. Тайм лорд отставил чашу, ласково касаясь спины спутника другой рукой. Джек чуть вздрогнул, невольно задерживая дыхание. Сердце ускорило темп.       Доктор нежно вёл вверх вдоль позвоночника, едва касаясь костяшками пальцев. Но Джек чувствовал всё ясно. Он жмурился от удовольствия, чуть откинув голову назад, и кусая губы.       Другую руку Доктор погрузил в эмульсию. Она защипала его пальцы, пробираясь к запястью. Ладони закололи невидимые иголочки. Тайм лорд ощущал, как они немеют, и поторопился поднести руку к спине Джека. Вязкая смесь захолодила кожу. Пальцы Доктора уверенно водили над лопатками и спускались к пояснице. Он писал своё имя. Полукруги, точки, линии сплетались в невероятно красивый узор. Спина Джека горела, кожа сокращалась. Казалось, он перестал её чувствовать, словно раствор был анестезией.       Руки Доктора расслабляли мышцы. Они словно не рисовали, а массировали. В меру нежные, в меру сильные нажатия сбивали дыхание капитана. Тайм лорд придвинул его ближе за талию, заставляя выпрямить спину. Две последние линии нашли своё место под поясницей. Раствор жёг спину, и на местах касания будто взбухали раны. Джек тихо застонал. — Это скоро пройдёт, – Доктор мягко прижался щекой к основанию шеи Джека, успокаивающе щекоча дыханием. Он нежно приобнял его за живот, чуть поглаживая. Джек попытался расслабиться, бережно накрыв ладони спутника. Он постепенно привыкал к боли. Кисть Доктора скользнула на его высоко вздымающуюся грудь. Губы невесомо касались шейного позвонка. Джек старался дышать как можно глубже.       Он не спеша развернулся, ловя взгляд тайм лорда. Стол холодил колени и голени. Доктор аккуратно передал чашу в его руки и повернулся спиной, открывая взгляду беззащитные лопатки и испещрённую порезами спину. Джек невольно перестал дышать. — Доктор, – он осторожно провёл подушечкой пальца по небольшой царапине. – Эта смесь очень жжёт, а у тебя... — Джек, не медли, её нужно использовать в течение двадцати минут, – быстро пробормотал повелитель времени. – Потом она потемнеет и толка от неё не будет. Нельзя прерывать обряд. — Это всё больше походит на испытание на прочность, – невольно подметил Джек, сглатывая. — То есть брак.       Джек нервно усмехнулся, отставляя чашу на стол. Он аккуратно поместил ладони в основании плеч, заставляя тайм лорда выпрямить спину, и начал бездумно гладить кожу. — Я думал, чтобы писать на галлифрейском, нужны специальные... инструменты, – он поднял голову, бездумно заглядывая Доктору за плечо. — Любовь – не лингвистика, – ответил Доктор так серьёзно, что Джек не смог сдержать смешка. — Но ритуал требует точности, – галлифреец чуть обернулся, чтобы установить зрительный контакт. — Не в этом. — Хорошо, я просто... – Джек протяжно выдохнул, опуская взгляд, и прокашлялся, – уточнил.       Доктор развернулся обратно, расправив плечи и опустив голову. Мысли его были далеко, и говорил он будто на автомате. — Линии должны быть сплошными, нигде не прерываться.       Джек закивал, хотя Доктор и не видел, но продолжал: — Постарайся не оставлять углов, только там, где это необходимо. Ты помнишь? – произнёс тайм лорд, чуть повернув голову в его сторону. — Да, – тихо пробормотал Джек, прокручивая в голове рисунок, подкинутый Доктором посредством ментальной связи и красовавшийся теперь на дубовом столе. Джек погрузил пальцы в прохладный раствор и осторожно прижал к нежной коже тайм лорда чуть выше самой длинной царапины. Рука безвольно замерла. — Я и не такое чувствовал, – Джек вздрогнул, отнимая пальцы от спины. – Масло ацифалла – не самая болючая смесь, поверь мне.       