***
Барнс задумчиво рассматривал сочленения пальцев механической руки, прикидывая, что пора бы отполировать ее как следует. И заказать еще немного спец масла у Дора Милаж, если они еще не предали его анафеме окончательно. Пыхтящий рядом Сэм, наконец, собрал сумку и закинул ее на плечо. — Ты хочешь чего, Пупсик? — Колы, мой Сладкий. — Что я от тебя хочу? — Не убивать Земо. — Даже если он пошутит? — Особенно, если он пошутит. — Бак, держи себя… в руке. Не глядя в сторону друга, Барнс бросил в него отвертку. Тот увернулся, несмотря на ношу и, хмыкнув, скрылся за дверью. — То есть, я могу шутить сколько влезет? — уточнил с кровати Земо, тщательно проходясь по лбу маленьким массажером гуаша из оникса. — Про это речи не было. К тому же, я всегда могу заткнуть тебе рот, — не отрываясь от разглядывания руки, заметил Барнс. — Хочешь? Вон тот массажный мячик как раз туда влезет. — Не самая большая штука, что была у меня во рту, — едва слышно пробурчал Земо, переходя на скулу. Баки поднял на него глаза. — Готов спорить, сейчас будет история про закрытую школу для мальчиков. — Вообще-то, как-то раз меня угрожали убить и запихали в рот дуло свд. — И влезло? — Ага. Солдат, тактик, хладнокровный мститель. В условно мирной жизни Земо оказался декаденствующим сибаритом с внушительным набором лакшери требований к своему содержанию. Он пил дорогой алкоголь, одевался от кутюр, ел какие-то непонятные деликатесы, стоящие как пентхаус в Нью Йорке. Да и вообще, вел себя так, словно они втроем сейчас в летнем лагере и пытаются выиграть нашивку «За поимку и убийство супер-солдат». Барнс плохо помнил его, учитывая обстоятельства знакомства. Зато в памяти отлично отложилось горло Земо, которое он сжимал в стремлении задушить. И даже звон пуль, отскакивающих от ледяных камней. Совершенно пустые потухшие глаза, разве что на них все же таял падающий снег. Тающий снег на глазах мертвого при жизни человека. А теперь Земо потягивал розовое шампанское и накладывал на лицо тканевую маску, аккуратно расправляя ее на щеках. — У тебя очень сухая кожа, тебе нужно ее увлажнять, — невнятно проговорил он. — Поменьше смотри на мою кожу, и почаще по сторонам. Я больше не буду ловить за тебя пули. — Прости, Барнс, но мне нравится на тебя смотреть. Коллекционирование оружия — это моя страсть. А ты — отличный экземпляр. — Больше нет. — Сейчас еще больше, чем когда-либо. Уложив на глаза дольки огурца, Земо замер, сложив на груди руки в замок. «Граф Пидоракула», — подумал Барнс, недовольно поведя плечами. Все разговоры с Земо оканчивались так. У него всегда оставалось ощущение, что его подъебали, а он никак не может сообразить в какой именно момент беседы это произошло.***
Барнсу сразу не понравилась идея тащиться в клуб. Толпа людей, несколько выходов и входов, три этажа, танцпол простреливался с десятка точек. Сэм тоже негодовал, а Земо… Земо танцевал, притопывая и хлопая в ладоши, крутил руками. Он расслабленно улыбался, запрокидывая голову, поводил плечами, ловил кайф от музыки. Барнс сначала удивленно смотрел за ним, потому, что в голове не укладывалось, что Земо умеет танцевать. А потом со все нарастающим напряжением, как только понял — черт, он смотрел НА него. Ловил его движения и прикидывал, что Гельмут был бы неплохим партнером. Барнс любил танцевать, когда-то там, в прошлой жизни.***
