***
Я спас под тридцать человек. Злодеи, пять человек, уже были в руках местной полиции. Оставался последний - парень с неизвестной мне причудой. Я гнался за ним, но скорость явно его конек. По развалинам зданий, уворачиваясь от одиноких, еще не ушедших из опасной зоны, людей, перепрыгивая горящие лужи бензина, натекшего с машин: он уводил меня дальше от моих товарищей? Или просто хотел измотать? Но вот он затормозил, из-под ног взметнулся сноп ярких искр. Я зажмурился. Ох как зря. - Слушай, Алый Бунтарь, ты знаешь Пятно? - Конечно, как этого подонка не знать. Злодей заревел, посылая в меня искры, горячие, колючие, норовящие оставить на мне ожог-другой. Я отпрыгнул, почему-то почувствовав их очень отчетливо, будто не обладаю от рождения более крепкой по составу кожей. - Что думаешь о нем? Да и в принципе все вы, некогда знаменитый А-класс... Просто мусор! Зазнавшиеся подростки, в головах которых постоянно были какие-то идеалы о героях, насилии, добре и зле! Мои товарищи гибнут от ваших рук!! - Так же как и мои друзья когда-то чуть не попрощались с жизнью от рук Пятна! Я увернулся от очередной нити искр, прыгая на большой каменный валун, краем глаза замечая, что мы на городской набережной, и ни мне, ни ему, некуда бежать. "Победа или смерть!" - так сказал Кацуки на нашем первом спортивном фестивале. Мой противник тоже взмыл в воздух, не переставая осыпать меня горячими искрами. На моих руках уже расцветали мелкие ожоги. Концы стоящих торчком волос чуть обуглились. Я прыгнул на злодея, ударяя в его живот обеими ногами, из-за чего он отлетел на добрый десяток метров. Но я поморщился, ноги болезненно заныли. - "Просто шок от резкого движения" - подумал я, ища противника глазами. - Да мне плевать на твоих псевдо-друзей!! Меня сильно толкнули в спину. Закрутившись вокруг своей оси, я упал - сначала на каменный валун, а после на гладкие, обкатанные морской водой камни. Боль пронзила ноги и спину, от чего я вскрикнул, пытаясь встать.***
Бакуго хмурится - рейс задерживают на час. Чертов российский аэрофлот. Невкусная пюрешка с холодной котлетой в столовой аэропорта и чай ожидание никак не скрашивают. Но что поделать, если из Петербурга и про-герои, и гражданские летят одним рейсом. На телефон приходит туча сообщений: от "ДерьмоДеку", "Невесомость", "Молния Маквин" и "Пошляк-Виноградина". Все одинакового содержания - Эйджиро в реанимации. - "Закройся, я и так знаю" - он отвечает так всем вышеперечисленным, и, дожевывая песочное печенье из буфета, хочет лететь в Токио на собственных взрывах. Сердце рвется на части. Киришима, его Киришима за тысячи километров от Кацуки. Даже простое осознание, что он не рядом заставляет тихо рычать. Безысходность пугает, но страшнее другое - что будет с его мужем дальше? Да, они женаты уже два года. После их общего признания на интервью мирового канала, соцсети и телевидение просто взорвались, и виновата даже не Взрывная волна блондина. Однако общество вполне спокойно (80 к 20 процентам) приняло этот факт, а на их годовщину устроило "праздник" - все паблики пестрили поздравлениям, да ведущие телеканалы не побрезговали сказать пару приятных слов. Бакуго знает, как важны для Эйджиро их отношения, как важна каждая улыбка Взрывокиллера, каждое неловкое, или чересчур крепкое объятье. Ночи кино, совместная готовка по утрам перед работой или походы в круглосуточные магазины. Общие битвы и мимолетные быстрые касания во время миссий, а еще тихое: - Будь осторожен, умоляю.***
- Киришима, в сторону! Мимо меня проносится ледяной ветер, иней оседает на камнях вокруг. Злодей ругается - лед пробил ему предплечье. От вида крови меня тошнит, поэтому я отвожу взгляд. Если бы я смотрел вперед, увидел бы обозленного Тодороки: на левом плече танцуют крошечные язычки пламени, правое покрыто тонкой корочкой сверкающего в лунном свете льда. Рядом, с множественными царапинами и, теперь уже короткими волосами, Асуи: слегка раненый язык свисает из уголка рта, бровь кровоточит, пачкая щеку и ресницы. Оба смотрят на противника оценивающе, словно хотят что-то выяснить. - Это он. Цу, забирай Киришиму и уходи, дальше я сам, - Шото оборачивается, слыша мой противящийся шепот. - Нет, не оставайся. В твоем состоянии ты только помешаешь. Я закусываю губу - он прав. Прав, но... Мою талию обвивает язык Асуи, а сама она уже рядом. Смотрит на меня своими огромными глазами. Успокаивающее "ква" заставляет невольно улыбнуться. Все таки эта девушка-лягушка замечательная. Мы взмываем в воздух, и я понимаю, что что-то не так. - Цую. - Ква? - Я ног не чувствую. Семь с половиной минут - и мы у автобусов, эвакуирующих людей. Вокруг суета, топот сотен ног, плач детей, полицейская сирена, скрип колес подъезжающих и отъезжающих машин. Голова идет кругом. Я пытаюсь стоять, но ноги будто не мои, подкашиваются и я опускаюсь на асфальт. Пробую пошевелить ступнями, тщетно. Пальцы тоже не двигаются. Но бедра работают, хоть и с болью, колени, пусть и плохо, но сгибаются. Ничего не понимаю. - Тебе нужен врач, - даже не спрашивает, а утверждает Фроппи. Садится рядом и резко хватает за большой палец, чуть выкручивая его.