Если бы от возбуждения можно было умереть, я была бы уже на Небесах.
— Ты же сам сказал, что не можешь сейчас, — непринуждённо, почти равнодушно улыбаюсь, пытаясь скрыть своё желание оказаться под струями горячей воды с горячим шведом. — А я разве говорил, что именно я имею в виду? — Александр издевательски улыбается, направляясь к лестнице, и, когда оказывается у её подножия, разворачивается и небрежно бросает: — Всё-таки, в мыслях у тебя и правда один секс. Придётся решать вопрос быстро и жёстко. Согласна? — Я больше люблю, когда долго и нежно, — двусмысленно улыбаюсь, а Александр дьявольски ухмыляется, коротко кивнув. — Хорошо, katten, я буду таким, каким ты только пожелаешь.***
— Молоко, мука, масло, сахар… Что там ещё? — Александр заглядывает в кухонные настенные шкафчики, на ходу открывая их. — Ещё яйца. Есть яйца? — вчитываюсь в строки на экране мобильного телефона, опустив голову вниз. — У меня есть, да, — заговорщически произносит Александр, и я тут же поднимаю на него осуждающий взгляд. Мужские губы разъезжаются в стороны, а я закатываю глаза. — А ещё у тебя есть шутки на уровне школьника старшей школы, — кладу телефон на обеденный стол и подхожу к кухонному гарнитуру, а Александр неслышно приближается ко мне сзади, опуская ладони на мою талию. — Немного же забавно, разве нет? — Александр елозит, прижимаясь ко мне, и я упираюсь животом в край мраморного стола. Прикрываю глаза, начиная рвано хватать воздух грудью, а в моих руках застывает злосчастный пакет с мукой, который вообще ни в чём не был виноват и просто оказался в ненужном месте в ненужное время. — Нет, вообще очень тривиально, — я снова вру, ведь его шутка и правда показалась мне забавной. Не хочу, чтобы он думал, что мне нравится такой юмор. Боюсь показаться глупой? Или влюблённой? — Да ну тебя, — мужские руки скользят по моему телу, обхватывая меня, и Александр опускает подбородок на мою макушку. — Давай помогу? — правая ладонь Александра ложится на мою, которая делает неудачные попытки взбить яйца в фарфоровой пиале. — Ты думаешь, я не умею? Не знаю, что со мной происходит, но мой мозг отключается полностью, когда Александр находится так близко ко мне. Особенно, когда он прижимает меня к чёртовой мебели, а его левая рука блуждает по моему телу где-то в районе бёдер. Я не двигаюсь, замерев в одном положении, чувствуя себя так, будто стоит мне шевельнуться, и он исчезнет, оставляя меня здесь одну. Исчезнет, давая мне понять, что он был миражом, моей фантазией, моей мечтой, которая улетела так стремительно, что я даже не успела ничего понять. Почувствовать. Влюбиться. Возможно, немного где-то погрустить, попереживать, понервничать. Но отношения, в которых всегда всё замечательно, кажутся слишком искусственными. Тошнотворно-идеальными. Существующими только в мире иллюзий или в мире романтической сопливой мелодрамы. И я хочу жить не в мире киношного романа, а в реальном мире, с кучей проблем, боли, разочарований, но в то же время таких ярких эмоций радости, счастья и любви. Я выбираю реальность, поэтому слегка ёрзаю, проверяя, настоящий Александр рядом со мной или нет. Он делает полшага назад, но продолжает крепко прижиматься ко мне. Настоящий. — Я думаю, что ты всё умеешь, katten, — его мягкий голос обволакивает мои уши, и я блаженно вздыхаю, прикрыв глаза. — Просто я искал повод взять тебя за руку. — А тебе разве нужен повод, чтобы взять меня за руку? — разворачиваюсь, взглянув Александру в глаза, а его ладони скользят на мою поясницу. — Нет, не нужен. Может быть, мне ещё не нужен повод, чтобы поцеловать тебя? — Не