***
Целая страна словно бы помешалась на предстоящем балу героев: все станции метро были обклеены постерами, на небоскрёбах ослепительно сверкала реклама, все новости, казалось, были лишь о грядущем празднике, соцсети пестрели мнениями и предсказаниями. Мерч с символикой мероприятия бил рекорды продаж. Ажиотаж был колоссальный, что и не удивительно, ведь в этом году бал предстоял особенный: впервые обладатель гордого звания «номер один» будет выбирать себе***
Репортеры мучили его целый час. Целый гребанный час изощренной пытки, когда нельзя ни послать всех раздражающих тебя статистов в пешее эротическое путешествие, ни честно всем высказать, что именно он думает о всей этой шумихе. И любимый героический костюм сегодня ему запретили надеть! Пришлось нацепить на шею дизайнерскую удавку и променять привычные мешковатые штаны на изысканные брюки. Бесит! И даже после окончания пресс-конференции ему не дали спокойно отдохнуть в гримерке, наслаждаясь тишиной и одиночеством. — Ха-ха, поверить не могу: они организовали для тебя целый турнир! Какая честь! Десятки лучших героев будут сражаться за право быть твоим напарником. Это потрясающе! — Заткнись, предатель, — обиженно проворчал в ответ Кацуки, наконец сняв надоевший пиджак и швырнув его в возмутительно счастливого Киришиму, — с сегодняшнего дня ты снова понижаешься с Эйджиро до Дерьмоволосого. Понял? — За что? Когда я ухитрился так провиниться перед тобой, Бакуго? Я же самый верный друг и любящий брат на свете! — Братву на сиськи не меняют! — Еще как меняют, Бомбочка, — хихикнула Мина, гордо расправив плечи, чтобы лучше подчеркнуть свою прекрасную розовую грудь. — Да и тебя природа тоже щедро одарила. Что же ты не пользуешься? Бакуго в ответ на это зарычал и демонстративно отвернулся от сладкой парочки, сев в ближайшее кресло. — Детка, может зря мы его сейчас дразним? — виновато спросил у невесты Киришима. — Бедолага и так крайне взвинчен в последнее время. Мне его прям жаль. — Милый, он же именно этого и добивается! Подло давит на твоё чувство вины, поганец. Думаешь он так мечтал быть напарниками именно с тобой? Боюсь разочаровать, но если я тебя сейчас брошу и предложу Бомбочке объединиться, то он тут же радостно согласится. Наш нелюдимый малыш просто боится новых знакомств и предпочитает видеть рядом привычное зло в лице старых-добрых одноклассников. Я ведь права, Бакуго? Кацуки раздраженно фыркнул, так и не повернувшись к друзьям. — Видишь, Эйджи, он не отрицает. Тебя поразительно легко прочитать, Бомбочка. Это так очаровательно! — Это подло, Бакубро! — с притворной обидой воскликнул Киришима. — А как далеко, интересно, этот страх распространяется? Стал бы ты героической парой с Тодороки, например? Кацуки решил, что в данной ситуации будет проще ответить идиотам, чем позволить их фантазии разгуляться еще сильнее. Он в паре с Тодороки? Бред! С Половинчатым вполне терпимо работается в команде, но все равно бред! — Во-первых, Кислотный Енотик, я вообще ничего в этом мире не боюсь! Просто долбанные статисты раздражают. Среди них нет никого более-менее достойного, а это значит, что кто бы в итоге не победил в этом дебильном турнире, он будет мне лишь обузой. Во-вторых, что касается вопроса Дерьмоволосого: Тодороки Шото — мой основной конкурент за звание героя номер один. Половинчатый ни за что не примет участие в этом фарсе, ибо намерен взять у меня реванш в следующем году. Блин, все это время он будет спокойно выполнять свою работу, а мне придется играть в няньку с каким-то неудачником, который и сам через месяц взвоет от общения со мной. — Как самокритично, бро. Конечно, топов на турнире не будет, но