Розмари
— Почему когда происходит какое-то дерьмо, Хэзевей всегда рядом? — проворчал местный придурок, с которым за все эти годы совместной службы мы так и не сработались, но который, к сожалению, всё ещё являлся моим боссом. Ганс Крофт являлся крайне неприятной личностью. От него постоянно несло сигаретным дымом, и он вечно искал на кого бы излиться литрами словесной грязи. Но если уж он видел меня, то его день мог считаться счастливым. На кого можно повесить все дела, если не на Роуз Хэзевей? — По-моему, в такие моменты Вы тоже всегда рядом, сэр, — отозвалась я, демонстративно отсалютовав, хотя у нас это и не принято. Просто между нами уже стало привычным вгонять друг другу остриё колкости как можно поглубже в грудину. Мужчина усмехнулся и принял у одного из стражей журнал. — Ну, рассказывай, — он подошёл ко мне, щёлкая ручкой, чтобы начать записывать показания. — Я уже всё рассказала как минимум десять раз. — Расскажешь в одиннадцатый, не переломишься, — отрезал Ганс. — А если понадобится, то и в двенадцатый. Я закатила глаза и бросила взгляд на спины удаляющихся Дмитрия и Мэдисон. Он должен отвести её в комнату и убедиться, что с ней всё будет в порядке. Погибла её мать, и какие бы паршивые отношения между ними ни были, она всё равно была её матерью. И пусть сейчас она ещё не осознала всего произошедшего, это всё равно ударит по ней. После того, как стражи закончат по миллиону раз задавать мне одни и те же вопросы, я обязательно должна сходить к ней. Не знаю почему, но я испытывала странные чувства к этой девчонке. У меня никогда не было младших братьев или сестёр. Но я всегда заботилась о Лиссе, однако тут чувства иные. Действительно такие, будто бы у меня вдруг появилась сестра, ответственность за которую возложили на мои плечи. Но никто этого не делал, мой мозг сам так решил, видя, как к ней относится Дмитрий. И к сожалению, проблемы у неё посерьёзней паршивых оценок и дерзких парней. — Примерно к шести утра я подошла к ступеням церкви, дверь была не заперта, а немного приоткрыта, поэтому я решила, что королева внутри, и не стала заходить. Я села на лестницу… — Куда? Куда именно, покажи, — проворчал страж. Я ткнула пальцем куда-то в середину, потому что если честно, я не запомнила где именно примостилась, все мои мысли занимало будущее признание и ответы на любые возникающие в ходе этого дела вопросы. — Ну и? Что было дальше, Хэзевей? — А, ну… Я просидела около сорока минут, когда поняла, что никто так и не вышел, и решила всё-таки проверить. Я вошла… — Внутри никого не было? — Никого постороннего не было, — с раздражением произнесла я. — Я позвала королеву по имени несколько раз, но никто не откликнулся. — То есть ты не стала обыскивать помещение? — Нет, я дошла лишь до середины рядов. — И что было дальше? Ганс будто специально задавал эти уточняющие вопросы только чтобы вывести меня. — Я дошла до середины рядов, снова позвала королеву, но ответом была лишь тишина. Я уже почти развернулась, когда заметила странное тёмное пятно у первых рядов. — Кровь, — контатировал он, делая в журнале пометки. — Представьте себе, — съязвила я. — Я подошла и… — Почему прежде не позвала кого-то на помощь? Такой вопрос даже оскорбил меня. — Серьёзно? А если бы там был кто-то, кто ещё был бы жив, и от моей реакции зависела его или её жизнь? А я в это время носилась бы по территории в поисках помощи или, может быть, свидетеля. Вы на это намекаете? — Я ни на что не намекаю, Хэзевей. Заметь, ты сама высказалась об этом. Продолжай. От такого заявления я чуть не разинула рот, но вовремя одёрнула себя. Однако глаза всё