нужен. Александр слабо улыбается, приподняв бровь. Его руки медленно спускаются ниже, добираясь до моих бёдер, а через секунду я уже оказываюсь сверху на кухонном гарнитуре, который вовсе не предназначен для такого использования. Мужские ладони опускаются на мои колени, взбираясь выше, и Александр встаёт между моими ногами, делая шаг вперёд и упираясь коленом в выдвижные шкафчики под столом. Чувствую бешеный ритм своего сердца, отдающий пульсацией в ушах, кровь в жилах закипает от предвкушения, а то, что казалось важным буквально минуту назад, испаряется, оставив лишь шлейф нерешённых проблем за собой. Александр поднимает руки к моим бёдрам, сжимая верхнюю их часть, и переносит почти весь вес своего крепкого тела на мои ноги, подаваясь корпусом вперёд, приближаясь ко мне. Сижу неподвижно, а мои ладони как будто приклеились к холодной мраморной поверхности кухонного стола, потому что я не могу даже сделать движение, чтобы опустить их на его шею или на спину, обнять его, притягивая к себе. Мышцы парализует, и я мягко, размеренно дышу, а губы обжигает горячее дыхание Александра. Он не торопится прикасаться к ним своими, наклоняет голову, блуждая глазами по моему лицу, а его пальцы на моих бёдрах сжимаются, заставляя меня слегка прогнуться в пояснице и отчаянно вздохнуть. Бросаю взгляд на мужские губы, мечтая ощутить их прикосновения на каждом сантиметре моего обнажённого тела, и сильно закусываю губу, представляя разные эротические картинки в голове. Ещё мгновение, и Александр целует меня, а я вздрагиваю от неожиданности, но моментально отвечаю на нежный поцелуй. Упираюсь пятками в кухонную мебель, придвинувшись ближе к Александру, а когда мои руки наконец оживают, вырвавшись из плена парализованного ошеломления, я ловко опускаю их на мужские плечи, сцепив в замок пальцы за его спиной. Поцелуй становится более требовательным, жарким, и я выдыхаю прямо Александру в губы, отстранившись буквально на одну миллисекунду. Отстраниться на большее количество времени мне не позволяет моё дикое желание быть к нему настолько близко, насколько это вообще возможно. — Алекс… — снова прерываю поцелуй, прошептав его имя. Он бормочет что-то несвязное, а мужские руки ползут вверх, под мою футболку, притягивая меня к Александру вплотную. — Алекс… а если кто-нибудь зайдёт? — Мне всё равно, — хриплый низкий бас и сбившееся дыхание окончательно заставляют мысли в моей голове заклубиться, образуя один непонятный узел страстной влюблённости. — А тебе? — И мне… Мои руки спускаются вниз по белой ткани обтягивающей футболки. Нащупываю напряжённые мускулы, нежно обводя их кончиками пальцев, и Александр наклоняется ниже, вынуждая меня податься назад, и я упираюсь затылком в закрытый настенный шкафчик. Голова начинает кружиться из-за нескончаемых и невероятно нежных прикосновений его губ, которые я чувствую на своих. Уже благодарю себя за то, что не успела накраситься, ведь после такой, казалось бы, на первый взгляд безобидной готовки панкейков на кухне мне определённо пришлось бы вновь переводить косметику, нанося новый слой губной помады. — Katten… — Боже, нет… — Александр стремительно отстраняется, нахмурив брови, и вглядывается в мои лениво открывшиеся глаза. — Что нет? — Александр вопросительно поднимает брови, продолжая прожигать меня недоумевающим взглядом. — Не говори так томно и хрипло «katten», иначе я могу умереть, — ласково улыбаюсь, прислушиваясь к басовитому смеху, доносящему из груди Александра. — Ну, прости меня, что я так сильно тебя завожу, даже произнеся всего лишь одно слово, — Александр выгибает бровь, нахально