РазГром СероВолка

Дима был в недоумении с того самого момента, как Гром покинул участок. Ему было непонятно всё, начиная от странного состояния коллеги и заканчивая его отношением к работе. Вопросы роились в светлой голове Дубина, но он не решался задать Игорю ни одного, потому как предвидел грубый и однозначный ответ. «Он вообще бывает в хорошем настроении?» — порой думал полицейский, когда количество неудачных попыток поговорить поднималось выше нормы даже по меркам терпеливого Дубина. В какой-то момент Дима просто пришёл к выводу, что, возможно, Гром не хочет обсуждать свои личные дела на работе. Такая мелочь не являлась для Дубина и намёком на проблему. Мысленно улыбаясь собственной предприимчивости, молодой человек нажал кнопку звонка. Ещё раз. И снова. Только через несколько минут дверь приоткрылась — Игорь не стал снимать цепочку. Оглядев напарника усталым взглядом, он закрыл дверь, снял цепочку и запустил друга в квартиру. — Я вот принёс тебе, — Дима протянул другу шаверму; на этот раз без картошки. Но Гром, казалось, и не заметил этого. Он молча взял шавуху и, всё ещё находясь в своих мыслях, откусил. — Это уже лучше, — прокомментировал он, наконец-то посмотрев на Дубина; тот улыбнулся уголками губ. Ему было приятно, что майор оценил его старания в выборе. Пока полицейский думал, как лучше начать разговор, Игорь неторопливо дошёл до дивана и развалился на нём со всей вальяжностью, на какую был способен. — Чего хочешь? — опередил коллегу Гром. Он поставил локоть на подлокотник дивана и опёрся щекой о кулак. Эта поза выражала откровенную его скуку. По крайней мере, так показалось Диме. — Я спросить хотел, — Дубин, с проворностью Пятачка просеменил к дивану и робко сел рядом. — Что с тобой в последнее время? Ты какой-то сам не свой… Возможно, решение начинать разговор с прямых вопросов было не самым лучшим, на что Диме намекнул тяжкий вздох майора. — Честно, — Грому почему-то захотелось этим поделиться хоть с кем; тем более, рядом сидел человек, интересующийся этим напрямую, — я по уши… — Ясно, — пробурчал Дима; нихрена ему было не ясно, но не говорить же об этом, в самом деле, вот так — в лицо? Да после этого Гром ему вообще доверять перестанет! — А… Из-за чего хоть? — тут Дима поймал пристальный и откровенно недовольный взгляд коллеги. «Опять не в своё дело лезешь?» — читалось в тёмных глазах. В этот момент всё, что чувствовал Дима — всё волнение, связанное с Громом, тревогу, печаль, злость — всё это поднялось и достигло точки кипения. — Знаешь, что, — он резко развернулся к Игорю так, что тот вздрогнул — не ожидал, — ты уже несколько дней ходишь как не в себе! Это не нормально, Игорь! Что произошло? Ты заболел? Почему ты не можешь рассказать об этом мне?.. Игорь усмехнулся, представив выражение лица Дубина, когда он ему расскажет про свидание с Разумовским. Сама мысль о том, что гроза преступного мира думает о каком-то чёртовом психопате уже неделю была для Грома унизительной. Разумеется, он не станет ему про это рассказывать! Но этот романтик в очках так трепетно за него переживал… — Всё хорошо, Дим, — майор опустил руку на плечо коллеги; после всех этих мыслей он просто не смог сказать ему что-то грубое, вроде того, что он говорил ему обыкновенно. Дубина такой ответ не устроил. «На что он вообще рассчитывает? — молодой человек начинал закипать, — думает, что я скажу «ну и отлично!», улыбнусь и с тем откланяюсь? За кого он меня вообще принимает?!» — Да нихрена не хорошо! — он вскочил и начал ходить по комнате, чем озадачил своего напарника. «Странный какой-то, нервный, — недоумённо думал Гром. — А что он ещё хотел услышать?» — Нет, а ты чего от меня ждёшь? — Игорь сначала сказал, а потом подумал. — Правды, Игорь, — Дубин, наконец, остановился, опершись двумя руками о спинку дивана. — Так, ты мне что, допрос устроить решил? — теперь уже Гром пошёл в наступление. Он старательно отстаивал территорию своей личной жизни. — Нет, Игорь, послушай, — Дима сел рядом с ним и даже взял за руку, чем вновь удивил майора, не привыкшего к телесному контакту, — я хочу тебе помочь! Быть может я… «Помочь,» — Гром опять усмехнулся, представляя себе, как они Сергея вдвоём… Тут же взыгравшая ревность дала о себе знать лёгкой краской на щеках. — Дим, я сам справлюсь, — он попытался мягко отклонить помощь напарника, но Дубин твёрдо стоял на своём. «Чего это он стал таким стеснительным? — румянец не остался не замеченным, — он не хочет мне об этом рассказывать! Или хочет рассказать не мне?..» — Игорь, я всё понимаю! — Дубин рванул к рюкзаку, который валялся тут же, около дивана, — я знаю, кто тебе поможет!.. «У тебя есть номер этого рыжего чёрта?» — саркастически подумал Гром, порядком утомлённый такой настойчивой заботой. Дима вовсю листал свой блокнот, бурча под нос «сейчас-сейчас». Терпение Игоря почти закончилось. — Дим, — он подождал, пока коллега посмотрит на него, — мне не нужны психологи, мне не нужна вообще ничья помощь. У меня всё хорошо… Понимаешь? Дубин медленно встал. Это упорство к страданию начинало бесить. — Ну, раз моя помощь не нужна, — негромко, но зло проговорил он, — я, пожалуй, пойду. Не дожидаясь