Чувство ETERY

Белая BMW стоит на аварийках недалеко от моего дома. Сижу в машине. Авто прекрасно может ехать, да только я еще не знаю куда. Смоталась из дому пораньше, не разбудив Даню. Но как порядочная, уже практически мать семейства, приготовила и оставила завтрак этому троглодиту. На самом деле, просто пока не хочется с ним ничего обсуждать. Мне надо привыкнуть к новой себе. А может быть я как кошка, в интересном положении хочу убежать и скрыться ото всех подальше. — Да, мой котеночек? — погладила я свой еще пока плоский живот. Котеночек отозвался. Открыла окно немного продышаться свежим воздухом. Срочно надо ехать к врачу. К нам — нельзя, через час будет знать не только околоспортивная тусовка, но и журналисты. Сенсацию для них оставим на лето, сейчас в предновогодье у них и так инфоповодов завались. У сестричек есть хорошие гинекологи, но… тогда лучше сразу к журналистам. Нужно самое лучшее и самое надежное место. Вот все пытаются разгадать секрет команды Тутберидзе. Почему у меня не просто команда, а фабрика, конвейер. Стабильность признак мастерства. Да. Но самая моя большая заслуга в этом процессе, по моему мнению, это умение подбирать самых лучших профессионалов, точечных специалистов на каждом участке. «Вот и заставь, Этери Георгиевна, в кой-то веки, поработать свой менеджерский талант в личных целях» Значит будем думать, где их искать Так…задача непростая. Но выполнимая. Лампочка в голове зажглась. Есть врач, который умеет держать язык за зубами. Однажды он мне уже очень помог. — Лев Рафаилович, здравствуйте. Возможно, вы меня не помните. Это Этери, — думаю, как ему дальше объяснять, кто я такая, ведь виделись в последний раз в сентябре 2019 и то мельком, но доктор меня спасает от этой задачи. — Здравствуй, деточка. Конечно помню, ты Данечкина Этери. Ой как мило, так по родственному, я аж расчувствовалась и даже слезы подступили. — Так приятно, что вы меня помните. — Ну конечно. Ты же нам не чужая. Мы за вами с Данечкой наблюдаем и радуемся. Вы такая красивая пара. Нашему мальчику очень повезло. И так приятно от этой семейной теплоты стало. — Что произошло, деточка? Почему слезы в голосе? Что-то с Даней? С тобой? Просто так ты бы меня с утра по-раньше не набирала бы — Простите, мы виноваты, будем вас в будущем и просто так набирать. А сейчас и случилось и не случилось. И с Даней и со мной. Но, наверное не все так плохо. Ой, простите, я так путано говорю… Мне снова нужна ваша помощь, как тогда, и снова очень конфиденциально, и чтобы, как в прошлый раз никто не узнал… Доктор на том конце тягостно помолчал и немного настороженно задал вопрос — Это Даниил сделал? Я улыбнулась. Стабильность признак мастерства. Тот же вопрос и тем же тоном, что и в прошлый раз. Лев Рафаилович — родственник Даниного папы, врач от Бога. И именно к нему тогда после всех американских ужасов меня с незаживающими порезами тайно привез Даня. Я избегала огласки, избегала врачей, боялась просто всего. Но порезы были настолько глубокими, что сами не заживали. И этот талантливейший человек, замечательный хирург, сам меня зашивал и лечил мои раны телесные. Раны душевные лечил Даня. Когда Даня, все-таки уговорил прийти к нему показаться, и когда я сняла в кабинете свитер, а Лев Рафаилович увидел все, что «нарисовали» на мне в Америке, он первым делом спросил: «Это Даниил сделал?» Тогда на обратном пути я подколола Даню: — Глейхенгауз, я о тебе чего-то не знаю? У тебя склонность к садизму? Почему твои родственники увидев избитую девушку, думают сразу на тебя? На самом деле врач просто испугался за Даниила, испугался, что его семья вырастила изверга. В последнюю нашу с ним встречу по моему лечению доктор сказал: — Ты