улыбнувшись. — Теперь я буду жить, спасибо, — иронично произношу я, а Александр закусывает губу, тяжко выдохнув. — Уверена? — Уверена. — А если… — Александр наклоняется, обвивая руками мою талию, и касается губами моего уха. — А если я снова скажу «katten»? И ещё… — надтреснутый шёпот заставляет мои колени невольно стать ватными, а вены на руках взбухнуть от перенапряжения. — И ещё я могу так. Моя хорошая девочка, — Александр начинает покрывать поцелуями моё лицо, спускаясь ниже, и дотрагивается губами до шеи, оставляя на ней влажные горячие прикосновения. С моих губ слетает один сдавленный охрипший стон, и я прикрываю глаза, отдаваясь нежным ласкам мужских губ, понимая, что в очередной раз проиграла Александру. А кого-то вообще волновал бы выигрыш в данном случае? — Я не понимаю, ты хочешь, чтобы я умерла прямо здесь от твоей нежности? — закидываю голову набок, давая Александру больше пространства для усеивания таких же головокружительных поцелуев на моей коже. — Нет, подожди немного, не умирай пока, я ещё не закончил, — Александр резко притягивает меня к себе, дерзко поцеловав куда-то за ухо, и тут же сильно закусывает мочку моего уха. — Эй! — вскрикиваю, упираясь ладонями в его грудь, тут же почувствовав от неё вибрацию из-за его смеха. — Как ты мог? Я тебе доверяла, а ты… — Ты просто очень сладкая, не смог устоять, — Александр бросает неоднозначный взгляд ниже по моему телу, приподняв бровь, и я резко выдыхаю. — Да? Правда? — беру его лицо в руки, прикасаясь к скулам, и провожу по ним пальцами. Притягиваю Александра к себе, а он находит своими глазами мои. — А ты знал, что ты тоже очень сладкий? — игриво произношу я, касаясь губами его губ, и лукаво улыбаюсь. — Я не сладкий, — Александр морщится, дёрнув уголком рта, а я мягко усмехаюсь. — А какой ты? — Горький, как утренняя чашечка эспрессо, терпкий, как дорогой французский коньяк, и желанный, как отдых посреди рабочей недели, — Александр ухмыляется горделиво, но с некой ноткой страстного самодовольства. — М, — дарю ему один короткий поцелуй, дотронувшись до его губ своими, и снова отстраняюсь, загадочно улыбнувшись. — И всё-таки, мне кажется, ты ещё бываешь мягким, словно белый пушистый котик. — Бываю. Но только рядом с тобой, — улыбаюсь так, как будто не верю его словам, будто он специально произносит приятные для моего слуха поэтичные фразы. — Лукавишь? — Почему? — Не знаю… — отвожу взгляд вверх, искусственно задумавшись. — Может, ты просто хочешь затащить меня в постель с помощью таких фраз? — Ну, хочу, да, — я смеюсь, слегка ударив его в грудь, и мужские губы расплываются в широкой довольной улыбке. — Почему ты такая красивая? — Это тоже фраза для того, чтобы затащить меня в постель? — Да, — Александр закусывает губу, поражённо улыбнувшись. — А ты против? — Я только за, — снова притягиваю его к себе, прикасаясь к его губам своими. Мы целуемся, позабыв о том, что вроде как хотели приготовить завтрак, но всё пошло немного не по плану. Совет: не планируйте рутинные домашние дела с парнем, с которым только начали встречаться, потому что вы не сделаете ровным счётом ничего, постоянно отвлекаясь друг на друга. Но мне, если честно, очень сильно нравится отвлекаться… Увлечённые друг другом, не замечаем, что на кухне появляется кто-то, кому не посчастливилось наблюдать зарождающуюся между мной и Александром привязанность. Ещё и на общей территории, в святом месте – на кухне. Позор нам, позор… — Эм, — слышу отдалённо голос Рэйчел, которая неловко прокашливается, и тут же отстраняюсь от Александра. Он лениво открывает глаза, взглянув на меня, и