(по)пытка

— Итак, представьтесь еще раз, — в очередной раз повторяет полицейский, пытаясь сохранить некогда присущую ему учтивость. — И что вы делали в столь поздний час на улице? — Меня зовут Вивиан Грейлин, сэр, а это мои спутники — Драко Малфой и Блейз Забини. В столь поздний час мы совершали вечернюю прогулку, сэр, — ровным голосом отвечаю, стараясь не выдать подступающую панику: это же надо такому случиться. Думала ли я о подобном исходе, погружаясь в теорию вероятностей того, что с нами могло произойти? Определенно нет. Пути отступления и нападения были придуманы, продуманы и зафиксированы на ближних полках мыслей, чтобы, в случае того или иного сценария, воспользоваться заранее подготовленным решением, но о таком обыденном как попадание в магловский полицейский участок — это, конечно, надо уметь. И ладно, если бы заявительницей была непосредственно Гермиона Грейнджер — тут хотя бы все было бы честно и понятно, но нет, вместо этого на нас пожаловалась какая-то уличная торговка, которая крикнула вслед мне что-то обидное, мол, негоже юной деве с двумя мужиками сразу шашни крутить. Я, естественно, озадачилась подобным заявлением, тогда-то и завязался недружелюбный разговор, и мои скудные попытки как-то урегулировать ситуацию мирно переросли в верный способ сбросить накопившийся стресс. Видимо, у неизвестной мне дамы также была сложная неделя, поскольку речь на несколько повышенных тонах звучала одновременно по обе стороны. Сперва Забини и Драко молча наблюдали за подобной перебранкой, считая это не более, чем глупой затеей и поводом выпустить накопившийся пар, а после каким-то немыслимым образом на горизонте появились товарищи полицейские. В общем, увидев дело, способное разбавить их несколько скучное патрулирование, было принято решение забрать всю нашу бравую компанию в участок. Конечно, можно было бы использовать волшебную палочку и, закинув пару заклинаний в воздух, благополучно скрыться, но тут такая незадача получилось: полицейский — надо же, какое совпадение — оказался представителем магического мира, поэтому, стоило нам достать волшебные палочки, как их сию же секунду выбили из рук. Поэтому и приходится нам всей дружной компанией сидеть в участке и доказывать собственную невиновность. И ведь правду также не скажешь: мол, знаете, решили наведаться в Министерство, чтобы влезть, к примеру, в кабинет Грейнджер или, что было бы лучше всего, встретить ее в одной из подворотен Лондона, чтобы мило побеседовать о тайных замыслах Магического вершителя законов. — Что, нынче магам плохо спиться? — естественно, что наша троица сидела отдельно от якобы пострадавшей женщины: ее, для всеобщего успокоения, решили оставить в главном кабинете, а нас уже увели в соседний, где мы без лишних и неосведомленных ушей, могли поговорить о случившемся. — Блейз Забини и Драко Малфой — интересная компания для вечерней прогулки, не находите это странным, мисс? Иногда мне искренне жаль, что эти фамилии на слуху у магического мира, да и репутация у них, признаемся честно, весьма и весьма скверная. И что-то подсказывает мне, что пару таких совместных вылазок и моя фамилия также порастет неприятными слухами и сплетнями, особенно если всплывет, кто я такая и какое отношение имею к семейству Малфоев. И, пока я искала хоть какие-то вероятности сгладить конфликт, чтобы этот чудесный волшебник отпустил нас с миром и покоем в темную ночь, Забини всеми фибрами пытался сдерживать Драко от накатывающей агрессии: что-что, а это нам тут вообще ни к чему. Хотя, опять же, его понять можно: такой план (если его вообще можно назвать таковым) и коту под хвост. — Сэр, — начинаю я, всеми силами стараясь поддерживать «искреннюю» улыбку, натренированную временем еще со студенческих лет, — разве вы, доблестный сотрудник органов, не верите в возможность смены приоритетов? Каждый из нас может совершить ошибку. — Но только не тогда, когда в деле фигурирует фамилия Малфоев, — сказал, будто