равно горели неподдельной ненавистью к стражу напротив. — Я подошла и заглянула за ткани исповедальни. Там сидела — или уже почти лежала — миссис Дельмонико. Грета Дельмонико, — уточнила я, припоминая информацию, которую предоставила мне Лисса. Ганс с прищуром посмотрел на меня прежде чем сделать новую запись. — При осмотре места приступления было обнаружено три дыры в занавеси, ровно столько же, сколько и в теле жертвы, — сухо констатировал он, словно зачитывал инструкцию по эксплуатации чайника. Хотя нет, даже она будет не такой монотонной. — Я тоже заметила, — произнесла я. — Да? — с какой-то ноткой отвращения прозвучало в ответ, что мне аж захотелось скривиться от этого голоса, но я удержала себя, сохраняя полную невозмутимость на лице. — И что же это по-твоему значит? — Тот, кто убил её, действовал быстро. Возможно, он даже не заглядывал внутрь. Брови Ганса сошлись на переносице, как и мои. Это было то, о чём все мы думали. Было ли это покушением на жизнь королевы? Ведь это именно она должна была сидеть там, выпрашивая прощение за весть знает какие грехи. И кой чёрт там делала Грета? Где был священник? Было ещё так много вопросов. Несомненно, к королеве уже приставили дополнительную охрану, заперев её в покоях. Лиссу хотели упечь там же, но так как она с королевой в разладе, она не позволила этого сделать. — Тебе придётся сдать свой кол на экспертизу. — Что? — обомлела я. — Это шутка какая-то? Вам лучше даже не пытаться это делать, страж Крофт, выходит не очень. — Никаких шуток. Кол. Я поняла, что это не шутка только когда он достал специальный пакет для улик из своего заднего кармана. Я видела сотни таких в кабинетах главного здания стражей. Вероятно, со своим колом я могла попрощаться, так как стражи не очень озабочивают себя мыслью о возвращении конфискованного. Мысли о том, что они могли что-то обнаружить у меня и вовсе не было, однако кол я отдала с большим нежеланием. Я верну его… Обязательно верну, решила я. — Итак, что было дальше? — Я проверила пульс и, убедившись в его отсутствии, позвала на помощь, — как по книжке протороторила я. — Ах да, ещё запишите, что тревогу подняла не я. Так решили в штабе. Однако рука стража не дрогнула над бумагой, и он остался глух к моим заверениям. — Почему ты отправилась в штаб самолично, почему не воспользовалась средством коммуникации? Я закатила глаза. — Оно не работало, — устало произнесла я, принимаясь вытаскивать из-под формы всевозможные проводки и приборы. — Не знаю в чём дело, накрылось. Я всучила аппаратуру главному и вновь застегнула куртку. — Почему не сообщила об этом раньше? Ты должна была явиться и заменить… — Пару часов назад всё работало. Я поняла, что оно не работает только оказавшись в церкви. Страж задумчиво похлопал ресницами, затем вытащил ещё один пакет для улик и завернул в него приборы. Я снова закатила глаза. Он что, действительно считает, что это я сделала? Нет, иначе он бы не стоял и так мило не беседовал со мной. Считай Ганс меня виновной, я уже сидела бы в тюрьме, ожидая приговора. — Хорошо, а потом? — Потом я явилась сюда вместе с группой стражей, я пересказала им то, что уже рассказала вам, и они огородили территорию и прошли внутрь. Однако нам всем было ясно, что скрываться в церкви при свете дня ни один стригой не будет. Потом подошли вы и сказали что-то про дерьмо, которое происходит рядом с вами… Он громко прочистил горло, явно недовольный моими высказываниями, но я лишь победоносно задрала подбородок и сложила руки за спину, расправляя плечи. — Ясно. Пока ты сидела на ступенях никто не мог проскочить из церкви незамеченным? Я