6 июля. Альдерсберг.
Вторжение Нильфгаарда обрушилось на Аэдирн и Лирию и Ривию как бич Божий. — Красивые села красиво горят. — сказал адъютант на высоком диалекте нильфгаардского языка, описав увиденное им в пути названием сербского фильма Срджана Драгоевича про войну в Югославии. — Igne Natura Renovatur Integra — ответил на языке вранов Ардаль аэп Даги. Смакуя бокал трофейного лирийского вина и наблюдая за тем как догорает старый квартал Альдерсберга. Лирия и Ривия и Аэдирн вместе смогли мобилизовать лишь около 13 тысяч человек, из которых часть была отрезана в фортах, а часть была вынуждена защищать фланги от рейдов кавалерии Империи, что устраивали террор в тылу. В результате немногочисленные силы союзников вынуждены были уходить от столкновения. Отступление армий королевы Мэвы и короля Демавенда закончилось у города-крепости Альдсберг, где аэдинцы решили дать бой противнику, дабы не допустить блокады города. Внезапно в ходе битвы в тыл нильфгаардцам ударили лирийцы оставшиеся верными королеве во главе с самой Мэвой. Им противостояли 13 тысяч нильфгаардцев под командованием талантливого полководца Мэнно Коегоорна. Битва, произошедшая 5 июля, закончилась полным разгромом сил Мэвы и Демавенда. Если Демавенд бежал в Реданию, то Мэва продолжила свою борьбу. По информации от агента из лагеря Мэвы, она направляется в Махакам. — У нас ещё много работы. — сказал маршал Коегоорн. — Демавенд и Мэва ускользнули из западни. — Работы станет намного меньше чем это кажется. Хенсельт перешёл на нашу сторону взамен на Нижнюю Мархию. Жаль что Демавенд не принял наше предложение когда ему предлогали. Чтож, Редания следующая. Демавед уже зализывает раны в Третогоре, а Мэва… — аэп Даги понюхав бокал сделал глоток и наслаждался приятным послевкусием с нотками ягод, а затем продолжил. — Мэва, как таракан, который лишь путается под ногами. Ее нужно всего лишь раздавить. Я временно отлучаюсь в Туссент, вы маршал остаётесь здесь за главного. — Привизите мне Эст-Эст. — со смешком ответил маршал Коегоорн.Лирия. Городская тюрьма. Вечер 8 июля.
Габриэла была садисткой. Это проявилось ещё в детстве, когда она дочь влиятельных родителей из торговой корпорации города золотых башен кнутом избивала прислугу испытывая при этом огромное удовольствие. Ее ждало неплохое будущее. Завидная невеста и видом не дурна собой, но её характер и увлечения могли отпугнуть потенциальных женихов. Обнаружившийся талант к магии вынудил ее отправится в Имперскую Магическую Академию, известную как Гвейсон Хайль. Там она провела долгое время на обучении. В отличие от Севера в Нильфгаарде всех чародеев обучали в одной академии. А тамошняя муштра приближена к армейской, а а для обеспечения порядка и дисциплины аудиторию патрулируются охотниками на чародеев. Особое внимание в ходе обучения будущих магов уделяется дисциплине и подчинению командирам, напоминая таким образом студентам их единственную цель — службу Императору во благо процветания Империи. По завершении обучения за выпускниками непременно ведет наблюдение тайная служба. Ее по распределению отправили в отдел дознания имперской контрразведки, где она занималась магическими пытками. Волнения в провинциях дали ей широкую практику и утоляли аппетит ее садизму, а начавшаяся вторая война с нордлингами дала ей новую работу. Второй блок тюрьмы в лирийской столице был выделен для нужд имперской контрразведки. Сейчас в разгаре шел допрос. Допрашиваемым являлся принц Нортон, брат королевы Мэвы, лишенный наследства из-за брака с девушкой из враждебного дворянского рода. После коронации Мэвы он был назначен главой лирийских специальных служб. Информация добытая его людьми весьма пригодилась его царствующей сестре на переговорах в Хагге. — Для вас это будет самым разумным решением. Ваш племянник правит страной, которая как цветок расцветёт в лучах великого солнца. Вам лишь нужно выдать ваших людей. — говорил Йохан аэп Мирбах, офицер нильфгаардской контрразведки. — Мы схватили реданского эмиссара от одного толстопузого графа из Третогора, которого отправили для связи с вами. Он находится в этом чудесном здании и поверьте когда, именно когда, он заговорит ваша ваша служба бывшей королеве будет бесполезна. Так что давайте вы сыкономите мне драгоценное время, а я приложу все свои усилия на то, чтобы вы заняли достойное место в новой Лирии. — Лучше смерть, чем бесчестье! — ответил Нортон. — Подумайте о жене. Как она будет ростить детей без отца. Подумайте, а Габриэла вам поможет. — сказал Йохан и вышел закрыв дверь. — Твоя боль мне как услада. — довольным голосом произнесла Габриэла облизнув свои губы. — Обожаю свою работу. — произнесла чародейка-истязательница, глядя на зажмурившиеся от боли глаза Нортона. Габриэла настолько была увлечена процессом экзекуции, что не обратила внимание на глухие удары и сдавленные крики, пока в комнату допросов не ворвался задыхающийся Йохан. Йохан крихтел и пытался что-то сказать, но из его рта пошла кровь, а он сам повалился животом на пол, а из его спины торчал арбалетный болт. — Убери руки от моего мужа, тварь! — в комнату допросов ворвалась женщина с арбалетом и направила его на Габриэлу. За день интенсивных допросов Габриэла сильно устала и из-за этого ее реакции притупилась, в результате чего арбалетный болт поразил ее в горло и экзекуторша не успела среагировать.***
