Только не злись, Рик

      Выражение лица мальчишки, вытаращившего на него глаза, было достойно полотна в музее. — Т-так сразу?! — Учитывая, как давно мы знаем друг друга и через сколько прошли вместе, а также то, что я в курсе всех твоих фетишей, не вижу смысла оттягивать неизбежное, — заявил Рик прямо. — Я, знаешь ли, человек практичный! — Н-но… — Не строй из себя паиньку, М-морти. Позволь напомнить, что все началось именно с твоей подачи, и кроме того, с таким опытным партнером, как я… Подмигнув ему, Рик взял сушку из вазочки и, ухмыльнувшись уголком рта, глубоко просунул в нее язык прежде, чем съесть. — Ты точно не пожалеешь о своем первом разе! — Ох, — Морти озадаченно почесал в затылке, краснея. — Я еще н-не думал об этом, Р-рик, точнее, думал, н-но не то чтобы прям думал, ну… Заёрзав на месте, он опустил взгляд и добавил совсем тихо: — В-в-возможно, я и не против… Сам факт того, что его предложение не было отвергнуто, очень воодушевлял, но это ублюдское "возможно" здорово подпортило малину. — П-просто я н-не могу так сразу на это решиться! М-мне, мне н-нужно… нужно настроиться… — Настроиться? — прищурился Санчез. — Т-типа, тебе нужно, чтобы за тобой поухаживали? Сводили в кино, купили цветочки и прочая хуета? Он говорил с сарказмом, но Морти, призадумавшись, вполне серьезно кивнул. — Б-было бы неплохо, Р-рик… Эх, растудыть твою в колено. Похоже, Морти у него оказался с теми еще претензиями, но, не получив сходу того, что причиталось, Рик только почувствовал разгорающийся азарт преследования. Да и черт с ним, будут пиздюку кафе, кино и домино — в конце концов, каждая принцесса имеет право на небольшие капризы… — Ладно, твоя взяла. Будет тебе, блядь, романтика, детка!

***

— Давай быстрее, — линейка, свистнув в воздухе, ударила по столу угрожающе близко от его руки. — Я не буду сидеть с тобой весь вечер, Морти! Ей, наверное, делать больше нечего — еле сдержав все крутящиеся на языке злые слова, юноша усердно заскрипел ручкой. В последнее время он избегал мамы, как только мог, и старался ее не злить, потому что хотел близости с Риком. И ради этого он не должен был допустить ни единого синяка у себя на теле… — Я все, м-мама. Задыхаясь от подавленной ярости, Морти сдал домашнее задание на проверку и, что удивительно, справился не так уж и плохо. Мама даже одарила его скупой улыбкой, уходя наконец в гостиную, к шоу "Холостяк" и бутылке вина, а он уже запланировал свое личное представление… Он прекрасно знал, что поступает неправильно, но ему уже было все равно. Думал, что все его странные мысли насчет Рика пройдут, если самого Рика не будет рядом, однако, это совсем не помогло. Наоборот, от разлуки запретный плод стал только слаще! В его унылой, безнадежной жизни, проходящей между школьной партой и маминым кулаком, не осталось, наверное, ничего хорошего, кроме коротких встреч с Риком. Поцеловаться с ним для Морти было все равно, что вынюхать дорожку кокса — мурашки, прилив сил и пьянящее головокружение, что с ним только сделал этот охуенный старый мудак… Охуенный, несмотря ни на что! Морти бросало в дрожь от его пронзающего взгляда, от дурной широкой улыбки, от того, как Рик пиздато расправлялся с самыми сильными врагами и выпутывался из самых патовых ситуаций, от всего… А еще его порядком заебала мама, именно поэтому, стоя под душем и позволяя горячим струям стекать по спине, мальчик злорадно хихикал в кулак. Уже несколько раз он забивал на сон, которого и так толком не было, чтобы тайком свалить с дедом куда-нибудь. Но в этот раз, следуя своему бунтарскому настрою, Морти решил не останавливаться на простом походе в кино или типа того — настала пора играть по-крупному!       