реакции хозяина квартиры, Дима схватил рюкзак и рванул к двери; спустя секунду она легонько хлопнула. «Ушёл, — подумал Гром, — обиделся…» Ему было неприятно обижать друга, но делиться этим не представлялось возможным. «Надо мной весь город будет смеяться! Да меня из полиции выгонят!..» Тут взгляд майора упал на диван, а точнее на забытый на нём димин блокнот. Игорь переложил его на стол. «Вернётся — заберёт… Не вернётся — потом отдам». Полчаса он ходил по дому, занимаясь какими-то мелкими, бытовыми делами: стиралку запустил, бельё разобрал, чайник поставил… В какой-то момент блокнот, до того притягивавший его взгляд, победил. Гром сел на диван, решив быстро пролистать блокнот, а заодно доесть шаверму, оставленную на столе — в процессе разговора он машинально отложил её и почти сразу же забыл. Теперь она была весьма кстати. Блокнот не пестрил разнообразием и не вполне оправдал ожидания Игоря: не было ориентировок на преступников; были две-три страницы расчётов, маска чумного доктора в двух ракурсах, Юлин портрет и… больше десятка листов, изрисованных лицом Грома. Встречались полноценные портреты, но по большей части всё же зарисовки: вот Игорь ест шаверму, вот орёт на кого-то, вот стоит, задумчиво и даже несколько игриво глядя вдаль… От таких настроений Гром чуть не подавился. Он сидел и рассматривал бесхитростные карандашные линии как завороженный и думал уже явно о чём-то ином… *** Прокопенко сидел у себя в кабинете. У генерала была куча важных дел, но они все ждали. Чего? Пока он — человек практического склада ума — решит простенькую задачку. Возможно, в ней недоставало данных, но Фёдор Иванович всё ещё грешил на свою старость и запущенный ум. Задачка звучала так: «Какого хрена творится в отделе в последнее время?!» Решение никак не шло. Генерал сидел, прожигая взглядом пустоту, тёр подбородок и прокручивал в голове последние события. «Разумовский сбежал… Или его похитили?.. Короче, пропал. Игорь после этого сам не свой. Или ещё до?.. Дима… Дима-то куда полез?.. Ходит за ним по пятам, как верная собака… Все работают, он за Громом бегает — все мысли о нём. Нет бы, бабу себе найти. Тьфу!» Генерал злился; злился на неопределённость, на неясность настоящих причин. — Если так будет продолжаться и дальше, — негромко сказал он в пустоту, — весь отдел будет целыми днями праздно шататься. Расформируют нахер!.. Все мысли Прокопенко неизбежно сводились к одному; он не знал наверняка, но ему почему-то казалось, что этой мыслью он очень близок к истине. «Чёртов Разумовский, — в очередной раз думал Фёдор Иванович, — неужели всё опять из-за него?.. Ну, Игорёк…» Снова и снова возвращаясь к основателю соцсети, Прокопенко не мог не вспоминать Грома; как он сейчас жалел, что лучший из лучших оказался бессилен в этот раз. *** — А всё же, что будет дальше? — Сергей улыбался Волку; они снова пили ароматный чай; на этот раз с яблочным пирогом. — Есть несколько вариантов, — Олег не хотел сразу раскрывать перед Разумовским все карты, проблему их будущего ему хотелось решить самостоятельно. Он пил чёрный несладкий чай, считая, что сладкого ему на сегодня более, чем достаточно. — Например? — внимательный взгляд карих глаз, — ты чего пирог не ешь? Не нравится? Чтобы не разочаровывать Серёжу, Волк отрезал себе небольшой кусочек и положил на блюдце. Посмотрел на гения. «Так лучше?» — словно читалось в его взгляде. Разум утвердительно кивнул, легко улыбаясь. — Например, — Олег сделал глоток чая, прикидывая, с чего лучше начать, — мы можем улететь в другую страну. И жить там. Тишина после этого ответа понемногу начинала напрягать Сергея. — Это всё? — он почти переживал. К его счастью, Волков продолжил. — Нет, конечно, — голос друга был невозмутим, — есть и другие. Тебя могут оправдать — я уже нанял адвокатов. Можно попробовать решить вопрос через Рубинштейна, но тут я бы не стал загадывать… Волк посмотрел в глубокие глаза гения. «Чего бы ты хотел?» — одним взглядом спросил он. «Остаться,» — в карем космосе мелькнуло что-то решительное; сердце Волка кольнуло воспоминание. «Больно, — отведя взгляд, подумал он, — но потерять его невозможно…» — Мы можем уехать… на время? — Разумовский искал варианты. Волков покачал головой. — Вряд ли, — он даже опустил глаза, не желая смотреть, как расстраивается гений, — тем более, если мы уедем нелегально. Чёрный чай горчил; у Волка же он был до безвкусия пресным. Разуму не хотелось оставлять это просто так; гений искренне считал, что при желании варианты можно найти всегда. Волк смотрел правде в лицо, но расстраивать Разумовского не торопился. «Успеется ещё, — без удовольствия думал он, — в конце концов, всё может измениться в любой момент…» Им обоим хотелось надеяться, что перемены будут только к лучшему. — Серёж, — Волков не был бы Волковым, если бы не попытался успокоить Разума сейчас, до начала необратимого процесса осознания, — скоро всё будет как прежде. Тёплые пальцы коснулись горячей щеки гения; он поднял взгляд и Волк понял, что опоздал. «Надо было раньше сменить тему,» — он понял, что процесс пошёл. — Нет, Олеж; не будет как прежде, — в карих глазах блеснуло что-то хрустально-влажное.