***
Долгожданное возвращение домой омрачалось разрухой и запустением этого самого дома. Дракон изрядно постарался, разрушая колонны и испепеляя своим огнём подгорных жителей. К тем же вещам, что были нетронуты ящером, оказалось нещадно время. Каменные коридоры (те, что не были завалены) пришли в запустение, а деревянные элементы прогнили от времени без надлежащего ухода. Мрачно. Сыро. Тоскливо. Торин, в отличие от идущего рядом Фили, помнил это место совершенно другим. Коридоры, освещённые факелами, кузницы, в которых никогда не остывали печи и всегда был слышен звон молота по наковальне, детский смех и прятки в пещере со сталактитами. Чудное было время, и Торин, пусть и не мог вернуть утраченное, но уж точно не собирался позволять этим воспоминаниям остаться лишь былью. Он восстановит город, и жизнь вернётся в Эребор. — Дядя, разве мы не должны были свернуть в тот коридор, где расстались с Двалином? — Фили осматривал незнакомые коридоры, исправно исполняя роль фонарщика. — В горе есть источник, который питает горные реки. Сначала сходим к нему. И вправду, в скором времени они вышли к ручью. Торин осторожно присел на помост. Оторвав полосу ткани от своей рубахи, он смочил её в студёной воде и протёр лицо, шею, а после и открытые участки рук волшебницы. Фили в это время наполнил два имеющихся у них бурдюка водой. — Видимо, её обдало горячим паром и она успела прикрыть лицо, из-за чего пострадали лишь руки. Но если других повреждений нет, почему в таком случае она до сих пор не очнулась? — Фили не находил причин такому долгому забытью. — Думаю, всё дело в драконьем пламени. Возможно, она израсходовала слишком много своих сил, спасая нас от участи жарко́го. — Торин обновил мокрый компресс. — Да и к тому же, её тело не до конца оправилось от ранений, полученных в Лихолесье. Фили с непониманием смотрел на дядю, размышляя о том, почему о ранении их попутчицы никто, за исключением Торина, не знал. Но и задавать вопросы было не целесообразным решением. Дубощит снова подхватил девушку на руки: — Пора двигаться к нашим. Король под Горой, пусть и не разбирался в природе магии, был довольно не глупым гномом. А потому его догадка про состояние Гермионы оказалась верна. Слишком много стресса пришлось пережить девушке с момента попадания в Средиземье, а учитывая полученное ранение и магический прыжок за пределы привычного мира, неудивительно, что магия волшебницы не восстановилась в полном размере. И заклинания, что были брошены для спасения от драконьего пламени, исчерпали последние запасы её сил. Ожоги же, а точнее боль от них, послужили катализатором для запуска защитные механизмов уставшего организма. Забытье и сон, пожалуй, хоть это он мог гарантировать своей обладательнице.***
Сквозь дремоту Гермиона различала тихие переговаривания Торина с Двалином и Балином. Они обсуждали кузни, завалы и что-то ещё, используя родное наречие. Временами к их беседе присоединялся ещё кто-то из компании, внося свои предложения или высказывая недовольство. — Ты наконец-то проснулась! — раздался над её головой голос Бильбо, и только что вынырнувшая из царства Морфея Грейнджер притянула к себе собравшихся в комнате гномов. — Ты прям спящая волшебница! — заливисто засмеялся Кили, и его настрой подхватили хоббит и некоторые сородичи. — Я смотрю, все целы, — улыбнулась им в ответ волшебница, а потом перевела взгляд на свои руки. Руки, от кончиков пальцев и до локтей, были перемотаны импровизированными бинтами из чьей-то рубахи. Боли нет, и это, пусть и немного удивляло, безусловно радовало Гермиону. — Как долго… — Три дня, — пришёл ей на выручку Оин. — Нам удалось найти нужные травы, и пусть на противоожоговую мазь ингредиентов не хватило, но ранозаживляющую мазь приготовить удалось. Так что заживут твои руки оглянуться не успеешь. — Спасибо! — Не стоит. Наша помощь песчинка в бурной реке по сравнению с твоим поступком. — Торин стоял, скрестив руки на груди, и Гермиона приобрела уверенность, что один бинт на её руках точно сделан из куска его рубашки. А на второй, похоже, расщедрился Кили. — А мои вещи? — Грейнджер рассеяно осматривала себя, не замечая