Стабильность вторична

      — Макдональдс? Серьёзно?       Солнечные очки закрывают карие глаза девушки от ярких лучей, которые жарят не по-детски. Она стоит перед зданием всемирно известного заведения и сверяет улицу с точкой в телефоне. Все оказывается верным, поэтому Кузнецовой остаётся только вздыхать.       Когда Оксана пригласила её в кафе, Ира и правда думала, что они встретятся в каком-нибудь кафе, закажут по десерту и пообщаются. Но, как оказалось, девушка привела шатенку в Мак поесть бургеров. У Иры, к счастью, нет никакой диеты. Просто не любит злоупотреблять такой едой, поэтому смотрит на вход с неким раздражением. В голове сразу возникает мысль: «А чего ты ждала от той, кто разносит кофе на съёмочной площадке?» — но Ира её сразу же отбрасывает. Это грубо и неприлично.       Девушка смотрит на часы, понимая, что уже немного опаздывает. Этого Ира не любит, поэтому сразу же шагает за парнем, который мило придерживает ей дверь, внутрь. Казалось бы, он уже хотел о чем-то спросить, как Кузнецова увидела Оксану, стоящую у прилавка. Быстро отмахнувшись от незнакомца, девушка шагает к кассе, касаясь светлого платья голубоглазой, чтобы та её заметила и без слов.       Оксана повернулась, и Ире предстал её образ целиком: чёрные босоножки на маленьком каблуке, белое кружевное платье ниже колена с воротом и рукавами по локти, несколько браслетов из бисера и серёжки в форме месяцев. Она выглядела так легко и невинно, что Кузнецовой и в голову прийти не может, что та недавно ходила в юбке карандаш и на высоких шпильках. Светлые волосы немного завиты и лежат на плечах, немного прикрывая лицо. Голубые глаза такие яркие-яркие, что ослепнуть можно, и на коже ни капли макияжа. «Такая красивая», — думается Ире, пока она в открытую палится на Оксану.       — Ну привет, — говорит та, сразу же заставляя шатенку вернуть взгляд с её платья на глаза.       — Добрый день, — мило улыбается Ира, явно пораженная такой красотой новой знакомой. Ей казалось, что даже она, дизайнер, не выглядит так изящно в своих модных белых шортах и оверсайз футболке, заправленной только спереди.       — Закажешь что-нибудь? Я оплачу.       Оксана с вопросом смотрит на Иру, пока та наконец устремляет взор на различные названия чизбургеров. Она быстро диктует понравившиеся «блюда», а после отходит, говоря, что пойдёт займёт им стол. Ира и правда идёт за стол, который был расположен у стены, с двумя стульями друг напротив друга. Она кладёт сумку и телефон на стол, а сама садится, начиная ожидать девушку. Та, несмотря на немаленькую очередь, пришла довольно быстро. В её руках был поднос с различной едой и напитками.       — Держи, помнишь, что твоё? — спрашивает голубоглазая и садится на стул, оставляя сбоку свой маленький рюкзак.       — Ага. Спасибо, — единственное что она отвечает, начиная есть свою картошку.       — Приятного аппетита.       Ответа не последовало лишь потому, что рот Иры был уже полностью заполнен едой. Вот же ж блин. Знала Кузнецова, что не лучшая идея что-то здесь есть. Теперь она как минимум несколько раз попросит у Антона на ужин заказать еду именно отсюда, начиная портить свой организм. Ну, потому что вкусно! Правда вкусно! И как отказаться от такой прелести, как наггетсы?       