Доктор энергично качал головой, чуть прикусив кончик языка. — Не двигайся, – твёрдо произнёс Джек, и галлифреец тут же выпрямился, складывая руки на коленях. Ладонь капитана чуть дрожала, и это вовсе не способствовало его намерениям начертить всё максимально ровно. Он вернул пальцы в прежнюю точку и продолжил писать. Полудуга, линии, вогнутые кольца. Другая рука легла на поясницу спутника, удерживая на месте. Она скользила то вниз, то вверх, по ходу того, как Джек рисовал с до крайности сосредоточенным выражением на лице. Наконец осталась последняя линия, которая должна была пролегать прямо на самом свежем порезе.       Джек отчётливо помнил, где Доктор получил его. Это было вчера, на ярмарке цветов. Они гнались за зелёным пришельцем, покрытым чешуйками. Он сбежал от своей матери, и во время погони ребёнок обхитрил их и зашёл сзади, порвав пиджак и процарапав Доктору спину игрушечным мечом, который на Земле вполне мог сойти за настоящий.       Джек бережно и невесомо провёл по рубцу свободной рукой, чуть склонив голову к плечу. Не ощутив ожидаемого жжения, Доктор обернулся, наталкиваясь на мягкий взгляд. После неприятных ощущений эта ласка была словно поощерением. Его губ коснулась лёгкая улыбка. Рука потянулась к щеке, невесомо поглаживая. Джек улыбался в ответ, глядя из-под полуопущенных век. — Ты такой красивый, – неосознанно слетело с губ тайм лорда, но он продолжал смело смотреть в глаза капитана, словно он хотел произнести это вслух. И это стоило того: улыбка Джека стала такой счастливой, что сердца Доктора сладко защемило.       Боль в спине сводила мышцы, но он даже не замечал этого, наслаждаясь неловкостью спутника. Он не так давно понял, как на самом деле любит это: как Джек реагирует на его комплименты. Он и не думал, что капитан умеет смущаться, и ему было так хорошо от мысли, что это он был причиной и никто больше. Он был страшным собственником, и это щекотало его чувство собственной важности. Но Джек не был против, он хотел, чтобы Доктор считал себя значимым как можно чаще. Лучше, чем когда он принимает другую позицию...       Джек издал счастливый смешок. — Отвернись, – он погрузил пальцы в чашу в последний раз и закончил прочерчивать имя. Доктор сильно зажмурил глаза, откидывая голову назад и тихо застонал. Джек с готовностью развернул его лицом к себе, зарываясь в мягкие волосы, и уткнулся носом ему в висок, шепча успокаивающие вещи. Доктор часто дышал, но постепенно расслаблялся. Кожа на спине всё ещё была натянута, как леска. — Всё в порядке, всё хорошо, – он гладил его шею, зарываясь лицом в волосы. – Ты так вкусно пахнешь.       Доктор выдал невольный смешок. — Новый шампунь? — Будто ты не знаешь, – он крепко обхватил спутника за шею, откидывая голову назад и широко улыбаясь. Джек смеялся в тон с ним. — Предлагаю повторить совместный поход в душ, – его голос был таким сладким, что у галлифрейца начала кружится голова. – Хэй! Хэй...       Он бережно придержал его за затылок. — Не падай... – его голос отражал лёгкое волнение. — Ммм... – простонал Доктор ему в плечо и, приподняв голову, начал потираться щекой о его висок, упруго приподнимаясь на коленях. Волосы на макушке превратились в нечто невообразимое. — О, Доктор, – Джек хрипло смеялся. – У тебя снова приступ нежности?       Крепкие ладони едва касались хрупкого тела в страхе испортить искусство на спине. Тайм лорд нехотя отстранился, кисти спокойно покоились на надёжных плечах капитана. — Мур. — Джек, – по спальне прокатился хриплый радостный смех. – Не заставляй напоминать тебе о тишине. — Да мы давно всё провалили, похоже, – Джеку потребовалось ещё четыре секунды, чтобы отсмеяться. – Если серьёзно... — Если за дело берётся спец, ничего нельзя провалить, – Доктор кокетливо пожал худыми плечами. — А ну ты же столько раз проделывал подобное, – руки собственнически гладили поясницу тайм лорда, – веди меня, о мудрейший.       