обращайся ко мне, если надо, ты же наша. Хотя тогда я еще «нашей» не была и близко. Но что значит поживший и опытный человек, наверное такая метафизика с возрастом начинает ощущаться. Сейчас же с полным правом я засмеялась неоднозначности моих слов и ответила Льву Рафаиловичу — Да, в этот раз это точно Даниил сделал. — и продолжила так же весело, — 100% мейд ин Глейхенгауз. Вы только не волнуйтесь. Все хорошо. Вам, как врачу могу сказать, как есть: я беременна. И хочу просить вас посоветовать мне хорошую клинику, чтоб полный цикл от анализов до родов, чтоб врачи были и профессионалами и умели молчать. Вы же знаете в Москве всех лучших специалистов и вам не откажут. Цена вопроса — не вопрос. — Деточка моя. Вы мои хорошие. Я рад за вас. И за нас, что у фамилии будет продолжение. Я всегда знал, что вы с Даней пара повенчанная на небе, и знал, что Бог вам деточку пошлет. Ты ж еще молодая. Ну умничка. Дай мне полчаса и я тебя наберу. От этих слов, сделалось еще теплее и я снова подраскисла. Так хорошо, когда тебя любят и обнимают словами. Да, Этери, такими темпами ты скоро будешь плакать от маленьких котят и не сможешь тренировать своих спортсменов — Лев Рафаилович, — успела я поймать разговор за хвост, — только, пожалуйста, никому пока не говорите. Думаю, будет правильно, если родственникам об этом расскажет сам Даня, потом, чуть позже. Так. Пока ждем ответа по врачу есть время распланировать другие дела на сегодня. Достаю из своей «вселенской» как ее называет Даня сумки, планшет, и погнали.  Даня считает, что все мои сумки таких размеров, что там может поместиться Вселенная, поэтому и называет их "вселенскими". И обожает меня за это подкалывать. — Этери, а у тебя коньки в сумке есть? — спрашивает меня Даня однажды на каком-то приеме — Нет. А зачем? — офигеваю я — Но ведь могли бы поместиться. Иначе зачем такую торбу за собой таскать, должна же быть какая-то польза. А на одно из 8 март он мне подарил мою легендарную вишневую багажную сумку почти в пол человеческого роста. — Учитывая твою тягу к большим размерам, — посмотрел на меня так значительно, потом подмигнул так двусмысленно, — теперь можешь с собой возить всё и ни в чем себе не отказывать. — Ну тогда я буду в ней возить тебя. И ни в чем себе не отказывать, — показала я ему язык. Тогда же мы и опробовали слова Глейхенгауза на деле. Даня влез в чемодан, правда не весь. А вот я почти поместилась. Мы тогда наделали кучу фото, отправили Дише. Она предложила выложить сразу в инстаграм с подписью «А вы как проводите праздничный вечер 8 марта?» Даже если бы так и случилось мы бы оправдались, что придумываем новую постановку. — Офигенный концепт для произвольной, — прокомментировал эту идею Даня. Мое офигенное юморное чудо. Как я рада, что ты у меня есть в жизни. «Я очень ценю то, что имею» Я снова улетела в теплые воспоминания. И даже как-то себя чувствовать получше стала. Надо чаще думать о Дане. Малышу явно это нравится. А теперь арбайтен. Так. Открываем планшет. Что теперь нужно будет сделать самое ближайшее время. 1. Дом. Растить ребенка в квартире на московском смоге — это преступление. Нужен дом, до 150 квадратов. В пределах ближнего Подмосковья, лес, речка, удобная развязка, поселок с охраной. 3 комнаты — спальня, детская, гостевая, нет 4 — еще одна детская, это для Дишиных деток, мы ж планируем надолго. Дизайн-ремонт, оформление документов — так, чтоб это заняло 2-3 выезда не больше. Чтоб потом зайти и сразу жить. Это будем просить у Эмира муаллима. Пришло время собирать камни. 2. Детская в «Хрустальном». Думаю, можно использовать помещение возле моего кабинета и сделать из него внутренний проход. Ребенок не должен быть со мной на льду постоянно, может простудиться. Но должен быть всегда рядом. Так. Это к Лайшеву. Ближе к маю. А ремонт как раз сделают в межсезонье. 