Осколки. История первая

- Сережа, Даня, проводите девочек, вернитесь. Надо обсудить один вопрос. Этот круг ада начался с такой простой фразы. Привычной. Неожиданной. Да, пожалуй, именно неожиданной в том контексте, который предлагался. Три тренера. Надёжная и верная команда досматривали программу той, о ком за последние два года даже не говорили практически. И видели много больше, чем стоило рассказывать обывателю. С последним тактом музыки Этери начало отпускать. Она боялась. Боялась, что совершенно расклеенная и потерянная бывшая ученица так шарахнется о лед, что никаких дальнейших разговоров о ее будущности уже не будет. Боялась и самого разговора, который был неизбежен и грозил конфликтом, потому что решение уже принято. И, как ни странно, даже без нее, хотя, видит бог, она в глубине души желала, чтобы был кто-то, кто ей его навяжет. И была рада. С небольшим опозданием старший тренер "Самбо 70" сделала несколько энергичных хлопков и произнесла: "Она молодец все же… - а после, отвернувшись от всевидящих камер Первого канала, продолжила - Надо ее брать обратно". С этими словами Этери Тутберидзе покинула свое место и удалилась в подтрибунные помещения. Дудаков и Глейхенгауз, молча, последовали за ней. - Развозим по домам девчонок и возвращаемся в мой кабинет. У нас неотложное совещание,- устало сказала Этери мужчинам. Общее впечатление было тяжкое, горькое, просто невозможно давящее. Но музыка красивая, постановка интересная. Спортсменки не осталось. А так все неплохо, пожалуй. *** Она держалась молодцом. Ну потом, когда не осталось вечерних слез, истерик, и даже горе это очередной потери притупилось. Да, последние полтора года она была молодец. Она почти не вспоминала. Она отпустила. Нет, неверно, загнала в самый темный угол воспоминания. Видит бог, она ценила и любила своих новых и грядущих чемпионок. Но есть раны, которые не рубцуются хорошо. Юля была такой раной. Женя… Женя была другой, почти смертельной, потому что была ближе, роднее, горячее. Ну вот… она не умерла. Она ждала, что заживёт. Выключила память, отрешилась сознанием. Не сразу. Не сразу. Но со временем все стало спокойнее. А последние полтора года даже почти не снились кошмары, особенно, когда засыпала не одна. *** Автомобиль пискнул сигнализацией и женщина пошла по давно знакомому пути от стоянки к своему кабинету. Мимо ледовой коробки, мимо зала славы "Хрустального". Привычная дорога, давно выученная до последней трещинки в полу. В кабинете уже давно обжился и стал частью интерьеров запах ее духов. Она ещё помнила, как впервые села в это кресло, за этот стол. Не так давно это случилось. И не так много времени она тут проводит. И все же - все это было две жизни назад. Ушла Юля. Сбежала Женька. Маленькая Женька, которая смотрела на нее с чистым обожанием незамутненной любви. Две жизни назад. *** Дудаков подъехал первым. И это было хорошо. Этери и сейчас искренне считала, что встреча с Сергеем на профессиональном поприще - это дар небес. Он не лез не в свои дела. Не комментировал ничего помимо своей работы и непосредственно к ней относящегося. Всегда был приветлив, улыбчив, бесконечно профессионален и предан абсолютно. Один раз доверившись Этери, он оставался верен ей до конца. Это звено в их цепи было самым крепким. Он не сказал ни слова о переходе Липницкой к Урманову. И только раз он позволил себе реплику, которая говорила, что он не выпускал Юлю из внимания. После тренировки перед ее последним выходом на спортивный лёд. Все, что он сказал было: "Леша не уследил". Тогда Этери поняла, что эта история завершилась. Спортсменки Липницкой больше нет. Про Женю он молчал, но, вероятно, тоже все понимал и знал. Сейчас это было важно. Пришло время заполнить пробел в полтора года. - Рассказывай. Этери смотрела пристально, взгляд сосредоточенный, такой, который видел каждый любитель фигурного катания. Взгляд профи во время работы. - Что тебе сказать? Спина у нее не сегодня заболела. И сегодня не худший её день. Но ты же знаешь, что это было слабым местом еще при нас. Канадец добил ее позвоночник. Но, по-чесноку уж, не он, так мы добили бы ее. Ну, или кто-то другой. Это было правдой. Первые проблемы с позвоночником начались у Жени еще в "Хрустальном". Такая же правда была в том, что спорт высших достижений, при любом тренере, усугубил бы эти проблемы. Но все равно казалось, что она бы заметила, помогла, восстановила. А теперь… что есть, то есть. - Какие варианты, Серёж? - Да по сути никаких. Сезона у