***
Вэй Усянь ничего не рассказал Лань Чжаню о своих планах, рассчитывая, что тот уйдёт сразу, как поймёт, что Вэй Ин не собирается пока возвращаться в лагерь и дальше справится без посторонней помощи. Однако, к его удивлению, когда через несколько дней он собрал вещи и начал прощаться, Ванцзи странно посмотрел на него и не терпящим возражений тоном заявил: — Я пойду с тобой. И действительно пошёл за Хули Цзином, даже не спрашивая, куда тот, собственно, направляется. Лис даже несколько раз намеренно делал крюк и возвращался к тому же месту, где они уже проходили ранее, но Лань Чжань и словом не обмолвился, никак не комментируя такое странное поведение. Поначалу это забавляло Вэй Усяня, но вскоре начало раздражать. — Лань Чжань, разве тебя не ждут? — рассерженно шипел он. — Мне не нужна нянька, возвращайся к своему брату! Ты что, не доверяешь мне? Дракон коротко отвечал: — Доверяю, — и продолжал идти за лисом. Это злило Вэй Усяня. Он даже несколько раз пытался сбежать, тайком под покровом ночи или вовсе среди бела дня, заставив Лань Ванцзи на что-то отвлечься, но тот неизбежно находил его, бросал короткий укоризненный взгляд — и снова молча шёл следом, как привязанный. Вскоре это начало пугать. Вэй Ин не мог отделаться от мысли, что Лань Чжань следит за ним. Да, конечно, он говорил, что доверяет, а на чёртовой стене правил ясно значилось «не лгать», но много ли стоят и правила, и доверие в это смутное время? А что будет, если Вэй Ин ошибётся и оступится? Или Лань Ванцзи просто решит, что он зашёл слишком далеко? А он решит, если узнает, что именно Вэй Усянь собирается сделать… Все эти мысли нависали над головой лиса, словно занесённый меч, заставляя нервничать и злиться ещё больше, и молчание Второго Нефрита лишь усугубляло ситуацию. Хули Цзин накручивал себя всё сильнее, постоянно огрызался и грубил, гнал Ванцзи от себя и снова и снова пытался сбежать, но тот снова и снова возвращался, словно конвоир, следящий за приговорённым к смерти. В конце концов Вэй Усянь, казалось, смирился со своей участью и перестал пытаться воззвать к разуму своего спутника или как-то отделаться от него, лишь продолжая время от времени раздражённо шипеть и отвергать всякие попытки заботы. На ночь он запирался в отдельной комнате, и тогда Лань Чжань лишь слышал временами его тихое бормотание, словно бы Вэй Ин разговаривал с кем-то, но на все вопросы об этом лис лишь огрызался, на утро вновь продолжая путь к своей неизвестной цели. В одну из таких ночей Ванцзи проснулся от неясного чувства тревоги. Из комнаты Вэй Усяня не доносилось ни звука, и дракон попытался успокоить тебя тем, что ему, наконец, удалось спокойно уснуть, но тревога не оставляла его. Не выдержав, Лань Чжань осторожно заглянул в комнату… и обнаружил лишь пустую кровать. Ругая себя за беспечность, Ванцзи почти бегом вышел на улицу. Вот уже больше недели Вэй Ин не пытался сбежать, и дракон позволил себе расслабиться, за что теперь и поплатился. Оставалось лишь надеяться, что он не успел уйти далеко и что с ним ничего не случилось… К счастью, отследить Вэй Усяня оказалось несложно: после первого побега Лань Чжань наложил следящее заклинание на половинку Печати Тьмы, зная, что Вэй Ин никогда не расстанется с артефактом. Радиус действия был небольшим, но пока этого хватало, чтоб ловить беглеца… Следуя ниточке заклинания, Лань Чжань покинул деревню, где они остановились в эту ночь, и меньше чем через час оказался на вершине холма, у подножия которого, возле реки, разбил лагерь небольшой отряд южан. И сейчас в лагере царил переполох, причиной которого был Вэй Усянь, вошедший к ним, как к себе домой. Сердце Ванцзи пропустило удар. Оправившиеся после первого шока Вэни быстро собрались, и теперь в Вэй Ина целилось не менее десятка лучников, за спинами которых глумился над ненавистным им Девятихвостым Лисом Вэнь Чао. Лань Чжань не слышал, о чём они говорят, но видел, как Красный Шакал лениво махнул рукой, отдавая лучникам команду. Как стрелы взмывают в воздух и пронзают тело Вэй Ина, даже не попытавшегося как-то увернуться или защититься. Как он пошатнулся, но каким-то образом устоял на ногах, а затем… Рассмеялся. Сперва тихо, но затем всё громче и громче, он хохотал, как безумец, и, казалось, вовсе не замечал кровоточащих ран. Этот смех заставлял самых стойких невольно вздрогнуть, ощущая липкое касание животного ужаса. А затем Хули Цзин поднял руку, в которой сжимал половину Печати