— Хотите себе такого? — лукаво поинтересовался Земо, нежно хватая Барнса за подбородок и теребя. — Неужели у вас есть сомнения в ценности подобного приобретения? — Он точно слушается? — услышал Баки опасливый вопрос со стороны кресла. Он не поднимал глаз от пола, старательно пялясь на чью-то размазанную по плите ядовито розовую жвачку. — Солдат, — Барнс поднял взгляд на Земо, встречаясь с его практически черными в полумраке глазами. — На колени. Барнс послушно опустился, чувствуя, как под ложечкой засосало. Гадкая усмешка на тонких губах не насторожила бы разве что слепого. — Что мы с тобой учили в прошлый раз? Как нужно доставлять папочке удовольствие? Сэм моргнул и переступил за их спинами. Да что б тебя! Ах ты ж гандонище! Чертов… Барнс взялся за пояс негнущимися пальцами, уставившись на пряжку. Вытащил ремень из первой шлейки, второй… — Ладно, все и так понятно! Хорош, — гаркнул кто-то. — Я предпочитаю, когда девушка с девушкой. — Хорош так хорош, — легко согласился Земо, мягко рассмеявшись. — Встать. Когда Барнс поднялся и опять замер в стойке, Земо прошел мимо, легко потрепав его по щеке. — Хороший мальчик.***
По ним палили из гранатометов, это даже льстило. Сэм вел перестрелку где-то под потолком, поливая противника огнем и матами. А Барнс, отбивая осколки рукой, пытался вывести Гельмута, мать его, Земо. Которому всего пару минут назад на гениальную голову рухнул жестяной свод ангара. Порвав полосу алюминия как бумагу, Джеймс выругался, увидев практически белое лицо припорошенное пылью с огромными совершенно черными глазами уже на свету. Расфокусированный взгляд замер где-то в пространстве. — Кажется, у меня сотрясение, — с жутким акцентом промямлил заковианец, попытавшись встать. И от встречи лица с гравийкой его спас только рывок за меховой воротник. Забросив Гельмута на плечо, Барнс огляделся. Рядом рванули бочки с топливом, от чего основательно обдало жаром. Развернувшись так, чтобы прикрыть лицо Земо от огня, Джеймс сильнее впился рукой во вздрогнувший от такого зад. — Сэм! Нас отрезали! — Окно! — Какое, нахрен, окно, со мной наша принцесса! Я не смогу погасить силу удара об асфальт для этого тела в мехах! Он и без того скоро врежет дуба! — Я подстрахую! Уже рванув к единственному свободному окну, Джеймс заорал: — Крылья не выдержат троих, не выдержат!.. Не выдержали. *** — Ты меня уронил? — А ты не помнишь? Все еще бледный, но уже ближе оттенком к крем-брюле, чем к бумаге, Земо послушно сидел на краю кровати, пока Барнс ловко его осматривал, ощупывая живой рукой ноги. Опухшие щиколотки, колени, бедра. Когда он был уже у пояса (второй, мать его, раз за день!), то поднял на Гельмута глаза. Тот часто моргал и смотрел в никуда. — Сколько пальцев видишь? — спросил Барнс, выставив вперед три. — Шесть. Что? Не шесть? — Не шесть. Легонько взяв заковианца за плечо, он повертел его запястье, потом локоть, плечо. Прошелся по ребрам со спины и проверил лопатки. — Лёг. Поддержав его под предплечье, он помог Земо откинуться назад, распластавшись на кровати. Ребра, ключицы, шея. — Меня уже давненько так обстоятельно не… исследовали, — сглотнул тот. — А, может, еще массаж? — Если только простаты. Вон тем витым канделябром. Земо хмыкнул и тут же скривился. Барнс цепко повел пальцами выше под челюсть. — Оу… Bolno… — выдохнул тот, попытавшись рефлекторно схватить руку Джеймса, но промахнулся и цапнул его за нос. — Что ж, никаких орехов, ваше Величество. У вас повреждена височная кость. Судя потому, что вы не истекли кровью из глаз — не смертельно. — Opet loša sreća. Без упаковки из брендового обмундирования и с растрепанными волосами, Земо выглядел совершенно… Обычно. Вот у Старка на морде всегда было написано — «пафосная скотина». А у Земо… — Ты хочешь пить? Тот что-то пробормотал и перевернулся на грудь, утыкаясь лицом в подушку. — Сэм скоро приедет и привезет лекарства, — зачем-то сказал Джеймс. Как будто ему было дело до того, как чувствует себя этот террорист в изгнании.***