Доктор, не отрывая томного взгляда от спутника, отодвинулся и потянулся за второй чашей, наполненной проточной водой. Она была прозрачно-голубоватой и имела небольшие вкрапления из розовых лепестков, чуть покачивающихся на поверхности. Рядом с матовым пузырьком затерялся нежный бутон ацифалла, что составлял нынешний интерьер комнаты. И он на самом деле был самым хрупким цветком в этой части Вселенной. Джеку стоило большого труда составить пространство для обряда. И сейчас им необходимо было сделать его ещё более хрупким.       Не спускаясь со стола, Доктор поднял одну из круглых свеч с пола. Так, что теперь его грудь словно объяло пламенем, а по лицу бегали ужасающие тени. Глаза горели. Он не спеша поднёс свечу к нежно-персиковому бутону, поджигая его. От лепестков потянулась чёрная дымка. Кольцо пламени охватило весь цветок, но потухло в считанные секунды. Доктор осторожно взял почерневший бутон в ладонь, поднимая на уровень глаз, так что и Джек мог видеть спаленные лепестки. Он знал, что должно быть дальше, поэтому протянул сложенные лодочкой ладони вперёд. Доктор не спеша вложил в них бутон. Джек свободно, облегчённо выдохнул, когда цветок оказался в его руках.       Это было испытанием на совместимость. Бутон должен был остаться целым, если они достаточно близки для обряда "сплетения". Чёрный цветок в ладонях капитана переливался словно камень. Он медленно опустил его в чашу. По поверхности пробежала маленькая рябь, цветок распустился. Лепестки одновременно коснулись воды, выпуская на воздух золотую пыльцу.       Их глаза сияли, пока они смотрели друг на друга. Джек осторожно взял чашу в руки, не разрывая контакта, в ожидании согласия. И когда Доктор кивнул, приполнял сосуд над его плечами, чуть наклоняя. Прохладная вода коснулась тела тайм лорда, заставляя его стиснуть зубы. Тонкие струи заскользили по изящным изгибам, скатывались с плеч и бёдер, придавая коже мягкий блеск.       Руки Джека нетерпеливо потянулись к любимому телу в желании по-новому ощутить мягкость этой кожи, но были остановлены настойчивой хваткой тайм лорда.       Чаша перешла к Доктору. Водные потоки обволокли крепкое рельефное тело. Смесь на спине застыла и уже не причиняла так много дискомфорта и ощущалась как вторая кожа. Цветок на дне чаши попал в волосы Доктора одним уверенным жестом и вовсе не казался нелепым и некрасивым. Он переливался в тёплом свете свеч, оттеняя пылкие глаза.       Тёмно-вишневая масса из первой чаши настоялась достаточно. Теперь она напоминала густую пасту. Доктор без колебаний собрал немного с краёв и поднял руки к вискам спутника, оставляя на них две отчётливые полосы. Ладони соскользнули на руки, прочерчивая неровные дорожки вдоль линии плеч и предплечий. Это были осторожные, неболезненные касания. Смесь больше не жгла, а только приятно холодила кожу. Джек расслабленно выдохнул, когда руки Доктора перешли на шею, мягко прочерчивая плавные линии.       Джек мягко улыбался, то и дело встречаясь с глазами тайм лорда, пока его нежные пальчики водили по покрывшейся мурашками коже. Когда его тёплые ладони легли на бок, чуть выше бедра, Джек сделал резкий короткий вдох, стараясь не опускать взгляд. Руки Доктора медленно скользили вдоль бёдер. Капитан поднялся на ноги, неотрывно наблюдая за действиями тайм лорда. Тонкие пальцы тщательно распределяли смесь по лодыжке.       Доктор не спеша встал на ноги, промакнув пальцы в эмульсии, и неотрывно глядя на Джека. Он нежно коснулся его губ чуть ниже впадинки, обильно нанося смесь. Капитан легко улыбнулся уголком рта, приподнимая его хрупкую руку под локоть и жадно приникая губами к косточке на запястье. Доктор невольно задержал дыхание, пока Джек покрывал мокрой дорожкой поцелуев его предплечье, уделяя внимание каждому участку. Ладонь другой руки сжалась в кулак на бедре, пока капитан не перешёл и к ней. Пальцы Доктора путались в волосах спутника. Дыхание стало прерывистым. Ладонь Джека заняла место на его талии, притягивая ближе. Мышцы живота тайм лорда судорожно сокращались.       