Живой

      Лагерь выглядел ужасно. Неэстетично даже в сравнении с небесной школой или провонявшей помоями и слякотью Цитаделью. Груда искорёженного металла, пыль, да безжизненная земля, окружённая мертвыми скалами. Ни удобств, ни воды. Холодно. Да ещё и везде кишат твари, сбежавшие из адских тюрем — жалкие скрюченные отбросы мира бессмертных. Ости приземлилась в центре всего этого вместе с остальными демонами, склонившими колено перед новым повелителем. Она брезгливо поморщилась, но в этом месте казалось все же лучше, чем находиться рядом с тупыми лицемерными ангелами и этой непризнанной сукой, какой-то идиотской ошибкой судьбы ставшей Серафимом и возомнившей, что может вершить судьбы достойных. Мерзкая шлюха, которой всё сходит с рук. Ости была бы не прочь увидеть белокурую голову Ребекки Уокер, катящейся по каменной дорожке у главных ворот школы. Прекрасное зрелище. Дьяволица скривила губы в смешанных чувствах омерзения и удовлетворения от представленного. В самом деле, волшебное зрелище.       Вокруг началась суета. Фенцио принялся раздавать приказы. Ади стоял хмурый и потерянный. Саферий как всегда надменно лыбился.       А Он… Ости с любопытством оглядела то самое мифическое чудище, которым в детстве пугала её мать. Высокий, широкоплечий, с волосами чернее ночи, с безжалостными чёрными глазами и статью, какой позавидуют даже высшие чины Ада. Его крылья были неказистыми, серыми, а окровавленная безвкусная толстовка скрывала мощный мужской торс и вовсе ему не шла. Но его энергия… Такой мощной ауры безраздельной власти дьяволица не ощущала ни у одного существа за всю жизнь. Мальбонте манил к себе, привлекал колоссальным достоинством и силой. Он весь источал темное величие. Его энергия пахла мускусом и коньяком. Сексуальный запах.       Ости прикусила нижнюю губу, слизывая остатки любимой бордовой помады. Глаза застелила мутная пелена всего на миг, она сжала кулаки и отвернулась. Люцифер в сравнении с этим чудовищем — просто избалованный мальчишка, с которым она провела сотни изумительных ночей. Уж в чём, чём, а в постели Люци не было равных. Он бы до сих пор был её, если бы не эта смертная сучка Вики. Убогая, слабая… и такая же потаскуха, как её мамаша. Даже Дино защищает её! Даже благородный и чистый Дино…       Ости ненавидела эту дрянь! Мечтала выцарапать ей глаза острыми ногтями! Она ещё раз порадовалась, что теперь они по разные стороны баррикад, и такая возможность когда-то представится. Дьяволица никому не простит своего разбитого сердца. Пусть у них с Люцифером официально и был только секс, он все равно был её!       Демоны кругом начали собираться вместе на главной площади. Помятые, растерянные, кое-кто ещё не восстановился после сражения у школы, у половины руки и одежда были в крови.       — Какого черта мы прилетели в эту дыру? — выкрикнул Болос, обращая на себя внимание остальных.       Ости надменно закатила глаза: «Идиот! Не вовремя ты решил подать голос!».       Мальбонте встал перед ними, возвышаясь, подобно скале. Огромный, величественный с безжалостными чёрными глазами и жёсткой улыбкой. Он весь излучал такую безграничную уверенность в себе, что тяжело было сомневаться в его силах. Его кофта в том месте, куда угодило копье Ребекки, была разорвана и окровавлена, но он, словно не замечал рану.       Все смотрели на него, а Мальбонте оглядывал их со смесью любопытства и торжества. Демоны замолчали, прекратили жужжать, словно рой пчёл. Они ждали, что он скажет что-то, но он тоже молчал, а только продолжал улыбаться. Болос вышел вперёд, лицо перекосило раздражение.       — Наш предводитель мёртв! Ты появился в самом конце на все готовенькое! Почему мы должны идти за тобой?       Открытая провокация. Ости выгнула бровь, скрестив на груди руки. Часть армии прокричала: «Да!».       «Ослы», — подумала дьяволица, хоть и не удивилась. Демоны понимают только силу, они пойдут только за тем, кто ею обладает! Но те, у кого ума побольше, чем у бактерии, не стали бы так откровенно бросать вызов мифическому древнему злу. Даже если все слухи о Мальбонте окажутся ложью, в чем Ости сомневалась, его подавляющая аура уже говорила о многом. Однако Болоса Шепфа умом не наградил, остальных же подхватил стадный инстинкт. Мальбонте даже бровью не повёл, его улыбка стала шире.       — Хотите знать, почему вы должны идти за мной? — со зловещей вкрадчивостью переспросил он, лениво взглянув на мятежника. Дальше все произошло так быстро, что глаз не успел уловить. С нечеловеческой скоростью Мальбонте очутился рядом с Болосом, и тот захаркал, согнувшись пополам. Из его рта хлынула кровь, а среди рядов демонов прошёл восхищенно-испуганный гул. Ости тоже вздрогнула, но мигом расслабилась, растянув в улыбке полные губы.       «Как же он силён!».       Мальбонте вырвал меч из живота Болоса, после чего тот ничком повалился на вытоптанную землю. А полукровка небрежно обтер окровавленное лезвие о свою белоснежную штанину и прокричал во всю мощь своих легких:       — ПОТОМУ ЧТО МОЕЙ ЗЛОБЫ ХВАТИТ НА ВСЕХ! Я восстановлю справедливость в этом чертовом мире! Я убью каждого, кто встанет на моем пути, и лично посажу на кол любого предателя! Ещё вопросы?!       Его лицо исказила непоколебимая решимость и неподдельная ярость! Он поднял меч, демонстрируя, что такая участь ждёт каждого мятежника в этом лагере! И тут уж демоны хором взревели, преклонив перед ним колени. Он подчинил их, заставил трястись от страха и благоговения. Одна его энергия ломала сотни бессмертных перед ним, склоняла, вынуждала подчиниться! Мог ли хоть кто-то сравниться с силой этого монстра?! С его нерушимой волей! Ости прокричала в числе остальных и тоже преклонилась, не сводя с их повелителя прищуренных зелёных глаз, полных мрачного нескрываемого восхищения.       — Отнеси господину новую одежду, — рявкнул Фенцио, всучивая в руки Ости мешок с тряпками. Она поморщилась, одарив его самым презрительным из своих взглядов. Жалкий прихвостень Ребекки. Он удивил своим предательством, но надолго ли его хватит? Дьяволица почему-то была уверена, что стоит этой лицемерной суке поманить его пальцем, Фенцио тут же рванет под каблук, теряя белёсые перья. Но сейчас ей было на него плевать. Ости сама вызвалась прислуживать повелителю. Отнести ему вещи было для неё приятной выгодой. Лагерь постепенно обживался, и Мальбонте выбрал себе самую просторную из комнат в западном конце города. Теплые благоустроенные покои с камином и маленькой ванной.       Ости осторожно постучала в дверь и после короткого ответа вошла. Он стоял спиной к ней, обнаженный по пояс, и разглядывал себя в узком напольном зеркале. Его крылья изменили форму, став больше и сильнее, а перья окрасились в кроваво-красный оттенок. Великолепное зрелище.       — Я принесла Вам одежду, повелитель, — приторным голосом протянула Ости, без смущения оглядывая его фигуру. Широкая спина со странным круглым шрамом меж лопаток, мускулистые большие руки с сильными пальцами, крепкие ягодицы и длинные ноги. Люцифер в сравнении с ним — и правда просто зелёный спесивый мальчишка.       — Положи там, — Мальбонте равнодушно указал на постель, и Ости, облизав губы, подчинилась, но уходить не спешила. Он не посмеет её вышвырнуть, не оценив её потенциал, уж этого она добьётся!       — Могу я ещё что-то для Вас сделать, мой господин? — вновь произнесла она, нарочито придав голосу сексуальную хрипотцу. Мальбонте отреагировал на её призыв, обернулся через плечо, смерив её раздражённым жестким взглядом. Но после дьяволица с удовлетворением отметила, как его пронзительный взор задержался на ее полной груди, подчеркнутой глубоким вырезом латексного чёрного корсета, и его губы, сжатые в тонкую линию, медленно изогнулись в усмешке.       — Как тебя зовут? Настал и ее черёд улыбнуться. Обольстительно и откровенно. Уж это она умела.       — Ости, повелитель. Мой отец…       — Я знаю, кто он. — Оборвал ее Мальбонте, развернувшись к дьяволице, и она, не таясь, оглядела его грудь и твёрдый пресс. Он был красив. Поистине красив.       — Приготовь мне ванну, Ости, — приказал он, широко улыбаясь.       — Как прикажете, — чуть кивнула она, направившись к двери и нарочито покачивая выразительными бёдрами. Она знала, что он наблюдает за ней, и это было наилучшим из комплиментов.       Заключённые помогли принести горячей воды в маленькую каменную ванну в его покоях. Он не просил, но она без стеснения вошла к нему, чуть постучавшись.       — Я принесла полотенце.       Мальбонте лежал в воде, которая скрывала его сильное тело. Он приоткрыл глаза и приподнял брови, и в чёрных зрачках блеснул такой желанный ей однозначный интерес. Он прекрасно понимал, зачем она пришла, как понимал и ее цели и мотивы. Желание влезть в постель к королю читалось в каждом жесте дьяволицы, как и многих других прибывших с ними женщин, но те оказались не столь расторопны. Наверное, стремление к власти подобным образом у дьяволиц в крови. Хотя даже если нет, демоны не считают секс чем-то похабным. Скорее наоборот, это для них обыденность. Мальбонте ещё раз оглядел ее, немного задержавшись на пухлых, чувственных, но таких вульгарных губах. Что-то в его памяти шевельнулось, а потому увиденное отозвалось отвращением. Нет, эти губы не похожи на те, которые он впервые поцеловал в заброшенном холле. Или то был вовсе не он? В любом случае его доброй стороне больше повезло, Маль же не имел даже физической оболочки и вовсе никогда не целовал женщину. Но губы Ости целовать и не хотелось. Они словно созданы для кое-чего иного.       — Подойди, — холодный приказ. Он поманил ее рукой. Резкое повелительное движение пальцами. Дьяволица, пошло улыбаясь, приблизилась, села на край ванны, глядя ему в глаза. Но после ее взгляд бесстыдно скользнул по его губам и подбородку ниже, к шее, ключицам, груди и опустился за кромку мыльной воды.       Она разглядывала его, открыто демонстрируя свои желания, и Мальбонте опустил влажную ладонь на ее бедро, обтянутое узкими лосинами. Он властно развел ее колени, задумчиво погладив внутреннюю сторону пышных бедер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Он не хотел именно ее. В его мыслях прочно засела смазливая мордашка той девчонки, которая по иронии судьбы украла часть его сил во время ритуала. Мальбонте даже имени-то ее не помнил, но прекрасно помнил ее горячее дыхание, вкус губ и изгибы соблазнительного тела, обнаженного перед ним в зеркале.       Ости на нее не похожа. Но она тоже женщина и весьма красивая. А он чересчур изголодался. Любопытство, похоть и ярость от незнания, каково это, застелили его разум, заставив тело немедленно отозваться.       Ости облизала свои пухлые губы, подавшись к нему, но он не позволил ей поцеловать себя, резко отвернувшись. Его глаза пристально изучали ее бледное лицо, а рука тем временем двинулась к ее промежности. Он надавил пальцами, и дьяволица блаженно охнула, прикрыв пушистые ресницы. Ее полная грудь из-за того, что она наклонилась, предстала перед ним во всей соблазнительной красе.       «У той другой она была еще красивее…» — Пронеслось в мыслях, и Мальбонте стиснул зубы от злости, отгоняя эти чертовы фантазии своей собственной доброй стороны.       Он ласкал дьяволицу пальцами, изучал ее чувствительные точки сквозь эластичную ткань одежды, с интересом наблюдая за реакцией. За тем, как зеленые глаза затуманивает дикое желание, как она кусает свои бордовые губы, размазывая помаду по зубам и бледным щекам, как ее пальцы отчаянно впиваются в края ванны. Мальбонте не двигался, так и замер полулежа, лишь глаза на каменном сосредоточенном лице оставались живыми и горящими, а пальцы уловили определенный такт, при котором тело Ости ритмично вздрагивало, а ткань черных лосин стала теплой и влажной под его ласками. Она вновь попыталась коснуться его лица и плеч, но второй рукой он снова властно отбросил от себя ее руки. Ему хотелось большего, его тело кричало об этом. Но он еще не закончил свое исследование.       — Раздевайся, — снова жесткий приказ. И дьяволица беспрекословно подчинилась, принявшись стягивать с себя свои узкие штаны и развязывать тугой корсет под грудью. Когда она осталась перед ним без всего, Мальбонте снова оглядел ее, и в этот раз не смог для себя не отметить, что хочет дотронуться до этого идеального тела. Мысли о другой снова постучались в сознание, но он отмахнулся от них, подозвав Ости, и приподнялся, чтобы иметь возможность касаться ее, где ему вздумается.       — Чего ты хочешь, Ости? — спросил он хриплым от возбуждения голосом. Она вновь откровенно улыбнулась.       — Вас, мой повелитель. Если бы вы только позволили к Вам прикоснуться, я бы продемонстрировала, насколько…       Его палец лег поперек ее искусанных губ, обрывая поток слов.       — Ты будешь делать только то, что Я тебе велю. Ты меня поняла? — спросил Мальбонте почти нежно, водя пальцем по этим пухлым вульгарным губам. Она кивнула, и зелень ее зрачков затуманилась еще сильнее. Второй рукой он огладил ее изгибы. Начиная с ключиц, скользнул вниз, сжав полную увесистую грудь, ущипнув пальцами острый вишневый сосок. Кожа мягкая… и такая бледная, что вены просвечиваются.       «Интересно, а у той смертной она такая же нежная?», — не совладав со злостью, Мальбонте сильнее ущипнул сосок дьяволицы, и та шикнула от боли, но после глухо простонала, стоило ему скользнуть по мягкому животу к ее центру. Ости вздрогнула, когда его пальцы задели ее чувствительные покрытые смазкой складки. Ее язык напористо коснулся подушечки его указательного пальца, и, очертив на нем полукруг, Ости приоткрыла рот, впуская его в себя. Мальбонте удивленно поднял глаза от ее промежности к лицу, наблюдая за тем, как она с упоением посасывает его палец, и от ощущений ее влажного горячего рта, тугим кольцом смыкающегося вокруг него, член полукровки болезненно дернулся так, что стянуло низ живота. Он представил эти губы, охватывающие его целиком, и шумно выдохнул, теряя на миг маску ледяного спокойствия.       То, что происходило с его телом, затуманивало разум, а Мальбонте предпочитал, чтобы его рассудок всегда оставался трезв. Однако он не отнял рук от обнаженной перед ним женщины. Мог бы, но не хотел. Он должен был познать это. И не видел причин отказывать себе в удовольствии.       Его пальцы внизу усилили напор и вторглись в мокрое девичье лоно. Там оказалось еще горячее, чем во рту. Ости вздрогнула, одной рукой сжимая край ванны, а другой — свою грудь. Она продолжала ласкать его губами и языком, в том же ритме насаживаясь на пальцы мужчины, исследующие ее тело. Дьяволица вся источала похоть, даже пахла ею. Ее влага текла по бедрам, глаза смотрели дико и умоляюще. Спустя несколько мгновений, она вся задрожала, выпустив палец полукровки изо рта и издав громкий похабный стон. Волосы прилипли к ее вспотевшему лбу, темные крылья завибрировали. Мальбонте ощутил, как она внутри крепко сжимает его пальцы, как дрожит ее тело, охваченное волнами наслаждения. Он наблюдал за этим всё с тем же любопытством, однако его собственное тело норовило взорваться.       — О, мой повелитель…!       Он отпустил ее, и дьяволица, не устояв на ногах, рухнула на пол ванной, тяжело дыша. Ее взгляд сделался расфокусированным, губы опухли. Мальбонте поднялся на ноги и вылез из ванны, представ перед ней. Своей наготы он не стеснялся, хоть и не знал, хорош ли в сравнении с теми, кого Ости видела до него. Он об этом никогда не задумывался. Но ее неподдельно восхищенный взгляд сказал всё лучше любых слов. Она подползла к нему, встав перед ним на колени, и заглянула в его глаза снизу вверх, будто спрашивая разрешение.       