среди участников есть вполне способные герои. И вдруг вы с напарником все же подружитесь? С одноклассниками же у тебя вышло и сработаться, и хорошие отношения построить. На это просто нужно время. — Именно, взрывчик. Мы знаем, что тебе нелегко сближаться с людьми, и это не страшно, у тебя и так достаточно любящих друзей, чтобы никогда не чувствовать себя одиноким. Но ты знал, на что шел, когда отдавал всего себя ради звания героя номер один. Правила требуют, чтобы лучшему из героев всегда прикрывал спину надежный человек. Если не согласен с этим, то просто отдай корону Тодороки. Кацуки ни за что бы в этом не признался, но был у него совсем недавно такой момент слабости, когда действительно хотелось от звания «Короля героев» отказаться. К счастью, этот трусливый порыв он в себе очень быстро подавил и вспоминал сейчас о нем со стыдом и гневом. — Ни за что! Я не позволю этому дурацкому правилу омрачить мою мечту. Хочет ассоциация героев навязать мне напарника — пускай. Стисну зубы и перетерплю, а номером один останусь! Я же всю жизнь к этому шел. Но черт возьми, я не понимаю: на хрена это все! Всемогущему разрешалось геройствовать одному! Он крайне редко работал с напарниками! — Ну на то он и Всемогущий. Попробуй что-то навязать полубогу, на плечах которого десятилетиями и держался наш мир, — с благоговением ответила Мина. — И мог бы держаться еще несколько лет, если бы в Камино против того чудовища он сражался не в одиночку. Поэтому в эру Старателя и ввели требование к наличию напарника у героя номер один. — У Старателя был не кто-нибудь, а Ястреб! Герой, что шел в рейтинге сразу за самим Тодороки Энджи, — напомнил друзьям Кацуки. — А мне предлагают выбирать из сотни второсортных слабаков! — Потому что, бро, все топы давно с кем-то объединились, надеясь на проявление эффекта синергии, что позволит им подняться еще выше в иерархии героев, только вы с Тодороки одиноки — сочувственно сказал Киришима. Кацуки пришлось закусить губу, чтобы из горла не вырвался раздраженный стон. Долбанный эффект синергии, о котором молились посредственные неудачники и идиоты-романтики, проявлялся в том, что когда рядом с тобой находится твой самый близкий человек, то мощь ваших с ним причуд усиливается многократно. Этакое проявление душевной близости, что служит допингом для суперсил. И вполне естественно, что чаще всего такие пары, называемые си-партнерами, становились любовниками или супругами. Но порой, хотя и крайне редко, их могли связывать и чисто платонические отношения. Например, Тупое Лицо работал в паре с Сиреневой Пандой, но женат был на Ушах. Счастливы были все: Джиро отдыхала от любимого мужа (действительно любимого, с супругой добродушному идиоту повезло) геройствуя с Яомомо в рабочие часы, а Шинсо наслаждался одиночеством всё остальное время. Выдерживать рядом с собой этот позитивный сгусток нескончаемой энергии круглые сутки мало кто смог бы, так что все у ребят сложилось как нельзя лучше. В некоторых статьях в интернете, что так много прочитал в свое время Кацуки, особо «умные» индивидуумы пытались выставить синергию доказательством существования родственных душ. Бред! Почему же тогда данный эффект возникает не сразу при знакомстве, а лишь когда взаимная симпатия между людьми достаточно окрепнет?! Почему бывает, что иногда эта симпатия сменяется равнодушием или даже ненавистью. Разве могут родственные души ненавидеть друг друга?! Шах и мат, идиоты. Не существует никаких родственных душ! Все это сказки. И людям, у которых проявился эффект синергии, далеко не всегда суждено быть вместе. Увы, Бакуго Кацуки это хорошо известно. — Кстати говоря, я тут недавно