Ты, трус!

Профессор Снейп ходил в своей комнате – Гарри слышал тихие шаги из своей спальни. Он, наверно, босиком. Ходит от окна до постели и обратно. И на нем, должно быть, только простые штаны и халат, который плащом вьётся за его длинными стройными ногами. Длинными ногами… Ну да, ноги у Снейпа действительно длинные. Не станет ведь Гарри отрицать очевидное. Ну и стройные. Если бы и у него были такие же стройные ноги лет через пятнадцать, он бы гордился ими. А еще не слишком заметными грудными мышцами, острыми ребрами, тонкой шеей, выступающими позвонками… Здесь эстетическая точка зрения, говорил себе Поттер, глядя в собственные глаза в зеркале. Ну или, на худой конец, профессиональный взгляд спортсмена. Когда он вчера проснулся в чужой спальне, то действительно испугался на несколько секунд. Поттер шарил руками в поисках очков и не находил их, к тому же тело его затекло так сильно, как никогда не случалось на его обычном спальном месте. Гарри подумал, что снова вляпался во что-то мерзкое, но потом услышал едкий, насмешливый голос. Он был рад. В самом деле рад, что ему, Гарри Поттеру, сыну снейповского школьного врага, позволено спать в этой комнате. Радость была глупой, даже немного щенячьей, и Поттер тут же потушил её в себе, стыдясь и удивляясь. Как быстро способна испариться ненависть, лелеемая годами! А ведь стоило только взглянуть на человека под другим углом. Узнать его чуть получше. Выпить с ним по стаканчику виски, и… И только потом в его голову пришла эта мысль. Что было еще после этого «и»? Кричер, нелепо закрывающий глаза руками, одновременно напугал Гарри и позабавил. Ну не станет же в самом деле Северус Снейп, гроза Хогвартса, лучший шпион, которого только можно представить, и сильнейший маг, совращать своего студента! В голове Поттера это звучало как бред, но локти и колени отчего-то болели, а зудящая в области копчика боль немного путала мысли. Это просто неудобный диван, говорил себе Гарри. Просто неудобный диван. Он лежал молча, смотрел в потолок и явно не собирался уходить из чужой спальни. И, если бы сам Снейп ему не рассказал о том, почему он здесь, то он, Гарри, задал бы очень глупый и до ужаса мерзкий вопрос. Нет, он вовсе не думал так о Снейпе всерьез. Снейп все же взрослый мужчина. Он не позарился бы на него, совсем еще зеленого школьника. К тому же, с чего вообще Гарри взял, что Снейпу нравятся парни, тем более, такие, как он? Вчера Поттер до вечера мусолил эту тему в своей голове, удивляясь тому, что картины, периодически встающие в его воображении, не кажутся отвратительными. К обеду сегодняшнего дня он и вовсе понял, что его отнюдь не стошнило бы, если бы он проснулся не только в чужой комнате, но и кровати. И в таком случае он даже, наверное, хотел бы помнить все. А как все глупо вчера вышло! Зачем он полез к нему своими руками, о чем он только думал! Теперь-то нет смысла надеяться, что Снейп снова будет разговаривать с ним как на равных. Он подумает, что у Гарри не все дома, это и так ясно. Он решит, что раз Гарри за ним подглядывал, напросился на ночевку да еще и руками пытался потрогать, то у него, у Поттера, явно поехала крыша от влюбленности или чего-то вроде того. А ведь это совсем не так! Но как объяснить это Снейпу? Он написал Гермионе, и она пришла к нему через камин ровно в четыре часа. – Гарри, ты какой-то бледный, – вырвалось у нее, когда он прекратил объятие. – Сидишь здесь безвылазно. – Ты сама знаешь, что это необходимо для… – Да-да, – перебила его Грейнджер, – но ты мог бы приходить к Уизли в Нору. Мы можем гулять, хотя бы по полям, наконец. – Я живу не один, – упрямо ответил Поттер, покрываясь при этом краской. Гермиона села на диван в гостиной, принимая предложенные другом чуть подсохшие печенья. Она смотрела на него своими внимательными карими глазами, и ему пришлось отвести взгляд. – Если бы я не знала тебя, я бы подумала, что ты влюблен. – Влюблен? – Гарри будто получил удар под дых. Он тоже сел на диван, скрещивая