Капитан аккуратно заправил прядь волос за ухо Доктора, одаривая его лёгкой улыбкой. У него был такой расслабленный и счастливый вид, словно ему вручили то, чего он ждал так долго. Он опустился на колени, погрузив руки в эмульсию. Доктор присел рядом, не отрывая взгляда от спутника. Джек провёл две параллельные полосы на висках, чуть склонив голову в бок, так, что уголок губ коснулся его небритой щеки. Взгляд Доктора затерялся в лепестках на столе. Подушечки пальцев проскользили сплошной линией вдоль шеи, едва надавливая на нежную кожу. Он протяжно выдохнул. Джек отстранился, отползая на коленях. Уверенным жестом он протолкнул ладонь между бедром и голенью, заставляя Доктора выпрямить ноги. Он целомудренно вёл пальцами вдоль их внешней стороны.       Смесь охлаждала кожу, переливаясь в тёплом свете свеч. Их тела стали блестящими и скользкими от густо нанесённого масла. Прохладная влажная кожа под ладонями была невероятно мягкой. Джек хотел касаться её, но сдерживал себя, отодвигаясь чуть дальше. Рука нащупала бархатную ткань, подцепляя пальцами. Широкая лента заскользила по их ладоням, стягивая впадины между большими и указательными пальцами. Другой рукой Джек тянул за свободный конец, пока между их ладонями не осталось чуть меньше дюйма. Ткань уже успела пропитаться ароматным маслом и постоянно соскальзывала с рук. Приходилось держать крепче. Их колени соприкоснулись. Руки, свободно лежащие на бёдрах, едва сжались.       Их глаза встретились с лёгкой радостью и волнением в глубине. Они обменялись робкими улыбками, придвигаясь ещё чуть ближе.       Доктор опустил взгляд, слабо прикусив губу перед тем, как медленно выдохнуть. Голова запульсировала, прокручивая тысячи мыслей в минуту и спутываясь в бессвязный комок, протянувший свои корни в разные стороны.       Джек чувствовал связь между ними. Такую тонкую и эфимерную, только дёрнуть, и она порвётся. По нетвёрдыму взгляду тайм лорда он понял, что он тоже это чувствует. Его прохладная ладонь легла на колено капитана, словно давая понять, что волноваться не о чем: всё идёт так, как должно. Джек чуть кивнул сам себе, пытаясь расслабить разум, впустить то, что так рвалось к нему в голову. Невольно он сильно зажмурился, накрывая ладонь Доктора у себя на колене. Он будто оказался в другом месте. Далеко от стола, покрытого лепестками, далеко от Тардис. Он слышал его голос. Мягкий, но серьёзный. Глубокий и расслабляющий. Он говорил на галлифрейском. И Джек всё понимал...       Каждое слово звучало так ясно и безумно гармонично. Это был первый раз, когда Джек слышал родной язык Доктора. И его сердце отзывалось на это бешеным стуком.       Повелитель времени говорил долго, стройными, благозвучными словами. Лёгкими и одновременно пылкими. Всё это звучало в мыслях, в подкорке, как музыка, которую Джек впитывал всем существом. Как молитва, которую он хотел бы повторять, только он не мог её запомнить. И не смог бы. Снаружи капитан ощущал, как рука Доктора сжала его бедро, но не был уверен, что это правда произошло. Его голос, как ручей, заполнил все его мысли, превратив разум в сосуд. — Я клянусь чтить тебя, – первое, что прошептал тайм лорд ему на ухо, и Джек стремительно вынырнул в реальность, – оберегать тебя как самое дорогое, что есть у меня. Быть твоим другом и опорой. Всегда быть на твоей стороне, даже если одному... быть твоим домом... быть твоим светом, когда мир окутывает ночная тьма... быть примером и союзником. Любить тебя, пока мои сердца качают кровь. Любить тебя даже после смерти и с новым обликом. Помнить тебя, скучать по тебе. Верить в тебя, даже если ты сам теряешь веру. Быть с тобой наравне...       