Мальбонте кивнул, повелительно опустив ладонь на ее голову, зарывшись пальцами в черные жесткие волосы. Ости придвинулась ближе, обхватила ладонью его до боли напряженный член, и полукровка не сумел сдержать восхищенного стона.       Он помнил… слабо, но помнил, как его добрая часть однажды изучала собственное тело. Все мужчины проходят через это в юном возрасте. Его же тело было уже не столь юным. Бонт не задумывался о таком до встречи с этой Непризнанной. Это она пробудила в нем то, что он считал грязным и недостойным ангела. Этот огонь желания. Именно после того, как увидел ее в зеркале, раздевающуюся перед ним, он и попытался… успокоить себя. Но те смутные ощущения в памяти Мальбонте не шли ни в какое сравнение с прикосновением горячих женских ручек. Дьяволица, явно, знала в этом толк. Потому что стоило ей коснуться языком его головки и провести им до самого основания, а затем обхватить член ртом, как Мальбонте перестал быть уверенным, что устоит на ногах от наслаждения.       Черт, многое же он потерял за свою вечность. Его телу нравилось, он плотно стиснул зубы, не позволяя себе стонать, лишь сильно сжимал пальцами волосы дьяволицы, невольно направляя ее голову, задавая ритм движениям. Но разум противился. Часть рассудка говорила о том, что это грязно, что он не чувствует ничего, кроме низменных инстинктов. Так оно и было. Но что Мальбонте до каких-то чувств? Это Бонту они важны… Мальбонте — плевать. Ему не до того.       Он до сих пор воспринимал сознание Бонта, как нечто инородное. Словно к его сознанию, которое он всегда ясно чувствовал, добавилась масса новых воспоминаний и эмоций, которые стали накладываться друг на друга так, что тяжело разобрать, едина ли его личность или до сих пор разделена на две разных, прямо противоположных и враждующих. Маль чувствовал, что подавляет Бонта, хоть тот и остужал его всепожирающую ярость. А Бонт, все это время занимающий в одиночку их общее тело, казалось, изо всех сил противился вторжению извне. Шепфа знатно промыл ему мозги, прочно убедив, что вторая половина его же сущности — истинное зло.       Но несмотря на сотни противоречий внутри собственной головы Мальбонте нравилось ощущать себя единым. Снова. Живым. Собой. Со своим Светом и своей Тьмой. И он был готов наслаждаться этой жизнью во всех ее проявлениях.       Ости ласкала его, смачно причмокивая. То выпуская его член изо рта и облизывая пульсирующую головку, то заглатывая его целиком. Ему нравился вид ее измазанных помадой губ, обхватывающих его. Ее возбужденный взгляд в его глаза, и эти ощущения, от которых кровь бурлит в венах. Он сам толкался в ее рот, и дьяволица податливо принимала его, расслабив горло. Ей не хватало воздуха, а слезы текли по щекам от напряжения. Тонкими пальцами с острыми коготками она сжимала его бедро, второй рукой лаская собственное тело.       Мальбонте успел подумать о том, чтобы поднять ее с колен и взять, как полагается мужчине брать женщину. Он хотел попробовать ее и так. Потому медленно отстранился, вынув член изо рта дьяволицы, и провел им по ее опухшим горячим губам. Ее лицо было мокрым от слез и слюны. Она смотрела на него безумно и вожделенно.       — Иди в спальню. И жди меня, — холодно сказал Мальбонте, взявшись за полотенце. Он торопливо вытер влажные волосы и плечи, покрытые каплями воды и пота, а после вернулся в комнату. Возбуждение не желало отпускать его, а Ости лежала на кровати и покорно ждала. И дождалась.       Мальбонте вошел в нее резко, сразу задав желаемый ритм. Дьяволица вскрикнула, но вскоре ее крики перешли в протяжные стоны, которые сменились завываниями. Она сжимала пальцами простыни, кусала собственные запястья, когда он перевернул ее, поставив перед собой на четвереньки. Мальбонте не думал о ней, не думал о ее чувствах и о том, нравится ли ей происходящее или она просто притворяется. Ему было плевать. Она сама захотела стать его любовницей, готовой на любые извращения ради места подле него, и в этом он ей не отказал.       