Ради такого случая он принарядился. Достал лучшие джинсы из шкафа, набросил пиджак поверх футболки, сбрызнулся духами Саммер и даже попытался уложить волосы гелем — Санчез не сказал ничего по поводу его внешнего вида, но, судя по взгляду, которым коротко окинул Морти при встрече, старания явно оценил. И в ночи они покинули дом, держась за руки… Оказались они в парке аттракционов на Триксе-220, романтичнее просто некуда — несчастными посетителями выстреливали из пушки в огненные кольца, пускали на лодке через туннель с огромными острыми лопастями и швыряли в бассейн с кислотой, но Морти давно уже привык к, так сказать, специфическим вкусам своего кавалера. Он напросился на аттракцион, выглядевший наименее опасным — что-то вроде колеса обозрения, только почти полностью прозрачное и метров триста в высоту, не меньше, и, казалось, они зависли в воздухе, не сдерживаемые вообще ничем. Через стеклянное дно было видно крошечные фигурки зданий и посетителей размером с россыпь бисера — это немного пугало, и, поёжившись, он схватился за единственный доступный объект рядом, то бишь за Рика. Тот удивленно поднял бровь, но возражать не стал, а колесо, медленно крутясь, поднимало их все выше и выше, страх постепенно ушел, оставив после себя только легкое головокружение, и тогда, вспомнив про свой коварный план, Морти перешел к действию… — Ай, — вздрогнул Рик, вдруг получивший щипок на свой старый зад. — Ч-что ты?.. Но парень уже отвернулся, с преувеличенным интересом рассматривая рельсы уранианских горок вдалеке, и не заметил, что к нему коварно тянутся чужие лапы: — Р-рик! — Ты первый начал, — мстительно ухмыльнулся ученый. — Иди с-сюда, мелкий ты провокатор… Что может быть лучше поцелуя в пустоте на высоте в триста метров? Погруженный в проживание этих моментов свободы, Морти старался не думать о том, как скоро закончится этот бал, и жизнь снова превратится в тыкву. И каким фиолетовым раскрасится его зад, если эта невинная тайна станет явью! — Д-детка, — прошептал Рик с довольно блестящими глазами ему на ухо. — У тебя т-такое лицо, будто ты готов мне отсосать прямо сейчас, ты в курсе? Да что там отсосать — от этих интонаций он готов был кончить прямо в штаны, но, в отличие от аморального старика, с которого бы сталось потрахаться у всех на виду, у него еще остались хоть какие-то принципы. Если об этом вообще уместно говорить, бегая на свидания с родным дедушкой…       Чем дальше шло дело к гвоздю программы, тем страшнее Морти становилось, но он изо всех сил старался не терять присутствия духа. Плавно покинув парк аттракционов, они переместились к Рику в хижину, и теперь мальчик, сидя на кровати, вслушивался в плеск воды в ванной. Он волновался по-страшному, но раз уж решился, то надо идти до конца! Наконец, томительное ожидание завершилось. Рик вышел из душа в одном банном халате и, как человек практичный, не стал тянуть — сбросил его сразу, явно наслаждаясь смущенно-любопытным взглядом внука. Подтянутое не по возрасту худое тело, множество шрамов, густые белые заросли в подмышечных впадинах, на груди и внизу, и огромный… — Эй, х-хочешь попробовать, п-пес? Морти чувствовал себя немного растерянно, слабо представляя, что нужно делать, но слова ученого помогли ему собраться. Они стояли на коленях друг перед другом — Рик голый, он в одном белье — и, опустившись на четвереньки, парень попытался сделать первый шаг, поцеловав деда рядом с пупком. И еще, и еще, ведь, судя по выражению лица, Рик явно заинтересовался его действиями. Продолжая в том же духе, Морти начал осторожно спускаться вниз, по бегущей от пупка дорожке коротких волосков, он пытался казаться уверенным, внутри же весь трепетал от напряжения — и вдруг тяжелая рука надавила ему на шею, заставляя склониться еще ниже. И прямо перед его лицом закачалось то, что одновременно и пугало, и завораживало своим видом. Раньше пределом его мечтаний было запустить палец в мокрую пещерку Джессики, теперь же он держал в руках член родного деда, пытаясь отдрочить ближнему так, как отдрочил бы сам себе… Стоит. Наверное, этому было глупо удивляться, но факт остается фактом — Морти не ожидал такой бурной реакции на свои действия. Не ожидал, что Рик так быстро… — А з-знаешь, как можно сделать все интереснее? — вдруг спросил он, тяжело дыша, и мальчик недоумевающе покачал головой. — С-сейчас покажу… И в руках Санчеза вдруг появился пояс от банного халата. — Давай руки. Дело приняло немного странный оборот, но, наверное, ему лучше знать — поколебавшись, Морти все-таки послушался. И его запястья тут же сковал крепкий узел, но это еще было не все, ведь второй конец Рик примотал к спинке кровати с видом декоратора, выставляющего реквизит на сцене перед спектаклем. А потом под поясницей оказалась подушка, и небрежно сдернутые с юноши трусы улетели куда-то в сторону… — Чуть не забыл, — и довершила