3. Няня. 2 человека, посменно. Без проживания, но так, чтоб могли ездить с нами на все старты и с возможностью выезда за границу. Это к Марине. Ближе к лету. У нее есть хорошее агентство. Что еще? Вот вроде из глобальных вопросов и все. И не настолько все страшно,  как казалось. Забот не больше, чем ввод нового фигуриста в группу. Я уже с удовольствием погружалась в эту новую суету материнства, словно входила в воды большого и теплого океана. Сейчас, когда есть все возможности, в том числе и финансовые, быть мамой будет приятно. В отличие от 2003, когда не было денег, поддержки, нянь, стабильности. Но мы выжили. А еще не было любви. И Дани. Любовь и Даня — для меня синонимы. В моей Вселенной одно не может существовать без другого. На ловца и зверь бежит. Звонит. — Я проснулся, а тебя нет. Обесчестила парня и сбежала, да? — Иди по моим следам. — Я их уже доедаю, — и слышу, что не врет, действительно жует, — Блинчики — объедение. Спасибо. — Так куда ты сбежала? Повторяю ему свою мысль про кошку — Ты знаешь, я как кошка, в интересном положении хочу скрыться ото всех. И с врачом надо решить вопрос. Да и других вопросов полно, в том числе как перестраивать жизнь, в связи с новыми открытиями… — Слушай, «каккошка» ты моя. От меня не скроешься, уже поздно пить боржоми. Как ты себя чувствуешь? — Уже поздно пить боржоми, — отшучиваюсь его словами. — Ну вижу настроение есть, уже хорошо. Только ты опять всё, как-всегда, решила порешать сама. Ты ж не на работе. У тебя что нет семьи, мужа? — Кстати, как раз да. С мужьями у меня пробел. — Тогда выходи за меня. — «Обреченно сказал Глейхенгауз,  пытаясь женитьбой прикрыть позор своей беременной подруги». — Этери, не паясничай. В конце-концов, это неприлично рожать МОЕГО ребенка вне брака. — Даниил Маркович, пока еще никто никого не рожает. Пожара нет. Я только собираюсь ехать на первый прием к врачу — Где ты? Я подъеду, поедем к врачу вместе. — А первый лед кто будет проводить? Дань, сейчас нам целесообразно разделиться. Давай дуй в Хрустальный, а я после врача подъеду. И уже оттуда поедем в аэропорт. О, кстати, будь мужем, — иронизирую вместо «будь другом» на его попытку так называться, — собери нам чемодан. Позакидывай туда все мое, ну стандартно. Я тогда не буду тратить время, и сразу поеду на каток. — Да, шеф — А если я скажу, что люблю тебя, ты перестанешь ко мне относиться только как к шефу? — подлизываюсь я Дане. — Ты Лиса Патрикеевна и я тебя тоже люблю. Цем. Береги себя и ее. И тут перезвонил как раз Лев Рафаилович с рекомендацией хорошей клиники. Дал телефон директора, он же собственник. Клиника находилась в лесном уголке за городом и за высоким забором. Ну и гуд — поменьше любопытных глаз. Внутри было очень уютно и как-то спокойно. Меня встретил лично сам хозяин, очень радушно, принял приветы от Льва Рафаиловича, провел виртуальную экскурсию клиникой и заверил в полном профессионализме и конфиденциальности. У меня взяли сразу анализ крови и через полчаса, когда они были готовы, хозяин передал в руки врача — приятной женщины с очень теплым взглядом и руками. Подумалось сразу, с моими вечно холодными руками я бы не смогла быть врачом, а вот на льду мне — самое место. — Вы простите, я понимаю, что вы профессионал и подписываете бумаги о неразглашении, как мне сказал ваш директор. Но все же, чисто по-человечески я бы хотела на вас рассчитывать, чтоб ни одна душа не узнала о моем визите сюда. Доктор меня сразу расположила к себе и заверила, что мне не о чем волноваться. — Анализы у вас неплохие,  подтверждают беременность, по уровню ХГЧ неделя 8-9.  