— А я все ломаю голову, кого ты так хотела вытащить из темницы, что решилась участвовать в этом лично. — сказал Лис. — Сказала бы что хочешь спасти мужа, а не важную персону для сопротивления. — Одно другого не исключает. — сказала Хельга. — Где Мирак так научился фехтовать? Насколько я знаю он простой алхимик. — Он поучаствовал в прошлой войне с нильфами. Не стоит здесь задерживаться. Мне как-то не по себе от того как он быстро расправился с нильфгаардскими стражниками. — Нужно освободить остальных. — сказала Хельга, освободив мужа из кандалов.***
Событие, позже названное историками не иначе как «Великий побег» вызвал массовые репрессивные мероприятия в оккупированных Лирии и Ривии. Среди сбежавших были сторонники королевы Мэвы, лица неугодные графу Колдуэллу и нильфгаардцам, а также один из лидеров антинильфгаардского восстания в Цинтре Князь Виндхальм из Аттре. Последний возглавил одну из групп повстанцев в Цинтре против оккупации Нильфгаарда. Антиимперское восстание захлебнулось и лишь часть партизан смогла бежать в Вэрден, откуда он по совету Астрагала из Цинтры направился в Лирию, где был схвачен коллаборационистами. Террор устроенный палатином Колдуэллом в отношении семей сбежавших и ушедших в поход вместе с королевой Мэвой спровоцировал ответные действия в отношении его самого и его сторонников.***
Мэва была в пути на Махакам, когда ее настигло донесение от капитана Тобиаса. Помимо негативных известий были и позитивные моменты, в частности ее старший брат снова на свободе и возглавил сопротивление. Между тем Мирак из Спаллы, которого Мэва посвятила в рыцари, похитил лорда Блюхера, одного из этой кучки предателей, предварительно (за три дня до похищения) написав на стене его поместья что придет за ним. Блюхер не внял угрозе «какой-то черни» и теперь «пропал без вести». Лорды в панике, нильфгаардцы в бешенстве из-за побегов рабов. Колдуэлл развернул репрессии. По слухам лорд Блюхер скончался от недостатка верности и переизбытка металла в теле. Это означает что есть те на кого Мэва могла бы опереться при возвращении домой, если это не хитроумная провокация коварного Огня пляшущего на курганах врагов, а сейчас она держит путь на Махакам, оплот краснолюдов, где она собиралась заручиться поддержкой последних. Битва за свое королевство была ещё впереди.***
«Вы ступаете на земли палатина Колдуэла. Да вздравствует император!» подобные надписи украшали указатели на дорогах прилегающих к территории поместья графа Колдуэла. В самом поместье, украшенном знамёнами с золотым солнцем на черном фоне, царила суета подобно. — Брадис, не урони эту зерриканскаую статую иначе я сам тебя выпорю! — сказал граф Колдуэлл одному из своих слуг, помогавших грузить вещи. — Отец, зачем забирать эту рухлядь, которая осталась от деда? И все же я никак не могу понять почему мы должны уезжать в Каэдвен, пока ты собираешься в Ангрен? Победа Нильфгаарда предрешена. Это тявкающим собачкам Мэвы нужно боятся нас, а не наоборот! — Драгомир, сын мой, услышь меня! Для настоящего мужчины самое дорогое что у него есть это семья. Семья делает его сильным когда он за нее спокоен. Дай мне силы которые мне так нужны в это нелегкое время и позаботься о матери и сестрах. Я не прошу себе если вас потеряю. А статуя… Мне она никогда не нравилась, просто она была дорога твоей бабушке как память.Где-то в королевстве Вердэн
— То что вы предлагаете, ваше величество, приведет к быстрой гибели. Одумайтесь! Ещё не поздно. — Лучше умереть с честью, чем жить в великом позоре к которому нас привел тот, кто мне больше не отец. — сказал принц Кистрин про верденского короля Эрвилла. Эрвилл в самом начале предал северные королевства и, опасаясь за свою монаршую жизнь, открывает путь для вражеской армии на Север. Он присягает на верность нильфгаардскому императору Эмгыру вар Эмрейсу, тем самым внешне сохраняя свой королевский титул и формальную независимость страны, на подобии княжества Туссент, только с принебрежительным отношением как к варварам, к которым нильфгаардцы относили все тех, кого они называют нордлингами. — Я не сложу свой меч в ножны, пока мы не одержим победу над захватчиком или не погибну.9 июля.