руки на груди. – И в кого же это я влюблен, интересно? – Ты мне скажи, – ответила она. В голосе Гарри услышал несколько нервных и даже немного злых нот. Он уже жалел, что позвал её. Он хотел поболтать в дружеской обстановке, а вместо этого готовится выслушать очередное нравоучение по совершенно надуманному поводу. – Не думаю, что мистер Поттер влюблен, мисс Грейнджер, – раздалось где-то позади них. – У нашего Героя попросту нет времени на витание в облаках. Он много часов в день тратит на мое лечение, так что, полагаю, именно это его и утомляет. Гарри видел, как Гермиона с трудом подавила в себе желание подняться на ноги при виде зельевара. Профессор Снейп проплыл мимо них в запахнутом черном халате. Поттер не заметил, что затаил дыхание. – Добрый день, сэр, – сказала она, и глаза её совершенно по-кошачьи прищурились. – Надеюсь, вам уже лучше. – О, разумеется. Снейп тоже налил себе чашку чая, отсалютовал ею Гарри и Гермионе и так же неслышно вышел через другие двери гостиной. – Чего это он? – спросила Грейнджер, когда тихие шаги перестали быть слышны в гостиной. – А что? Он тоже здесь живет. Иногда он выходит из комнаты и ходит по коридорам. Наверно, чтобы размяться, – откровенно врал Гарри. Он и сам не знал, что могло заставить Снейпа спуститься на второй этаж. Разве только приход Гермионы… Гарри вспомнил, как они со Снейпом говорили о Гермионе. Как он оправдывался, объясняя профессору, что никакая она ему не возлюбленная, а просто подруга. Может, он спустился, чтобы проверить, действительно ли это так? – Я за тебя переживаю, – тихо сказала Грейнджер. Она уже поймала несколько взглядов друга, направленных в ту сторону, куда удалилась высокая фигура в черном халате. – О чем же здесь можно переживать? – у Поттера не вышло удивиться по-настоящему. – Гарри, он Пожиратель Смерти! Он вдвое старше тебя. И он наш профессор, в конце концов! Гриффиндорец знал, к чему ведет девушка, но не собирался сдаваться так легко. Мысленно он отметил, что Гермиона, перечисляя все снейповские «недостатки», не стала упирать на то, что он тоже мужчина. Как и Гарри. Видимо, её толерантность по отношению к каждому волшебному существу распространялась и на геев. – Да, Гермиона, я знаю, с кем я живу в одном доме. Но я не думаю, что ночью он придушит меня подушкой, знаешь ли. Поттер упрямо отвел лицо, засовывая в рот печенье. – Мерлин, Гарри! То, как ты на него смотришь! Что-то изменилось, я же вижу. И он… Он тоже ведет себя совсем не так, как обычно. Он как будто даже старается быть вежливым, и… – Он всего лишь отвечает на моё гостеприимство. – Прекрати прикидываться, – грозно прошептала она. – Как думаешь, многим он позволял себя лечить? Многие могли безнаказанно касаться его? Видеть его голым? – Я не видел его голым, – прошипел Гарри и тут же покраснел, вспоминая поджарые бледные ягодицы под струями воды. – Джинни спрашивала про тебя. Она все время носит кулон, что ты подарил ей. – Я рад, что ей понравился подарок, – это звучало уже сквозь зубы. – Кстати, как там Рон? Подруга тихо вздохнула, и губы её тронула легкая полуулыбка. – Вчера мы гуляли вдвоем. Он сам меня пригласил. Знаешь, мне кажется, что все налаживается… Следующие двадцать минут Гарри слушал про друга разного рода истории, в которых Рон представал то прекрасным рыцарем, то самым настоящим идиотом. Он иногда кивал, соглашаясь, иногда посмеивался. Не раздаются ли шаги из коридора? Нет, никого. Снейп, наверно, заперся у себя. Еще один вечер они проведут порознь. Каникулы скоро закончатся, всего пара дней осталась до их возвращения в Хогвартс. Гарри с удивлением понял, что впервые в жизни ему не хочется туда возвращаться. – Я должна идти, Гарри, – наконец, сказала Грейнджер, отставив от себя чашку давно остывшего чая. – Теперь уже, наверно, встретимся в школе? Если ты, конечно, не хочешь навестить нас завтра. Она уже не так сильно нервничала и злилась, и Поттер ответил ей с улыбкой: – Можешь мне не верить, но я планировал почитать