Есть небольшая анемия, но у беременных это скорее норма, чем исключение. И пригласила меня на осмотр. После первичного осмотра мне все еще было немного неловко и я присаживаясь к столу говорю на выдохе: — Это полное сумасбродство рожать в 47… Доктор понимающе мне кивнула. И после стандартных вопросов вынула листы. — Нужно обязательно будет сдать эти, эти и вот эти анализы и эти скрининги, — она поставила галочки напротив распечатанных пунктов, — а также узи. А потом переходить далее. Доктор взяла следующий лист. — Медикаментозный и вакуум-аспирация при вашем сроке уже не подходит. К сожалению, только хирургический аборт, — и она также обвела пункт и поставила плюс, — но я бы вам, все-таки советовала не делать... Я перебила доктора. — Наверное, вы меня неверно поняли. Я собираюсь рожать. — Простите. Да, я неверно истрактовала вашу предыдущую фразу — и вынула следующий лист, — еще раз простите. — Вы знаете, я очень волнуюсь, говорят, что в моем возрасте есть большой риск родить нездорового ребенка… — Смотрите, отцовский возраст влияет на здоровье будущего ребенка сильнее возраста матери. Так как 80% мутаций приносит сперматозоид, 20% — яйцеклетка. Получается, мутации — практически целиком «на совести» мужчины. Тут нужно понимать уровень здоровья отца ребенка. Какой у него возраст? «Господи, мой любимый вопрос. Его разве что только у Познера не задавали» — Он спортсмен, физически здоров… , — оттягиваю время, чтоб не называть эту цифру, -…29 лет. Доктор откладывает ручку. И берет меня за руку. — Милая Этери Георгиевна, ну что ж вы так смущаетесь. Мне, право слово, даже неловко становится. Давайте так, чтоб мы могли с вами работать на результат — на здорового ребеночка, — вы должны перестать меня бояться и смущаться. Договорились? Я громко выдыхаю, собираясь с силами, и улыбаюсь уже более расслабленно. — Вот в точности, как я говорию своим спортсменам, — Ну и здорово. Теперь смотрите. Дайте мне вашу руку. Я протягиваю, и доктор… мне ее щипает на тыльной стороне руки. — Ой, — это я от неожиданности. — Не пугайтесь, это тест на состояние сосудов. А теперь сведите руки за спиной в замок. Я делаю поочередно двумя руками — По внешним признакам, которые я увидела на осмотре и сейчас, до основательных анализов, ваш биологический возраст — то есть степень старения организма — около 30 лет. Остальное могут определить анализы, если захотите. — Захочу, — мне нравятся такие выводы по таким анализам. — И это даже очень хорошо, что отцу ребенка 29, — есть хорошая вероятность выносить и родить здорового ребеночка. Остальное — тоже после обследования. Пусть приезжает, это займет несколько часов. А вам кроме всех вышеуказанных анализов, советую провести серию скриннигов первого этапа — будут потом еще два, — все вместе займет времени около 5-6 часов и одну ночь — мы вам поставим специальный аппарат для мониторинга. Можем узи и первичные анализы сделать сегодня. - К сожалению. Через несколько часов улетаю. Давайте по прилету. Понимаю, что придется оставлять Даню в Челябинске на показательных, а самой лететь домой. У нас 30 вылет к Дише. Как раз удастся уместить с датами. — Можем спланировать на 28 декабря? — Да, вполне. — А такой вопрос, а летать можно? — Конечно до второго триместра лучше исключить. Может усилиться токсикоз, отеки. Но, в целом, безопасно. Доктор еще ответила на все, беспокоящие меня вопросы. Их было так много, что я сама себе удивилась, я как будто никогда и не была беременна — оказалось все забылось. — Спасибо, доктор. Тогда до встречи. — До встречи. Вы большая молодец и умница. Просто знайте это, - доктор мне приветливо улыбнулась на прощание. С легким сердцем Этери вышла с клиники. Подняв