Сборник Драбблов

      Решил значит Миран свозить любимую Рейян на море и не куда-нибудь на Мидьятовскую речку, а на Красное море в Египет. Заодно от суеты бабанне отдохнуть и вдоволь объесться с Рейян манго. Напрасно он надеялся что сумеет отделаться от своей семейки, так как целая ночь обмена своими ожиданиями с Рейян по поводу предстоящей поездки дошла до ушей Султан. Не бывая нигде дальше Стамбула, Карса и Мардина, тетушка заявила что тоже заслужила покорять пирамиды и коралловые рифы. Естественно к ней в придачу прилагалась Генуль. Собирая полный пакован одежды которую всё равно никуда не оденет, она паралельно звонила Хандан и хвасталась что племянник везёт их на море. Невестка Шадоглу чуть собственной завистью не удавилась и с тех пор присела на уши своему муженьку мол чего это так потрепавшая им нервы чокнутая семейка Асланбеев едет на курорт, а они торчат дома и слушают ворчание Насуха, который в своей жизни максимум на оливковых рощах загорал. Джихан предложил эту идею Хазару, считая что вдвоем им легче будет отпроситься у отца, который наверняка не одобрит эту неожиданную поездку и предложит разве что окунуть морду в Белые воды.       Насуху не разделявшему подобного бездельничества, ничего не оставалось как спаковать дурацкие пляжные шорты в пальмочку, накануне подаренные Джиханом, и ехать со своей сумасбродной семейкой, чтобы та не нарвалась на неприятности в Египте. По прибытию он планировал исследовать местное ремесло и недвижимость, но не устоял перед предложением Джихана пошариться мужской компанией на машине в пустыне. Бескрайние золотые пески пустыни встретили их раскалённым воздухом. Насух вылез с машины и взяв горсть песка, стал смотреть как из его ладони сыпется целая история древних цивилизаций. Пока он любовался пустынными тихими красотами, не вникая с кем разговаривает Джихан по телефону, тот неожиданно запрыгнул в машину и умчался куда-то. Без него! Насух напрасно орал, чертыхаясь и пытаясь угнаться за очумевшим сыном. Он бежал до тех пор, пока из-за песчаных холмов не показался чей-то плавно приближающийся силуэт.       Обрадовавшись так вовремя повстречавшемуся путнику, мужчина представлял как вскоре вернётся и скормит Джихана акулам или оставит сына ночевать на улице, за отелем. Но чем ближе он приближался, тем больше силуэт казался ему столь знакомым что Насух не мог поверить своим глазам. Словно пустынный мираж шайтана перед ним возникла не менее встревоженная Азизе, что завидев его, впала в ступор. — А ты что здесь делаешь, ты из какой гробницы вылез?! — опешила она, нервно оглядываясь по сторонам. — Из той же что и ты. — буркнул Насух, мысленно радуясь что не остался здесь совсем один. Хотя и не понимал как они с Азизе могут выбраться, предварительно не прикопав друг друга в песке. Пристально скользящий взгляд женщины едва не заставил Насуха отвернуться от неё, избавляя себя от ненужного внимания. — Что это за прелесть на тебе? — язвительно вопросила Азизе, кивая на его дурацкие шорты. Даже в такой ситуации она умудрялась поиздеваться над ним. — Между прочим, мне в отличии от тебя с твоей длинной юбкой, будет гораздо легче. А вот ты упаришься не пройдя и пяти метров. — заметил он. Даже поехав в отпуск на море, эта женщина не изменяла своему стилю, пусть и укуталась в лёгкие и светлые ткани. — Ты лучше голову свою пустую накрой чем-то, а не за мой внешний вид беспокойся. — фыркнула она, ступая вперёд. — Конечно, тебе и в аду нормально будет. — вырвалось у Насуха, что к его счастью Азизе не расслышала. Сама не зная дороги, она шла прямо в неизвестность и Насух