А вот Оксана ела неспеша. Да и вообще, перед ней стоял лишь мохито со льдом, картошка по деревенски и цезарь. Сразу видно, кто этой едой не злоупотребляет. Ира завидно смотрит на неё, а потом и на свой бигмак, картошку фри и девять наггетсов с соусом, а ещё и на колу, конечно же, большую. Ей остаётся лишь вздохнуть, перед тем как продолжить есть фастфуд, напоминая себе, что лучше сходить завтра в зал, а то мало ли.       Когда еда заканчивается, наступает неловкое молчание. Нет, оно и так было, но они же ели, поэтому оно и объяснимо. А сейчас стало прям неловко-неловко. Ира чуть ли не постоянно ловила на себе заинтересованные взгляды Оксаны, стараясь сильно на неё в ответ не засматриваться. Слишком много она ей внимания уделяет, знаете.       — Я не разношу кофе, — резко начинает голубоглазая, заставляя Иру немного вздрогнуть. — Я секретарша Павла Добровольского, который мне стал как брат, а я ему как сестра. Поэтому, я и его администратор, и бухгалтер, и все сразу. Чтоб ты знала, я зарабатываю больше ста тридцати тысяч в месяц. Так что я могу отдать тебе деньги за то платье.       Ира смотрит на неё широко открытыми глаза, понимая, как лоханулась. Нет, правда, нельзя было этого говорить. И даже не потому, что она оказалась не права, а потому, что никому нельзя такое говорить. А вдруг правда? Вдруг она разносит кофе за копейки, и это бы ударило её по больному. Это же самый верх садизма, который Ира старается презирать.       — Прости, я не хотела тебя задеть, — опустив глаза в стол, произносит Кузнецова. — Я ляпнула не подумав. Зла была немного, вот и сорвалась на тебе.       — Как быстро мы перешли на «ты», не заметила? — усмехается Окс, словно и не замечая извинений. — А то в сообщениях ты мне «выкала», словно я такая старуха. Мне всего двадцать семь!       Её смех такой же чистый, как и она сама. Ира непозволительно долго залипает, а Оксана, закончив смеяться, смотрит в ответ. Молчание затягивается, но взгляд никто не отводит. Окс просто смотрит, прямо в глубь, и улыбается. Нежно так.       — Поболтаем может? А то сидим, молчим, как дуры.       — А давай, — отвечает Ира. — Я вот младше тебя на год и работаю дизайнером, что на это скажешь?       — Скажу, что ты хорошо выглядишь сегодня, — резко говорит она, подмигивая. Ира чувствует, как кровь собирается в районе щёк, и немного нервничает. — Ну, это логично, ты же творческая.       Отпускает, но не до конца. Они говорят ещё о чем-то бессмысленном, зачем-то пытаясь узнать друг друга, но Ира не может остановиться. Впервые она чувствует такой интерес к человеку в общении, после знакомства с Шастом. Ей правда интересно, как же так получилось, что Оксана выбралась из её родного города — Омска, и стала чуть ли не правой рукой Паши. Реально интересно.       — А у тебя есть кто-нибудь? Муж, парень, не знаю, — задала самый типичный вопрос Ира, получая в ответ тишину и тяжёлый такой взгляд.       