услышала, что и у самого Всемогущего был такой си-партнер, — вошла в режим сплетницы Мина. — Только героем этот человек не был, поэтому злодеям просто дико повезло! — Жуть! — воскликнул Киришима. — Нет, я за него искренне рад, если это правда, но только представь наш Символ мира еще сильнее. Это же за гранью воображения. — Я уверен, что у Всемогущего не было времени на всю это романтическую чепуху! Он людей спасал и задницы злодеям надирал в таком безумном количестве, что нам и втроем не снилось! Ну вот с кем он вне геройского сообщества мог бы достаточно сблизиться, да еще и так, что журналисты не узнали? — Ну в сокрытии своей личной жизни он так хорош, что мы до сих пор не знаем ни его настоящего имени, ни что с ним сейчас, когда он на пенсии, — заметила Мина, не желающая расставаться с прекрасной картиной влюбленного в простую смертную полубога. — И это при том, что Символ мира— двухметровый блондин. В Японии! Как он ухитряется скрываться — я не представляю, но хочется верить, что Всемогущий сейчас живет в тихом уютном месте на берегу моря вместе с очаровательной женой. А по выходным их навещают дети. И может даже вместе с внуками. Кацуки точно знал, что Всемогущий одинок и живет в современной, но небольшой квартирке, поскольку почти все свои солидные доходы бывший герой пустил на благотворительность. А известно это было Бакуго потому, что одной из привилегий быть героем номер один являлся доступ к некоторой засекреченной информации. К тому же Тошинори Яги лично приходил поздравить Взрывокиллера с достижением вершины рейтинга. Они тогда долго проговорили, и в конце встречи кумир очень просил Кацуки никому не раскрывать, что Символ мира сейчас находится в довольно плачевном состоянии. Всемогущий должен оставаться в памяти людей сильным, здоровым и крепким человеком, чья улыбка вселяет спокойствие и уверенность, что все будет хорошо, даже если ЕГО здесь уже не будет. — Не выдумывай, Енот, жизнь — это не бульварный роман, она куда прозаичней. Даже если ты лучший на свете человек и больше всех на свете заслуживаешь свое "долго и счастливо", далеко не факт, что судьба будет к тебе справедлива. Мину слова Кацуки не переубедили. — Ну что поделать, Бомбочка, в душе я романтик и оптимист! И пусть ты у нас гордый волк-одиночка, которому и без любви хорошо, но я все же от всей души желаю тебе встретить свою си-пару и счастливо прожить с ней много-много лет. Это искреннее доброе пожелание сделало Кацуки очень больно. — Такого не будет! Да и вообще, мне на фиг эта ваша синергия не сдалась! — Я поддержу свою женщину, брат, — сказал Киришима, прижимая к себе довольную Мину. — Не будь таким категоричным! Тут ведь и не в усилении причуды дело! Просто, когда этот эффект случается, и ты используешь в этот момент свою причуду, то это… это… что-то невероятное! У меня даже слов нет, чтобы описать. Это просто нужно почувствовать. Так что если в твоей жизни появится достойный человек, который тебе понравится, то не отталкивай сразу, дай ему шанс стать ближе! Ты должен узнать каково это! О, к огромному своему сожалению Кацуки уже довелось это узнать, хотя он предпочел бы, чтобы этого никогда не было. Пьяное от эндорфинов сердце бьется словно бешеное, пытаясь вырваться из чересчур тесной груди. Все тело гудит от переполняющей его силы. Руки искрятся, ведь в данный момент ты попросту не способен совладать с собственной причудой. А внутренний голос восторженно твердит, что в мире нет ничего невозможного, пока на тебя с восхищением и любовью смотрят огромные изумрудные глаза… — Повторюсь: этого никогда не случится! Закрыли тему. И выйдите уже из моей гримерки, мне нужно скорее