следовал за ней, наблюдая как женщина аккуратно придерживая подол своей переливающейся огнём оранжевой юбки, то и дело стряхивала с босоножек песок. Почему-то Азизе до сегодня предпочитала столь грубые для её аккуратных ног сапоги. Его взор поднялся выше по телу, что не взирая на зыбкий песок, с такой лёгкостью и выдержанностью двигалось в такт мягким шагам. — Как ты здесь оказался? Неужто твои дражайшие родственники избавились от тебя? Азизе так внезапно и резко развернулась, что мужчина даже не успел отвести свой дурной взгляд и молился чтобы Азизе не заметила этого, ибо даже представлять не хотелось какими гадостями она его наградит. — Это случайность. — растерянно выдавил Насух, поровнявшись с Азизе и идя с ней по одну сторону. — Ну а ты? Прибыла мумиям мозги трепать? — Единственная зажившаяся мумия, которой я могу «трепать мозги» это ты, Насух. — тяжко выдохнула она, стирая плавящийся от жары макияж. — Миран, окаянный! Отпустил эту дурёху Рейян одну на рынок, а она взяла и заблудилась. Так он побежал её от местных арабов спасать. Побежал за девчонкой, оставив бабушку на произвол! Позорище. Насух картинно закатил глаза и покачал головой, усмехаясь. Уж кто-кто, а Азизе меньше всего была похожа на беспомощную, которая не в силах о себе позаботиться.       Если в начале бесцельного пути они не прочь были перекинуться парой колкостей, то сухой знойный воздух, от которого спирало лёгкие и тягучая дорога горячих песков изнуряла их с каждым шагом. Насух плёлся с закрытыми глазами, хоть как-то прячась от палящего солнца, собственное тело казалось настолько раскалённым, что закипала кровь. — Всё, нет больше моих сил! — прочистив пересохшее горло, прохрипел он, буквально сдирая с себя футболку и бросая её на песок. Уронив своё тело рядом, Насух устремил глаза в безоблачное небо, мечтая хотя бы о капле дождя. Азизе оторопело уставилась на распластавшееся на песке тело, возмущённо вскидывая руки. — Здравствуйте! А я что должна делать? — Хочешь иди дальше сама. С меня хватит. Тут умирать буду. — Ага сейчас! Он тут значит будет валяться, а мне иди ищи хотя бы одну живую душу. — Азизе осторожно села рядом, поправляя юбку и расстегнув свою рубашку. В отличии от Насуха, она не спешила избавляться от вещей, так как загар от столь беспощадных лучей сулил совсем не радостные последствия. — Буду сидеть здесь, пока ты не соизволишь поднять свой зад. Придется чахнуть рядом с тобой. — Аллах-Аллах, так я точно кони двину. — измучено простонал он, восставая из мертвых и поднимаясь. Он из вежливости подал Азизе руку. На что та отмахнулась от него, одарив презрительным взглядом.       Вдруг глаза Насуха наткнулись на нечто живое, движущееся поодаль от них. Не помня себя от радости, мужчина понадеялся на ещё одного живого человека и полетел так, что одни тапки и сверкали. Какого было его разочарование, когда он столкнулся с верблюдом. Животина недоуменно остановилась и нахлобучившись, как плюнула в него. — Ты что это делаешь?! — отпрыгнув от нервного верблюда, Насух был рад что все сопли пролетели мимо. — Знаешь, если бы на меня также нёсся какой-то мужланище, я бы тоже в него плюнула. — заявила Азизе, неспешно подходя к здоровенному животному и проводя ладонью по его морде. — Ну и какой нам толк с него? Верблюды разговаривать не научились, приготовить нам его никак. — размахивал он руками и тут же притих заметив как верблюд предупреждающе собрал побольше слюней чтобы шамарнуть. — А толк есть. Верблюд не воздухом питается. Наверняка у него есть либо хозяин, либо стадо которое где-то питается. Вот, у него поводья даже