голову улыбнулась редкому зимнему солнышку и вдохнула острый морозный лесной воздух. «Как все интересно складывается в жизни. Но я не против. Не против, слышишь, Господи. Спасибо, что дал нам все это. И всех вокруг». Эта благодарственная молитва Этери была не менее искренней, чем в храме. "Я очень ценю то, что имею» Сев в машину Этери сразу включила телефон, который ставила на авиарежим. И уже завела мотор прогреться и ехать в Хрустальный. До этого еще один звонок Дане, а то ведь 100% волнуется и сходит с ума. Но телефон позвонил не Даней. Появившиеся имя на мониторе бросило в дрожь. — Блиииин, — выразилась Этери и хлопнула себя по лбу, — горячий блииин — Салам Этери ханум, — начал глубокий бархатный баритон, — как твои дела? — Салам Эмир Муаллим. Саг ол. — А как наши дела? Ты решила то, что должна была? — Ох…Эмир бей.Вот честно, вы только позвонили и я вспомнила.Тут навалилось масса срочных дел, по здоровью. — Здоровье надо беречь, ханум. Ты ж сама знаешь насколько хрупким оно бывает у такой хрупкой дамы. Вот я тоже себя эти пару дней неважно чувствую — ты сама мне не звонишь, а сегодня вообще телефон отключила… Я начинаю думать, что у тебя в том вопросе тоже есть свой интерес. — Эмир муаллим. Вы меня знаете не первый день. Я вас хоть раз обманула? — Тех, кто меня обманул уже наказал Аллах. — Видите, а меня он наоборот поцеловал. Поэтому, нет не обманывала. Сегодня мы улетаем на Чемпионат, после Нового Года на нашей встрече вам все расскажу. — Нет, ханум. Ты мне отчитаешься сегодня. Я тебе давал достаточно времени. Мозги зашипели. Тут не поспоришь. — Хорошо. Сегодня вас перед вылетом наберу. — Яхшы кен Ой. Да, хороший день. Великолепный просто. Пришло сообщение «вам звонили 8 раз», Данин номер. И тут раздался 9 звонок. — Эй, господин Глейхенгауз, вы там готовите спортсменов или девушкам названиваете вместо тренировки? — Хаха, — засмеялся Даня вместо привет, — я думал ты окончательно в кошку превратилась и ушла гулять сама по себе. — Дань, что-то случилось? 8 пропущенных от тебя — Случилось, две красивых девушки мне не чужие, пропали с горизонта. — Ты меня так больше не пугай. Я ж говорила тебе, что у врача была. — ииии.....как там? , — Даня подбирает слова — Все ТАМ. Про боржоми я тебе уже утром говорила. Приеду расскажу еще. — Про боржоми? — Именно. Еду к вам. Ты чемодан собрал? — Да, и даже привез. И сказал всем, что ты там внутри, раз ты не приехала на тренировку — Молодец, хороший мальчик. Привезу конфетку. — Ты себя привези, ладно? — Ладно. Лю — Лю С соревнований обязательную программу сняли. А в жизни, к сожалению, ее приходится выполнять. Итак, триксель в обязательной. Набираю Эдуарда — Привет. Ты у себя? — Да. — Я подъеду через полчаса, — в животе возмутились, — через час. — Ок. В ресторан? — Нет, в офис. Поищи мне договор за 19 год на Алину по «Спящей красавице» — Зачем тебе? Это ж когда было, надо время найти… — Эд, для этого я подъезжаю через час, чтоб у тебя было время найти. Выдох. Как же я не люблю эти разговоры. Но надо. Надо. — Ну что мой зайчик, — улыбнулась я в сторону живота, — давай договариваться. Маме надо кушать, чтоб моя зайка выросла большая и здоровая. Пожалуйста, помоги маме, ладно? Давай будем разбираться, что ты любишь. Для начала чай. Давай попробуем ромашковый, маму он всегда успокаивает. А ты ж моя душа родная, значит и тебя должен. И творожок, легенький. Чтоб косточки крепкие у моей ласточки были. Договорились? Ну тогда поехали. Я вышла возле супермаркета. Купила порцию обезжиренного творога со сливками и ромашковый чай. Пообедала в машине. Потом еще некоторое время посидела слушая свои ощущения. Ощущений не было. Видимо пришлось по вкусу. — Ну вижу, мы с