картину тряпичная маска для сна, лишившая Морти, кроме подвижности, еще и зрения. Так он и остался полностью беззащитным, отданным чужой воле, и в этом, наверное… даже что-то было? — Рииик… Рик… В темноте все почему-то чувствовалось острее. Будто он занырнул на морское дно и попал в логово какого-нибудь монстра из японской порнухи, ведь Рик, казалось, был везде. Целовал его, покусывал шею, дразнил соски языком, и чем дальше, тем мучительнее становилось для Морти собственное положение. Он бы сейчас отдал все на свете за пару свободных рук! — Ах, б-боже… боже, п-помоги… Но пытка еще только начиналась. Он только почувствовал что-то прохладное и мокрое, и тут же в него влезли пальцы. От растяжения мышцы начало щипать, к этому еще предстояло привыкнуть, и Морти постарался изо всех сил, хрипло выдыхая и бестолково дергая связанными руками. Кажется, он оказался на грани, ведь Рик совсем его не щадил — и ласкал член, и двигал пальцами в заднице, издевательски нажимая на точку, от касания к которой хотелось выгнуться и заорать во все горло, и вот, когда он готов был просить пощады, именно тогда, когда он готов был кончить… Именно в эту секунду все и оборвалось. Он больше не чувствовал ничего — Рик убрал от него руки, и, приподнявшись, Морти в панике закрутил головой. — Р-рик, что случилось? — Ничего, — одним мягким толчком в грудь его уронили обратно на спину. — А теперь кайся! — Ч-что? — Давай, Морти, покайся. Проси прощения за то, что выставил меня из дома!       Казалось, даже через маску он видел самодовольную, наглую рожу Санчеза. В другой ситуации он бы дал скотине по лбу, не задумываясь, но, когда ты не в силах даже подрочить самому себе, приходится менять приоритеты. — П-прости меня, Р-рик, — заканючил Морти, находясь в легком шоке от того, что дед решил проявить свою мелочность именно в такой важный момент. — Я н-не… я б-боялся! Б-боялся того, что… что ты т-такой классный, и-и что я хочу тебя так сильно… — Тааак, — кажется, подействовало, ведь он почувствовал тепло чужого тела над собой. — С этого места прошу поподробнее! — Т-ты… ты просто мечта, Р-рик! Т-ты сильный, и умный, и с-с-сексуальный, и-и… о-боже-да-трахни-ты-меня-ужееее!!! В отчаянном порыве Морти закричал так сильно, что над ним наконец-то сжалились. — Как скажешь, детка, — совсем уже другим тоном прошептал ученый, выдыхая перегаром ему в шею. — Р-разве я могу отказать, если меня так убедительно просят?.. — Т-ты… ты простил м-м-меня, Рик? — Конечно, Морти. Т-ты… ты ведь хороший мальчик. Ум-меешь признавать свои провинности! Он вообще-то должен был быть дома. Видеть десятый сон или, что вероятнее, умирать над очередным параграфом в учебнике, а вместо этого развлекался аморальным, противозаконным способом, и ему уже было плевать. Все попытки уйти от себя ни к чему не привели! Ну, не считая члена в заднице… Вот за это мама точно убьет не только меня, а нас обоих — проскочила в его голове мимолетная мысль, быстро исчезнувшая в волне наслаждения. Даже если бы она сидела и смотрела на них прямо сейчас, они бы не остановились — настолько увлеклись процессом. Кровать качалась и скрипела, пока Рик, рыча как дикий зверь, вколачивал бедного Морти в матрас, а тот уже и голос сорвал от криков. Из-под маски даже выкатилась одинокая слезинка, которую старик, притормозив на секунду, вытер в совсем несвойственной себе нежной манере — и забег продолжился до победного. — С-сучка… сученька ты моя… Туго, но при этом податливо — принять в себя Рика едва ли было проще, чем мега-семя, но он сам на это пошел. Сам решил идти до конца и ни о чем не жалел. Возможно, пожалеет потом, но, как говорил один умный человек, не думай об этом… — Оооххх, б-б-блиииин! — Сейчас, еще чуть-чуть, М-морти!.. И темноту, окружающую его, на несколько секунд осветили всполохи перед глазами. Отрубившись на какое-то время, он даже не сразу понял, что освободился — Рик развязал ему руки. Снял маску и, молча прижав к себе, стер влажной салфеткой белесые капли с живота. От усталости Морти чувствовал себя тряпочкой, которую только подстилать под дверь, сил не осталось вообще ни на что, и поэтому даже вопрос, от которого кровь застыла в жилах, он понял не сразу… — Слушай, п-пиздюк, может, сознаешься уже наконец, что твоя мама тебя лупит?