учебники. – Мог бы придумать что-то поубедительнее, – она тоже улыбнулась ему, и потянулась к нему для объятий. Он обнял её в ответ, утыкаясь подбородком в кудрявую макушку. В этот момент из дальнего прохода послышался голос: – До свидания, мисс Грейнджер. Отскочив от Гарри и быстро зачерпнув летучий порох в ладошку, Гермиона ответила: – Всего доброго, сэр. Гарри стоял на том же месте, отчего-то отчаянно смущаясь, будто Снейп застал его вешающим на стену миссис Норрис. – Неплохое печенье, Поттер, – проговорил профессор, присаживаясь на диван, противоположный тому, где сидели Гарри и Гермиона. – Уверен, Грейнджер тоже нашла его вполне приемлемым к чаю. Поттер непонимающе посмотрел на Снейпа, и тот усмехнулся: – Вы что же, думали, что я не буду с вами разговаривать из-за того, что вы снова привели подружку? Мы с вами соседи, Поттер, и при том вынужденные, а не супруги, что вечер за вечером проводят в склоках. И с чего Гарри только решил, что Снейп станет ревновать? Это слово то и дело появлялось в его уме на протяжении всего того времени, что Гермиона сидела здесь с этим злосчастным печеньем. Оно то выплывало откуда-то из глубины, то маячило прямо перед глазами яркими разноцветными буквами. Поттер то боялся того, что такие мысли вообще возникают в его голове, то радовался тому, что сможет хоть как-то отомстить Снейпу за свою же недавнюю глупость. Сейчас, когда он смотрел в черные глаза, полные насмешки, он понял, какими глупыми и детскими были эти его нелепые размышления. Теперь он почему-то злился на Снейпа. Он снова схватился за свою чашку и выпалил: – Я и без вас знаю, что никакие мы не супруги. Иначе вчера я бы проснулся в одной с вами постели, а не на неудобном диванчике из двух стульев. Снейп замер, пораженно уставившись на Поттера. Затем его правая бровь поползла вверх. Он еще какое-то время смотрел на гриффиндорца, примостившегося на диван напротив и усиленно делавшего вид совершенно невозмутимый и самоуверенный. – Вас это расстраивает? – спросил зельевар, когда, наконец, вернул своему лицу маску безразличия. – То, что диван был неудобный? Или то, что мы не супруги? – Поттер все еще не вышел из роли, но давал себе от силы еще пару минут. Нести эту провокационную чушь и дальше он просто не сможет. – Если вы жалуетесь на первое, то вы просто избалованный, неблагодарный ребенок. – Мне казалось, что за время нашего общения вы поняли, что это не так. – Тогда, Поттер, вам стоит вспомнить, с кем вы разговариваете. Профессор закинул одну ногу на другую. Его взгляд пронизывал Гарри насквозь, и парень ужаснулся, когда вспомнил, что Снейп отличный легилимент. Это, конечно, глупости, никто не прочитает его мысли, но… Какие сильные у него икры, черт возьми. Их видно даже через эти бесформенные черные штаны. – Ни на минуту не забывал, сэр, – ответил он. Все, время вышло. Он выдохся. – Страх, глупость, отчаяние и влюбленность способны заставить человека вести себя так… необычно вызывающе. В кого вы влюблены, Поттер? Гарри показалось, что сердце его перевернулось где-то внутри. – Мерлин, профессор! Вы же сами сказали Гермионе, что её предположения – чушь! – Мисс Грейнджер слишком настойчиво лезла в ваши дела, я счел нужным вмешаться. – С чего такая забота, профессор? – В кого вы влюблены, Поттер? Снейп оставался на месте, но плечи его чуть подались вперед. Он был как гончая, готовая вот-вот наброситься на беззащитную куропатку. Гарри чувствовал себя пойманным, неспособным выбраться из ловушки, неспособным объяснить, как глупо звучат обвинения его подруги и Снейпа. – Я не влюблен, сэр. Профессор молчал, буравя его глазами. – Мне раньше нравилась Джинни, – признался Гарри, – но сейчас даже к ней я не чувствую ничего такого. – Семейство Уизли будет очень огорчено этой новостью, – голос Снейпа ровным счетом ничего не выражал. – Да, и Гермиона, видимо, тоже. – Вы разобьете мисс Уизли сердце, – это прозвучало достаточно легко и иронично, чтобы Гарри позволил себе усмехнуться и немного