фыркнула. — Издеваетесь что ли? — Просто добываю факты. — Тогда вот вам факт. Никто не выходил из церкви после того, как я пришла, и никто не выходил из неё, пока я подходила. Значит, кто-то сделал это накануне вечером, пока люди — морои и дампиры — спокойно слонялись туда-сюда. Знаете, что это значит? Что где-то здесь бродит убийца, а вы тратите своё время на глупые вопросы. Я не стала дожидаться какого-то ответа. Было очевидно, что допрос окончен. Потому я просто развернулась и ушла, махнув напоследок волосами в лицо мужчины, но так и не задев его. — И не распространяйся о деталях преступления! — прилетело мне в спину. — Это конфиденциальная информация! Считай, что её знаем только мы. — Ага, — помахала я рукой, удаляясь всё дальше. И как такой человек мог до сих пор, уже столько лет сохранять за собой право называться главой стражей? А ведь когда-то, ещё до меня и даже до той продажной… личности, что была на моём посту до меня, после Артура Шунберга именно он занимался распределением дампиров. Однако, ко всеобщей радости, Совет решил, что для одного человека на его плечи свалилось слишком много обязанностей и решили разделить их. Увы, не очень удачно. Следующим, кто принял этот пост в качестве распределителя оказалась слишком меркантильная и продажная сука, которая извлекала любую выгоду из своего положения. Возможно, в мире людей это и нормально, но не в нашем, где от подобных решений зависели жизни. А потом, благодаря тому, что я принимала участие в раскрытии коррупционных замыслов, этой чести решили удостоить меня. Я до сих пор не понимала, повезло мне или нет. Однако всё сложилось так, как сложилось, и пару раз это даже оказалось весьма кстати. Я знала, что Лисса и Кристиан не сидят в их комнате, как и не сидят в моей, а находятся где-то на первом этаже административного здания. Ещё давно мы с подругой условились, что если во время сигнала тревоги она будет находиться где-либо за пределами своей комнаты, её задача как можно быстрее подняться на самый верх, отыскать подходящее помещение и запереться в нём. Таков протокол. Мороям запрещено покидать здания во время воя сирен. Однако этот звук в такое время суток вызвал у подруги явный диссонанс. Но так как она уже находилась в административном здании, а я возвращалась со стражами на место преступления, я успела перехватить Лиссу и объяснить из-за чего весь переполох. В целях безопасности она осталась на первом этаже, в окружении множества других бравых стражей, пока мы возвращались выяснять что да как. Я завернула за угол и позвала её. Хрупкая блондинка вышла из-за угла, увлекаемая Кристианом. Она была напугана и в смятении, но это не мешало ей зевнуть. Морои в этот час привыкли видеть уже седьмой сон. — Ты уверена, Роуз? Это точно Грета? — спросил без тени ехидства Кристиан. Я неохотно кивнула, продолжая это движение, словно болванчик. — Я… я должна отвести вас в комнату, но мне сперва хотелось заглянуть к Мэдисон. — Нас не нужно охранять, Роуз, — с пониманием произнесла Лисса. — Нужно. По двору бродит убийца. — И что он нам сделает? — наконец позволил себе ухмылку Кристиан. Я обратилась к Лиссе, заглядывая в её зелёные глаза. — Ты же знаешь, что я не смогу спать спокойно, не будучи в полной уверенности в твоей безопасности. Ну, — я окинула взглядом Кристиана, — и в твоей тоже. — Весьма признателен, — вставил он, театрально покланившись. — Ладно, — Лисса устало потёрла глаза, — давай мы сходим с тобой, а потом все вместе пойдём в наше крыло. Мы вместе направились в здание, в котором жила Мэдисон. Когда мы втроём ввалились в её комнату, атмосфера