Сэм не приехал ни утром, ни следующим утром. Шерон приказала сидеть и не дышать. А значит, кольцо вокруг них сжималось и верные напарники уводили врагов от заковианского подранка и его полуметаллической нянечки. — Долго еще?! — рявкнул Барнс под дверью. — Я считаю до трех! Три!.. — Сержант, у меня затруднительная ситуация. Прошу дать мне еще минут… пять, — просительно донеслось из-за двери. — Что ты там делаешь? Собираешь ядерный реактор? Дрочишь? Что?! Я захожу. В ванной комнате повсюду был пар. Быстро отметив все детали, Барнс шагнул вбок в нишу, где находилась ванна. Ни подкопов, ни наемников, стремящихся вытащить шефа. Только мокрый и розовый от тепла Земо, сидящий в здоровенной литой ванне с весьма смущенным видом. — Ну, и какого черта? — поинтересовался Барнс, понимая, что тоже начинает… смущаться. — Я не могу встать, — вздернул брови Земо. — Я сел и… и всё. Пытаюсь подтянуться, а в глазах плывет, и лодыжку больно. Я хотел, чтобы не дергать тебя, попробовать перевалиться через край и так… — Расколоть башкой мрамор и сдохнуть окончательно, — мрачно констатировал Барнс. — Конечно, у тебя все кружится. Какого черта ты устроил тут хамам, а? — Не рассчитал, — пожал плечами тот. И это движение вышло до того беззащитным и трогательным, что Джеймс прикусил щеку изнутри. Черт… да ведь это наверняка еще один коварный план хитровыебанного манипулятора! Он не может не знать, как Барнса триггерит вся эта беспомощность. Он слишком долго возился со Стивом, помирающим от пыльцы на яблоках, дуновения ветерка и книжной краски на пальцах. Или не знает? Или почему он вообще должен об этом думать? Он ведь не будет думать про Барнса? Или будет? — Я сейчас встану, — засуетился Земо, истолковав гримасу Барнса как угрожающую. — Сидеть! Рявкнув так, что Гельмут вздрогнул от неожиданности, Барнс подшагнул к ванне и… А, ну да. Он же голый там сидел. Логично, блять. — Руки! Послушно вытянув вперед ладони, Земо ухмыльнулся. Без подъеба. Вроде. Черт. На ощупь он был гладким и горяченным со спины, однако, Джеймс почему-то отметил, что грудь и пах у Земо были вполне в европейском стиле. Скажем так, барбера барон явно подпускал только к лицу и голове. Как хорошо, что его не коснулась современная мода на пластиковые тела, на которых из волос — брови, ресницы и прическа. Стоп, о чем ты думаешь, Барнс?! Обхватив Земо поперек лопаток, Барнс сделал шаг назад. — Давай, левой. Вот. Правой. Шагай. — Голова кружится. — Естественно кружится, ты же… Ай, завали! Прислонив Гельмута к стеночке, он сдернул приготовленное полотенце из крепления. Обмотал вокруг, закрепил край и, опять обхватив словно манекен, попер в комнату. — Лежи и не беси меня, — зло бросил он возящемуся в попытках распутаться Земо. Что происходит. Почему он с ним возится?! — Так точно, — тем временем утомленно отозвался тот и затих. — Баки, — ожил наушник. — Бак, все окей, мы увели их. Ждите следующий день и выдвигайтесь на точку. Как Земо? — Жив, но как-то частями. — Пойдет, главное, чтобы у него работала голова и рот, остальное нам не особо и нужно. Отбой. Джеймс замер в кресле, готовясь караулить входы и выходы. Рот у Земо еще как работал. Ночь будет длинной, может, как раз и пришло время немного расслабить булки и подумать на тему Гельмута и его рта. Когда умираешь несколько раз за жизнь, некоторые вещи перестаешь откладывать в долгий ящик. Психолог сказал ему стать более открытым к этому миру, так что распечатываем сейф с размышлениями и приступаем к сортировке грязных фантазий.***
Земо отлежался и ему явно лучше. На щеках появилось что-то похожее на румянец, а пальцы перестали дрожать, звеня столовыми приборами о фарфор. Похоже, за неимением прочего, даже аспирин и покой способны творить чудеса. — Какие у нас планы? — поинтересовался он, старательно отделяя желток от белка. Джеймс, наблюдавший за препарированием яичницы, ответил поджатыми губами. — Я интересуюсь, потому, что если мы двигаемся в порт, я хотел бы зафрахтовать яхту покомфортабельнее того, что может себе позволить бюджет ЩИТа. Да ладно тебе, Джеймс, разве ты хочешь плыть в утлой лодочке, прижавшись ко мне в ящике из-под апельсинов? — Почему апельсинов? — нахмурился Барнс, внезапно понимая, что его