расслабиться. Атмосфера в комнате уже не была такой напряженной. Капкана больше не существовало. – Думаю, она забудет обо мне через месяц. – Вряд ли Уизли так легко от вас откажутся. Молодой, высокий, подающий надежды гриффиндорец с весьма недурственной внешностью, Избранный мальчишка с неплохим состоянием – ну нет, Уизли своего не упустят, – уголки губ Снейпа дрогнули, когда он говорил, и Гарри поразился тому, как меняет лицо человека даже такая улыбка. – Значит, вы считаете, они смотрят только в мой кошелек? – Я назвал и другие ваши достоинства, вы меня не слушали? – Вы думаете, что меня считают героем, и что я неплохо выгляжу, – подытожил Гарри, отводя глаза. – Насчет первого я, может, и соглашусь. Но разве можно считать внешность достоинством? – Конечно, можно, Поттер. Если человек красив, перед ним открываются любые двери. И перед вами, безусловно, они откроются. – Но ведь у всех разные вкусы. Кто-то посчитает, что я урод. На самом деле, Гарри не знал, куда себя деть от этого затапливающего все его тело чувства смущения и неловкости. Его самооценка никогда не поднималась так высоко, чтобы называть себя красивым, а сейчас Снейп сидит здесь перед ним и так свободно рассуждает на эту тему. Мерлин, Снейп считает его красивым! Это было что-то совершенно невозможное, но он и в самом деле так сказал. Однако, то, что Снейп назвал его внешность весьма недурственной, вовсе не говорит о том, что профессор считает Гарри привлекательным лично для него. Гарри прекрасно понимал это, но спрашивать подобное никогда в жизни бы не решился. – Не говорите глупостей. Если завести в комнату любого человека и спросить его, кто из нас с вами урод, он покажет на меня, будьте покойны, – ответил ему Снейп. – Вы совсем не урод, – Гарри подумал, что ему очень легко говорить это, потому что он действительно так думает. – Нет-нет, – прервал он еще не начавшего говорить профессора, – не думайте, что это моё хваленое гриффиндорское благородство или еще чего. Вы же никогда не видите себя со стороны. Вы ведь что в этой своей мантии, что в домашнем халате… Дальше говорить было нельзя, потому что удивленное лицо Снейпа сначала побледнело еще больше, а затем порозовело. Он сидел, вжавшись в диванные подушки, скрестив руки на груди, и смотрел на Гарри так, будто увидел Волан-де-Морта в юбке. – На этом я предлагаю закончить этот обмен любезностями, – сказал зельевар, когда молчание слишком затянулось. – Мисс Грейнджер сообщила вам что-нибудь новое? – Об Ордене ничего, сэр, – Гарри почувствовал облегчение от того, что тема сменилась так быстро. Кажется, только Снейп это умеет – так легко закончить один разговор и тут же начать другой. – Артур говорит, что в Министерстве стало совсем неспокойно, но ведь это уже какую неделю так. – Что ж, тогда осмелюсь предположить, что вы целый час говорили о Роне Уизли. Снова эта тень улыбки играла на его губах, и Поттер уставился прямо на них, совершенно не задумываясь о том, как он при этом выглядит. – О да, сэр. Не поверите, но я молил Мерлина, чтобы вы снова прошлись по гостиной и срочно позвали меня наверх по какому-нибудь неотложному делу. – Вот как? Выходит, вы хотели избавиться от своей подружки. – Выходит, что так, – подтвердил Гарри, усмехнувшись собственной болтливости. Когда Снейп допил свой чай и поднялся с дивана, Гарри встал следом за ним. – Чем вы намерены заняться сегодняшним вечером? – неожиданно спросил мужчина. – Я хотел полистать учебники, сэр, – неуверенно ответил парень. – Учебники надо не листать, а читать, Поттер. Если вас утомит Травология или История магии, заходите ко мне на поздний ужин. Не дожидаясь ответа, Снейп, поплотнее запахнувшись в халат, вышел из гостиной и пошел в сторону лестницы. Гарри еще какое-то время стоял на месте, удивленно хлопая глазами. Затем тоже поднялся к себе. Он лег на кровать в обнимку с учебником Принца-полукровки, но так и не открыл его. Гарри уставился в потолок, кое-где потрескавшийся от времени и влажности. Снейп не