имеются. Дай Аллах здесь есть какие-то местные. Если туристы водятся, то и те, кто захочет на них поживиться тоже имеются. — заключила Азизе, обхаживая двухметровую животину. — Отдаю честь твоей смекалке, Азизе. — хмыкнул Насух, осторожно подходя к животному и похлопав его по спине, верблюд присел. — О, так он дрессированный! Давай залезай, пока он не передумал. Азизе нервно сглотнула и закинув ногу, кое-как взобралась на это двухметровое чудовище. Она вцепилась в него, обхватив его длинную шею. Уж очень не хотелось свалиться. Насух благоразумно уселся позади, чтобы Азизе нигде не свалилась и ему не пришлось искать её по всей пустыне. — А ты оказывается, трусишка, Азизе-ханым. Боишься кататься? — пряча ехидную усмешку, мужчина перехватил поводья, ненароком обнимая и без того окаменевшую Азизе. — Чего ты ко мне жмёшься? — дёргалась Азизе, стараясь не думать о том, что этот наглый бессовестный мужчина так и сидел без футболки, котрую лучше бы в зубах держал и молчал. — Уберись, черт тебя побери. Мне и так жарко.       Кое-как совладав с верблюдом, животное уверенно потопало в неизвестном направлении. Покачиваясь, он шагал так медленно, что жара сморила Азизе. К тому же выжигающее глаза солнце постепенно садилось за горизонт, разукрашивая небо янтарными оттенками. Её голова прижалась к плечу Насуха, который так и не осмелился нарушать её покой до тех пор пока не показалось какое-то поселение. — Э госпожа, подъем! — негромко воскликнул Насух, обращая внимания на подбегающего к ним молодого мужчину в длинной рубахе именуемой галабеей и скрывающим лицо и голову платком. Кажется это и были бабу…тоесть бедуины. Видимо приходясь хозяином этого верблюда он остановил животное и выставил руки в предупреждающем жесте. Он переговаривался со своими соплеменниками на странном языке, который взволнованная Азизе никак не могла понять. Насух спрыгнул с верблюда и принялся говорить с ними на ломаном арабском, что-то пытаясь объяснить и временами указывая на Азизе на что та недоуменно хлопала глазами.       Мужчины о чём-то договорились и приглашающим жестом указали им в сторону своих шатров. Азизе была так удивлена, что даже не успела возмутиться когда Насух снял её с их «коня». Кто-то из местных мужчин разжигали костер, пока их женщины по всей видимости носились с ужином, кто-то собирал разбрёдших верблюдов в одно стадо. — Что это такое было? — негромко поинтересовалась Азизе, стараясь далеко не отходить от Насуха. Застегнувшись, стряхнув лишний песок и попытавшись собрать выбившиеся пряди, она по прежнему недоумевала почему на них украдкой бросают пристальные взгляды. — Не только у тебя голова хорошо соображает. Тебе ли не знать как многонационален наш Мардин, только диалекты существенно отличаются. — самодовольно задрал он нос, пока Азизе не всучила ему его футболку и тихо добавила. — Ради Аллаха оденься уже. Не хватало чтобы нас прирезали из-за тебя. — Почему это? — Ну посмотрела бы я как бы тебе понравилось, если бы в твой дом какой-то полуголый чужак прибежал. — А ой! — густо краснея, Насух извиняющеся склонил голову перед обалдевшими местными женщинами и поспешил натянуть футболку. Пока он общался с мужчинами, измученная приключениями, голодом и жарой Азизе, мечтала лишь о том чтобы привалиться на какое-нибудь брёвнышко. И такое место нашлось.       