тобой подружимся. И снова согрев руки, как утром, приложила их к животу. — Я тебя очень люблю, слышишь? Слышишь. И стало так хорошо, что даже бабочки запорхали. У меня на затылке декабря была полная машина бабочек- ярких, легких, красивых. Чем не чудо? И я заплакала от счастья. К Эду приехала ровно через час, как и обещала. — Привет, — и с порога без рассусоливаний перешла сразу к делу, — ты нашел тот контракт, о котором я говорила? — Привет, Этери, присядь. Чай, кофе? — Эд. Давай без мансов. И без чая. Контракт! — я протянула руку. — Этери, да ты пойми, столько времени прошло, его надо найти, поднять всю бухгалтерию. Зачем тебе эти старые бумаги, это же было почти год назад. — Эдуард Михайлович! Я понимаю, когда мои интервью слушают обычные люди и верят, что я бумагами не занимаюсь и ничего в них не соображаю. Но ты ведь знаешь, что занимаюсь. И соображаю. Просто не люблю это дело. Поэтому позволила тебе ним заниматься. Я жду контракт. — Этери. Его нет. Давай после праздников. — А у меня есть. Я открываю на планшете и читаю вслух, — контракт номер 1770401186919000177 от 20.12.2019 от Федерального Государственного Бюджетного Учреждения Культуры «Федеральная Дирекция Музыкальных и Фестивальных программ «Росконцерт» заключен с артистом БЛЯТЬ! АРТИСТОМ!!!!!! ИП Аксеновым Эдуардом Михайловичем на исполнение им роли в в театрализованной постановке на льду. Слушай артист, блять, малых и больших театров Аксенов, какую роль ты там катал? С трикселями? четверными? А может мы к хуям разгоним весь Хрустальный и будем тебя по Олимпиадам возить? Ты ж у нас уникум — так в контракте написано. Эд! Твою мать! Я ж просила, чтоб в бумагах было все чисто! Это же госзакупки! Ты туда только краешек носа засунул, а уже напустил соплей. У тебя же деятельность по ОКВЭДу позволяла оформить все, как услуги продюсера, а потом по субподряду уже с физлицом Алиной. — Но ей же не было еще тогда 18…- заикнулся Эд. — Не свисти! Рекламные контракты она может оформлять как физлицо, а с тобой субподряд нет? Но даже не это главное! Как ты понимаешь, я очень хорошо во всем разбираюсь, и если я тебя раньше не контролила, то только потому, что доверяла. И как оказалось зря. Сумму я тоже видела — 8 062 208 российских рублей. — Да, а что ты не получила в полной мере свои? Или я не отдал Эмиру его часть в полном размере? — Давай считать: 13% налог+5% тебе+ 25% мне + 35% Эмиру — остается 22%. 8 миллионов минус налог, 22% — сколько будет? Давай считай! — 1 543 106 рублей. — Вот сейчас все правильно. А ребенку ты сколько отдал? Сколько! -… — А я знаю сколько! Полмиллиона! И все! С 8 миллионного контракта! Эдя, где лимон????!!!!! — Этери, ей в таком возрасте и полмиллиона с головой хватит. — Эдик! Это не твое, блять, дело хватит ей или нет! Не твое, повторяю, собачье дело! Или ты думаешь, что эти контракты я получаю за свои красивые глаза? Или мало в Федре тренеров или чемпионов? Если я их получаю, значит есть особый смысл в этом. Значит деньги из этих 35%, которые идут выше, получают все по цепочке, кто — не нашего ума дело. Но так подставляться на ерунде. И ты не меня наебал, ты наебал всех кто сверху. Я тебе такое не прощу, а они тем более. Блять! У меня слов нет. Как ты мог, Эд! Хорошо, что не додумался еще открысить от Эмировых 35% — Этери. Я верну. — Конечно вернешь. Все вернешь. И сверху заплатишь. И молись, чтоб тебе повезло, чтоб заплатил только деньгами. Я закрыла ладонями лицо. Выдохнула. Набрала Алину. — Алиночка, здравствуй. Приезжай сейчас срочно к Эдуарду Михайловичу. — Этери Георгиевна, здравствуйте — прошептала Алина, — я на паре сейчас, не могу — Алина! Тебе лимон на Новый Год нужен? — Я лимоны не очень. Я на Новый год больше