бы выплюнул мне в лицо всю ненависть, копившуюся по непонятным причинам. У него что, тоже была тяжелая неделя, а мы — верный способ выплеснуть агрессию? Драко, до этого еле сдерживающий себя, нервно дернул ногой, но ничего не ответил: и все-таки прекрасно понимал, что мы находимся не в том положении, чтобы качать права. Особенно, когда в деле и вправду задействована столь слышимая фамилия. Уверена, что о подобном будет сообщено в Министерство, но ведь мы ничего правомерного не совершали, разве что просто разгуливали по глухой ночи в городе, разве это преступление? Но даже при таком раскладе это красная карточка в мой огород, ведь фамилия Малфоев снова фигурирует не в лучшем цвете: мы же не котиков с деревьев снимали. — Понимаю, в это сложно поверить, но, если разобрать ситуацию по факту, разве на нас что-то есть? — вмешался Блейз, тактично напоминая о том, что, по факту, на нас ничего нет, по той простой причине, что мы не делали ничего такого! До чего же бесящая ситуация. — Всегда можно задержать до выяснения всех обстоятельств, — никак не унимался полицейский, явно довольствующийся сложившейся ситуацией, — слышал, что Люциус не в добром здравии, свое поместье не покидает. Вот если почтит нас своим присутствием, тогда, быть может, мы сжалимся и отпустим вас. Вцепившись мертвой хваткой в собственные колени и плотно стиснув зубы, я еле сдержалась от едкого комментария: кто, черт возьми, он такой? Думает, раз Люциус находится в неоднозначной ситуации и на ножах с Министерством — ему можно вот так вот высказываться? Еще и при его сыне? Но Драко молчал, плотно сжимая кулаки. Блейз же, нервно цокнув, принялся зрительно оценивать ситуацию: сперва посмотрел на меня, потом на Драко, а затем, вспомнив, что волшебных палочек при нас нет, нервно щелкнул пальцами. Глупость и не есть детальная обдуманность плана, привела к подобной осечке — до чего же глупо получилось. Все это говорилось с такой едкостью в голосе, что становилось тошно: в такие моменты начинаешь чувствовать собственную беспомощность. Стоит отобрать волшебную палочку и все — ты ничем не отличаешься от обычных маглов, сидящих в соседнем кабинете. Куда лучше с этим дела обстоят в Колдовстворце — кольца куда менее примечательные артефакты, нежели древоподобные палки. Глупая, чертовски глупая осечка, ставшая сейчас для нас не лучшим исходом событий. И вот что теперь? Отправлять позорную весточку в лице совы Люциусу, мол, ночь добрая, не могли бы вы почтить нас своим визитом и заодно забрать с полицейского участка? Скорее так и будет, я даже уверена в том, что, стоит ему узнать о случившемся, сразу же заберет нас, но цена за подобный проступок в моем лице может быть губительной: окончательная потеря доверия — это еще не самый худший исход. Согласитесь, я бы тоже не доверяла бы человеку, если бы он в который раз влипал в неприятности с моим сыном. И все-таки из меня какой-то неправильный психолог. Размышления с перерывами на самобичевание прервал неуверенный стук в дверь: — Марат, там это, за ними, — в нашу сторону кивнули, — пришли. Синхронно переглянувшись с парнями в надежде, что хоть кто-то из нашей тройки может понимать, о чем идет речь, но безуспешно: во взгляде каждого читалось синхронное незнание ситуации. Неужели после случившегося в ресторане, Люциус решил нанять слежку за Драко и те, увидев случившееся, поспешили доложить боссу? Собственно, а кто еще это может быть? — Что же, пусть войдет, — заулыбался Марат, явно предвкушая интересное представление, неоднократно прокручиваемое богатым воображением. Вот только, как мне думается, Малфой-старший, в случае незапланированных осложнений, попросту убьет этого нерадивого парня, а после заставит меня тащить бездыханное тело на и без того больной спине, чтобы после дружно закопать труп где-то под елкой. Что ж, свидание, которое я определенно заслужила. И вот, морально готовясь к ненавистному взгляду в мою сторону со стороны вот-вот