Спаси меня, Бакуго

Я открываю глаза, щурясь от яркого белого света, льющегося сверху. Солнце? Вряд ли, солнце греет, а я чувствую лишь пронзающий холод, растекающийся по телу. Сесть нет сил. Мозг пытается вставить перед глазами картинки последних событий – пылающий Киото, раненые товарищи, онемевшие ноги… Ноги! Резко поднимаю корпус от промерзшей земли и щупаю ступни. Странно, все чувствую. Может, все произошедшее лишь сон? Сейчас снова открою глаза, а вокруг теплота квартиры и посапывающий Бакуго рядом. Но сколько бы я не моргал, не щелкал пальцами, картинка не менялась. Пожалуй, стоило бы осмотреться. Как оказалось, проснулся я на белом, словно занесенном снегом, пшеничном поле. Толстенькие зрелые колоски покачивались будто на ветру, но никакого даже намека на ветер не было, по крайней мере, я его не чувствовал. Надо мной медленно, неспеша, плыли черные смоляные облака, внутри которых ярко, как звездочки, мерцали алые огоньки. Эти облака издавали еле уловимый запах гари. На вид они казались плотными, но хрупкими, как сожженная вата, вот, протянешь руку - и на ней останется чернеющий, пахнущий палью след. Пшеничные колоски были мне по пояс, если не чуть выше. Но при попытке сорвать один из них – я был несказанно удивлен – растение рассыпалось в моих пальцах, превратившись во что-то, смутно похожее на пепел. Я сорвал еще один, и все повторилось. Странно. Но как выбраться из этого места? - Что ж, сделаю вид что поражен тем, что ты вообще очнулся. Я подпрыгнул от неожиданности. На самом деле за мной уже давно наблюдали. Кто-то высокий, на вид серьезный, под стать ледяному голосу. Одет в белую рубашку, красный галстук, темно-изумрудные брюки. Форма Академии Юэй?! Босой… не холодно, интересно? - Привет, Киришима, - незнакомец улыбнулся, но в этой улыбке сквозила противная насмешка. – Помнишь меня? Точнее, себя. Я сделал шаг назад, широко раскрыв глаза. Эти черные, опущенные вниз, волосы, эта сутулая стойка, руки в карманах, ноги чуть согнуты. Действительно я, но тот, что из средней школы. Мысленно я дал ему имя Темный. - Очевидно, помнишь. И как, интересно, ты так легко смог меня отбросить? Красный цвет, что ли, повлиял? – Он рассмеялся «удачной» шутке, но быстро прекратил, став серьезным. - Где я? – решил поинтересоваться, но тут же пожалел. Темный посмотрел на меня в упор, дьявольски улыбаясь уголками губ, сверкнув в слабых сумерках акульими зубами. - Ты-ы? В своем сознании, конечно! Иначе как бы ты встретил меня?! Меня, свое никчемное начало, труса и слабака! «Где я?»! Насладись последними минутами своей нынешней жизни! Если, конечно, сможешь. Он захохотал. Сверху сверкнула, заискрилась молния. Я зажал уши ладонями: этот смех рвал барабанные перепонки, туманил рассудок, сводил с ума. - Не думал ли ты, Киришима, что все это дурной сон? Причини себе побольше боли! Глядишь, проснешься, увидишь любимого, прежде чем рассыплешься как эти колоски. А может, навсегда потеряешься в этих облаках! Ты знал, - Темный приблизился ко мне так близко, что я, зацепившись за собственные ноги, упал, шипя от боли. - Что все это поле твоя дурацкая жизнь?! - Ж-жизнь? – я был порядком напуган, дрожал, моля, чтобы этот ужас кончился. - Конечно! Каждый стебелек пшеницы – твои глупые мечты! Смотри, в каждом из них твои счастливые глаза, смех!! Как думаешь, прежний ты смог бы так?! Каждое горящее облако – твой глубинный страх! И каждый третий связан с чем? Кацуки! ТВОИМ НЕНАГЛЯДНЫМ КАЦУКИ!!! Он гортанно рыкнул, поднимаясь, взметнув из-под ног столб пепла, отчего я закашлялся, серая пыль попала на горло. - Хочешь, я облегчу тебе задачу? – мое отрицательное мотание головой Его не остановило. Я закричал - боль пронзила правую руку в области внутренней части локтя, а затем резко перешла в левую. Перед глазами потемнело, на секунду я увидел, как из уголка рта Темного капает моя кровь. Как стекает по подбородку, как пачкает рубашку. Как блестят от нее клыки. - Спи крепко, Эйджиро…!