в ней царила практически угнетающая. Дмитрий, как и Дерек, стояли у стены, оба скрестив руки на груди. Мэдисон сидела на потрёпанном жизнью пыльно-зелёном кресле. Она подпёрла кулаками лоб, а локти облокотила на собственные колени. Я шепнула друзьям, чтобы они дали мне поговорить с ней, поэтому они предпочли вернуться в коридор. Я позвала Лиссу, и дверь комнаты затворилась, когда подруга переступила её порог вновь. — Мэдисон? — попыталась я окликнуть девушку, однако это не произвело никакого действия. Я присела на пол рядом с её креслом, подобрав ноги под себя. Рукой я коснулась её колена, и тогда она вздрогнула, словно только сейчас поняла, что здесь находится кто-то кроме неё. — Как ты? Она подняла глаза на меня. Большие, зелёные и пустые. Тушь смазана, но не от слёз, которых не было, а от постоянных потираний уставший глаз. Сейчас девушка напоминала барсука. Размазанные тёмные тени, взъерошенные от вцепившихся в них пальцев волосы. — Всё нормально, — пробормотала она, невидящим взглядом уставившись куда-то за мою спину. — Вряд ли всё нормально, Мэдисон, — мягко произнесла я. Если быть честной, я была без понятия, что ей сказать. Сейчас её мир мог шататься похуже двенадцатибального землетрясения, но я не знала ничего о том, что происходило у неё внутри. О нестабильности говорило лишь её непривычное ни для кого поведение. — Роуз, посмотри на это. Её аура, она… Лисса вдруг замолчала, проницательно вглядываясь в блондинку. Я тут же попыталась проникнуться сознанием подруги, чтобы увидеть то, что видела она. И через пару мгновений мне это удалось. Было странно наблюдать за всем с другого угла, когда сама я, погружённая в нечто похожее на транс, мелькала на периферии у Лиссы. Но всё внимание привлекало другое. Я часто видела ауры людей, которые замечала Лисса, когда получалось так, что я «смотрела» на мир её глазами. Чаще всего ауры людей не такие уж и яркие. Нежно-голубые, пастельно-жёлтые, приглущённо-лиловые или пыльно-розовые, люди окружали себя подобными оттенками, почти прозрачными, что порой еле удавалось разобрать цвет. Но то, что буквально вихрилось вокруг Мэдисон, я не видела подобного никогда. Впрочем, как и Лисса, судя по её ощущениям. Вокруг девушки словно наэлектризовывался тёмно-жёлтый, почти насыщенный коричневый, уходя в более светлый оттенок и размываясь лишь к самым краям. Мне это ни о чём не говорило, однако Лисса чувствовала всё тоньше, чем я, и благодаря ей я понимала, что так выглядит гнев. Я с недоумением уставилась на подругу, вернувшись в своё полное сознание. — И что? В её случае это нормально — испытывать гнев. Я бы тоже была в бешенстве, если бы все пытались успокоить меня… — Смотри дальше, — настояла Лисса, бросив на меня суровый взгляд, и я снова обратила внимание на Мэдисон через призму сознания подруги. Коричневый с жёлтым всё ещё преобладали, буквально излучаемые её хрупким телом, но вот мгновение и цвета поменялись на насыщенно-синий. Тёмный, практически как ночь. Совсем не спокойная аура, не просто исходящая сиянием вокруг человека, а резонирующая. Нежелающая пребывать в хоть каком-то спокойствии. — Это печаль, — только лишь долетело до меня знакомым голосом. И не успела я как следует разглядеть всевозможные оттенки синего, как они вновь сменились жёлтыми и коричневыми, а Мэдисон крепче вцепилась в свои волосы. — Какая смена полётов, — ахнула я. — Я впервые вижу такую резкую смену, Роуз, — прошептала Лисса, ближе подсаживаясь ко мне. — Не нравится мне это. — И что она, по-твоему, чувствует? Мэдисон снова не обращала на нас никакого внимания, хмуро сверля взглядом ковёр