Как кончается сказка

В Хогвартс пришлось возвращаться аж за три дня до окончания каникул и всё оставшееся время в одиночестве глотать книжную пыль. Переборов гордость, Лили всё-таки пошла унижаться перед оставшимся на каникулы в школе Люпином. Разумеется, просьбу объяснить «что она делает не так?» Лили постаралась облечь в такую форму, чтобы Ремус себя при этом ещё и обязанным почувствовал. Люпин долго мялся, что-то блеял о дружбе и Джеймсе, и в конце концов, жутко смущаясь, всё-таки воспроизвёл необходимые движения, дав неубедительные пояснения. Уж лучше бы совсем отказал в помощи, потому что, в чём фокус, Лили так и не поняла, а выглядеть ещё большей тупицей не хотелось. Конечно, можно было подойти и к Флитвику, но старый полугоблин дал Лили шанс доказать, что она в состоянии справиться с темой, и теперь, также как и все, ожидал от неё самостоятельного достижения достойных результатов. Обратиться к нему за пояснениями означало расписаться в собственном бессилии. А видеть разочарованные мины на профессорских лицах Эванс уже порядком надоело. * * * Наполненные нудным копанием в книгах и раздражающими взмахами палочкой дни тянулись бесконечно и всё равно закончились как-то неожиданно. Лили толком и не заметила, как общая гостиная снова наполнилась шумом и довольными лицами вернувшихся студентов. Вот что это за несправедливость? Послушать остальных, так у всех каникулы вышли просто замечательными. У той же Мэри куча невыполненных заданий и по заклинаниям, и по трансфигурации, и по зельям… И ничего страшного, совершенно не переживает и проводит время в своё удовольствие. Ну разумеется, она же лучшей в отличие от Лили никогда не была и репутацию ей поддерживать незачем. А вот старосте Лили Эванс никаких послаблений не положено! И учителей совершенно не интересует, что она болела, толком не отдохнула и просто из сил выбилась, пытаясь «соответствовать». И помощь отважные, благородные гриффиндорцы что-то не спешат ей предложить. Похоже, всем вообще наплевать на её проблемы! Была у Лили маленькая надежда, что Люпин как-нибудь потактичнее расскажет Поттеру о её неудаче с заклинанием и тот сам предложит объяснить ей в чём фокус, но нет… То ли Люпин промолчал, то ли Поттер так и не понял, что от него требуется… В общем никакой помощи и поддержки Лили так и не дождалась. Зато до икоты наслушалась хвастливых рассказов о новой гоночной метле, подаренной Поттеру на Рождество, и невероятных финтах, которые он на этой метле вытворял. От чуть ли не писающихся от восторга сокурсниц, с обожанием взирающих на своего кумира, и от самодовольной ухмылки самого Поттера настроение испортилось окончательно, и Лили поспешала подняться в девичью спальню, чтобы за задёрнутым пологом продолжить тренироваться в неподдающемся заклинании и надеяться, что следующий семестр сложится удачнее. * * * Второй семестр заставил Лили не только принять решение остаться на Пасхальные каникулы в школе из-за неуспеваемости, но и крепко задуматься о своих планах на будущее. Надежды на улучшение ситуации с учёбой себя не оправдали, а без соответствующего аттестата нечего было рассчитывать на поступление в академию зельеваров или получить другое престижное образование. Отношение к ней учителей изменилось окончательно. Едва начались занятия, как профессора всё чаще стали намекать, что сильно разочарованы и она не справляется. Постепенно намёки сменились открытым недовольством, а потом и пренебрежением. Вектор уже не один раз «рекомендовала» усерднее заниматься, но при этом одаривала таким взглядом, что становилось ясно — занятия без чужой помощи Лили не помогут. МакКошка прямо заявила, что не терпит, когда плоды чужих трудов выдаются за собственные достижения. Флитвик же без обиняков посоветовал помириться со старым другом, если мисс Эванс рассчитывает получить высший балл на экзамене. С учёбой не ладилось… Звание лучшей ученицы безжалостно ускользало из рук, просачивалось водой сквозь пальцы. Для всех учителей Лили перестала быть лучшей, она стала обычной. Обычной! И это она, с детства привыкшая быть объектом зависти и восхищения! Только Слизнорт ещё питал какие-то иллюзии. В зельях её знания по-прежнему оставались на достаточно высоком уровне. Вот только им не хватало флёра гениальности, и Слизнорт это явно заметил. Из-под стершейся позолоты таланта с каждым уроком всё явственнее проглядывала добротная, качественная медяшка посредственности. Учитель по старой памяти всё ещё ждал от неё то, чего Лили сама по себе не могла совершить в принципе… Профессор Слизнорт, конечно, продолжал её нахваливать, но всё чаще с куда большим интересом смотрел на Снейпа, чем на свою любимицу. И вряд ли оставалось долго до того несчастливого момента, когда полностью