мандарины… — Алина! Миллион рублей. Бросай все, бери звездолет любой и срочно дуй сюда. У тебя есть полчаса, максимум 40 минут. — Хорошо. Выбегаю. Алина судя по тону поняла, что со мной спорить бесполезно. — Значит так. Через полчаса тут будет Алина. К этому времени у тебя должно быть полтора миллиона рублей наличными. — Но ведь миллион… — Нет Эдик, уже полтора. А будешь спорить, ставка будет расти. — Но где я тебе найду сейчас столько нала, у меня в сейфе тысяч 200 не больше. Давай 200 сейчас остальное потом. — Не давай. Через полчаса — полтора миллиона. Как и где — это твое дело. Сумел закрысить бабаки — сможешь и найти. — Блин, да мне легче тебя сейчас прибить и все. — Эдя, ты еще и идиот, оказывается. Нет блять, ебанько ты полное! Тебе сейчас перезвонят и привет передадут. Хочешь? И поставят в записи твои же слова. Или ты думаешь, что я тут по собственной инициативе? Эд. Я жду полчаса. Дальше будут другие разговоры и не со мной. Я села на стул и откинулась на стену, прикрыв глаза. Тошнило, сил не было. «Моя девочка, Этеричка, красавица моя. Извини меня, малышка, что тебе приходится все это слушать. Я тебе клянусь, я постараюсь, чтоб это было в последний раз. Дальше все будет делать папа. Ты только не нервничай, моя крошечка» Эдуард, начал кому-то звонить. Собрался выходить. Я открыла глаза: — Сбегать не советую. Найдут и привезут обратно. В разных машинах. — Я понял. Деньги уже везут. Я тебе за кофе. — Мне чай ромашковый. Да, Эд остается джентльменом всегда. И чемоданчик покатает и за чаем сбегает. Даже если сел в самую лужу. Эд выходит. Я пишу 2 смс. Одну начальнику охраны — срочно заблочить пропуск Эда и на улицу ни через один пост-контроль не выпускать. «Ок» приходит мгновенно. Кто его знает, а вдруг правда сбежит… Потом смотрю на часы и пишу вторую Дане на его «Ты где?» — «Не приеду на второй лед. Откатай с ними сам. Сильно их не шкварь. У них должны быть силы на завтра. Собирай ребят, едь с ними. Я приеду прямо в аэропорт». И дописываю в конце сердечко, потом еще одно поменьше. И третью — «Эмир муаллим, нужна охрана Алине. 2 человека. На сегодня. Через полчаса в кабинете у Эда» Получаю третью «ОК» на свои послания и выдыхаю. Приходит Эд с чаем. — У нас ромашкового не было. Попросил ребят сбегать в кафе. Меня не выпустили. — Правильно сделали. Привезут деньги — выпустят. Спасибо тебе за чай, — говорю так, как будто и не было никаких криков только что в этом кабинете. Эд великолепный администратор. Может решить все. Вот даже с чаем, по мелочи, и то нашел выход. Жаль будет, если мы его потеряем. Но крысятничество ему не простят, это точно. Надо думать, как разрулить с минимальными потерями. Делаю глоток. Улыбаюсь. У меня в животике тоже, видимо, улыбаются. Становится дышать полегче. Пишу опять Дане: «мы тебя любим». Стираю. «Возьми моей еды в самолет, такой, чтоб я ела» Так времени немного есть, но под завязку. Звоню Алине. Она говорит, что по навигатору осталось 15 минут. Ок, значит в графике. Эд уверяет, что деньги вот-вот будут. Первыми приезжают два шкафа от Эмира. Эд немного очкует, мне смешно. Потом деньги, а потом Алина. Когда филиал Сицилии в кабинете Эда подошел к концу, передача свершилась, и Алина в сопровождении охраны уехала домой, собираюсь ехать в аэропорт. Выдыхаю окончательно, можно расслабиться. Встаю со стула — и все начинает плыть, вертеться, подкатывает нереальный приступ изнутри, слезы и… мир в темную сеточку. Не совсем без сознания, но какое-то пограничное состояние. Даже не знаю, что со мной творилось. Помню плакала, меня тошнило, было холодно, я дрожала. И молилась: «Маленькая моя, Этеричка, прости меня, я виновата, ты только удержись, ну пожалуйста, Этери, девочка»