Тьмы. — Ты знаешь, что это, Вэнь Чао? — его голос звучал столь мощно, что достиг даже слуха стоявшего на вершине холма дракона. — Узнаёшь эту силу? Каково тебе будет почувствовать её на себе? Вокруг металла в его пальцах завихрилось облако тёмной энергии, от протянулись тёмные щупальца, устремляясь к растерянным южанам, и все, кого они касались, тут же сходили с ума. Кто-то выстрелил в спину союзника, кто-то бросился на меч, кто-то принялся душить себя тетивой от лука, а кто-то молча шагнул в реку, тут же скрываясь в тёмных водах и больше не всплывая… Но хуже всего пришлось тем, кто остался в своём уме. В том месте, где скверна касалась их, тела начинали тут же стареть, усыхать и истлевать, обращаясь в прах, словно десятки лет пролетали за секунды. Эта волна смерти постепенно распространялась по их телам, пока не охватывала полностью. Люди, перепуганные такой мгновенной старостью, и духи, впервые столкнувшиеся с чувством близкого конца, метались в ужасе, срывали с себя одежду и доспехи, надеясь, что их это спасёт. Кто-то попытался отрубить себе «осквернённую» конечность, другой в ужасе метнулся к Вэнь Чао, моля о спасении. — Господин! Господин, умоляю, спасите!.. — он отчаянно вцепился в край одежд Красного Шакала, когда скверна докатилась до кончиков его пальцев и перетекла на ткань, которую они сжимали. Вэнь Чжулю, телохранитель Вэнь Чао, среагировал мгновенно, отрубая начавший рассыпаться кусок полотна, и одним движением прикончил трясущегося солдата, пока тот вновь не коснулся наследника Алой Птицы. — Убейте его! — истерично завопил Вэнь Чао, пятясь за спины тех, кто ещё был цел, и тыча пальцев в Вэй Усяня, который просто стоял и хищно скалился, наблюдая за всеобщим безумием. — Убейте его, ну же! Кто-то наиболее смелый бросился на лиса, но на его пути встал Лань Ванцзи, пришедший наконец в себя и спустившийся с холма в охваченный хаосом лагерь. Отразив чужой клинок и обезоружив врага, дракон обернулся к Вэй Усяню. — Вэй Ин! Прекрати это! Тот досадливо зарычал. — Уйди с дороги, Лань Чжань! Этот подонок заслужил смерти, и я прикончу его! Лань Ванцзи сжал губы, вставая так, что теперь, казалось, защищает южан. — Убьёшь. Но не так. Вэй Ин, остановись, пока не поздно! Лис зарычал, злобно глядя на него. — Или что?! Убьёшь меня?! Ты за этим таскался за мной всё это время? Хотел прикончить меня, если я потеряю контроль? Так вот, не потеряю! Я прекрасно контролирую эту силу, как видишь, так что можешь убираться! — Не ты контролируешь Печать, а она тебя! — Лань Ванцзи сделал шаг к Вэй Усяню, но был вынужден остановиться, когда перед его носом просвистело щупальце тёмной энергии. — Остановись! Вэй Усянь досадливо рыкнул, глядя ему за спину. Там Вэнь Чжулю, воспользовавшись заминкой, организовал оставшихся солдат, и теперь они спешно отступали (убегали), пытаясь спасти своего молодого господина — и собственные шкуры. — Ну вот, посмотри, что ты сделал, — разочарованно бросил Вэй Ин, постепенно успокаиваясь. — Он ушёл. Теперь снова придётся выслеживать его… — Вэй Ин… — Лань Чжань снова сделал к нему шаг, протягивая руку, но лис молча отступил, отмахнувшись. — Хватит, я не собираюсь слушать твои нотации. Вэнь Чао умрёт, и я буду его палачом.***
В течение следующей недели Вэй Усянь ещё несколько раз настигал сбежавших солдат Вэнь, каждый раз убивая нескольких, всё сильнее и сильнее вселяя ужас в сердца тех, кто ещё оставался. Как ни пытался Лань Ванцзи остановить его, взывая к его разуму, Хули Цзин снова и снова отмахивался от его слов, из раза в раз повторяя «Прочь с дороги» или «Проваливай». В конце концов из всего отряда в полсотни воинов, когда сопровождавших Вэнь Чао, остались лишь он сам и Вэнь Чжулю, преданным псом следовавших за господином и не раз вытягивавший его из казавшихся безнадёжными ситуаций. Красный Шакал хныкал и плакался ему, суля огромную награду, когда они вернутся к отцу. Вэнь Чжулю лишь мрачно качал головой, понимая одно: им удавалось спастись лишь потому, что Вэй Усянь отпускал их. Он играл с ними, загоняя, как дичь, открывая для своих жертв всё новые и новые бездны отчаяния, пока, наконец, не настиг их на почтовой станции. В этот раз Вэнь Чжулю даже не понял, что произошло, пока тёмная энергия не коснулась его груди, мгновенно проникая в сердце. Последнее, о чём он успел подумать, что ему ещё повезло: он умер куда быстрее многих. Последнее, что он увидел: чёрный силуэт с девятью хвостами за спиной Вэнь Чао.