Джек сглотнул как можно тише, боясь даже пошевелиться, словно этим можно было нарушить ход ритуала. — В ответ же я прошу тебя... – Доктор невольно опустил голову, смыкая веки и обдавая шею капитана слабым дыханием, – быть со мной... – он сглотнул. Джек понял: им овладело волнение, – поэтому он осторожно обхватил свободной рукой его за плечи, мягко приникая щекой к его. Это почти мгновенно подействовало на Доктора, и он начал успокаиваться. — Что бы ни произошло, быть рядом со мной... даже если я буду тому причиной, – на долгие пять секунд повисло молчание. – Поклянись мне. — Я клянусь, – без колебаний ответил Джек, крепче зажимая в ладони ленту и плотно приникая к уху спутника.       Дыхание Доктора дрожало на его шее, пока пальцы крепко сжимали руку, но волнение постепенно сходило на нет.       В голове рождались яркие вспышки, с каждым разом учащаясь. Пока рассудок не заполнили фейерверки из давно забытых моментов. Память прояснялась, потерянные кусочки вставали на свои места в огромном пазле. Горло перекрыл комок. Он всё помнил. Доктор притянул Джека ближе, так, что руки оказались зажаты между разгорячёнными телами. Дыхание сбилось. Тело охватила мелкая дрожь. Им обоим было страшно. — Я клянусь... – Джек осёкся, стремительно теряя воздух в лёгких, захлёбываясь в волнах, омывших рассудок. Рука Доктора проскользнула во взмокшие пряди. Капитан медленно выдохнул, – хранить верность. Уважать твоё прошлое и беречь будущее. Укрывать спиной, подставлять плечо. Быть рядом, когда нужен, и уходить, когда потребуется. Любить тебя, даже когда Вселенная прекратит вращаться... – Доктор сильно вздрогнул, цепляясь за спину Джека, прижимаясь ближе. Руки, туго стянутые лентой, нещадно болели. Перед глазами мелькали воспоминания и чувства. Свои и чужие. Голова разрывалась так, что хотелось кричать. Джек чувствовал, как сознание полыхает и мысли взрываются нескончаемым потоком. Это не останавливало его. — В ответ же я прошу, – голос капитана стал твёрже. В нём словно пробивался металл, – Доктор... – спина тайм лорда мгновенно покрылась мурашками под крепкой ладонью, – я хочу, чтобы ты поклялся мне, что, когда ты уйдёшь... я уйду с тобой.       Губы Доктора разомкнулись в безмолвном крике. Слеза рассекла щеку резкой полосой. — Нет... – полустоном слетело с губ. Он задыхался, прижимая Джека за затылок, зарываясь ладонью глубже, – ...пожалуйста, нет...       Он в потрясении мотал головой, резко сомкнув губы в тонкую полоску. Джек отстранился, заглядывая в глаза Доктора, что тот отчаянно прятал. Щеки рассекли уже две дорожки слез. Капитан судорожно вдохнул, осторожно стирая большим пальцем слезу, едва касаясь нежной кожи. Молчание затянулось на полминуты, пока они пронзали друг друга взглядами.       Вспышки мыслей стали ярче. Джек начал щурится от ослепительного света, хотя всё освещение комнаты составляли лишь полудогоревшие свечи. Он чувствовал, как теряет равновесие и ориентацию в пространстве. Его заносило в сторону. А Доктор не мог контролировать это. Нельзя. Рука потянулась к голове и тут же безвольно упала на бедро. Тайм лорд гордо выпрямился, щурясь от боли. — Поклянись вылечить меня от бессмертия, когда почувствуешь, что покидаешь меня... насовсем, – рука неосознанно перешла на кисть Доктора, отпуская синюю ленту. — Я клянусь, – его голос дрожал, Джек ненавидел себя. В глазах застыли слезы, которым он не позволил пролиться. Слишком горд. Но он знал, что Доктор чувствовал то же, что и он. Между ними установилась тонкая телепатическая связь, совсем слабая, но стремительно набирающая силу.       Бархатная ткань соскользнула на стол, руки потянулись друг к другу, стискивая плечи, голодно гладя спину. Дюйм за дюймов ближе к губам. Горячий воздух между ними словно вскипал, натягиваясь и вздымаясь, как цунами. Размазывая символы по спине и взъерошивая волосы, они льнули друг у другу как можно ближе, голодные и горячие. Скользкая от масла кожа, одновременно влажная от пота, не позволяла крепко обнимать. Они были как дельфины, выброшенные на сушу и задыхающиеся. От страсти и желания быть ближе-ближе-ближе. Невыносимо.       