или моё колено на нём. — Ты же знаешь, что я не могу сказать наверняка, но могу предположить, что она злится, как такое вообще могло произойти и почему именно с её матерью. И грустит потому, что… Это её мать? — Ты не права, — вдруг раздался девичий голос. Только голос, глаза она по-прежнему не поднимала на нас. — Мне не по себе потому что вроде как должна что-то чувствовать, хоть что-то, но я вообще ничего не ощущаю. И по этому же поводу я и злюсь. Я ведь должна что-то чувствовать? Так? Она ведь была паршивой, но матерью. Моей матерью! Лисса поджала свои губы, облизнув их, и положила свою руку на её колено туда, где пару минут назад лежала моя. — Это нормально, что сейчас ты ничего не чувствуешь. Ты не должна ругать и злиться на себя за это. Ощущения могут прийти позже. — А если я не хочу, чтобы они приходили? — Мэдисон подняла голову и заглянула Лиссе в глаза. — Что, если я не хочу их чувствовать? Подруга опешила от таких заявлений, не зная, что стоит сказать. — Эй-эй, — тут же влезла я, — это нормально. Но иногда мы не властны над тем, что происходит у нас внутри. Блондиночка медленно устремила взгляд куда-то в сторону, размеренно покачивая головой, как бы соглашаясь. И неожиданно для нас с Лиссой вскочила на ноги, и мы тоже подскочили. — Куда ты? — спросила Лисса. Мэдисон утёрла несуществующие слёзы, безнадёжно пытаясь привести глаза в порядок. — У меня смена, нужно вернуться к работе. Ничего более не говоря, она открыла дверь, наткнувшись на несколько удивлённых пар глаз. — Чего вы тут все столпились? Она и вправду будто бы впервые поняла, что вокруг неё целая куча людей, которым на неё не всё равно, и осознание этого заставило устыдиться собственного выпада. — Ну, чего стоим? — подошла я и сказала, чтобы как-то смягчить напряжение. — Разве всем не пора работать? И такой компанией мы направились на выход, огибая коридоры. — Ну как она? — спросил Дмитрий, пристроившись по пути рядом. Я оглянулась в конец нашей нестройной шеренги, где обнаружила всё ещё не очень активную Мэдисон, однако идущую вблизи Дерека. И что самое удивительное, они о чём-то беседовали. Девушка даже отвечала, а уголки её губ то и дело вздрагивали. К сожалению, слов я не слышала, но мне и не хотелось подслушивать. Не просто так они шли позади всех на приличном расстоянии, доверительно чем-то обмениваясь. — Всё ещё в шоке. Она не настолько предсказуемая, чтобы с уверенностью сказать, как она будет чувствовать себя дальше. Но она сильная. У административного здания наша компашка разбрелась, однако узнав, что Дерек должен дежурить неподалёку от места дежурства Мэдисон, я попросила его приглядывать за ней. Сама же я повела Кристиана и Лиссу в их комнату, дабы хоть по этому поводу не иметь никаких переживаний.×⚜️×⚜️×⚜️×
Следующий день начался тяжко. Мало того, что при дворе царила весьма гнетущая атмосфера, так ещё и над небом сгустились тучи, не предвещающие скорейшего чистейшего небосвода. Того и гляди по прогретой за целый день земле забарабанят крупные холодные капли. Мы договорились встретиться в кафетерии. Сейчас никто не хотел оставаться один, когда происходило нечто подобное. В штабе стражей велось расследование, мне туда допуска нет. Либо потому что я свидетель, обнаруживший тело, либо потому что ворчливый Ганс всё ещё не отбросил вариант с моим причастием. Плевать. Главное, что Лисса и все мои друзья рядом. По пути, в одной из узких улочек, мы встретили Мейсона, о чём-то увлечённо беседующего с Дереком. Мы решили пригласить парней с собой, всё равно их дежурство ещё не началось. В кафе нас уже ждали Кристиан, который, тихо