Рухнув на вытесанную из пальмы лавку, она вытянула ноги и уже не размышляя о том ищут ли их с Насухом близкие, наблюдала за этими дивным народом. Одна из смуглых женщин в тёмном одеянии подошла к ней и заговорила на английском, любезно протягивая тарелку с фруктами и какими-то местными сладостями, обещая что когда стемнеет всему племени, включая гостей, подадут кофе с полноценным ужином. Сердечно поблагодарив, окружившую её заботой женщину, Азизе ненавязчиво поинтересовалась. — Не хотелось бы стеснять вас, но я не уверена что сегодня мы сможем отправиться обратно. Есть ли у вас свободное место, где заночевать? — Конечно! Твой муж уже обо всём договорился. — женщина радушно улыбнулась, кивая на Насуха. — У нас часто бывают гости, но вы первые за это время. Для вас подготовили отдельный шатёр. Глаза Азизе расширились от удивления. Она хотела было воспрепятствовать, объясняя что никакой он ей не муж и что она не намерена делить с ним место. Но Насух вовремя подоспел, завидев в её руках тарелку с едой. — Аллах милостивый, еда! Спасибо тебе. Сейчас просто сдохну от голода. — он старался не запихиваться, хотя не будь рядом Азизе, уплёл бы всю тарелку. — Скорее от того что я тебя закопаю прям у шатра, которое, ты выпросил. Какая жена?! Твой мозг вовсе расплавился? — женщина несильно постучала по его голове. — Я избавил нас от лишних вопросов. Не думай сейчас об этом. Лучше идём посмотрим, что за местечко нам выделили. — он отдал ей остальную еду и махнул головой, предлагая следовать за ним.       На улице смеркалось, этот сумасшедший день подходил к концу. Борясь с дикой усталостью, Насух не спешил откидываться на первое брёвнышко задремать. Ему казалось что закрыв глаза, всё исчезнет и он пропустит много интересного, что этот день вполне может подкинуть. Заметив краем глаза как Азизе высвободила свои волосы, развевая их темные волны по вечернему ветру, он приковал к ней свой взор, забывая смотреть себе под ноги. Насколько хороша была Азизе, Насух не замечал даже 30 лет назад, старался не замечать.       Он бы и дальше смотрел как лучи заходящего солнца нашли пристанище в глубинах её глаз, что заточили в себе сердце пустыни, если бы Азизе не остановилась у высокого шатра. — Ты далеко собрался? — окликнула она его, когда он так и продолжал идти в неведомом направлении, пока не дошел бы до края земли. Насух стушевался и поспешно отведя взгляд чтобы не выдать себя, оглянулся по сторонам. Вдалеке под покровом уходящего солнца можно было разглядеть верхушки пальм. Кажется бедуины обосновались возле оазиса. — Вода! Наконец-то! — всплеснул в ладони Насух и помчался кабанчиком вперёд, мечтая окунуться в прохладу озера. Азизе ничего не оставалось как последовать за ним.       Охотно нырнув в воду, он заливаясь радостными визгами, барахтался там как морж. Не питая большой любви к песку и воде, Азизе не разделяла восторга этого ненормального. — Ты бы орал потише, а то всех голодных хищников соберёшь вокруг себя. Сейчас самое время для охоты. — склонившись к воде, предупредила она, набирая горсть воды чтобы умыться. — Да брось. — отмахнулся он, подплывая. Черпнув воды, он окатил женщину брызгами от чего та взвизгнув, отпрыгнула назад. — Ещё раз так сделаешь и я утоплю тебя! — злобно тряся кулаком, она брезгливо поморщилась, стряхивая с себя воду. — Что такое, госпожа, боишься одёжку намочить? — заливался смехом Насух и снова окатил её водой. — Я тебя сейчас прикончу! — вспыхнула она и оглянувшись по сторонам, скинула свою блузу. Оставшись в майке, Азизе осторожно ступала в воду, жаждя хорошенько настучать нахалу по башке. Зыбучий песок растворился под её ногами, утаскивая в бездонные глубины озера. — Ай Аллах! Дурак, почему ты не сказал что здесь так глубоко?! Охваченная паникой Азизе словно лягушка барахталась в воде, изо всех сил стараясь не утонуть. Видимо считая