переодеться. Не желаю больше находиться в этом здании ни одной лишней минуты. — Хорошо, бро, — покладисто согласился Кириишима прежде чем с надеждой спросить: — Ждем тебя у машины. Ты же нас подбросишь? Ожидавший этого Кацуки беззлобно усмехнулся. — Выучись уже на права, Дерьмоволосый! — Ну, брооо… — Гррр… Хорошо, только не ной. И выйдите уже отсюда! — Спасибо, бро, ты лучший! Люблю тебя! — Киришима попытался благодарно обнять своего друга, но Кацуки успел увернуться. — Енот, тебя совсем не беспокоит, что твой мужчина только что при тебе признался мне в любви? — Конечно беспокоит, — ухмыльнувшись ответила Пинки. — Но тебя я тоже люблю, взрывчик, а потому сейчас в замешательстве: кого из вас двоих должна ревновать. Как только определюсь, то сразу же устрою скандал. Подождите немного. — Если после скандала должен последовать жаркий примирительный секс, то скандаль со мной, дорогая! — Тут же с энтузиазмом вызвался добровольцем Киришима. — Мне нравится ход твоих мыслей, Эйджи, — игриво подмигнув, сказала Мина.— Бомбочка, мы пошли к твоей машине, заодно обсудим планы на сегодняшнюю ночь, пока ты переодеваешься. — Меня только в них не включайте, придурки! — Ничего не можем обещать, — дразняще ответила Пинки, прежде чем хихикая выйти вместе с Эйджиро из гримерки.***
— Мы же не переборщили, дорогая? Не слишком личные темы затронули? — спросил Эйджиро, когда дверь гримерки за ними захлопнулась. — Надеюсь, что нет. К любому другому я бы вообще не полезла. Не все в этом мире жаждут отношений и это нормально. Особенно когда за плечами уже есть опыт этих самых отношений, что и убедил в их ненужности конкретно для тебя. Но вот что-то мне подсказывает, что у Кацуки это не совсем взвешенный выбор, а скорее фобия. Я очень хочу, чтобы он хотя бы попытался с кем-то сблизиться, и, если после этого он все так же твердо будет уверен, что ему лучше одному, то я отстану, честно. — А может такой опыт у него уже был? — предположил Эйджиро. — И отсюда такое нежелание вновь ввязываться в отношения? — Думаешь? — с сомнением спросила у жениха Мина. — Но когда бы он успел? Я ни разу не замечала, чтобы наш мальчик был кем-то заинтересован в романтическом смысле. Мы знаем Бомбочку с пятнадцати лет. Из них два с половиной года прожили с ним под одной крышей общежития. А ведь именно на то время пришлось самое буйство гормонов. Даже твоя девственная крепость пала именно в тот период. — Эй! — смущенно воскликнул Эйджиро, чьи щеки стали такими же красными, как и его волосы. — Звучит так, будто ты меня героически соблазняла, а я старательно противился твоему сексуальному напору! — Но… так ведь и было! Ты вздыхал по мне еще со средней школы и СОВЕРШЕННО ничего не предпринимал, хотя я не раз намекала, причем не очень тонко, что не против. В итоге пришлось сказать в лоб, что ты мне очень нравишься и предложить встречаться. — Я просто боялся, что неправильно читаю знаки и могу испортить нашу дружбу, заговорив с тобой о любви. Я… немного стеснительный. Кстати, а может Бакубро тоже вздыхал по кому-то еще до поступления в ЮЭЙ? — И этот кто-то разбил ему сердце? Но мы же тогда были еще по сути совсем маленькими. Разве может детская любовь оставить такой сильный след в душе? — Почему бы и нет? Все мы разные. И четырнадцатилетний парень — это уже подросток. Почти взрослый, но часто еще по-детски эмоциональный и ранимый. — А это возможно. Что ж, романтик во мне будет надеяться, что через пару дней на балу появится тот, кто одним своим видом заставит Бомбочку замереть от восторга, а его разбитое сердечко в это время счастливо скажет «Бум!». — Дорогая, но мы же не в сказке! — А ты в этом уверен, милый?