перешёптываясь, беседовал с Ташей. И если честно, сейчас я даже не была против её присутствия. Рядом с ними, раскинувшись на стуле, скрестив руки на груди и погрузившись в чертоги своего разума, сидела Мэдисон. Она даже не сразу заметила, что ещё четыре человека примостились рядом, еле умещаясь за одним круглым столом. Её глаза были слегка красными и уставшими, но все из нас тактично промолчали по этому поводу. Однако не поднимать тему преступления никто не мог. О чём ещё судачить, когда такое случается мало того, что при королевском дворе, так ещё и в церкви, при свете дня. Другие посетители кафе странно смотрели на нашу компанию, а я думала о том, как нам недостаёт Дмитрия, который, к сожалению, сейчас был занят. — Вам не стоит обсуждать это сейчас, — шикнула на ребят Лисса, бросив многозначительный взгляд на другую блондинку. И она была права. Вряд ли Мэдисон было приятно слушать подобные разговоры. — Всё в порядке, — сама девушка наконец ожила и зашевелилась. — Всем интересны подробности, и мне тоже, — а затем как ни в чём не бывало пожала плечами. — Закажем чай? Она соскочила со стула и отправилась к кассе. — Видите, лучше молчите, — склонившись над столом, снова прошипела Лисса. Кристиан тоже склонился над столом и шёпотом, на манер подруги, заговорил. — Она же сама сказала, что всё нормально. — И что? — Бросьте, принцесса, — встрял Мейсон. — Мэдисон слишком прямолинейна, чтобы говорить то, о чём она на самом деле не думает. Лисса только хотела возмутиться чему-то конкретному, как девушка у кассы окликнула нас, и все, как оказалось, заговорщически склонившиеся над столом, вдруг выпрямились. — Кому какой чай? После того как каждый из нас получил свою порцию, дополнительно подкрепившись дозой глюкозы, атмосфера за столом воцарилась куда более комфортная и непринуждённая. Казалось, каждый из нас немного расслабился, поддавшись всеобщему уюту. Даже Мэдисон начала смеяться, когда время от времени всё же прислушивалась к диалогу. То и дело я замечала сверлящий взгляд своего напарника, направленный не на ту блондинку, за которой он должен так пристально наблюдать. Пока все были увлечены разговором, я наклонилась к уху молчаливого парня. — Знаешь, у неё нету парня, ты можешь попытать удачу. Он тут же всполошился и вперил в меня полный недоумения взгляд, а зная отношение Дерека к подобным высказываниям, можно сказать, что и отвращения. Я лишь тихо засмеялась, прикрываясь уже пустой кружкой. — Да шучу я, болван. Я же знаю, что твоё сердце недоступно для дампирок, — я театрально-драматично вздохнула и отставила кружку. — Больше такого не говори. — Чего ты тогда так на неё уставился? Скоро дыру во лбу прожжёшь. — Я просто… Ну, знаешь, думаю о смерти. Я воззрилась на него, ожидая объяснений, но Дерек будто бы провалился в какие-то свои личные переживания и воспоминания. Лицо испещрилось мелкими морщинами, вмиг заставляющих его прибавить десяток лет. Но стоило ему прийти в себя, как все впадинки на лице тут же сгладить, возвращая ему красоту и молодость. — Плохие воспоминания? — А? Ага, algo así. — Я всё думаю, каким образом могло случиться так, что никто ничего и никого не заметил у церкви, — прошептала я ему на ухо. — В смысле, ведь был ещё только вечер. Должны были ходить люди. — И что ты думаешь? — спросил он, взглотнув уже остывший чай. — Думаю, что убийца действовал не в одиночку. Его кто-то подстраховывал. — И какие факты об этом говорят? — Никакие, — я пожала печали, немного отодвигаясь от него. — Это просто мои домыслы. Он замолчал, насупившись, а я вернулась к общей теме разговора, которая сейчас кружилась