Оксана молчала минуту, тупо пялясь перед собой. Ира уже хотела извиниться за столь неудобный вопрос, но голубоглазая ели слышно вздохнула, начиная говорить:       — Я — Оксана Сурокова. Это фамилия моего мужа, с которым мы в браке, но вместе не живём, — она закусывает губу и повторно вздыхает, — Я его не любила никогда, но нам пришлось расписаться из-за родителей. В детстве мама с его родителями договор какой-то заключила, чтобы они помогали меня содержать, так как денег совсем не было, и теперь я здесь — замужем за тем, кого не люблю.       Наступает очередная минута молчания за этот день, пока Ира подбирает слова. Она и не заметила, как провела с Оксаной больше двух часов за разговорами, а собиралась лишь на полчаса. Ей бы не хотелось, чтобы эта встреча закончилась так, поэтому она аккуратно кладёт ладонь поверх кисти голубоглазой, внимательно вглядываясь в её глаза.       — Всё встанет на свои места когда-то, я уверена. Ты найдёшь свое счастье.       Резко, твёрдо, уверено. Она даже не заметила, как наклонилась вперёд, над столиком, чтобы оказаться ближе к голубым глазам. Ей плевать, что знакомы они едва ли полдня, ей просто хочется быть ближе.       — Спасибо, — еле заметно улыбается, а после несильно выдергивает свои руки из-под чужих.       Они немного мнутся, но скоро разговор снова приобретает прежние краски, и никто не думает грустить, потому что не за чем. Темы сменяются одна за другой, а время летит с бешеной скоростью. Странно, что про Антона Ира ни разу и не вспомнила. Ни про его странное поведение, ни про него в принципе. Ей было хорошо сейчас, и поэтому думать совсем не хочется. Ира ненароком сравнивает Оксану с Идой и не видит вообще ничего общего. С Идой ей комфортно, спокойно, легко, а с Оксаной словно шторм внутри проходит, но от этого так хорошо. Словно тысячи мурашек по коже от её голоса и взгляда, который она нередко кидает на шатенку.       Когда стрелка часов переваливает уже за шесть вечера, а уборщица недовольно смотрит на их стол, который они занимают уже слишком долго, девушки решают уйти. Они быстро собираются, встают и выходят из громкого помещения на свежий воздух. Солнце уже не греет, а ветер заставляет поежиться. Да, начало августа даёт о себе знать: днем чересчур жарко, вечером — холодно. Но девушки не спешат прощаться, просто стоят рядом, плечом к плечу, и смотрят перед собой.       — Ну что, пока? — больше спрашивает, чем утверждает Оксана. Ира кивает, но очень нехотя.       — Ещё раз прости, за платье.       — А ты меня за моё поведение.       Они улыбаются, так искренне, что искры в глазах. Как только Ира уже собиралась отойти, её резко прижимают к себе, обвивая руками. Оксана, из-за того, что ниже Иры на сантиметров десять, уткнулась ей носом в шею, чувствуя смесь духов и чего-то сладкого. Ира же просто стояла пару секунд, не понимая, что ей делать, пока руки сами автоматически не легли на чужую спину, поглаживая лопатки. Оксана пахла жизнью, свободой. Невероятно.       Когда объятия ну уж слишком затянулись, старшая решила отпрянуть от шатенки, как бы ей не хотелось и дальше так стоять. И вот в тот момент, когда в носу все ещё чувствовался запах чужих духов, Оксана посмотрела на Иру так, что у второй все в груди сжалось. Тук-тук. Вдох-выдох. Незабываемое чувство, которое с ног сбивает.       — До встречи, — улыбнувшись на последок, сказала голубоглазая и, развернувшись, ушла.       Ира так и осталась на месте, сжимая ткань футболки в районе сердца обеими руками.

