Соукоку — сборник драбблов

      Дазай провожал Фёдора грустным взглядом, когда его уводили в тюрьму люди Сакагучи, впрочем зная, что совсем скоро они снова с ним встретятся...       За месяц до ареста Достоевского...       — Скажи, что ты задумал, Федя? — проговорил Осаму, неотрывно глядя в фиолетовые глаза своими тёмно-янтарными и проведя рукой по обнажённому плечу любовника.       — С чего это ты взял, что я что-то задумал? — задал вопрос шатену брюнет, слегка улыбаясь лишь уголками губ.       — Я хорошо тебя знаю, Федя, и я уверен, что в твоей голове уже созрел какой-то хитроумный план, связанный с уничтожением Портовой Мафии и агентства. — Осаму положил голову на плечо Достоевского. — Я люблю тебя, Фёдор, ты ведь знаешь, но если ты не остановишься, мне придётся тебя остановить.       — Я знаю, Дазай. Но не переживай, ничего я не задумал. Я не хочу тебя потерять и воевать с тобой мне тоже не улыбается. Ведь я приехал в Йокогаму только из-за тебя...              Четыре года назад...       — Это наша последняя ночь. — Произнёс шатен, с грустью посмотрев на Фёдора и сделал глоток виски из своего стакана. — Моя командировка в Москве подошла к концу и босс отзывает меня обратно, я должен завтра вернуться в Йокогаму.       — Как жаль, — проговорил Достоевский, отпивая несколько глотков красного вина из своего бокала. — А ты не можешь остаться ещё хотя бы на один день?       — Увы, но нет. Однако сегодняшняя ночь — вся наша.       Поставив стакан с недопитым виски на маленький кофейный столик, находившийся посредине номера отеля, Осаму подошёл к Фёдору и обнял его за плечи, притягивая ближе к себе и глядя в фиолетовые глаза любовника, забирая у него бокал и ставя его на стол рядом со своим стаканом. Губы брюнета потянулись к губам шатена и слились с ними в страстном поцелуе, ладони Осаму блуждали по спине любовника, а руки Феди проникли под рубашку мафиози, оглаживая прохладными пальцами тёплую кожу. Осаму углубил поцелуй и начал срывать с брюнета одежду, Достоевский расстегнул несколько пуговиц на рубашке шатена, однако они поддавались с трудом, а пальцы Фёдора слегка подрагивали от желания и нетерпения, поэтому он просто рванул ткань и рубашка, затрещав, упала на пол. Быстро освободив Достоевского от одежды, Дазай завалил его на широкую кровать и скинув с себя брюки вместе с трусами, устроился бёдрами между его ног, упираясь своим стояком в растраханное вчера колечко мышц парня под ним. Любовники целовались, часто и тяжело дыша, их сердца бешено колотились от нахлынувшего желания, Осаму оторвался от губ брюнета и воспользовавшись смазкой, смазал ею свои пальцы. Проталкивая сразу два из них внутрь Фёдора, Дазай обильно смазал анус партнёра лубрикантом снаружи и внутри, после чего приставил ко входу свой член, направляя его рукой и резко толкнулся в любовника, проникая сразу до конца. Тёплые, упругие стенки приятно обволакивали и сжимали его возбуждённый орган, но Дазаю нужно было больше, ему хотелось двигаться, резко вбиваясь в желанное тело любовника, и он с трудом сдержался, чтобы не начать сразу же толкаться в него, так как не хотел причинить боль партнёру, давая ему время привыкнуть к своему члену. Руки Феди обнимали Осаму за плечи, блуждали по спине, оглаживая кожу, он обхватил ногами шатена за бёдра и двинулся ему навстречу, со стоном принимая член в себе глубже. Осаму подался слегка назад, сжав ягодицы любовника руками и снова толкнулся в него, со стоном проникая внутрь глубже и срывая ещё один стон с губ Фёдора. Вновь подавшись назад, Дазай резко двинул бёдрами вперёд, проникая внутрь парня ещё глубже и снова не смог сдержать стона. Постепенно наращивая темп, шатен всё быстрее и резче вбивался в разгорячённое тело брюнета, не в силах сдерживать стонов и срывая их с губ любовника, который полностью ему отдаваясь, всё интенсивнее двигался ему навстречу.       — Я люблю тебя, — прошептал Федя, а Дазай ускорился ещё сильнее, чувствуя бешеный стук сердца парня под ним и всё резче толкаясь в него, ощутив дрожь любовника и как тот, судорожно выгибаясь, кончает на свой живот. Проникая в брюнета всё глубже, с характерными хлюпающими звуками и ускорив движения до невозможного, Осаму со стоном излился в Фёдора, после чего обессиленно свалился на него сверху.       Вернувшись в Йокогаму, Дазай сразу же отправился в порт, а зайдя в кабинет Мори, получил от него задание уничтожить вместе с Чуей одну из вражеских группировок.       Разобравшись с врагами минут за тридцать, Двойной Чёрный направился в бар, а затем они с напарником поехали к Чуе домой. Выпив ещё по несколько бокалов вина, Накахара подошёл к Осаму сзади и обняв его за плечи, положил голову на одно из них.       — Я скучал, — проговорил рыжик, целуя Дазая за ухом. — Тебя долго не было. Почему ты мне ни разу не позвонил.       — Это была секретная миссия, Чуя, — ответил Осаму. — Фёдору не было известно кто я, но он мог следить за мной и прослушивать мой телефон. Я не мог рисковать, ведь звонок тебе мог меня выдать. Но я тоже скучал, рыжик. — Шатен повернул голову к Чуе и встретился с ним взглядом. — Пошли в спальню.       — Пошли.       Когда парни вошли в спальню, Чуя разделся и лёг на кровать, в ожидании того, когда разденется Осаму и снимет бинты.       Через пару минут, Дазай лёг на постель рядом с рыжим, оглаживая его крепкое, мускулистое тело, целуя в шею, заставляя запрокинуть голову назад, проводя пальцами по груди, теребя соски. Обжигая шею любовника горячим дыханием, шатен провёл по ней языком вверх, после чего накрыл губы рыжего поцелуем, жадно впиваясь в них и зарываясь пальцами в рыжую шевелюру.       Разорвав поцелуй, Осаму поставил Чую на колени и смазав пальцы лубрикантом, проник одним из них внутрь рыжика, двигая пальцем, нащупывая и массируя простату, через минуту, шатен протолкнул в парня ещё один палец, двигая рукой вперёд и назад, разводя пальцы в стороны в виде ножниц, а вскоре добавил к двум пальцам третий, задвигав рукой интенсивнее, толкаясь в простату, срывая с губ любовника стоны и заставляя его дрожать от желания.       — Осаму, войди в меня, — простонал рыжик, двигая бёдрами вперёд, насаживаясь на пальцы. — Я хочу тебя. Аах! Почувствовать в себе.       — Как скажешь, милый. — Дазай вытащил из рыжика пальцы, целуя его в ключицу и смазав свой член лубрикантом, вошёл в любовника одним толчком, заставив того вскрикнуть, но тут же замер, находясь внутри него и ожидая, пока боль утихнет.       Когда боль прошла, Чуя сам двинул бёдрами, насаживаясь на, впечатляющих размеров, орган любовника и тот начал двигаться в нём, сразу же взяв ускоренный темп, так как знал, что Накахаре нравится быстро. Резко вбиваясь в партнёра, с пошлыми хлюпами, Осаму срывал с его губ стоны и крики. Шлёпнув рыжего по правой ягодице и удерживая его за бедро левой рукой, шатен резко натянул на себя любовника, одновременно с этим, сделав резкий толчок внутрь, проникая во всю длину своего ствола и сам не смог сдержать стона, от этого шлепка и толчка Чуя вскрикнул, двинув бёдрами навстречу члену напарника, который, почти полностью выйдя из него, вновь шлёпнул его по заднице, натягивая на себя и резко толкаясь вперёд, от чего рыжий снова вскрикнул, ощутив удар члена любовника по простате. Вбиваясь в раскрасневшееся, разгорячённое тело любовника, Осаму вновь заставил его вскрикнуть, ускоряя движения и удерживая теперь того за бёдра двумя руками, резко натягивая на свой член. Не в силах более сдерживаться, Дазай излил своё семя внутрь партнёра, чувствуя, как того бьёт крупная дрожь и продолжая толкаться в него, заставляя кричать и изгибаться, изливаясь на простынь.       Выйдя из рыжего, Осаму упал на постель рядом с ним, притягивая к себе и обнимая любовника.       А через несколько недель, Дазай покинул организацию, после того, как его друг Ода Сакуноске погиб, не сказав Чуе о своём решении ни слова, но подорвав его машину на прощанье.       