вокруг погоды за окном. — Бедная Мэдисон, — через какое-то время снова произнёс друг тихим голосом, заставляя лишь меня одну склониться к нему поближе. — Бедная Грета. Никогда не думала, что буду жалеть эту ведьму хоть в чём-то. Но то, что с ней сделали просто ужасно. — Да. Три удара колом это не шутки. — Да уж, — протянула я, но что-то внутри теперь почему-то не давало мне покоя. Не найдя причину возникшего внутреннего дискомфорта, я обречённо вздохнула, снова удобно оседая в своём кресле. — А потом она сказала… — не успел договорить Кристиан, когда его прервали. — Мейсон! В помещении появился Эдди Кастиль, лучший друг Мейсона и один из лучших выпускников Академии в этом году. — Страж Кастиль, — одновременно поприветствовали его мы с Дереком, быстро переглянувшись. Сказать-то сказали мы одно, но звучало это совершенно по-разному, и от того так нелепо. — Как жизнь при дворе? — поинтересовалась я. — Я в восторге, — ответил парень. Кристиан уже отодвинул соседний с собой стул, чтобы дать школьному другу присесть. — Ну и что было дальше-то? — спросила у Кристиана его тётя. Лисса хихикнула. — Ах, да. — Озера, кажется, рассказывал о том, какие палки в колёса им с Лиссой в очередной раз вставляла королева. Даже будучи заточённой в башню. — Та девушка за стойкой говорит: «К сожалению ваша карта заблокирована». — Что? — негодовала Мэдисон. — Она ещё и в такое влезть может? Это же дела банка, не королевы! — Ей наплевать, — просто ответила Лисса, переставая жевать свою трубочку. — Она скоро и последнее одеяло у нас заберёт, лишь бы мы не укрывались им вместе, и тогда нам придётся перебраться к Роуз. Ты ведь нас приютишь? Подруга состроила щенячьи глазки и обратила взор на меня, приторно часто хлопая ресницами. Я не удержалась и засмеялась. — Разве у меня будет выбор? — Неа, — ухмыльнулась она. Минут через десять половина из нас засобиралась по своим комнатам. Когда я, Мейсон и Эдди начали вставать, Мэдисон тоже изъявила желание отправиться спать. Напоследок я похлопала Дерека по плечу, и пронзительным взглядом напомнила о его ответственности за Лиссу. Когда мы вышли на улицу, прохладный сырой воздух ударил в лицо. Сидя в уюте кафе, отвлечённые разговорами, мы и не заметили, когда успел пройти дождь. — Ладно, мне ещё нужно зайти в штаб и отметиться, — сказала я и уже собралась покинуть компанию, когда вся наша четвёрка заметила шествующего в нашу сторону Ганса. Я уже гордо подняла подбородок, готовая принимать извинения за ложные подозрения на мой счёт. Хотя, зная этого стража, их бы я не дождалась. Но ведь всегда можно порадоваться даже просто наблюдая, как краснеет его сморщенное лицо. Но по мере приближения стража за его спиной вырисовывались новые фигуры, в которых я узнала ребят из королевской стражи. Лучшие из лучших. Это-то мне и не понравилось, заставив насторожиться. Я машинально прикрыла собой своих спутников. Если они что-то нашли и напридумывали, я хочу уйти без лишних сцен и выяснений отношений. Я знала, как тут делаются дела. Первым делом меня отведут в административное здание, там снова допросят, и только после решат, что делать дальше. Присутствие свидетелей если что обеспечит других моих друзей информацией, так что они будут знать, где меня искать. И я уже готовилась вытянуть руки, чтобы стражи могли, следуя протоколу, надеть на них наручники, как один из них с сожалением посмотрел на меня, а другой громко заговорил, не смотря никуда конкретно: — Мэдисон Мария Дельмонико, вы задерживаетесь за убийство Греты Дельмонико и за подозрение в покушении на Её Величество. Вы имеете право хранить молчание.