***

      Антон стоит напротив уже давно знакомой двери, намереваясь постучать. Ему никогда не было страшно приходить к Арсу, но сейчас почему-то что-то такое внутри есть. Некое переживание. Все-таки, он хочет позвать на свидание своего парня(?), или кто там ему Арсений. Все сложно, короче.       Шастун стучит, и дверь открывается почти сразу, как будто его преднамеренно ждали. Антон смотрит на домашнего брюнета в широких шортах, и его снова охватывает чувство нежности. Ему дают зайти в квартиру, где тут же целуют в губы. Антон отвечает, стараясь как можно больше касаться Арсения, чтобы… да чтобы блять касаться, вот и всё.       — Ты такой красивый, — между поцелуями шепчет Попов, и светловолосый почти забывает, зачем пришёл.       С него снимают ветровку, но от губ не отстраняются. Становится в разы жарче, чем было, и так до одури приятно. Шастун ну просто плавится в чужих руках, пока все-таки не приходит в себя, немного отстраняясь.       — Арс, подожди, — но тот не прекращает. Он переходит на шею, оставляя на ней то ли укусы, то ли поцелуи, — Арс, хватит.       Но вместе со словами звучит стон. Антон понимает, что попал, потому что Арсений в разы грубее начинает стаскивать с него предметы одежды. Но Антону это надоедает.       — Попов, блять! Прекрати!       И лишь после этого он отстраняется и смотрит в немного зашуганные зелёные глаза, понимая, что прокололся.       — Прости, Шаст, я не…       — Пошли в котокафе! — резко, перебивая мужчину, говорит зеленоглазый, пока есть время на смелость.       Арсений смотрит на него во все два глаза, стараясь понять, шутит он или нет. Антон стоит, не двигается, зажмурив глаза.       — Куда, Тох? — переспрашивает актёр, касаясь предплечья парня, чтобы тот открыл глаза.       — В котокафе, ну, там, с кошками всякими. Ты же любишь кошек?       Арсений хочет сказать, что в принципе не очень любит животных, но смотрит на Антона и не может. Во-первых, у него снова сорвался секс и месть, ради которой он все это и делает, во-вторых, он совсем забыл о мести, когда целовал Антона и реально его хотел. Немного знобит от этой мысли, но Попов старается не думать от слова совсем. Антон такой милый сейчас, стоит такой, маленький-маленький словно, и плевать на щетину.       — Подожди, — Арс улыбается, стараясь расслабиться, — ты меня на свидание зовёшь?       — Да, а что, нельзя?       — Можно, — улыбка до ушей.       На этом они и останавливаются, начиная собираться. Точнее, собирается Арсений, который вообще сегодня не планировал куда-то выходить, особенно днем. Они с Антоном даже если и гуляли, то лишь под вечер, когда солнце уже сядет, чтобы спокойно ходить по городу и держаться за руки. Хотя, это тоже не всегда помогает, так как Москва никогда не спит. Даже их спальный район. Его, Арсения. Не их. Черт.       Сборы заканчиваются примерно через час, спустя ещё несколько минут поцелуев и объятий. Антон, весь такой радостный, выбегает из квартиры, прыгая по лестнице, даже не дожидаясь Арса. Тот спокойно закрывает дверь, стараясь делать вид, что не знает этого ненормального. Ну, хотя, знает. Да, он его. И пусть все завидуют.       Поехали они на машине Антона, который сказал, что раз он пригласил на свидание — он и везёт. Голубоглазый был с этим полностью согласен, так как вести сейчас машину не особо хотелось. Ведь если в машине есть кто-то кроме Арсения, тот сразу начинает паниковать, потому что, если что, он будет виноват во всем. А он ой как не любит это чувство вины. Знаем, проходили.       До этого котокафе они ехали минут двадцать, куда-то ближе к окраине. Сразу и не поймёшь, что среди этих старых домов может оказаться довольно милое заведение. Машину они припарковали чуть дальше от назначенной точки, потому что мест не было от слова совсем. Будто сейчас, именно сейчас, всем захотелось посетить это самое котокафе.       Актёры довольно неспеша заходят в заведение, хотя, Антон немного больше переживал, нежели Арс. Их встретила добрая женщина, сразу провожая их в нужное помещение. Вокруг все было такое домашнее, уютное, и пахло чаем с печеньем. Вообще, Арсений представлял, что здесь будет вонять кошачьим лотком, но, похоже (и к счастью), ошибся. Их посадили за стол и выдали меню.       — Смотрите, можете закать что-то себе, а так же можете покормить наших милых пушистиков, — девушка мило им улыбнулась, давая рассматривать меню.       Антон сразу решил заказать больше для кошек, чем для себя, а вот Арсений лишь решился на кофе. Кстати, милые пушистики уже окружали их повсюду. Один сидел на диване, где и актеры, второй на подоконнике, третий и четвертый гуляли по полу, и так далее. Все они были с красивыми окрасами и яркими ошейниками. У Шастуна горели глаза. Впервые Арсений видел его ну прям настолько воодушевленным, что ещё чуть-чуть — слезы польются.       Кошки лезли под руки, как только принесли еду. В отличии от Арса, который всеми сила отталкивал от себя пушистых, Антон тискал их всех направо и налево. Попову казалось это безумно милым. Даже когда одна из кошек залезла ему мордой в чай. Мда, кошки — питомцы сатаны, отвечаю.       Парни болтали друг с другом обо всем на свете, узнавая друг друга все больше. Это сильно подкашивало уверенность Арсения, что Антон ему совсем не нравится. Боже, да он такой красивый! И Арс даже не отмахивается от этих мыслей! Слишком далеко зашла эта месть, слишком. Так не должно быть.       — Блин, Арс, — начал Антон, вырывая брюнета из своих мыслей, — кошку хочу.       — Что? — Попов его прекрасно услышала, но вот смысла от этого не прибавилось.       — Ну кошку хочу!       Антон выглядел сейчас как маленький ребенок, которому в магазине машинку не купили. Его большие зелёные глаза смотрели прям в душу, как будто этого будет достаточно, чтобы купить прямо сейчас кота. Это же такая ответственность! Тем более, кот будет лишним напоминанием, когда они растанутся. То есть, когда Арсений бросит Антона, говоря, что вот так вот, это месть, все дела. Мда, не лучшая отговорка от домашнего животного.       — Антон, ну какая кошка? Куда мы её? — начал протестовать Арсений, стараясь не смотреть на парня.       — К нам.       Так искренне, чисто и любя, что у голубоглазого сердце сводит. «К нам». Боже. Это самое ужасное, что может сейчас услышать Арс, потому что горечь вины за обман Шастуна уже переполняет организм. Больно уже по-настоящему. За Антона больно, и за это «к нам».       — Ну Шаст…       — Блин, Арс, извини, — Шастун опустил голову, начиная пялиться на стол, лишь бы скрыть расстроенный взгляд. — Я не знаю, что на меня нашло. Да и вообще, какое нам, я же веду себя как настоящая тварь, ведь у тебя-то никого нет, а у меня блин девушка, в моей квартире, с которой я ночую почти каждую ночь, — казалось, его уже не остановить. Из него льются слова, которые копились в голове на протяжении всех их «отношений». Они давят. — Прости, боже, мне жаль. Я не представляю, как тебе сложно думать о том, как я с кем-то там ночую. Я бы уже с ума сошёл, было бы подобное с тобой. Извини, извини, пожалуйста.       Арсений, не думая, продвигается вдоль дивана ближе к Антону, пока не получается крепко прижать его к груди. Это инстинкт, который выработался — успокаивать Тоху. Он, несмотря на свой возраст, совсем ребёнок. Его нужно защищать от этого мира, что Арс и старается сделать. Хоть, блять, сам его и убивает. Медленно, но верно. Наверное, скоро они переспят, и эти муки закончатся. Хотя бы для Попова. А вот что будет с младшим — непонятно.       — Ну ты чего, эй, — Арсений немного отодвигается, чтобы спокойно взять в ладони чужие щеки. — Посмотри на меня.       И Антон смотрит. Он не плачет, нет, но глаза все равно грустные такие. У Арсения снова в груди все переворачивается с ног на голову. Больно пиздец. С какого момента ему стало так больно от этого? Раньше было лишь чувство вины, сейчас же — грусть, вперемешку с болью. Такой жгучей, словно лава, которая течет внутри, все на своём пути убивая.       — Я… — слова сами хотели вырваться. Те самые слова, да. Но Арсений смог остановить себя, во время целуя Антона, чтобы больше никогда не вздумалось такого произнести.       Они целуются в кафе, где вокруг кошки и люди. Попова должно волновать это, но фраза на языке не даёт покоя. Не может же он быть настолько тварью, чтобы признаться в любви, обманывая? Пусть ещё скажет, что скоро они и правда заведут кота, уедут в Питер и будет жить долго и счастливо! Нельзя так, боже, нельзя!