коротко снисходительно улыбается. — Ребят, я всё понимаю, у вас там конфетно-букетный, но… кухня, серьёзно? — Александр нехотя разворачивается, закрывая меня собой, а я стыдливо свожу ноги вместе. Закусываю губу, глубоко вздохнув, и обхватываю себя руками. — А ты пришла, чтобы посмотреть или чтобы прочитать нотацию? — только сейчас замечаю, что Рэйчел пришла не одна, а с Изабеллой, и тут же злостно прищуриваюсь, поймав её взгляд на себе. А она зачем здесь? Хочу лишний раз ткнуть её носом в то, что Александр – мой мужчина, поэтому, поспешно слезаю со стола, мягко обхватывая его руку, и сплетаю свои пальцы с мужскими. Изабелла следит за каждым моим движением, а я ликую внутри. Почему я чувствую себя сейчас, как грёбанная школьница? — Нет, я пришла с Беллой для моральной поддержки. Она кое-что хочет вам сказать, — Рэйчел переводит взгляд на Изабеллу, которая шумно вздыхает, переглянувшись с подругой, но через мгновение устремляет глаза на нас. — Да, я хотела… Хотела извиниться. Это была чистой воды провокация, — Александр сжимает мою ладонь сильнее, а я прищуриваюсь, рассматривая лицо Изабеллы. Интересно, она сейчас говорит искренне или хочет усыпить мою бдительность? — Я тоже должна извиниться, — почему-то мне кажется, что она говорит правду, и я иду ей навстречу. Краем глаза замечаю, что Александр поворачивает голову, взглянув на меня. — Я вообще-то не такая стерва обычно. И не пытаюсь обычно вырвать волосы девушкам, с которыми только что познакомилась, — Изабелла улыбается, поджав губы, будто не хочет, чтобы я видела её улыбку. — Да, я была неправа, ты очень смешная и красивая и вообще… — девушка переводит взгляд на Александра, встретившись с ним глазами. — Вы прекрасная пара, — вижу, что губы Рэйчел образуют нежную, спокойную улыбку, и тут же чувствую теплоту внутри. — Ну, а как иначе? — Александр самодовольно улыбается, и я внезапно слышу звук входящего вызова. — Чёрт, серьёзно? В 8 утра? — отстраняюсь от Александра, и он достаёт из кармана телефон, взглянув на экран, и снова недовольно дёргает уголком рта. Злится. — Сможешь прожить без меня пять минут? — он кидает в меня игривый взгляд, коротко поцеловав в лоб, и отвечает на звонок. Отрицательно мотаю головой, губами проговаривая «Нет», и закусываю губу, кокетливо улыбнувшись. Александр здоровается с кем-то по ту сторону телефонной линии, а его губы расплываются в торжествующей улыбке. Он проводит ладонью по моим волосам и отходит, шагая по направлению к выходу из кухни, просунув руку в карман брюк. Провожаю его взглядом, забывая о том, что мы были здесь не одни, и в реальность меня возвращает голос Изабеллы. — Правда, прости ещё раз. Я только вышла из длительных отношений, в общем, я не думала головой, когда пыталась соблазнить Александра, — замечаю, что Рэйчел тоже уже нет на кухне, но так даже лучше. Наверное. — Понятно. Ну, бывает, — мягко улыбаюсь, сложив руки на груди, но странное ощущение внутри не даёт мне покоя. — Мне нужно сходить наверх, подождёшь меня тут? Поболтаем ещё, — вглядываюсь в карие глаза, а Изабелла кивает, слабо улыбнувшись. Стремительно направляюсь на выход и через секунду оказываюсь снаружи. Шестое чувство подсказывает мне остановиться и прильнуть к двери в кухню, подслушивая за Изабеллой. Моя интуиция меня не обманывает, ведь буквально через минуту я вновь слышу её голос, а её слова заставляют всё внутри невольно сжаться. — Да, ты была права, этой дурочке хватило одного плешивого извинения, жалобного взгляда и слезливой истории про моё разбитое сердце. Вот увидишь, когда я вернусь обратно, Александр будет моим.