Одни говорят, что дьявола нет, что дьявола нет, что дьявола нет, Что он подох вчера в обед И был зарыт на псарне. «Всё это не так», — другие твердят, — «Он жив, как тысячу лет назад». Они говорят, что он солдат Сраной нильфгаардской армии. — Отберите у него кто-нибудь лютню! — Что? Песня не нравится? — Скорее то как ты фальшивишь. — С не твоим прокуренным голосом говорить такое мне. Лирийские партизаны были пёстрой неоднородной публикой. В одном отряде можно было встретить вчерашнего сборщика налогов, мелкого контрабандиста, кмета и аристократа. После репрессий против местных жителей и прямого истребления нескольких сел, количество инсургентов росло как грибы после дождя. Их первые попытки саботажей и нападений на нильфгаардские силы и коллабарантов были несколько неуклюжими и многое отряды, рискнувшие бороться в открытую, быстро прекращали свое существование. — Да я лучше… — договорить недовольный пением партизан не успел кадык пронзил наконечник стрелы и он упал на землю в этом редком лесу. — Сегодня вы умрёте, dhoine! — послышалось со стороны. — Что делают скотаэли в Ривии? — спросил молодой партизан у старого браконьера, прибившегося к отряду, после того как обнаружил свой сгоревший хутор. — Сейчас не время для болтовни! — сказал Ратгор являвшимся командиром партизанского отряда. — Доставайте огниво. Лесорубы на нас будут сильно обижены. — Ратмир не знал, что его заблудившийся отряд забрел на территорию королевства Темерия, причем в тот район, в котором «белки» вырезали всех людей и несколько «предателей Старших рас». Ратгор под дымовой завесой, образовавшейся от лесного пожара увел свой отряд из как он думал западни (на самом деле это был лишь дозор одного из отрядов скотаэлей). Вскоре они наткнулись на отряд темерской армии и партизаны были весьма обрадованы этим событием. Однако радость, как бы это не показалось банальным речевым оборотом, продлилась не сильно то и долго. Темерия заключила мирный договор с южным агрессором и как невоюющая сторона интернировала лирийских партизан. Ратгор отставной стрелецкий десятник, прошедший Содденский холм, не мог поверить в такое поведение темерского короля отличившегося в прошлой войне за свободу Севера. Лагерь для интернированных под Марибором говорил об этом громче любых слов. Здесь лирийцы делили место с аэринцами и вердэнцами. Охрана лояльно относилась к своим вчерашним братьям по оружию и тоже не испытывала сильных положительных чувств по отношению к нильфгаардским эмиссарам, прибывших проверить исполнение мирного договора в части, косающейся интернирования войск вчерашних союзников. Охрана не стала препятствовать бегству из лагеря его обитателей, а многие темерцы, при помощи одного любящего посквернословить лысого обладателя монокля, помогали перебраться некоторым из беглецов в леса Вердэна, где принц Кистрин вел свою войну с Нильфгаардской империей, нанося ей свои ответные удары.***
— Хельга, ты уверена что надо сделать это сейчас? Это слишком опасно! — Нам необходимы победы! Маленькие, но всё-таки победы! Так и именно так и никак иначе мы не выиграем эту войну.