трансфигурированной в браслет сумочки и волшебной палочки. — Браслет и моя палочка! Вы не находили их? — Тихо, успокойся. Оин протянул ей с таким трудом снятый металлический браслет, который, не иначе как по волшебству, позволил себя снять только после ругательств лекаря, которому неудобно было лечить с ним запястье. — А палочка?.. — Вот твой волшебный прутик. — Фили ловко достал потерю из сапога и вернул её хозяйке. — Торин, мы расчистили проход в оружейную и кузню. — В комнату вошёл Глоин. — Моё почтение, Гермиона, надеюсь, ваше здоровье в полном порядке. Грейнджер кивнула и поблагодарила за беспокойство, а Торин вместе с только что прибывшим гномом, а также Двалином и Балином покинул комнату. — Ты столько проспала! — Фили ерошил волосы Гермионы и вместе с Кили и Бильбо рассказывал последние новости.***
Весть о гибели дракона гномам принёс вождь воронов Крор, как и то, что она разлилась по Средиземью, словно полноводная река весной, когда тронулся снег. Новость услышали эльфы Лихолесья, услышали и сосновые леса Туманных Гор. Её услышал Беорн в своем бревенчатом доме, и услышали гоблины в глубоких пещерах. Несметные богатства, что, по слухам, хранились под горой, в отсутствие огнедышащего охранника манили всех охочих от мала до стара, и даже бессмертных эльфов сие желание не обошло. Прекрасно понимая это, гномы начали укреплять вход в Эребор и отправили весть о взятии горы с просьбой о помощи в её защите родичам из Железных Холмов. Полностью оправившись и восстановив магические силы, Гермиона оказывала посильную помощь. В кузню её не звали, но вот помочь разобрать завалы или принять участие в восстановлении ворот она могла. Точнее будет сказать, волшебница занялась кропотливой реконструкцией каменных привратников, что восхищали её своим величием. Двалин, который, как выяснилось, отлично умел не только секирой махать, но и рисовать, предоставил ей эскизы для удобства в работе. С воротами дела обстояли сложнее. Они были лицом Эребора и должны были выполнять как защитную функцию, так и демонстрировать принадлежность этого места подгорному народу. Поэтому над их созданием гномы небольшими группами трудились в кузнях. Бильбо же с каким-то особым удовольствием отвоевал место главного повара на временной кухне, которую организовали в одной из комнат караульной башни, а так же помогал с небольшими поручениями принеси-подай, помоги-подсоби. Ему нравилось то, с какой заботой гномы восстанавливали свой дом. Но была одна вещь, которая беспокоила всех. А особенно Торина. Аркенстон так и не был найден. И настроение подгорного короля из-за этого было хмурым, но, погружаясь в заботы о восстановлении ворот, работая в кузне и разбирая завалы, он словно становился прежним. Уверенным, целеустремлённым узбадом, который построил новый дом для своего народа в Синих горах и отвоевал старый. Гермиона наблюдала за ним. Подмечала, временами, взволнованные взгляды Балина и Двалина во время очередных вспышек злости Торина и думала, как поступить с камнем, что был надёжно спрятан в её сумочке. После спасения из города и избавления от Смауга Бард с людской ласки начал управлять горожанами да руководить постройкой временного лагеря. Понимая, что самим им до зимы не успеть, послал он гонцов вверх по реке — просить помощи у короля лесных эльфов. Сам же Бард, выбрав несколько крепких мужчин, двинулся разведать к горе что да как. Какого же было его удивление, когда на подходе к разрушенным воротам в Подгорное королевство навстречу им вышли уже знакомые гномы. На входе в некогда величественный город, где вовсю кипела работа по восстановлению ворот, стояли Торин, Балин, Двалин и ещё несколько гномов. Это если не считать часового, работающей группы, возглавляемой Глоином, а так же Бильбо с Гермионой, что рядом с принцами наблюдали с часовой башни. В общем, вся команда старалась держаться поближе к узбаду, а Бильбо так вообще порывался надеть колечко да спуститься посмотреть на переговоры воочию. Разговор длился недолго. Люди явно были раздосадованы, а гномы недовольны.***