Губы нашли губы. Влажные, вспухшие, жаждущие контакта. Сходились и расходились, как солнце и горизонт в ускоренной продолжительности дня. Смыкались, впивались. Требующие ещё, ещё и ещё больше прикосновений. Они задыхались, но им было мало.       Доктор жадно цеплялся за плечи Джека, подскакивая на коленях, плотно жался в попытках обнять его всего и сразу. Голодный, очень голодный, он едва успевал глотать кислород, впиваясь в сладкие губы. Руки Джека беспорядочно бегали по рёбрам, пока не подхватил его под бёдрами, по-хозяйски усаживая на колени.       Вспышки стали невыносимыми, но они физически были не в силах отцепиться друг от друга, продолжая скользить и соскальзывать от невыносимых ощущений и желаний. Кожа ярко переливалась под светом свеч. Доктор крепко обхватил Джека за шею, неохотно отстраняясь и невольно покачиваясь из стороны в сторону. Они улыбались друг другу в губы. Глаза в глаза. Но в один миг всё это прервалось вспышками головной боли. Цунами из чувств и воспоминаний затопили их. Связь становилась всё крепче.       Джек резко отпрянул и с силой схватился за голову, сдавливая, пытаясь отвлечься от кадров перед глазами. Ему казалось, что из глаз у него посыпались искры. Доктор испуганно смотрел на него, пока сам не согнулся пополам. Голова уже не пульсировала, она просто разрывалась и горела. Дыхание прерывалось, чередуясь глубокими судорожными вдохами. Они пытались вернуться в объятия друг друга и одновременно стремились оказаться как можно дальше, сбежать от эмоций, разрывающих голову. Комнату прорезали стоны.

***

      Прошло пять минут. Они молча раскинулись на столе, пытаясь выровнять дыхание, невольно касаясь губами друг друга. Доктор прижался головой к груди Джека, скользкими руками пытаясь ухватиться за плечи, смеясь. Наконец, он просто обхватил его за пояс, притягивая ближе. Мысли успокоились. Рассудок нашел постоянную точку, равновесие. Они чувствовали друг друга, но это больше не причиняло им боль. Эмоции текли сквозь туннели, ментальные коридоры, связывающие их сознания. Связь была крепкой и всепоглощающей. Мысли продолжали вспыхивать, но с каждой минутой всё реже.       Джек гладил его предплечье, расслабленно улыбаясь, и глядел в потолок. — В детстве ты был таким хорошеньким, – выдал он с лёгким смешком, и Доктор приподнялся над ним на локте. — Да? – лицо приняло безмятежный вид. Веки полуопущены, плечи расслаблены. – Ты тоже был милым ребёнком.       Джек радостно усмехнулся, откидывая голову на белое дерево и удовлетворено выдыхая. — Гений. Ты уже тогда был гораздо умнее своих сверстников, – улыбка не хотела сходить с лица, один уголок был приподнят чуть выше. – Я так горжусь тем, что ты мой муж.       Ладонь невесомо ласкала спину тайм лорда. Грудь того плотно прижималась к животу. Было так тепло и хорошо. Вставать совершенно не хотелось. Но масло на теле затвердевало и начало причинять дискомфорт. — Предложение принять душ ещё в силе, – почти нараспев выдал Джек, подтягивания галлифрейца выше. — Это фантастика, – они синхронно засмеялись. Щека Доктора мягко прижалась к его груди. Дыхание опаляло горячую кожу. Губы капитана прильнули ко влажному лбу. Тайм лорд отстранился, приподнимаясь на руках и продолжая невинно улыбаться, чуть склонив голову к плечу. — Капитан, потрёшь мне спинку? – промурлыкал он, обнажая зубы в счастливой усмешке. — Мм, я с радостью, – глаза Джека сияли, руки плавно опустились на поясницу спутника. Доктор не спеша выскользнул,  спускаясь на пол, и протянул супругу ладонь. — Molto bene.       Джек мягко сжал протянутую руку, поднимаясь со стола. В глубине глаз тайм лорда поселилась неуловимая тоска. — Тебя что-то тревожит, – без предисловий выдал он, заставляя Доктора остановиться и настойчиво заглядывая в глаза. В голове искрили всполохи чужих чувств.       