разочарованный Слизнорт с грохотом захлопнет перед её носом двери элитного клуба, ведущие в мир знаменитых выпускников и широких возможностей. Чувство оскорблённой гордости и обиды росло не по дням, а по часам. Пока они дружили, Северус никогда не упрекал Лили в глупости или непонятливости. Наоборот, каждый раз когда девушке не удавалось усвоить какую-то тему, корил себя в том, что недостаточно подробно и доступно объяснил ей материал. И Лили с удовольствием соглашалась с тем, что он бездарный учитель, ведь она же не дура. Она — принцесса! Всегда и во всём самая лучшая, и только его вина в том, что она чего-то не понимает. Значит, он плохо объясняет! Теперь же Северус с садистским удовольствием обходил её во всём, раз за разом заставляя чувствовать себя тупицей. Каждый раз как Лили удавалось вспомнить нестандартное решение задачи из его старого учебника, Снейп предлагал Слизнорту совершенно новый вариант, куда более оригинальный и изящный, и пальма первенства переходила к нему… И теперь именно Северус, а не она, получал похвалы и восхищение профессора. На готовую расплакаться от обиды и досады Лили Снейп даже не смотрел, но она и так знала, что прячущаяся в уголках его тонких губ злорадная усмешка была адресована именно ей. На взгляд Лили, это было низостью. Ну чего ещё ожидать от слизеринца?! Пять лет она была звездой. Самой лучшей, самой талантливой, самой непревзойденной! Пять лет ей завидовала вся школа, её ставили в пример, называя гением зельеварения, ей восхищался преподаватель. С самого первого курса её, умницу и красавицу, приняли в «Клуб Слизней», куда нищему некрасивому полукровке Снейпу дороги не было. А теперь у неё шепчутся за спиной, ей всё чаще «забывают» прислать приглашение на очередную вечеринку, ей не поют хвалебные оды. Всё это отнял Снейп! Отнял из зависти, жадности и подлости! Что ему стоило оставить всё как было?! Ведь Лили сама видела, как он, нагло блестя чёрными глазами, насмешливо отказался от предложения Слизнорта вступить в его клуб, недвусмысленно дав понять, что теперь нашлись другие люди, способные оценить его таланты. И что задевало больше всего, Лили прекрасно знала, что победа над ней даётся Северусу без малейших усилий. Сколько бы она ни билась, сколько бы ни старалась превзойти его, даже пользуясь его же пометками, — неизменно проигрывала. Мародёры и не думали отставать от Снейпа и каждый раз, когда бывшему другу доводилось проигрывать, Лили чувствовала тайное удовлетворение — не только ей одной страдать! Уж сколько она натерпелась от змеиного факультета за этот курс и не перечесть. Сколько ей сотворили мелких, но обидных гадостей, отравляющих жизнь! Особенно оскорбительно было, когда одна из слизеринок перекрасила её замечательные рыжие волосы в сине-зеленый цвет, и все ржали над Лили, как припадочные. А Снейп, предатель, даже не подумал помочь или заступиться. Только чуть дёрнул уголком губ, пряча ядовитую усмешку, и продолжил обсуждать с новыми дружками какие-то свои гадкие дела. Лили до сих пор помнит, как бежала тогда в свою гостиную, пытаясь не разреветься, и как полудурочный Блэк, заходясь истерическим хохотом, сказал, что она стала похожа на засиженный докси труп русалки. Поттер, конечно, пихнул его в бок, но до слёз Лили Сириус всё-таки довёл. Цвет оказался и вправду ужасным, совершенно неподходящим к её белой коже. Но услышать, что её милые веснушки похожи на дерьмо вредителей! Да ещё от кого?! От своего сокурсника, от друга, человека, который желает наладить с ней отношения! Лили же привыкла считать свои веснушки пикантной особенностью. Давным-давно, ещё в детстве, когда она по весне распереживалась из-за этого пустяка, Северус сказал, что веснушки это здорово и Лили выглядит, будто её солнышко поцеловало! И Лили поверила. А теперь, с лёгкой руки Блэка, недруги дали ей новую кличку — «докси засиженная»! Кто растрепал об этом другим факультетам, Эванс так и не узнала, но до самого выпуска из школы то там, то здесь в спину неслось обидное прозвище. Прежний цвет своим волосам она почти вернула, только стали они каким-то тускло-ржавыми, и оставалось лишь надеяться, что постепенно чары сами развеются. Уж очень каверзным оказалось заклинание, видно было с каким-то «чистокровным» прибабахом. Обидно было до ужаса: и цвет полностью не восстановила, и противное прозвище осталось. * * * Как Эванс ни старалась, но вслед за учителями и до некоторых учеников потихоньку стало доходить, что в её прежних успехах слизеринец играл далеко не последнюю роль. Особенно раздражали ехидные шуточки и взгляды свысока от поклонниц Джеймса Поттера. Сам Поттер по-прежнему продолжал заигрывать с ней, но как Лили теперь понимала, особо этот индюк усердствовал в своих