что она шутит, Насуха разрывало от смеха. Уже не надеясь выбраться, женщина с горечью подумала о том как позорно сейчас утопится из-за своей злобы, избавляя Насуха от заслуженного наказания. Внезапно заподозривший неладное Насух ловко преодолел расстояние между ними и схватил её в свои руки, притиснув к себе. — Ты что, действительно плавать не умеешь? — с нескрываемым удивлением спросил он. Поверженная собственной беспомощностью Азизе практически вжалась в него, обхватывая руками. Из-за того что эта сумасшедшая женщина буквально повисла на нём, Насуху стало труднее держаться на воде. Полагая что Азизе скорее в луже утопится, нежели попросит о помощи, он никак не ожидал такого порыва. — Ничего страшного нет. — забыв как дышать, мужчина попытался осторожно отлепить её от себя. — Если ты отпустишь меня, я утащу тебя за собой! — пригрозила Азизе, но так и не осмеливалась встречаться с ним взглядом. От того как доверчиво она прижималась к нему, что-то внутри Насуха ёкнуло и затрепетало. — Не отпущу, но и ты не бойся. Тот кто боится не подняться обязательно упадёт, а тот кто боится не выплыть непременно утонет. — робко поглаживая её напряжённые плечи, Насух попытался перевести её внимание. — Лучше посмотри какая красивая ночь опустилась на наши головы. Взглянув на довольную лыбу Насуха, Азизе пришла в себя и отпрянула от него, опять чуть камешком не нырнув под воду, если бы мужская рука не схватила её руку. — Предпочту любоваться местными красотами на суше, а не стоя по горло в воде. — буркнула она, пытаясь выбраться на берег. На мгновение она вспомнила как Насух всегда поддерживал её, не давая утонуть в печалях и согревая душу своей добротой и озорством. Но это лишь мгновение, украденная годами иллюзия. Давно забытые чувства овладевали ею снова, подчиняя воле неостывшего сердца.       Лишь когда выбравшись на берег, Азизе откинула свои волосы, чтобы отжать с них воду, мужчина заметил ожоги на её плечах. — Даже не спрашивай. — перехватив его удивлённый взгляд, отрезала Азизе на что он лишь пожал плечами и сел на песок. Хотя его взгляды что преследовали её с самого начала их приключения она ощущала кожей до сих пор. Выкрутив юбку, женщина уселась рядышком. Мокрые одеяния неприятно прилипали к телу, а полуденная жара вскоре сменилась противным колючим холодком, вынуждая поёжиться. — Ты замёрзла? — Насух обхватил её плечи, приобнимая. — Несмотря на страшную жару, ночью здесь весьма холодно. Шум пальмовых колыхающихся от ветра листьев ненавязчиво подыгрывал доносившейся с поселения заводной музыке и радостными воплями резвящихся у костра детей. — Я не хочу чтобы этот день заканчивался. — поделился мужчина, нарушая воцарившееся умиротворение. — Почему вдруг? Разве не хочется домой, на свои земли, в свой особняк, а, господин Насух? — иронично усмехнулась Азизе. — Кто мы здесь: странники-оборванцы, что прибились к чужому костру? — Свободные люди, Азизе. — взяв её ладони в свои, твердо сказал он. — Свободные от своих обязанностей, от того на что обрекли свою жизнь. Чтобы выжить, мы забыв обо всём, взялись за руки и дошли аж сюда. Я не хочу чтобы этот день заканчивался, потому что был тем человеком, которым мне хотелось быть. Подавшись вперёд, он легко коснулся тонких уст и с замиранием сердца ощутил как руки Азизе обхватили его плечи. Зарывшись пальцами в тяжёлые от воды волосы, второй рукой он прижал её дрожащее то ли от холода, то ли от чувств тело к себе. По мере того как здравомыслящий рассудок вернулся к Азизе, её с головой накрыли смятение и страх. Отпрянув от мужчины, она замерла и ошеломлённо глядела