Встретились с Чуей они лишь спустя четыре года и рыжий, казалось, совсем не был рад этой встрече, избив Осаму, однако не получив от этого никакого морального удовлетворения. Потом им пришлось работать вместе, объединившись против Лавкрафта и Накахара вынужден был использовать порчу, доверившись бывшему напарнику, потому что иного выхода просто не было.       Осаму, улыбаясь, будто насмехался над Чуей, специально затянув с обнулением, как он нередко делал прежде, до того, как у них с рыжиком начались отношения. Бросив его на поле боя одного, Дазай отправился домой, правда, прежде позвонив Акутагаве и сказав, чтобы тот проследил за гравитационным манипулятором и забрал Кью.       Однако домой Осаму попал не сразу, по дороге, его остановил Фёдор со словами:       — Я искал тебя, Дазай. Давно не виделись.       — Да, — Осаму остановился и обернулся на знакомый голос. — Почти полгода. Где ты был всё это время, Фёдор?       — В Москве, — ответил тот. — Поедем к тебе?       — Ко мне нельзя, нас не должны видеть вместе. Лучше в отель.       — Хорошо, — согласно кивнул Фёдор и подал знак водителю автомобиля, который его ждал неподалёку.       Приехав в отель, любовники отметили встречу вином и диким безудержным сексом, после которого Осаму спросил Фёдора о его планах по поводу агентства и Портовой Мафии. Конечно, Фёдор не сказал Дазаю правду, однако детектив и так её знал, а точнее догадывался о планах брюнета.       Вскоре после того, как Осаму ушёл из мафии, в Йокогаме объявился Достоевский и он нашёл Дазая. Они снова вступили в связь и Фёдор, как оказалось, уже знал о том, зачем Осаму приезжал в Москву на самом деле.       — Знаешь, — сказал тогда Федя, — когда ты уехал из Москвы, я выяснил твоё настоящее имя и узнал кто ты такой, раньше я подозревал, но уверенности у меня не было. За тобой проследили, когда ты брал билет на самолёт и мой человек отправился вслед за тобой в Йокогаму. Он выяснил, кто ты, а так же я узнал о том, что у тебя есть отношения кое с кем. Приехав сюда, я, если честно, собирался убить твоего любовника, но ему повезло остаться в живых, так как я понял, что ты его не любишь и он не представляет угрозу для наших с тобой отношений.       — Вот как? И ты готов простить мне предательство и то, что я был к тебе подослан боссом Портовой Мафии для получения информации? — На самом деле, Осаму знал о приезде Фёдора в Йокогаму и зная его, он специально взорвал Чуину машину, чтобы Фёдор не увидел в Чуе соперника, посчитав, что рыжий ничего для него не значит. Хотя Накахара и был очень сильным эспером, но Дазай был уверен, что если бы Федя решил его убить, он бы это сделал, пойдя на какую-нибудь хитрость.       — Я люблю тебя, Дазай, — ответил Достоевский. — Поэтому я прощаю тебе предательство и измену. Ведь ты ушёл из Портовой Мафии, а значит мы больше с тобой не враги. И я ведь понимаю, что ты не думал, что мы встретимся с тобой так скоро, а физические потребности так или иначе, приходится нам всем удовлетворять. Но, если я снова узнаю о твоей измене, твой любовник умрёт, кем бы он ни был, а может быть умрёшь ты.       Через две недели после битвы с Лавкрафтом, Осаму, довольно сильно напился в баре, а потом сам не зная зачем, заявился к бывшему напарнику домой. Тот сначала въебал Скумбрию по роже, а затем всё же оставил у себя на ночь, так как Дазай был совсем в хлам. Ночью, немного протрезвев, Осаму подлез к рыжему и тот не был против, он хотел шатена, несмотря на то, как тот с ним поступил, хотя для приличия, всё же немного решил повыёбываться и даже сбросил детектива с кровати.       — Чууя, ну почему ты такой жестокий? — проныл Дазай, вставая с пола и потирая ушибленный копчик, снова присаживаясь на постель. Неотрывно глядя Накахаре в глаза, Осаму склонился над ним и, поцеловав его в губы лёгким поцелуем, вдруг произнёс: — Чуя, я хочу попробовать кое-что новое для себя. — Шатен провёл ладонью по лицу рыжего и снова коснулся его губ своими. — Я хочу, чтобы сегодня ты меня трахнул.       — Правда? Ты же не хотел раньше, — тихо проговорил Чуя.       — А теперь хочу, и я хочу, чтобы это был ты.       А через несколько дней состоялась битва с драконом, в тот день Шибусава ранил Дазая отравленным клинком, а Достоевский стоял над Осаму и улыбался, а потом склонившись над ним, тихо прошептал ему на ухо:       — Ты помнишь, что я говорил когда-то, Дазай?       — О чём? — слабым голосом спросил шатен.       — О том, что будет, если ты мне изменишь.       Дазай чуть не умер в тот вечер, но рыжик спас его, ударив по роже и заставив проглотить противоядие таким образом. А ещё почти через две недели, Достоевский отравил босса Портовой Мафии и директора агентства способностью Пушкина и стрелял в Дазая, а точнее в него стрелял снайпер по приказу Федора. Бывший любовник Осаму вышел на тропу войны.       Дазаю удалось вычислить местонахождение Фёдора, при помощи Фицджеральда и он сдал его Анго Сакагучи. Фёдор отправился в тюрьму для одарённых, а вскоре за ним последовал и Дазай для того, чтобы выяснить у Фёдора информацию о террористической организации под названием: "Смерть Небожителей".       Спустя несколько месяцев, Достоевского пришли освободить Гоголь с Сигмой, заодно они вытащили из камеры и Дазая, правда не слишком переживая за его зад, когда шатен провалился через дыру, проделанную в полу камеры и шлёпнулся на задницу с большой высоты. Однако с освобождением Фёдора подельниками было не всё так просто, на самом деле, Гоголь ненавидел Фёдора и хотел его убить, а не спасти. Заставив Дазая и Достоевского вколоть себе смертельный яд, Гоголь сказал, что у них мало времени для того чтобы выбраться из очень хорошо охраняемой тюрьмы до того, как яд подействует и убьёт их обоих, к тому же антидот был всего один и Николай сказал, что его получит тот, кто выберется из тюрьмы первым.       — Ах! Наконец, хорошие новости! — радостно сообщил Гоголь. — В честь того, что вы в шаге от смерти, Гоголь хочет предоставить вам причудливый подарок. Ассистент! Подай мне сам знаешь что, пожалуйста. — Николай щёлкнул пальцами.       — Кто это ещё твой ассистент? — возмутился Сигма, но подкатил к эсперам столик с четырьмя предметами, лежавшими на нём.       — Вам позволено выбрать одну вещицу для себя отсюда, — продолжил Николай. — Другими словами, это оружие, способное привести к победе! Первое: рация, используемая патрульной охраной. Сигнал перенаправляется через FHSS, поэтому отследить его невозможно. Полезная вещь, чтобы быть в курсе сообщений между охраной. Пропуск для высшей службы охраны. Это карточка необходима, чтобы открыть дверь к вертодрому на море — единственному выходу. Я думаю, вы уже знакомы с этими монетами? Они улучшены с помощью специального оружейного пороха. Всё, что осталось после того, как мы проникли сюда. Спутниковый телефон. Если доберётесь до первого этажа, где связь доступна, то сможете отправить сигнал о помощи в любую точку света, другими словами, это самое мощное оружие.       — Вот вопрос. Что же вы выберете? — задумчиво проговорил Сигма.       — Понятно... игра... — произнёс Дазай.       — ... начинается отсюда, — закончил за Осаму фразу Достоевский.        — Но кто выбирает первым? — Задал вопрос Гоголь и сам же на него ответил. — Конечно же, Дос-кун. Он ведь мой "любезный друг"!       — Но ты же хочешь его убить, — произнёс Сигма, не до конца понимая мотивы Николая.       — Что ж, это, — проговорил Фёдор и указал пальцем на карточку.       — Прекрасно, дальше. Что насчёт тебя, Дазай-кун? — Гоголь ехидно улыбнулся.       — Вот этот вариант кажется подходящим, — сказал Дазай, указывая на Сигму.       — Я? — охуел Сигма.       — Ха-ха-ха-ха-ха! — истерически рассмеялся Гоголь. — Чудесно, ты лучший.       — Что, черт возьми... — пробормотал Федор.       — ... ты задумал? — закончил за него фразу Сигма.