вошедшего Люциуса, я несколько опешила, услышав голос за дверью: — Благодарю, что сопроводили. О нет, только не она, пожалуйста. Я готова увидеть кого угодно — хоть самого дементора наперевес со всей министерской братией, но только не эту женщину. Всевышний, за что?! — На каких основаниях задержали мою дочь? — стоило двери закрыться, как от некогда вежливо-учтивого тона не осталось и следа: лишь жесткость и негласное давление на оппонента. Аманда Лиринно — любимая матушка, по совместительству являющаяся небезызвестным адвокатом магического мира. Конечно, она не так на слуху, как ранее упомянутая фамилия Малфоев, но в узких кругах судебных процессов мира волшебства она занимает не последнее место. Отец, к слову, у нас писатель детективов, а по совместительству и домохозяин, так как все свое время — рабочее и нет — проводит на территории поместья. Сперва подобное расположение обязанностей воспринималась родственниками как нечто странное, но после как-то и забылось. Теперь главная тема обсуждения — это непутевая, опять же, по мнению этих самых родственников, дочь семейства Лиринно, решившая мало того, что взять в использование девичью фамилию матери, так еще и решившая заниматься «какой-то дуростью», именуемой психологией. Родители, спасибо им большое, всячески поддерживали мои решения, пусть и считали некоторые из них несколько безрассудными, но на все это у них был единый ответ: жизнь моя, так что все, что они могут сделать — это одарить меня любовью и поддержкой. Так что единственное, за что они переживали, так это за ту историю с птицами, которые, приняв меня за огромную блестящую штуковину на ножках, утащили бы к себе в гнездо. Но был-таки у моей матери один незначительный, казалось бы, минус: она чрезмерно заботилась обо мне, по этой причине я и не рассказывала о происходящем в жизни и при первой же возможности съехала на отдельную жилплощадь. И вот напрашивается вопрос: это за мной, получается, все время велась негласная слежка или просто какая-то птичка какими-то непонятными путями нашептала о случившемся? Послав матери вопросительный взгляд, получила в ответ негласное «выйдем — поговорим». Что ж, и все-таки склоняюсь к первому варианту: за мной все это время наблюдали где-то из-за кустов и углов, пока я мирно творила какую-то откровенную дикость и ерунду, особенно в сегодняшний день. Стоит ли говорить, что закончилось полным разгромом этого Марата, после чего нас без лишних слов и мерзких шуточек отпустили с миром: даже палочки волшебные вернули. Мама, что естественно, прекрасно осведомленная законодательством, статусом и всецело немалой долей волшебства, решила, казалось бы, неразрешимую проблему, в считанные секунды: от силы прошло минут десять — и вот мы втроем уже стоит у выхода из полицейского участка, пока мама звонила в Министерство, объясняя всю ситуацию: все-таки без этого не обошлось, но всяко лучше, если история будет пересказа с ее уст, нежели поступит звонок непосредственно из полицейского участка. — Вивиан, а ты у нас завидная подружка, — и снова Забини в своем репертуаре: стоило ему понять, что ситуация разрешается весьма и весьма благополучно, как к нему сразу же вернулось хорошее расположение духа и дурацкая привычка говорить фразы невпопад. — Аманда Лиринно — и твоя мать по совместительству, вот так сюрприз. — И с такой родословной ты решила связаться с маглом? — и это было первое, что произнес Драко за долгое время. Ну да, кому что, а он на все смотрит со своей колокольни. Явно неразделенная любовь к Гермионе дает о себе знать, вот и проецирует непонимание с примесью раздражения на окружающих, которым, в отличие от него самого, такие установки чужды. Мои родители никогда не славились стремлением к так называемой чистоте крови, собственно, по этой причине я до определенного возраста и училась в магловской школе: то еще время было. То ли из-за ситуации, то ли просто из-за моей привычки быстро ко всему привыкать, но все