Как ты пахнешь сейчас?

      Гермиона пряталась от гриффиндорцев, которые почему-то окрестили её предательницей. Обиднее всего было слышать подобное от Рональда. Она думала, что он поймёт её мотивацию, разделит переживания и придаст сил для участия в нелёгком деле, но Уизли лишь злился на будущую свидетельницу на суде Малфоев. Невилл сдержанно отказывался вставать на чью-либо сторону, Гарри было всё равно, Джинни поддерживала брата, а Рон слишком спелся с агрессивно настроенными Дином и Симусом. Теперь чуть ли не каждый считал своим долгом переубедить «слишком добрую» Грейнджер давать показания в пользу Пожирателей – «Бывших Пожирателей не бывает, Миона!».       Девушка сидела, уткнув лицо в колени, и тихонько всхлипывала. Она выбрала уединённое место, немного спустилась с холма со стороны Каменного круга и долго смотрела на новый мост, пока слёзы застилали глаза. Чтобы никто не заметил её сверху, Гермиона набросила на себя дезиллюминационные чары.       Когда она уже собиралась вернуться в замок, спину обожгло холодом. А за стылым дыханием последовал до боли знакомый голос.       – Оплакиваешь меня, красавица?       У Гермионы не было сил, чтобы терпеть ещё и нападки ублюдочного привидения, поэтому она снова опустила голову. Чувство холода ослабло, но не исчезло.       – Интересно, как ты пахнешь сейчас, – протянул егерь совсем близко от её уха. На его шее по-прежнему висел шарф Гермионы, который он подобрал в лесу. Но теперь и шарф, и шея, и старый плащ – всё было лишь мутной дымкой. – Я никогда не узнаю.       – Оставь меня в покое, – процедила девушка, доставая палочку. Она не заметила, что голос призрака звучал печально.       Гермиона проверила сохранность заклинания и удивлённо вздохнула. Чары действовали, но егерь всё равно её обнаружил.       – Ты не передумаешь, Пенелопа? – Он кружил вокруг, вышагивая полупрозрачными ботинками сквозь сырую жухлую траву.       – Нет. Уходи.       – Я про суд, вообще-то, – тон Скабиора стал нарочито обиженным.       Гермиона впервые за их разговор – точнее, короткое препирательство, – подняла на него взгляд. Призрак остановился, скрестив руки на груди, и посмотрел на девушку. В его глазах не осталось той ужасной самодовольной хищности, которая всегда так отталкивала и бесила его собеседников.       – Откуда ты знаешь? – Девушка стала рассматривать кровавое пятно на виске егеря, которое не заметила в прошлый раз.       – Я мёртвый, а не глухой, знаешь ли. – Скабиор под странным углом выставил вперёд руку, делая вид, что любуется кольцом, висевшим на перебитых во время падения пальцах. Через пару секунд он вновь вернул себе серьёзность. – Без поддержки кого-то с вашей стороны никто из приближённых Лорда долго не протянет. Это, ебать, очевидно.       – Многим вынесли смягчённые приговоры, – возразила Гермиона, но какая-то часть её понимала, что призрак не так уж и неправ.       – Например, Нотту-старшему, – Скабиор стал загибать пальцы, – умер месяц назад. Как сообщили сыну, старость добила бедолагу ударом в сердце в самом начале пятилетнего срока. А ведь он был вполне живчик. – Он театрально покачал головой. – Отмороженный русский не дожил до второго суда, потому что в Мунго отказались его лечить. Впрочем, туда и дорога. Но откуда у него взялись новые травмы – вопро-о-ос. Трэверс и Селвин получили пожизненные, и я уверен, что если их семьи не отмоются от заслуг родственничков, то захиреют подобно Малфоям. Кстати, вот я и дошёл до этой белобрысой семейки, – ухмыльнулся егерь и показал сжатый кулак. – Младшего, вероятно, оправдают – несовершеннолетний, испугался угроз, все дела. Мать тоже, ведь не все такие полоумные суки, как её сестрица… Ох, горячая была стерва!       Гермиона неосознанно схватилась за предплечье. Она ловила каждое слово, осознавая, что проигравшие в войне продолжают падать всё глубже, и на последней фразе скривилась от отвращения.       – Мерзавец Люциус же, – выплюнул призрак, не обратив внимания на реакцию девушки, – слабак. Он не протянет в Азкабане и до выпуска своего отпрыска. Даже если дементоров там больше нет, эта тюрьма сама выпьет из него все соки. Или раньше кто-нибудь неравнодушный поможет. Подумай, Пенелопа, кого ещё не судили. Отбросы вроде меня не так уж важны, слышал, дают всего полтора-два года. Но остались Малфой, Паркинсон, Гойл и… Ах, бля, забыл кого-то! Ну и хер с ними.       – Откуда ты всё это знаешь? С чего мне вообще верить? – Гермиона уже вытерла глаза и хмуро следила за размеренными движениями посмеивавшегося призрака.       – Мёртвые не лгут, детка. – Если бы не их общее прошлое, девушка бы определённо повелась на его обаятельную улыбку. – Я ж сказал – я умею слу-ушать. И прятаться.       – Значит, подслушиваешь. Может, ещё и подглядываешь?       – Пиздец, какого ты мнения обо мне, детка, – призрак поднёс ко рту ладонь и картинно захлопал ресницами. Даже сквозь его опущенные веки можно было разглядеть тёмные провалы зрачков. – Нет, это в духе той плаксивой дурищи из закрытого сортира! Но я буду охуенно рад, если ты покажешь мне сиськи.       – Ещё чего, – огрызнулась Гермиона.       – На мосту ты так испугалась, а теперь снова старая добрая Пенелопа. Храбрая, твёрдая и всё прочее, – дружелюбно заметил призрак, а потом бесстыже облизнул растянутые в ухмылке губы и добавил: – Жаль, не успел тебе продемонстрировать кое-что твёрдое.       Девушка фыркнула, пропустив очередную пошлость мимо ушей. Естественно, ещё в конце сентября она начала работать над собой. Хуже кошмаров во сне были только кошмары наяву, и ей не хотелось каждый раз с ними сталкиваться, пересекая мост. Похоже, её подход работал. Может, стоило попробовать и с Гарри?       – А ты знаешь, что случилось с Малфоем? С Драко.       – Его отравили, – пожал плечами Скабиор. Будучи спокойным, он даже переставал казаться мерзким. Почти. – Усиленный яд рунеспура. Но кто – хуй знает.       – Ты мог бы не материться?       – Ты не могла бы не занудствовать? – передразнил егерь. – Ты же спасаешь его семейку от Азка, почему не спросила лично?       Гермиона дёрнула головой и встала, отряхиваясь. Ноги затекли. Действительно, почему? Она и с самим слизеринцем-то не говорила, только с представителем защиты. Девушка покусала губы в задумчивости.       – И нападение с судом связаны?       – С тех пор он один не ходит. – Призрак зевнул, давая понять, что разговор ему поднадоел. Сделав вокруг гриффиндорки круг, он внимательно на неё посмотрел. От его прищура Гермионе стало не по себе. – Красавица, мне насрать, если их всех упекут, но я устал слушать стоны в слизеринских койках. И я имею в виду не страстные охи-ахи, а, блядь, сопливое нытьё в подушку.       – Разве ты не здесь… всё время? – Девушка мысленно дала себе подзатыльник.       Её отвратительный собеседник был таким же привидением Хогвартса, как и все остальные. Ему просто нравилось находиться возле моста, как крошке Целлер – на кухне, но это не значило, что он не мог передвигаться по всей территории школы.       – Тут, знаешь, со скуки сдохнуть можно. – Скабиор хмыкнул. – Хотя я уже.       – И что ты от меня хочешь?       – Покажи сиськи, Пенелопа, – он поиграл бровями. – И спроси у белобрысого говнюка про яблоко.       – Козёл. – Гермиона вовремя сдержала улыбку.       Мерлин! Стоило ей поругаться с друзьями, как она нашла утешение не просто у первого попавшегося человека. А у него. Девушка вдруг осознала, что её ладони кошмарно вспотели. Они были настолько холодные и влажные, словно кто-то их облизал. Ей стало тошно.       – Всегда рад помочь, красавица, – неожиданно добродушно хохотнул призрак, вернув собеседницу к реальности.

