Сквозь века

— Билл, Килл, уведите Пайнсов обратно в отель, — попросил я, взяв руку Софы. — Пожалуйста. Сайферы ещё немного препирались, но потом ушли, ибо Софа слишком уж грозно на них рявкнула. Мы остались вдвоём на берегу перед бесновавшимся морем и надвигающейся бурей. Немного символично, учитывая то, что мы всегда были лишь вдвоём против всего мира. Девушка сглотнула, сжимая мою руку. Она боялась. И зная, кто сюда идёт, она боялась не смерти. Она боялась за меня. В такие моменты я искренне не понимаю, почему ангелы так презирают падших. Чем они хуже? И чем мы лучше? Она столько вынесла со мной, столько страдала и любила, так почему нельзя дать нам быть вместе? Она чище любого из лицемерных лжецов, которых я когда-то называл собратьями. А быть может, я сам давно уже пал. Пусть так, мне всё равно. Лишь бы она была рядом. А остальное — пустяк. Ад, рай, Земля… всё станет моим домом, если рядом мой любимый падший ангел. Софа сглотнула и закрыла глаза. Распахнув их, она сделала шажок вперёд. Я шагнул следом. Море вспенилось, а затем из воды величественно и гордо, медленно ступая вышел мужчина. У него были иссиня-чёрные волосы, пара витых рогов и одежда пиратского капитана 18 или 17 веков. Его пронзительно-синие глаза смотрели на Софу. Та подняла взгляд на него. Демон убрал волосы со лба и подошёл вплотную к девушке. Он был выше. Сильно выше. Подойдя, он наклонился, чтобы смотреть ей в лицо. Он выглядел спокойным, уверенным, безэмоциональным. Но зная его, я точно мог сказать, что эта маска равнодушия будет сорвана в любой момент. И я понимал, что нужно быть готовым к драке в любую секунду. Его звали Левиафан. Он четвёртый принц ада, властелин морей и севера. — Ну здравствуй, мигера, — произнёс он бархатистым голосом. — Здравствуй. Отец, — также холодно сказала Софа, выдерживая его взгляд. Демон поджал край губ, рассматривая её шрамы и намёк на одежду. Затем снял с себя плащ и всунул ей в руки. Софа молча расправила его и надела, прикрыв своё бесстыдство (которое, кстати, было весьма притягательно). Левиафан обошёл её кругом. Беззвучно усмехнулся. — Ты подросла, фурия. — Я знаю. — Сразу к делу. Ты идёшь домой. — Нет. — Я не спрашивал тебя. — Но ответ я дала. Он нахмурился, бросив строгий взгляд. — Ты смеешь мне перечить, наглая девка? — Выходит так, ваше величество. Левиафан потёр переносицу. Затем глянул на Софу. — Чёртова мерзавка, ты на мою нетерпимость и рассчитываешь? Ты вынуждаешь меня, наглая мавка? — Считай так. — Да ты издеваешься надо мной, подлая мурена! — Я ещё ничего не сделала. Он схватил её за плечи. Я хотел было забрать её, но он прижал девушку к себе, обнимая. Софа тихонько вздохнула, утыкаясь ему в грудь лицом. Пожалуй, надо больше рассказать об этом человеке. Левиафан когда-то давно был ангелом, как и Люцифер, как Софа, и остальные падшие. Он был одним из немногих ангелов, у которых были дети. София — его дочь, что несложно понять. Но когда появились ангелы, не было такой вещи, как время, не было ни солнца, ни луны, ничего. И получилось так, что хоть Софа и дочь Левиафана, они почти одногодки. Ну, быть может, он старше на год или два. Одному Господу известно, сколько именно им лет. Насколько мне известно, после какого-то времени своего существования, ангел Левиафан попросил у бога для себя дитя, и так ему была дана Софочка. Хотя, возможно, я просто не знаю подробностей. Так вот, Левиафан и я — тоже одногодки. И вообще все ангелы и падшие — одногодки. После восстания Люцифера и падения трети ангелов, в аду стали править четверо демонов. Сам Люцифер — хозяин ветра и Востока, Белиал — хозяин земли и Запада, Левиафан — хозяин морей и Севера, Сатана — хозяин огня и Юга. Последний является верховным принцем. И это секрет, но мне кажется, что Софа его побаивается. Так вот, Левиафан правил севером Ада, когда Софа и я ещё не были знакомы. Я только слышал о ней тогда, будто одна из бесовок по ночам сбегает из преисподней и сеет хаос у людей. Я не был знаком с ней, но я знал Левиафана. Он говорил о дочери, что она даже после падения осталась сильной, почти ровней архангелу, и тому подобных мелочах. Он любил её. Быть может, поэтому он не стал проклинать меня за то, что я люблю её, а она меня. Пожалуй, он — единственный, кто не счёл нашу любовь греховной и ужасной. Левиафан перевёл взгляд на меня. Затем чуть ухмыльнулся. — Ну и разжирел же ты, — сказал он, похлопав меня по животу. — А то я не знал, — огрызнулся я. — Зачем ты здесь? — спросила Софа отца, поглаживая моё брюшко, отчего из меня чуть не вырвался стон. — Я уже сказал. За тобой. — Зачем? Почему сейчас? — Я не обязан перед тобой отчитываться. — Я лишь прошу ответить. Демон закатил глаза. — Отказываюсь. — Ты не приходил тысячу лет, зачем пришёл сейчас? Тебе что-то нужно. — Я забираю тебя домой, мигера! — Что случилось? — уже обеспокоенно спросила Софа. Левиафан молчал, строго смотря на дочь. Та же взяла его за плечи, озабоченно смотря в глаза. — Что с тобой, папа? Он не ответил. Лишь повернулся к воде и сел в неё, колыша волны рукой. — Как холодный ветер морской, Будешь ли ты опять со мной? Голос мой тебя зовёт, Моя любовь живёт, — напевал он с лёгкой улыбкой на губах. Затем вздохнул, подставив лицо морскому бризу. — Я помню, как тебе нравилась эта песня. Очень уж быстро ты выросла, моя фурия. — Папа, — Софа села рядом с ним и взяла за руки, — что с тобой? Левиафан повернул голову к дочери, смотря в глаза и ничего не говоря. Софа поджала бровки и губки, заглядывая ему в лицо. — Нет… — тихо сказала она. — Ничто не вечно под луной, — негромко сказал он, играясь с водой. — Ты не можешь вот так взять и… нет! — Поверь, я желал этого не больше тебя. — Что случилось-то? — влез я наконец. — Король умер, да здравствует король. В нашем случае — королева, — сказал мне демон, попав брызгами на круглое толстое брюшко. — Ой, пардон. У тебя живот слишком большой, надо поменьше есть. — Папа! — Софа тряхнула его за плечи. — Мы не виделись тысячу лет, я даже не слышала о тебе, а сейчас ты приходишь и так просто говоришь, что ты умираешь?! — Конкретно этого я не говорил. — Умираешь?! — переспросил я с шоком.