позвал его на свидание, вот что он должен себе уяснить. Профессору, как и любому человеку, иногда надоедает одиночество, только и всего, и нечего тут размышлять о том, какую футболку лучше надеть к ужину. «Он не видит в тебе равного себе мужчину, который мог бы его заинтересовать. Прекрати воспринимать все его действия так превратно», – раз за разом повторял он себе. «Вспомни, как ты ненавидел его. Как подозревал во всех смертных грехах. А как он издевался над тобой в школе? Какими только эпитетами ни наделял твои мозги! Разве пара совместных вечеров могут изменить что-то?» Но Гарри все равно казалось, что еще как могут, и он все больше боялся ударить в грязь лицом в присутствии этого человека. Снейп не нравился ему. Не нравился, потому что он был Пожирателем Смерти вдвое старше него, да к тому же его преподавателем. Или так сказала Гермиона? Снейп не нравился Гарри, но Гарри отчего-то хотелось нравиться Снейпу. Хотелось заслуживать его одобрение, хотелось чаще говорить с ним, видеть эту странную полуулыбку на его тонких бледных губах. Как такое возможно, он не понимал да и не старался понять. В девять он, решив, что прождал достаточно времени, постучался в профессорскую спальню. – Войдите, – раздалось с той стороны двери. Профессор сидел в кресле в брюках и белой рубашке. В первые несколько секунд Гарри подумал, что Снейп собрался куда-то, и испугался. Но зельевар лениво вытянул ноги и взял со столика бокал с вином, и Поттер понял, что ему просто стало казаться странным, что профессор ходит в доме в одежде. Может, он оделся специально, после того, как Поттер заикнулся о его халате? Может, ему не хочется, чтобы Гарри видел его почти без одежды? Это все потому, что он думает, что Гарри подсматривал за ним? Потому, что думает, что Гарри в него влюблен? – Поттер, прекратите так напрягать свои извилины. Если не знаете, что сказать, можете просто поздороваться. – Добрый вечер, сэр, – тупо проговорил Гарри, пялясь на голые щиколотки, и Снейп усмехнулся этому его приветствию. – Я попросил вашего эльфа приготовить баранину. Надеюсь, вы любите ребрышки. Стол был накрыт на двоих, и Гарри удивился, как это он сразу этого не заметил. Около его тарелки стояла кружка со сливочным пивом. Это уже выглядело подозрительно, и Поттер бросил быстрый взгляд на вино Снейпа. Бутылки нигде видно не было, возможно, профессор решил ограничиться одним бокалом. – Конечно, люблю, сэр, – запоздало ответил Гарри, подходя ближе к столу. Он уже почувствовал аромат мяса, и рот его наполнился слюной. Снейп смотрел на него с насмешкой. – Вы ждете, что я отодвину вам стул? – спросил он, и Поттер поспешно сел, тут же хватаясь за вилку. – Я уже решил, что вы не придете, – профессор к еде пока не притрагивался. – Почему, сэр? – Потому что мне пришлось наложить на еду чары, чтобы она не остыла. – Мне казалось, что вы всегда поздно ужинаете. Снейп хмыкнул: – Так и есть. Профессор неспешно оставил бокал и тоже принялся за мясо. Поттер почти доел то, что лежало в его тарелке. – Люциус любит бараньи ребрышки, – услышал Гарри, когда откинулся на спинку стула. – Вы считаете его другом, сэр? Поттеру хотелось знать больше. Ему хотелось вывести Снейпа на еще один откровенный разговор, увидеть, как плечи в этой белой ткани подаются вперед и как он заинтересованно рассматривает его собственное лицо. Но Снейп смотрел в окно, а лицо его ничего не выражало. – Скорее да, чем нет, – наконец, ответил он. – Между нами многое было, и я никому не могу довериться, кроме как Малфою. Вы наверняка имеете самое отвратительное мнение о нем, верно? – Как я могу относиться к нему иначе, если он… – Да-да, я знаю, знаю. Он Пожиратель Смерти, беспощадный слизеренец, для которого чистота крови и древность рода важнее всего на свете. – А разве это не так? – смеясь воскликнул Поттер. – Все не так однобоко, Гарри. Гриффиндорца прошибло бы током, если бы где-то за стеной в коридоре не раздалось еще одно взволнованное «Гарри». Он, не успев