«Я люблю тебя»

      Звучит. Рядом с Антоном звучит. Да так красиво, что хочется говорить-говорить-говорить. Но позволить такое он себе не может. От плана он отходить не собирается, даже если на секунду, буквально на долю секунды, подумалось, что эти слова — чистая правда, без лжи. Думать такое запрещено, потому что проеб. Знаете, когда у вас никого долго не было, и вы почти забыли то чувство заботы, и вы начинаете лезть ко всем с признаниями в любви? Вот Арсению кажется, что он сейчас в таком состояния.       Ну не может он и правда полюбить мальчишку? Они знакомы буквально с начала лета, прошло всего два месяца, а в отношениях они, ну, недели три. Возможно ли, что план действительно вышел из-под контроля?       — Пошли домой? — тихо, словно мышка, говорит Антон, остраняясь.       Арсений чувствует, как на них пялится та самая женщина, которая их провела. Слышит, как какой-то парень кричит что-то про пидоров. Но вот видит перед собой лишь Антона.       — Пошли домой.

***

      Вечер Иры проходил спокойно. Антона дома не было, и вряд ли он появится, так как недавно Ира получила такое сообщение: Антоша: Учу сценарий с Серёгой. Меня, скорее всего, не будет сегодня 20:12       Кузнецову это вообще не волновало, так как она решила заняться рассуждениями о прошедшем дне. Её очень заинтересовала Оксана, которая ну безумно приятная личность. С ней и весело, и комфортно, и так ново, трепетно. Их несколько часовое общение не значит абсолютно ничего, хотя Ире бы очень хотелось верить, что из этой глупой ситуации она выйдет с новым близким другом. Это было бы довольно круто, так как все близкие либо из детства, либо Антон.       На самом деле, это чувство, которое испытала девушка с Окс, было невероятным. Словно тысячи фейерверков взорвались в груди, как в Новый год. Ира, за весь этот долгий вечер в одиночестве, даже задумывалась о том, что это безумно сильно похоже на симпатию или даже влюблённость. Но такие мысли сразу же уходили на задний план, потому что 1) у неё есть Антон, которого она очень сильно любит и 2) ей всегда нравились только мужчины, поэтому она уверена, что на сто процентов гетеросексуальна.       Хотя отсутствие Антона сегодня уж как-то подозрительно не замечалось. Каждый раз она думала о том, где он, как он, и с кем он, а сейчас — плевать. Ну, не так резко конечно, но правда все равно. Дня два назад она просто взяла бы номер Матвиенко, позвонила и расспросила, правда ли Антон у него. А сейчас не хочется, или же правда все равно. Ира думает, что это просто вера в партнёра, так как ревность глупа, но не сильно-то в этом уверена.       Перед глазами тупо глубина голубых омутов. Хочется прямо сейчас позвать Оксану к себе, чтобы смотреть в её глаза, чувствовать запах её духов. Чтобы не было скучно, чтобы говорить обо всем на свете. Кузнецова улыбается своим мыслям и тянется к телефону.

Вы: Привет, как ты? 21:43

      Она даже не думала о том, что пишет, кому пишет, зачем пишет. Просто хочется увидеть активность с другой стороны телефона. Оксана: Привет, все хорошо. У тебя как дела? 21:44       Оксана отвечает почти сразу, что безумно радует. Только вот, а что дальше-то? Звать к себе уже кажется глупым, они только недавно разошлись. Да и вообще, они не друзья, чтобы просто ни с того ни с сего звать друг друга в гости.

Вы: Хорошо, только скучно:( 21:44

      Она не понимает, зачем ставить дурацкую скобку в конце, а потом улыбается, ну, потому что смешно с чего-то. С себя, наверное. И вообще, что это за "только скучно"? Это же явный намёк, чтобы девушка её чем-то развеселила. Оксана: Мне тоже :,( 21:44 Сериалы любишь? 21:45       Это было как-то неожиданно, но Ира не стала медлить.

Вы: Да, а что? 21:45

Оксана: Давай вместе посмотрим через один сайт? Я так с подругой уже делала, очень классно на расстоянии. Там можно переписываться даже во время просмотра! 21:46       Кареглазая уставилась в экран, не понимая, правда ли это с ней происходит. Она, не думая, отвечает положительно, даже не спросив название сериала. Оксана быстро создаёт так называемая комнату, кидает ссылку на неё, и они вместе заходят на сайт. Это был какой-то ужастик от "Нетфликс", что ну очень любит Ира.       В итоге они посмотрели сериал из восьми серий почти без перерыва. И плевать, что уже больше трех утра, а завтра вставать и делать проект. На серии третьей они решили созвониться, чтобы обсуждать не через клавиатуру, а так, вживую. Это было безумно весело и круто. Оксана успела в перерыве между четвёртой и пятой серией приготовить себе бутерброды, а Ира ей завидовала, так как хлеб у них кончился ещё утром. В общем, все было безумно круто.       Дошло даже до того, что Ира позвала Суркову к себе, чтобы также посмотреть какой-то сериал.       И знаете что? Она согласилась.