нее так и так не будет. Будь это моя дочь, я бы её сразу снял со всех стартов и отправил лечиться. Ну что же… Отношение Дудакова обозначено. Его определение их с Женей дуэта названо. Он не полезет в эти отношения и противиться ее возвращению не будет. Уже легче. Сережа, Сережа, как же хорошо ты читаешь людей и, что бесценно, молчишь о прочитанном. И тут Дудаков второй раз сказал больше, чем ожидала Этери: - С Глейхом будет трудно. Не руби с плеча. Он тебя держит и готов уживаться с твоими демонами. Это важно для тебя и нужно ему. Тоже правда. И тоже тяжело. - Сейчас придет, будем разговаривать. Знаешь, Серёж, я ведь все равно не могу сказать "нет". Даже если бы не хотела. Лайшев мне очень тонко намекнул, что всегда можно найти чемпионке другого тренера, а тренеру можно и перекрыть кислород, если он слишком строптив. Иногда хорошо, когда большой начальник функционер, а не бабник, если честно. Сергей улыбнулся. Немного грустно. Этери красивая женщина, и он знал, что тонкие намеки и прямые предложения с интонацией требования ответить правильно на ухаживания "ах, какого уважаемого человека" ей поступают регулярно. Быть женщиной не так просто, а красивой и целеустремленной и подавно. - Вот это ему и скажи. Пусть мальчик понимает, с чем ты имеешь дело тогда, когда одна идешь в высокие кабинеты. И про бабников тоже расскажи. Пусть он знает, Этери. Он мужчина. Ему нужно знать и о таких угрозах, которые ты отражаешь. Тутберидзе грустно усмехается: - “Кроватный мальчик”. Знаешь, что его так называют в прессе и на форумах? Талантливого и заботливого мужчину, преданного. И им не стыдно. Я опять люблю не того, Сережа, вот только теперь уже я могу разрушить чужую жизнь. Откровений для Дудакова было, пожалуй, даже многовато на этот вечер, но, в конце концов, и это тоже дорога к сближению. Вот так вот слушать о маленьких и больших слабостях человека, с которым ты хлебаешь из одного котла полной ложкой. И амброзию, и помои. Ответить мужчина ничего не успел. Распахнулась дверь и в нее ворвался Глейхенгауз. В руках пакет и три чашки кофе. Заботливый. И не только по отношению к Этери. Он просто умел видеть и помнить, кто в чем нуждается и приносить это, недостающее, в жизнь людей. Даже в мелочах. Вот как этот кофе и пакет с едой. Ведь они устали, они не ели. Но кому пришло в голову вспомнить об этом? Не Этери, она жить-то забывает регулярно, не Дудакову. Только Даня помнил про простые земные мелочи. - Я хочу понять, что это сегодня было. Чему мы обязаны такой немотивированной щедрости с твоей стороны? И вообще нахуа это нужно? - все эти слова Даниил произнес, садясь на стул и вытягивая ноги под стол старшего тренера, так, что его ботинки соприкоснулись с ее сапогами. Женщина опустила глаза в стол и начала говорить: - По сути выбора у нас нет, что б мы сейчас не решили и не говорили. Мы все равно будем ее забирать к себе. Лайшев весьма ясно дал понять, что возможности отказаться от этого щедрого и судьбоносного предложения у нас не будет. Сегодня я позвала вас посмотреть на материал, с которым мы в любом случае обязаны будем работать. Так что - эмоции в сторону. Жаловаться можно дома, женам. Здесь будем работать дальше. - Ты лучший тренер России! Тебе что льда в этой стране не найдется помимо этого? - всплыл Глейхенгауз. - Даня, не шуми!- одернул его Дудаков. - Дань, ты знаешь, где я начинала работать в России?- Тутберидзе прямо смотрела в глаза своему молодому хореографу. Даниил только кивнул, - Да, Дань, теперь это знают все. Никто не знает, почему, вернувшись с пятилетним опытом тренерской работы, я не смогла найти больше работу нигде, кроме как на том занюханном надувном катке. Нет, не так. Все, кому надо, знают. И если их правильно попросят, вспомнят. У нас очень узкий круг и тесная тусовка. И здесь не прощают. Сил второй раз рвать жилы у меня уже нет. Да и уроки я усваиваю хорошо. Мы ее забираем. Сереж, подготовь выкладки по своей работе, по контенту в короткой и произвольной. Менять ничего не будем серьезно, но облегчать контент пока необходимо. Она не вывезет на своей спине ничего серьезного. Дань, нам надо будет посмотреть обе программы, можно ли сделать их удобнее для нее без потери качества. Но это уже дома. Я зверски устала. В ночи трое вышли из дверей хрустального и разъехались по домам. Этери в качестве пассажирки уносилась в машине Глейхенгауза. Собственная осталась ждать хозяйку на стоянке “Хрустального”. Ночь лениво слизывала последние минуты первого часа нового дня.