на него. — Что ты наделал…так не должно быть. — опомнилась она, вскакивая с песка. Нельзя было позволять своей слабости так возобладать над разумом, предавая собственную совесть и гордость. Насух схватил её за руку, не давая сбежать. Сегодня, когда они так далеко от всех проблем, это возможно единственная возможность поговорить, но не как враги. — Пора заканчивать эту бессмысленную вражду. Ты мне больше не враг, я не пойду против женщины в чьих руках горит моё сердце. — его руки медленно притягивали вспыхнувшую гневом женщину к себе, намереваясь достучаться до её сердца. — Такие чувства не вспыхивают за один день. Ты спятил что-ли или тебе солнце в голову дало?! — потемневшие от ужаса глаза пронзали Насуха смертоносным взглядом. — А никто и не говорит про один день. Разве ты счастлива жить в своей ненависти? — Отпусти. — одними лишь губами прошептала она. Но хватка Насуха не была столь крепкой, чтобы Азизе не сумела вырваться и уйти прочь. Отнюдь не сила её держала. — Ты не вернёшь и не изменишь того, что поселило эту ненависть. Так поддаться было моей ошибкой. Что было здесь, здесь и останется. — гневно прошипела она и развернувшись, ушла не оглядываясь. Сердце Насуха вырывалось как бешеное от осознания того что он сделал, но ведь и Азизе ответила ему. Возможно всё пережитое здесь и останется, но и этот день ещё не закончился.       Отправившись обратно к поселению, среди толпы собравшихся жителей пустыни он с облегчением заметил Азизе, что пусть и старалась затеряться, но не осталась незамеченной тем кто целый день не выпускал её из виду. Он молча сел рядом, не намереваясь более с ней заговаривать пока она не остынет. Возможно Азизе снова уйдёт, но ему не хотелось оставлять её среды толпы чужаков.       К его радости она не ушла, но предпочитала красноречиво молчать, не обращая на него внимания. Сам того не желая, Насух расстроил женщину и по всей видимости стоило бы извиниться, но за что он и сам искренне не понимал. Всё же он молча жевал лаваш с мясом и каким-то сиропом из смеси трав, стараясь следить за окружающими и хомячить как подобает, не роняя рассыпающуюся еду. Не желая злить Азизе ещё больше, поздним вечером когда все разошлись, он мостился за шатром, разжигая небольшой костёр чтобы не задубнуть холодной ночью.       То ли от холода, то ли от угрызений собственной совести Азизе никак не удавалось заснуть. С головой укутавшись в плед, она вслушивалась в треск горящих палочек на улице и пожалела что не предпочла улечься возле огня где наверняка было теплее. Но теплее чем было в руках любимого человека, ей не будет даже в разгорячённой полуденной пустыне. Зачем он только полез к ней со своими нежностями? Посмеяться что-ли вздумал. Но и она, несмотря ни на что, желая хотя бы на мгновение почувствовать себя любимой им, поддалась ему. И за это мгновение она ещё долго и дорого будет расплачиваться перед своей совестью.       На улице послышался лёгкий шум дождя, прекративший треск костра. Кажется пламя погасло. Вскоре Насух был вынужден вернуться в шатер, где было предостаточно места ещё для трёх человек. Немного помнувшись, он присел рядом с Азизе и почти невесомо коснувшись её холодной щеки, тихо лёг рядом. Подоткнув плед плотнее и понадеявшись что она спит, мужчина накрыл её своими руками. Конечно ему не под силу вернуть минувшую, ушедшую под землю жизнь, но он определённо чувствовал что есть и другая жизнь, которую мог бы дать не только им, но и их семьям, только бы она пожелала. Сквозь уходящее в дремоту сознание Насух ощутил как тепло женских рук и мерное дыхание окутало его грудь.