***
Миладраен с детства презирала мерзких жестоких Dh’oine лишивших ее семью во время одного из многочисленных погромов. Она была не одна, много нелюдей пострадало от людских гонений и начавшаяся война открыла нелюдям дорогу к отмщению. Она командир небольшой «бригады», в которой помимо нее входило еще десять эльфов, которые выжили после столкновения с наемниками охранявших караван.В переводе со старшей речи скоя’таэль означает «белка». По одной версии считается что они получили свое название за обыкновение носить на шапках беличьи хвосты, а по другой версии, за то, что белки входили в рацион партизан-нелюдей. Миладраен уже открыла счет своим деяниям. Три каравана беженцев из захваченных Нильфгаардом земель и один отряд армии Бругге двинувшийся в Содден не дошли до место назначения из-за действий Миладраен и ее «бригады», которая хоть и сильно поредела но менее опаснее она отнюдь не стала. Очередной Dh’oine идя по лесной дороге попал в засаду Миладраен, сидящая на реданском молодом коне, отвела тетиву до щеки, запястье до локтя держала строго горизонтально и затем отпустила готовясь убрать человечишку из мира живых. Каждый мертвый человек это один выживший эльф, краснолюд или низушек, по крайней мере Миладраен искренне так считала. Ведь теперь жертвы уже не они. Претисняемые «показали свои зубы». — An’badraigh aen cuach! Bloede Dh’oine! — выругалась Миладраен, она уже представляла как её стрела пронзает горло этого Dh’oine-оборванца, а он падает на землю пытаясь понять что происходит пока его жизнь вытекает из негою. Однако её ожиданиям было не суждено сбыться, он уклонился. — На себя посмотри, доска талморская!***
Обостренный слух позволил мне услышать звуки натягивания тетивы, свист приближающейся ко мне стрелы. Я увернулся, после чего услышал оскорбление в свой адрес произнесенный женским голосом на языке Старшей речи. Её звонкий голос позволил разглядеть ее среди листьев. — На себя посмотри, доска талморская! — ответил я оскорблением на оскорбление. Эльфийка, худая, с какой-то раскраской лица что-то вроде тех, что носили индейцы, но не такая аляпистая, а вместо перьев беличий хвост на её шапке. — Aelirenn! — со спины ко мне приближались двое эльфов с обнаженными мечами и крича в качестве боевого клича имя предводительница восстания эльфов, случившегося в одиннадцатом веке. — Никак вы бл… не уйметесь! — мечем отбиваю стрелу, поворачиваюсь лицом к приближающимся мечникам быстро наношу невысокому (по эльфийским меркам) эльфу рубящий удар по шее поразив ему артерию, а второго колящим в район сердца, быстро вынимаю из второго эльфа меч сбиваю еще одну стрелу.***
Миладраен уже не в первой терять своих подчиненных в бою. Одинокий Dh’oine казался легкой добычей, не представлявшей угрозой, но теперь охотники сами стали добычей. Миладраен переполняли чувства страха, разочарование и обиды на себя за то, что не сможет встретить победу скоя’таэлей, когда она показывалась на горизонте. Её предположения базировались на трех основах во-первых Нильфгаард сила, во-вторых Северные королевства слабы, а в-третьих короли Севера скорее перережут друг друга чем объединятся в одно единое государство, способное противостоять Нильфгаардской империи. Dh’oine расправлялся с её «бригадой» мечом, какими-то взрывающимися камнями, а из арбалета он смог поразить пущенную ей стрелу. Она осталась одна. Она последняя из последних десяти. Она одна против этого Bloede Dh’oine. Она в этот миг поклялась сама себе что заберет жизнь этого Bloede Dh’oine, пусть и сама уже вряд-ли выживет, но жажда мести требовала её утолить. Утолить её любой ценой. — Людей в море! Возвращайтесь туда, откуда пришли! — она метнула в этого Bloede Dh’oine кинжал смазанный трупным ядом. Миладраен никогда не имела желание, чтобы ее судьбу вершил слепой случай, поэтому всегда покрывала клинки меча и кинжала трупным ядом. Что же касается наконечников стрел, то трупного яда не всегда было в достаточном количестве, поэтому она смазывала их фекалиями.***