приставаниях сразу после ссоры со Снейпом… Как только стало очевидно, что отношения с Северусом прерваны окончательно и бесповоротно и слизеринец не только не переживает по поводу их разрыва, а ведёт себя словно с Эванс вообще не знаком, активность Поттера в попытках привлечь к себе внимание заметно снизилась. Сколько бы Лили ни старалась убедить себя, что всё в порядке, такое поведение задевало. А Северус как назло не то, что извиняться больше не приходил, так ещё делал вид, что вообще Лили не замечает, словно и не дружили они столько лет. Как ни тяжело было это признавать, но вместе с разрывом её отношений со Снейпом у Поттера пропал дополнительный стимул в ухаживании. Что за необходимость отнимать у врага подругу, если она сама услужливо облегчила эту задачу?! Да и враг, похоже, не сильно убивается. С каждым днём всё яснее чувствовалось, что интерес Поттера к ней несколько остыл. И Лили решилась на отчаянный шаг… Идея со всех сторон выглядела многообещающей. Нужно просто помириться со Снейпом. Он добрый, к тому же должен чувствовать себя перед Лили виноватым, и она может проявить к нему снисхождение. Получится здорово! Джеймс не потерпит, чтобы девушка, на которую он глаз положил, снова сдружилась с его заклятым врагом, и обязательно начнёт ревновать! А потом они с Северусом смогут разыграть показательную ссору и будут общаться потихоньку. Снейп снова станет ей помогать, и Лили сумеет восстановить своё положение лучшей ученицы Гриффиндора! До конца школы как-нибудь дотянет. Только нужно будет сделать так, чтобы ссора не выглядела окончательной, чтобы держать Джеймса в тонусе. В том, что Северус на что угодно согласится лишь бы примирение состоялось, Лили ни минуты не сомневалась. Да он всячески демонстрировал своё равнодушие, но только от того, что больше не хотел идти мириться первым. Помнил, наверное, как выпрашивал прощение и сразу после ссоры, и ещё потом, летом… А она его попросту жёстко послала… Да, сглупила, наверное, но кто же знал, что всё так обернётся? Ну ничего, Северус больше не сможет на неё дуться, как только поймёт, что у него появился шанс на примирение. В конце концов у озера она его тоже оскорбила, а потом ещё оставила на растерзание этим придуркам, а он всё равно прибежал вымаливать у неё прощение! Если бы заранее знать… Ну что ей стоило хотя бы сделать вид, что простила?.. * * * Первые пару её милых улыбок и приветствий около Большого зала и в классе Северус проигнорировал. Лили была неприятно удивлена. Она-то рассчитывала, что большего и не потребуется, одна улыбка и бывший друг сам бросится ей в ноги... Может, он не верит в такую удачу и решил, что она хочет поиздеваться? Ладно, тогда придётся действовать более доходчиво и активно. Как раз и отличный повод имеется — тема, которую вчера объяснял Слизнорт, была чрезвычайно трудной, и даже со всеми своими знаниями и умениями сварить нужное зелье Лили не удалось и вполовину так хорошо, как это сделал Снейп. Отловить Северуса было вовсе несложно. Он с разрешения Слизнорта часто приходил в лабораторию после уроков. Вот и отлично, заодно и свидетелей её унижения не будет. А со Снейпа за такое упрямство нужно будет отжать учебник за седьмой курс. Он же его уже наверняка переделал, а как дальше их отношения сложатся ещё неизвестно. У неё обязательно должна быть подстраховка! * * * — Северус! — Лили улыбнулась самой милой из своих улыбок. — Ты не мог бы мне помочь? Я тут запуталась... Парень поднял на неё насмешливый взгляд. Он даже не выглядел удивлённым. Подумать только, словно Лили Эванс к нему каждый день мириться приходила! — Помочь? Эванс, за помощью обращайся к своим гриффиндуркам. Это у вас взаимовыручка в цене. От такого приветствия Лили опешила, но всё же решила не отступать. Она же истинная гриффиндорка! Видимо, Снейп всё же чувствовал себя обиженным, ну ничего, лёгкая лесть всё исправит. С неё не убудет, если малость потешит его самолюбие, зато своего добьётся. — Северус, ты же в этой школе лучше всех разбираешься в зельях. Даже лучше чем Слизнорт! Ты не мог бы… — Нет, не мог бы. — отрезал парень. — Что, гриффиндурская дружба дала трещину? Как потребовалась помощь, уже и Нюниус стал хорош? Или хорошие оценки не пахнут, неважно, какой ценой добыты? Лили разозлилась. Она то хотела его облагодетельствовать, а он… Неблагодарный! — Ты не так понял. Я хотела спросить… — У своих гриффиндурков спрашивай. А мне некогда, пойду подштанники постираю. Резко развернувшись на каблуках, парень стремительно покинул лабораторию, а Лили так и осталась стоять, открыв рот и прижимая к лицу руку. Длинные волосы бывшего друга неприятно хлестнули её по щеке, оставив в напоминание о разговоре лёгкое покалывание и чувство, будто Лили дали пощёчину.