Сквозь века

У Пайнсов мы тусовали аж до полуночи. Ну и так как было темно и холодно, Мэйбл упросила их с Диппером дядей оставить нас четверых. Мы, девочки, улеглись на чердаке, а Диппер с Рафаилом двинули в гостиную. Собственно, это меня не остановило в моих намерениях надыбать тело для Билли. Когда все уснули, я бесшумно спустилась вниз. И там, в коридоре я влетела во что-то мягкое. Я сначала подумала, что это какая-то мебель, но затем ощутила руки на своих боках и шёпот: — Ты чего по дому ходишь? Кажись, Рафи. Вот блять. Я тихо сглотнула. — А я… а ты? — Я пить шёл. — Оу, ясно, хех. — Ты чего не спишь-то? — повторил он, зевая. — Я… да я тоже водички шла попить… Силуэт в темноте потёр глаз. — Идём, налью. — Да ладно, я сама могу… — Идём, идём. Он взял меня за рукав ночной рубашки, выданной Мэйбл, и уверенно повёл по коридору. Хорошо же он в незнакомом доме ориентируется. Мы повернули влево, где силуэт налил мне воды. Отпив, я решила усыпить его бдительность и свалить за манекеном. Я поставила стакан и подошла к парню, пока тот потирал глаза, опираясь на стену. — Слушай, а знаешь, о чём я подумала? — игриво прошептала я ему в шею. Я заметила странность. У Рафи был немножко другой запах, сладковатый и долькой молока, а сейчас он пахнет стиральным порошком и дезодорантом. Впрочем, скорее всего это запах пижамы Диппера. Он замер, оставив глаз в покое. — Ты… ты про что? — Попробуй догадаться, мой сладенький пирожочек, — сказала я, приобняв его и чуть приспустив штаны. Так. Мне казалось, что Рафи у меня потолще. Вернее, не казалось, а так и есть. У него мягкое тело, мягкие бока и живот, который можно даже назвать большим, а сейчас я нашла у него талию. И я хорошо чувствую его рёбра, когда в другое время для этого нужно приложить усилия. И мышцы… ой… я кажется обшиблась… Парень растерянно стал шарить рукой по стене. Затем он неловко повернулся, рухнув со мной на пол и включив свет. Сопровождалось это всё грохотом упавшей пары тарелок. Мне резануло глаза, а потом я увидела, что на меня рухнул Диппер. Он лежал лицом на моей груди с приспущенными штанами и задранной футболкой. Вот блять! — Кто свет включил? — раздалось голосом мсье Стенли. — Слезь с меня! — в панике шикнула я. Тут в кухню вошли Стенфорд с бластером, Стенли с кастетом и заспанный, а затем ошалевший Рафаил с девочками. Твою мать, нам пиздец. — Вы совсем офигели, молодёжь? — сказал Стенли грозно, но будто бы с усмешкой. — Я… я не… я ничего не делал! — Ты охерел?! — прикрикнул Рафи, хмурясь и готовясь убить Диппера. — Рафаил, это не я! — Рафи, т-ты только не нервничай, й-я сейчас тебе всё объясню! — сказала я с паникой, столкнув с себя Диппера и встав на ноги. — Было темно, я думала, что это ты! — Ты… как можно подумать, что он — это я?! — Говорю же, было темно! Он просто мне попить налил, а потом я это… — Так, быстро все спать! — рявкнул Форд. — И чтобы ни звука до утра. Мы стали расползаться по комнатам. Я виновато глянула на Рафаила, который смотрел на меня если и не злобно, то недовольно и ревниво — точно. Твою ж налево, на кой чёрт я вообще из спальни вышла? Утром мы с Рафаилом вышли из Хижины и направились на работу. Шли мы молча. Я виновато на него поглядывала, пока тот шёл, ведя меня за собой, держа запястье. Когда мы пришли, то пока было немного народу, и пока блондин кромсал редиску, я встала перед ним. — Ну прости меня пожалуйста, — не выдержала я. — За что простить? — сказал он тоном, требовавшим более развёрнутого извинения. — За то, что я перепутала тебя с Диппером и приставала к нему. Он поднял на меня глаза, пронзая рассуждающим взглядом. — Это всё, что ты сделала? — Да. Я остановилась, когда почувствовала, что он — не ты. А потом он случайно на меня упал и свет включил. Рафаил помолчал. Потом тяжело вздохнул. — Что мне с тобой делать? — Ну пожалуйста, прости меня, — виновато повторила я, встав за ним и обняв за выпиравшее пузечко. Теперь всё, как надо. Мягкий большой животик и бочка, слегка