— Людей в море! Возвращайтесь туда, откуда пришли! — эльфийка кинула в меня кинжал с какими-то узорами. Я не стал их разглядывать, а поймал его за рукоять. М-да, этот момент напомнил мне случай когда я был в мире «Warhammer 40000». Тогда я попал в парнишку на планете Иопалл. Подвох попадания на эту планету в этом мире в том, что иопалльцы должны своему правительству с самого рождения. Используя ценные ресурсы в детстве, они накапливают долг, вернуть который в юности они не могут. Большинство граждан Иопалла затрачивает основную часть взрослой жизни на отработку долга правительству, накопленного на начальном этапе жизни. Но есть возможность обойти эту карающую систему — например, можно занять деньги у местного лорда, а можно отработать материальный долг, завербовавшись в Иопалльские Контрактные Части. Я воспользовался последней, попав на должность стрелка. В ходе нескольких стычек с орками я стал выделяться в лучшую сторону как стрелок, а в Иопалльских Контрактных Частях выделиться в этом плане трудно учитывая их славу как чуть ли не лучших стрелков на службе императора. Еще бы, за каждого убитого врага иопаллец погашал денежный долг, а некоторые, как я, умудрялись еще выйти в плюс. Так вот во время рейда в тылу зеленокожих у меня кончились боеприпасы винтовки, поэтому я перешел на плазменный пистолет, а когда закончились капсулы с плазменными боезапасами к нему я бросил пистолет в голову приближающегося орка, оставив её отделенной от остального большого зеленого тела. — Cead! Essea Mirac Spallen. Esseath? [Приветствую! Я Мирак из Спаллы. А кто ты?] — приблизившись к ней на расстояние вытянутой ладони я начал разговор на старшей речи. — Умри Dh’oine! — в её левой ладони был сжат кинжал, «брат-близнец» того что эльфийка бросила в меня. Эльфийка явно целилась в горло. Давать ей шанса осуществить задуманное мне не хотелось (деньги с мародерства были немалые, алхимические секреты только начинали открываться мне, а новое попадание это как говориться «кот в мешке»), поэтому я поступил с этой дамой совсем не по-джентельменски просто резко врезал ей под дых. Несостоявшаяся убийца Мирака из Спаллы картинно согнулась пополам и повалился на колени, при этом сдавленно глотая воздух, а я просто оттащил его к сгоревшей повозке, у которой и была организованна засада. — Попытка номер два. Мадам что в столь странном месте вам понадобилось от моей скромной персоны? Конечно мне льстит ваше внимание, но оно было слишком навязанным, что вызывает у меня чувство дискомфорта. — тетечка Маргонира, сестра матери Мирака, постоянно твердила ему что «с дамами нужно быть вежливым» и не стеснялась закреплять в Мираке вежливость силой, каждый раз когда слышала от своего малолетнего племянника бранное слово вне зависимости от контекста. А Мираку нравилось называть сестру своей матери «тетечкой», потому что это ее очень бесило. Вместо ответа эльфийка попыталась вцепиться мне в глотку. М-да, видать тетечка Маргонира была не права, а использование словарного запаса старшины пехотной роты был бы перебором. — Чё тебе от меня бл… надо?! — Тоже что и от всех Dh’oine. Твоя смерть. И свободу Старшим расам. — далее последовал более развернутый разговор. М-да, классика. Молодые эльфы и краснолюды, они организовали партизанское движение скоя’таэлей, «белок», и стали нападать на людей в лесах и на трактах, парализуя торговлю и транспорт, терроризируя фермеров и сжигая деревни, а иногда нападая и на военные колоны. Во-время допроса она попыталась наброситься на меня еще раз, но обезглавливание мечом показало ей бесперспективность её планов, от которых по причине своей кончины она была вынуждена отказаться. Собрав трофеи я двинулся к городу.