Доктор молчал долгие полминуты, проводя руками по волосам. — Клятва, что я должен буду убить тебя... – его губы приоткрылись. Он знал, что смысла врать теперь нет – Джек узнает, по малейшим изменениям мозговых импульсов. Капитан стыдливо опустил голову.       Доктор, напротив, твёрдо смотрел ему в глаза, губы чуть дрогнули, он замотал головой. — Ты знал, что я не смогу прервать обряд, – он вскинул подбородок. По напряженным нейронам мощным потоком хлынуло разочарование тайм лорда. Тело Джека охватила крупная дрожь. На лице Доктора вмиг отразилась глубокая печаль. – Почему... — Нет... Доктор, ты мог оборвать связь, – не в силах выносить этот взгляд, Джек полностью развернулся к столу, тяжело упираясь в него кулаками и опуская голову. – Но ты не сделал этого...       Доктор отступил от него на шаг, скрещивая руки на груди и отводя взгляд. — Я не мог... – Джек замолк, оборачиваясь к спутнику и встречаясь с растерянными глазами. Он сглотнул, голос задрожал, – пока была возможность, упустить её...       Он закачал головой, смаргивая непрошенные слёзы и опуская подбородок. Кивнул и сглотнул, судорожно растирая шею. — Ты знаешь, что у меня остался только ты... – он стремительно обошёл стол, подходя к окну и позволяя утреннему свету залить помещение. Свечи догорали, испуская чёрный дым. Джек несмело подошёл к Доктору, боясь заглянуть в глаза, и накрыл его хрупкие плечи махровым белым полотенцем. Тот зажал ткань ладонью, не позволяя ей упасть. Джек притянул его к себе за плечи, прижимаясь губами к щеке. — Прости меня, я поступил подло... — Да, – твёрдо ответил Доктор, опуская руки на влажную спину спутника. Джек выдохнул ему в плечо, кивая. – Но ты имеешь право. После всего, что тебе пришлось пережить из-за меня... — Мы говорили об этом, – строго ответил Джек, накрывая предплечьем лопатки. — Да, и я понимаю... – он уткнулся щекой ему в плечо, перебирая волосы на затылке, – всё понимаю. И не потому, что теперь вижу ясно, а... ты прав, я не могу распоряжаться твоей жизнью. Это несправедливо. Я правда понимаю. — Я знаю... знаю, – он легко покачивал его в руках, целуя в щеку, в шею. И резко подложил руку под бедра, рывком поднимая на руки, так, что Доктор невольно вскрикивает и тут же смеётся. — Болван! — Я знаю, – наигранно громко бросает Джек, чуть подбрасывая лёгкое тело, наслаждаясь беззлобными возмущениями спутника и прижимая его ближе. Руки обхватили его за шею. Полотенце соскользнуло с плеча, провоцируя капитана на смачный поцелуй.       Комнату наполнил беззаботный смех, который быстро сменился шумным дыханием. — Ты чувствуешь..? – Доктор показательно постучал пальцем у виска. Джек легко кивнул, прислушиваясь к ощущениям. — Что-то щекочущее... да?       Тайм лорд кивнул. — Это стенка. Мы установим её завтра. Сейчас пока рано: связь ещё не прижилась, – быстро затараторил он, активно жестикулируя. Джек радостно кивал, неотрывно глядя на своё сокровище. — Я так тебя люблю, ты знаешь? – прервал он стремительный поток слов, поглаживая уголок губ мужа. — Буквально ощущаю, – ехидно закивал Доктор, зазывно приподнимая веки. — Оо, ты дразнишься! – притворно возмущённо воскликнул Джек, вскидывая подбородок. — Да, я.       Капитан усмехнулся, прикрыв глаза и обнажая ряд зубов. — Я тоже люблю тебя, – чуть погодя серьёзно ответил Доктор, робко складывая руки на груди. Джек открыл глаза, приподнимая супруга выше, и нежно потёрся носом о его щеку, как в знак привязанности. — Пойдём в душ.       Он был так счастлив. На самом деле, они оба, просто это необходимо было переварить. Они чувствовали жар, как он вспыхивает время от времени и затихает, сменяясь умиротворением и прохладой.       "Всё это неважно", – думал Джек.       Главное, что теперь ничто не сможет их разлучить, даже самое страшное – судьба. Теперь они идут против неё вместе, связанные навечно, и ничто не в силах разорвать это сплетение душ человека и повелителя времени.