***

      Гермиона прошла мимо поворота на кухню, помахала Розе, проплывшей мимо и распугавшей стайку хаффлпаффцев, и стала выискивать взглядом на мантиях встречных студентов цвета Слизерина. Но в коридоре никого с серо-зелёной эмблемой не было. Девушка встала возле «тупиковой» стены. Пароля она не знала, а спрашивать у профессоров не хотела. Чтобы не тратить время ожидания впустую, Гермиона достала справочник о трактовке германских рунических рядов.       – Грейнджер? Что ты здесь забыла? – через полчаса необычную гостью подземелий окликнула Паркинсон.       Позади молча остановилась старшая Гринграсс. Подруги явно возвращались с Хогсмида – в руках у них были бумажные пакеты из «Трёх мётел».       – Здравствуй, Панси, – Гермиона кивнула, – Дафна, – и снова кивнула. Ей хотелось быть максимально вежливой с ними сейчас. После рассказа егеря. Она постаралась прогнать из головы его образ. – Мне нужно поговорить с Малфоем.       – А ещё что? Интервью? Мешок галлеонов? Опять с лестницы спустить? – рявкнула Паркинсон, бросив на пол бумажный пакет. Послышался звон. По полу начало разливаться, судя по запаху, сливочное пиво. – Что вы, блядские грифы, там снова задумали?!       – Панс, – шикнула на неё вторая слизеринка. – Ты не принимала зелья днём. Успокойся. Грейнджер ведь даёт показания, да? Тебе поэтому нужен Драко?       Гермиона медленно кивнула.