За ужином, который происходил во всё той же временно обжитой комнате в наблюдательной башне, обсуждали рабочие вопросы, а также была затронута тема визита людей из города. — Они требуют золото, руководствуясь тем, что якобы мы разбудили дракона, который и сжёг их город к орковой бабушке. Торин медленно закипал. Злость бурлила в нём из-за наглости людей. С чего они взяли, что он должен делиться с ним богатствами своего народа. Что за вздор! — Вы же будете вести переговоры с озерниками? — Бильбо выжидающе смотрел на своего нанимателя и ждал его ответа. — Пусть и косвенно, но мы все же виноваты, что в порыве ярости дракон сжёг их город. Возмущение гномов тут же посыпалось на хоббита, словно из рога изобилия. — Почему бы вам не заключить договор с людьми? — поддержала начинания Беггинса Грейнджер. — Торговый договор, который, как я слыхала, некогда был заключён между Эребором и Дейлом. — Грядёт зима, им нечего предложить нам. А отдавать наше золото я не намерен. Торин злился, и злость его была понятна. Единственный из людей того города, кому было обещано вознаграждение, уже успел получить честно заработанные золотые. Остальным же они ничего не должны. Это понимали и гномы, и не разделявшие их твердую позицию Гермиона и Бильбо. — Но после зимы придёт весна, а там и урожайное лето, — продолжала отстаивать свою точку зрения волшебница. — Эребору нужна будет еда, вам необходимо будет налаживать торговлю с соседями. Так почему бы не заключить договоры сейчас? — Думаю, все мы понимаем, что в словах Гермионы есть зерно истины, — взял слово Балин, как самый мудрый из гномов. — К тому же, в то время как и они, и мы в сложном положении можно составить удобное для нас в первую очередь соглашение. Золота в этой горе хватит, чтобы выделить немного людям, а взамен заручиться их помощью и наладить будущие соседские отношения. Не с остроухими же нам торговлю начинать вести, в самом деле. — К тому же, — опять слово взяла волшебница, — дрозд на хвосте принёс новость, что люди отправились в Лихолесье просить о помощи эльфов. Не хотелось бы вступать в очередной бой, если их король решит взять гору силой. — Да пусть только! — подскочили молодые гномы, но были прерваны узбадом. — Довольно, я понял ваши мысли. — Торин устало провёл ладонью по лицу, немного сдавил пальцами переносицу, как бы пытаясь собрать свои мысли воедино. — Балин, рассмотри условия, при которых нам было бы выгодно не только сотрудничать с людьми в будущем, но и выделить определенную часть золота сейчас, чтобы они могли восстановить свои дома и перезимовать. В будущем мы могли бы поставлять им камень для постройки новых домов или, если у них возникнет желание, восстановления Дейла.***
На следующий день Бард снова пришёл к воротам Эребора, приведя с собой чуть больше людей, нежели в прошлый раз. Гонцы, отправленные в Лихолесье, ещё не вернулись, поэтому он решил ещё раз обратиться к гномам, которым не так давно самолично помог пересечь озеро. Новый визит к горе удивил их не меньше, чем первый. В этот раз их также встречали гномы, но было всё же кое-что, что разительно отличалось от предыдущей встречи. Недалеко от входа в Подгорный город была расчищена площадка, на которой установили небольшой шатер, что мог укрыть от декабрьских ветров. Хоть зима ещё не вступила полностью в свои права и не укрыла горы снежными шапками, северный ветер разгулялся вовсю. Поэтому, когда группа людей приблизилась к горе и была встречена братьями около шатра, где стояло два стола, на одном из которых дымился горячий чай, они были приятно удивлены. Или, скорее, обескуражены. — Бард, лодочник из Озерного города. — Торин поприветствовал их внутри шатра. — Северный ветер буйствует у подножия горы, и ты, как и твои люди, наверняка продрог, добираясь сюда. Предлагаю, пока они будут отдыхать за приготовленным для них столом, мы обсудим наше дальнейшее соседское сотрудничество. Гном встречал озерников при полном параде, как и положено Подгорному королю. Броня, начищенная с самого утра, сверкала в свете факелов, меховой плащ стараниями волшебницы был приведён в первозданный вид так, что и не скажешь, что ему уже не один год. Лишь в одном узбад отступил от правил и не позволил Балину венчать его голову короной. «Ещё