захватила идея полежать с Земо в ограниченном пространстве. — Основной товар на экспорт, — пояснил Гельмут, махнув зажатым в руке ножом. — Организуем себе немного комфорта? — Не можешь без выебонов? — Не можешь расслабиться и получать удовольствие? Взгляд из-под полуопущенных ресниц оказался острым и быстрым. Словно Джеймсу в лицо ткнули стилетом. — Я могу расслабиться. — Не сочти за грубость, но мне искренне интересно, как ты это делаешь. — Это лишняя для тебя информация. — Возможно, но тем не менее — она оккупировала мой разум. — И как давно? Земо откинулся на стуле, широко улыбнувшись. — С тех пор, как мы… начали сотрудничать. — А, с того момента, как ты меня активировал? — Давай не будем начинать сначала. В этой комнате нет святых, сержант. В точку. Святых тут точно не было. — Я читаю, смотрю кино, слушаю музыку, — нехотя проговорил Барнс. Откройся, откройся миру, блять! — М-м-м, а тактильные вещи? Танцы, массаж, девушки? Барнс вперился в Земо своим самым тяжелым взглядом. Сэм как-то сказал ему, что с таким взглядом он мог бы возглавлять Анонимное сообщество мрачно и сурово смотрящих людей. Земо в это время безмятежно отпил кофе в ответ. — Я не по девушкам, — наконец выдал Барнс. Последовал забавный всхлип, и кофе едва не вышел у Гельмута носом. Подавившийся Земо принялся кашлять, смаргивая слезы. — О, — просипел он, морщась. — Так эти слухи про вас с Родже… — Не, — фыркнул Барнс, неожиданно расслабляясь. — Стив совершенно не в моем вкусе. И это не беря в расчет того, что он был мне как младший брат большую часть жизни. А потом он стал слишком… сладеньким. Вот прям хоть под елью его оставляй Санта-Клаусу вместо печенья. — Любишь побрутальнее? — Постарше. Земо замер, и Барнс с интересом уставился ему в глаза. Что, говорилка, думал только ты умеешь в эти игры? — А, — наконец, выдавил он. — Вот почему Старк так тебя… — Да упаси меня Господь, — вполне искренне поморщился Барнс. — Я вообще с коллегами предпочитаю дел не иметь. — Ну… хотя бы сейчас с этим попроще, — отмер Земо, вспоминая, что продолжает сжимать чашку. Поставил ее и уложил руки по краям тарелки, размышляя. — К этому всему относятся более адекватно. — Не сказал бы, — скептически выгнул бровь Барнс, вспоминая свою эпопею с тиграми и Тиндером. — Времена попроще, да и я не сторонник долгих отношений. Но я не могу не признать, у меня куча особенностей. Закрыть на них глаза может далеко не каждый. — Зачем же закрывать? — удивился Гельмут. — На такое надо смотреть во все глаза. Они уставились друг на друга, замолчав. Открывайся, открывайся, открывайся, сука. — Вот ты в моем вкусе. Хотя, беря в расчет мой фактический возраст, ты сейчас слегка выпадаешь из схемы, vnuchok. Земо от неожиданности хмыкнул и осекся. Опять попытался отпить из кружки и тут же закашлялся, хлебнув остатки жижи вместе с помолом. — Поэтому — книги, музыка, кино, — удовлетворенно закончил Барнс, складывая руки в замок на столе. Земо молчал весь остаток дня, сосредоточенно поглядывая на Барнса, который время от времени курсировал по номеру, проверяя соседние крыши в прицел. Когда они уже погасили свет и Барнс устроился на кресле бдить, он неожиданно ожил. — Сержант, позволь мне все-таки снять нам приличный корабль. — Черт с тобой, снимай. — Отлично! — в темноте повозились, удовлетворенно выдохнув. — Эй, сержант, а как ты смотришь на то, чтобы там была одна каюта с роскошной кроватью на двоих, троих, или даже четверых? — Куда тебе столько, барон? — Мне почему-то кажется, что свободное пространство нам пригодится. Мать его так, психолог был прав. Все действительно намного проще. — Я уже говорил, что ни с кем не был лет так пятьдесят? А уж с этой рукой… — Это такой способ дать заднюю? — Еще чего! — Отлично. Тогда давай переживем эту ночь. А потом посмотрим. Laku noć, Джеймс. Барнс широко ухмыльнулся в темноте. ***