Мальбонте вколачивался в дьяволицу с отчаянной яростью. До синяков на бледной коже сжимал ее бедра. Выбивал душу не только из нее, но и из себя. Ости под ним тряслась всем телом, она уже не выла и не стонала, а лишь тихо скулила и всхлипывала, но на ее измученном лице отражалось высшее блаженство. Которое вскоре ощутил и он.       Эту бешеную неистовую дрожь, охватившую его целиком. От макушки головы и до головки члена. Он выдохнул, не сдержав глухого рыка раненого зверя, резко раскрыл на всю ширь свои бордовые крылья и сжал тонкую талию дьяволицы с такой силой, что на миг подумал, будто сломал ей кости.       Он резко вышел из нее в последний миг, изливая горячее вязкое семя ей на спину, размазывая по пояснице. Ости обессиленно рухнула лицом в подушки, тяжело и хрипло дыша от пережитого. Мальбонте закрыл глаза, борясь с отступающими горячими волнами оргазма. Дыхание сбилось. Сердце норовило вот-вот пробить ребра. Он замер на несколько мгновений, держа ладонью всё еще пульсирующий член. А после, покачиваясь, встал с кровати и вернулся в ванную, чтобы смыть с себя остатки похоти. Когда он вернулся с намоченным в теплой воде полотенцем для Ости, она уже лежала в по кошачьи грациозной позе и смотрела на него восхищенно-влюбленными глазами.       — Мой повелитель… — произнесла она сладким голосом.       — Зови меня по имени, — сказал он, протягивая ей полотенце. — Оботрись и можешь быть свободна. Сегодня я должен выспаться.       Если она и обиделась на такое пренебрежительное обращение, то не подала виду. Не могла же она рассчитывать, что он оставит ее на ночь в своей постели?       Дьяволица вытерлась, сама отнесла полотенце в ванную, откуда вышла, уже одевшись. Мальбонте до сих пор обнаженный лежал на смятой постели, закинув руки за голову и смотря в потолок. Она что-то сказала ему на прощание, но он не слушал, погруженный в собственные размышления, а только кивнул и, дождавшись, когда за Ости закроется дверь, позволил себе расслабиться.       Это его первая ночь в собственном теле после вечности разрозненности и мучений во тьме. Он жив и силен. У него есть армия, план наступления, и он только что впервые познал женщину. Казалось бы, о чем еще он мог мечтать в первые сутки после своего возвращения? Но что-то его всё же гложило. Что-то глубоко внутри скреблось, подобно мыши, мешая ему провалиться в глубокий сон. Его Сила… Часть его Силы покинула его, оставшись в той девчонке… Как же ее зовут?       Мальбонте не заметил, как сон настиг его, и он перенесся далеко за пределы лагеря, оказавшись в темной полуразрушенной спальне, где, казалось, все пропахло Ею. Этот запах Бонт бы не спутал ни с чем иным. А потому и Мальбонте тут же его распознал. Он вышел из тени, зная, куда направляется. Она проснулась, словно почуяв чужое присутсвие, и он набросился на нее, зажав ладонью рот. Он был призраком, просто видением, но его прикосновения были донельзя ощутимы.       Непризнанная распахнула глаза, глядя на него со смесью неверия и истинного ужаса.       — Ты забрала мои силы! — прорычал он ей в лицо, сильнее вдавливая хрупкую девчонку в подушку. Ее тело скрывала лишь шелковая сорочка, а он невольно прижимался к ней. Ее глаза… два сверкающих в ночи сапфира. Их полный страха взгляд обжег его сильнее пламени Создателя. И Мальбонте порывисто отстранился, но руку не отнял, смотря на нее с ненавистью и отвращением, но глубоко внутри знал, что эти показные чувства лживы. Она забрала его силы, завладела чувствами Бонта, и эта ее власть над самим Мальбонте, ни на шутку испугала и разозлила его.       Он вернулся в собственные покои, пропахшие похотью и дымом от камина, но мысли его оставались рядом с Вики Уокер. С этой бесстрашной смертной, к которой его так непреодолимо влекло.