не время», — ответил он на возмущение своего советника. — Буду рад принять твоё приглашение, Торин, король, что отныне будет править под горой. — Бард склонил голову, выражая свое почтение стоявшему перед ним гному. — Надеюсь, мы придём к согласию. Переговоры окончились, когда время перевалило за полдень и солнце начало уходить за горизонт. И гномы, и люди были довольны их исходом, пусть и оставались ещё вопросы, требующие урегулирования. Но сейчас был заключён договор о военной поддержке (особенно кропотливо он прописывался со стороны людей, которые были намерены и дальше сотрудничать с эльфами, но и жить мирно с гномами) и ненападении, а также о приобретении гномами мяса и рыбы у людей в течении этой зимы с возможным продолжением купеческих взаимоотношений. Последним же заключённым соглашением в этот день стал договор о предоставлении гномами однократной помощи в золотом эквиваленте энного количества на обустройство жилищ для перезимовки людей. На том, закончив встречу крепким рукопожатием, и разошлись. Вечером гномов ждал сюрприз и немного виноватый вид мистера Беггинса. — В случае чего, я за сегодняшний ужин ответственности не несу, — скороговоркой заявил он и юркнул в комнату, временно замещающую им столовую. Гномы лишь обменялись непонимающими взглядами и зашли следом. В котле было что-то странное. Длинные извитые волокна, перемешанные с кусочками лука, морковки (и где только добыли) и остатками мяса. Пахло вкусно, но выглядело странно. — О, вы как раз вовремя! — радостно заключила волшебница и, добавив в котёл какие-то специи, перемешала блюдо. — Эм, Гермиона, а ты уверена, что это можно есть? — Кили, что успел сунуть свой нос в котёл, испытывал смешанные чувства. Есть хотелось, да только стряпня временной поварихи доверия не вызывала. — Конечно, у вас никогда лапшу не готовили? — наивно спросила девушка, накладывая в тарелку макаронное изделие. — Нет, — честно ответил Двалин и аккуратно, будто она могла укусить, ухватил из предложенной ему тарелки одну паутинку и отправил в рот. Остальные гномы выжидающе уставились на него, ожидая вердикта. — Вкусно, — заключил он, и гномы с хоббитом радостно протянули свои тарелки. «Что ж, вот и пригодилась пачка лапши быстрого приготовления», — в мыслях хихикнула Гермиона, наблюдая за голодными после трудового дня мужчинами. За ужином гномы активно обсуждали сегодняшние дела, обмениваясь новостями. — Кстати, Балин, — начал Ори, — я сегодня забрёл в южное крыло и могу тебя порадовать, что не иначе, как по волшебству, библиотека осталась целой! — Невероятно… — начал Балин, но был перебит взволнованной Гермионой. — Тут есть библиотека?! — Поймав удивлённый взгляд седого гнома, постаралась объясниться: — Ой, ну, то есть, конечно, да. А есть что-то на всеобщем наречии или только на вашем? А словари есть? На гномов обрушился шквал восторженных вопросов, Балин и Ори даже растерялись немного от такого напора. Поток вопросов был прерван смехом самых серьёзных членов отряда — Торина и Двалина. — Мне кажется, странных любителей пергаментов в нашем полку прибыло! — пробасил Торин, наблюдая эту забавную ситуацию. Это же надо, они взяли гору полную золота, а волшебница пришла в восторг, только услышав о наличии в этой самой горе библиотеки. — Да, братец, — Двалин похлопал по плечу родича, — теперь у тебя появится конкурент в умении закапываться в книги и что-то постоянно в них вычитывать. Да ты посмотри на её восторг! — Поменьше иронии, братец, не все могут только и махать секирой да работать в кузни. Духовная пища, великие знания — вот что сокрыто в старых пергаментах. Я рад, что в нашей компании появился ещё один разумный, пусть и не гном, но человек! Балин пригладил свою бороду, задумался о чем-то ненадолго и выдал: — Если король Торин даст своё позволение, я не только проведу тебя в залы, полные древних знаний, но и обучу нашему великому наречию. Гномы затихли, ожидая решения узбада. Ведь даже Бильбо, слыхавший до этого о гномах из рассказов, был в курсе, как охраняют они свои знания и традиции. Так говорили в Шире, так говорили среди людей. — Что ж, если ты счёл её достойной, да будет так!