эти язвительные отголоски в речи Малфоя-младшего не вызывали прежнего раздражения: к тому же, сейчас я совершенно свободная девушка, которая не собирается в ближайшее время связывать свою жизнь с романтическими приключениями, особенно с маглами. Быть может позже, но явно не сейчас. — И почему я не удивлен, что в подобной истории фигурируете и вы, мисс Вивиан, — стоило мне услышать знакомый голос Люциуса, как по телу пробежали приятные мурашки. Нервно обернувшись на голос, я, закусив губу, криво улыбнулась, молчаливо оправдывая свое присутствие в столь неоднозначной компании и в ситуации всецело. — Но куда более интересен тот факт, что Аманда — ваша мать. Что ж, теперь понятно, в кого у вас такая губительная любовь к маглам… А с тобой, — обернулся он к Драко, — мы поговорим по приезду. Блейз, я всегда считал тебя более рассудительным. — Жизнь вообще штука непредсказуемая, — попытался отшутиться Забини, за что схлопотал похолодевший взгляд Малфоя-старшего. — Впредь буду осторожен в совершении необдуманных поступках. — Надо же, соизволил приехать, — вместо приветствия выдавил Драко, вмиг приобретая образ «я недосягаемый парень», хотя ранее чуть не испепелил взглядом этого полицейского, стоило ему только затронуть Люциуса и его неоднозначное положение в обществе. Вот она, яркая картина нездоровых отношений в семье. И все-таки работы мне предстоит немало, особенно с учетом того, что нынче меня и Драко связывает непреложный обет. В таком случае, меня также нельзя называть представительницей адекватного мышления. — Иногда мне кажется, что вместо квалифицированного психолога Министерство прислало еще одного ребенка для надзора, — а на этот раз что-то неприятно-слизкое коснулось сердца, медленно проникая в циркулирующую по венам кровь, чтобы после, молниеносно дойдя до мозга, со звоном в ушах засесть в мыслях: «еще одного ребенка». Подобное сравнение относительно правдиво, с учетом, что Драко младше меня всего-то на пару лет, но отчего-то это задело. Я готова столкнуться с его безразличным взглядом, с его изогнутыми в омерзении губами, с нотациями и даже криком в мою сторону, но только не с этим. Ребенок. Еще один, черт возьми, ребенок. Собственно, а чего я хотела? Чтобы за считанные дни общения и пару тройку приключений с участием его сына у Малфоя-старшего зашевелилось окаменевшее на чувства сердце? Кому, ко мне? Серьезно? К девчонке, которая всего-то на несколько лет старше его сына, особенно, когда над ним нависла возможность приближающейся смерти? Когда недавно состоявшийся развод все еще дает о себе знать? Когда все это в совокупности превращает жизнь в некое подобие адского котла, я правда полагала, что у него могут зашевелиться какие-то предпосылки в мою сторону? Вивиан, какая же ты глупая! Отчего-то сразу стало как-то не по себе: возможно, на улице просто похолодало и я, стоящая в платье на бретелях, попросту замерзла, но извилистый мозг решил дополнить картину, вывернуть реальность наизнанку и перевернуть действительность. И все-таки такое имеет место быть, особенно на фоне стрессовой ситуации, а их за сегодня, знаете ли, было немало. Но вместо того, чтобы вернуться к матери, может, попросив ключи от машины, быстро запрыгнуть в нее, включить печку и почувствовать, как по телу разливается тепло. Ну или всегда можно воспользоваться магией, тем самым разрушив хоть какую-то возможность свалить отсюда. Чувствую себя как какая-то нелепая девочка-подросток, хотя, чего это я, именно так и выгляжу в его глазах. Ребенок. А после на мои плечи лег массивный плащ, напрочь пропахнувший ароматом Малфоя. Люциуса. — Вы дрожали, — то ли поясняя свои действия, то ли оправдываясь, произнес волшебник, параллельно застегивая плащ на верхнюю пуговицу, — не хотелось бы, чтобы вы простыли, Вивиан, кто же тогда будет прививать мне любовь к маглорожденным? Кажется, внутри меня что-то екнуло: и это не сердце, нет. Это, черт возьми, моя последняя клетка адекватности.