удивиться, вскочил со стула и кинулся к дверям. В коридоре была Гермиона. Судя по её растрепанному виду и красным глазам, не так давно она плакала. Поттер подавил разочарованный вздох. – Что случилось, Гермиона? Не дом, а проходной двор какой-то. – Можно я сегодня останусь у тебя? – спросила девушка, косясь на открытую дверь в профессоркую спальню. Гарри неуверенно посмотрел на подругу. Она портит ему вечер, совершенно не понимая этого. Но ведь если бы он пришел к ней ночью, она бы оставила его у себя. Она бы расспросила его о том, что случилось. Он не должен на нее злиться. – Да. Да, оставайся. Она благодарно кинулась ему на шею. – Снова здравствуйте, мисс Грейнджер. Когда Гарри повернулся к Снейпу, то заметил, что рубашка его теперь застегнута на все пуговицы. Это было… приятно. – Не хотите поужинать с нами? – сдержанно спросил он её. Гермиона, все еще беспомощно цепляясь за Гарри, удивленно подняла глаза. – Я… Нет, я… – Пойдем, Гермиона, – Поттер удивился не меньше, но виду не подавал. – Сейчас Кричер все тебе приготовит. Он потянул подругу в комнату Снейпа. Когда они проходили мимо профессора, застывшего в дверях со сложенными руками, Гарри благодарно ему кивнул, и Снейп тоже ответил кивком. – Я полагаю, вы поссорились с мистером Уизли, – проговорил Снейп, когда все расселись. Гермиона бросила быстрый взгляд на Гарри, но тот смотрел в тарелку. – Да, сэр. Он… наговорил мне много всякой ерунды, и я… Мне просто хотелось побыть одной, но, кажется, кроме дома Гарри нет ни одного безопасного места, где можно было бы это сделать. – Ляжешь сегодня в моей комнате. А утром все расскажешь, идет? – Да. Да, спасибо. Но, Гарри, в остальных комнатах так холодно. И ты ведь не успел здесь обустроиться, и… может, профессор Снейп трансфигурирует мне какое-нибудь место в твоей спальне, а ты ляжешь на кровати? Она с надеждой повернулась к Снейпу. – Думаю, Поттеру лучше остаться на ночь в моей спальне, – спокойно проговорил он, и двое ребят изумленно на него уставились. – Пока я являюсь вашим преподавателем, а вы двое – мои несовершеннолетние студенты, я не имею права разрешать вам спать в одной комнате. Гермиона взволнованно посмотрела на Гарри. Тот едва сдерживался, чтобы не расплыться в улыбке. Причины снейповского поступка его не интересовали – действительно ли тот ревнует, или и вправду заботится о правилах, предписывающих разнополым молодым людям ночевать отдельно. Он снова останется здесь и будет спать на диванчике. Мысленно Поттер отругал себя за такие глупости – ну что он, щенок какой, в самом деле? Но остаток ужина он сидел в нетерпеливом ожидании. Спустя полчаса он проводил Гермиону в свою спальню и пожелал ей спокойной ночи, надеясь, что она не станет портить ему настроение своими нравоучениями. Девушке, к счастью, было явно не до того, поэтому она отпустила его в спальню напротив и попросила прийти к ней, как только он проснется. Когда он вернулся в спальню Снейпа, на том же месте стоял почти такой же диванчик. – Меня беспокоит ваш довольный вид, Поттер. Вам вроде бы не понравилось спать здесь в прошлый раз, – заметил Снейп. Он уже снял с себя рубашку и аккуратно вешал её на вешалку. Гарри отвернулся, чтобы не пялиться, и сделал вид, что взбивает подушки. – Да, было немного неудобно. Но в прошлый раз ведь я сам напросился. А в этот вы предложили сами, – скрывая усмешку, ответил Гарри. – Я – жертва обстоятельств. Снейп уже лег в постель, и теперь Поттеру предстояло снять перед ним футболку, что он так долго выбирал перед ужином. Он встал в пол-оборота к профессору, чтобы тот не подумал, что Гарри стесняется, и подцепил пальцами края ткани. Когда он вырвался из тесной одежды и повернулся к Снейпу, то заметил, как быстро тот отвел свои черные блестящие глаза. – Спокойной ночи, сэр, – сказал Поттер, нырнув под одеяло. – И вам, Поттер. Гарри лежал без сна, как ему казалось, несколько часов. Он то и дело ворочался и вздыхал, и Снейп, наконец, не выдержал. – Чего вы там возитесь, Поттер?