пухлая грудка, рёбра не такие твёрдые и ощущаются не чётко. И привычный сладкий запах с нотками молока. Я ненавязчиво погладила его круглый животик. — Я в самом деле не нарочно. — Нууу… — протянул он, выпрашивая ласки. — Никогда больше не буду ночью вставать с кровати в чужом доме, — мурлыкала я, гладя его брюшко. Он повернулся ко мне, сдавшись и поцеловав. Затем обнял, вздыхая мне в макушку. — Чего тебе ночью не спалось? — Пить захотела. — Эх ты, — Рафи чмокнул меня в нос. — Ладно, ты прощена. — Ура! — улыбнулась я, взяв его за брюшко. — Всё же, как ты умудрилась перепутать? Я и Диппер, мягко говоря… не похожи, — слегка смущаясь сказал он. — Я это потом заметила. Я уж испугалась, что ты совсем исхудал, — я чуть похлопала его пузцо. — Да если бы, — неловко усмехнулся он. — Ты правда очень красивый. — Мгм, а это? — он демонстративно помял свои щёки. — А это мои любимые щёчки-пирожочки, — улыбнулась я, чмокнув его в одну. Блондин заалел и уткнулся лицом мне в шею. — Ты ж мой стеснительный тюленчик! — усмехнулась я ласково, гладя его по затылку. — Скорее уж кабанчик, — горько усмехнулся Рафи. — Нет. Ты у меня самый милый сладенький и чувствительный пухлик. Тут раздался стук по двери в кухню. — Мы работать сегодня будем, или как? — наигранно строго сказала Сьюзан. — Мы уже! — выпалили мы с Рафаилом хором и рванули готовить. Через несколько часов, свободная от работы и уроков, я шла в сторону магазинов. Рафаила я отправила домой, сказав: «Ты у меня какой-то бледненький. Ты не заболел, малыш? Может, ты пойдёшь домой, а я схожу за тортиком и мандаринками для тебя?». Такая перспектива его устроила, и блондин рванул домой. И нет, я не вру ему в лицо постоянно. Во-первых, я просто не хочу лишний раз его волновать. Ну, а во-вторых, должна же я как-то компенсировать свой ночной косяк. Так вот, иду я такая по тротуару, иду, и тут слышу: — Софааааа! Мэйбл. Так, а что ей может быть нужно? Вот блин, я в этой жизни тело Биллу захерачу, или как? Я ощутила руку на своём плече и обернулась. Шатенка стояла передо мной, улыбаясь. — Ты куда так мчишься? — Я… эм… в магазин… за… за… — За чем? — За… ремнём… для Рафи… — промямлила я невнятно. — Да? А можно с тобой? Мне тоже в магазин надо, только за свитером. — Знаешь, наверное не стоит, я обычно долго вожусь… — Всё нормально, я тоже. Идём. И она пошла, ведя себя за собой. Да блять, теперь и ремень надо выбрать. Ну твою в ведро, сколько можно мне мешать?! Мэйбл и я завалились в торговый центр. Там она затащила меня в один из магазинов и принялась консультироваться со мной по поводу выбора свитера и ремня. Я быстро взяла тот, что попался под руку и показала ей. Правда, затем поняла, что выбирать надо было тщательнее. Ремень был мал мне, что уж о Рафи говорить. Мэйбл чуть поджала края губ. — Прости конечно, но я не думаю, что этот будет ему… ну… по размеру. — Да, да, — кивнула я растерянно, выхватывая второй. — А этот? — Только если он будет сильно втягивать живот. — Ладно, вот этот, — я выхватила самый длинный. — Этот на животе должен сойтись, правильно? Правильно. — Правильно, — согласилась Мэйбл. — Так, теперь свитер. Я тихо обматерила себя за то, что согласилась помочь Биллу, и поплелась за ней. Затем мне пришла идея. Когда Мэйбл зашла в примерочную, я незаметно прокралась в служебное помещение, где вырубила камеры и низким, грудным голосом сказала в динамик, чтобы все сотрудники собрались для важного сообщения. Быстро выскочив в зал, я проследила, чтобы все свалили, и быстро спиздила со склада манекен, который выбросила в окно. Благо, магазин был на втором этаже, и манекен не сильно пострадал. Затем, когда прошло с час, Мэйбл и я вышли из центра. Я сделала вид, будто мне звонят, и ускакала за здание, быстро попрощавшись с подругой. Подобрав с земли манекен, я поволокла его домой. Ну, а потом, накупив тортика, мандаринов и любимых шоколадных пирожных Рафи, я направилась к своему пирожочку, где и осталась на весь вечер и до утра.