Завтрашний рассвет

Год спустя

— Чёртов алкоголик! Поставь бутылку на место, пока я тебе ей не врезала! Венти только смеётся в ответ. В бар он приходит раньше остальных, и Диона тут же подряжает его вырезать рожицы из тыкв и развешивать по углам паутину из клея — у неё свои понятия о том, как её бар должен выглядеть в канун Хэллоуина. И с понятиями Венти (которые гласят, что неважно, как бар выглядит, главное — что в баре наливают) они явно расходятся. Венти тем не менее ставит бутылку назад за стойку и возвращается к ножу и тыквенной мякоти. Получается у него из рук вон плохо, но в последний раз он использовал нож, чтобы выковырять винную пробку. Чего ещё от него можно ожидать? Кэйа и Альбедо обещали быть к открытию. Кли, кажется, возьмут с собой — видит Бог, Венти обязан подсунуть ей пивную пену вместо взбитых сливок. Малышке ещё девять, оба её папочки, конечно, не одобрят, но они ведь друзья, верно? Что может пойти не так? Про тот эпизод с пирогом на День Благодарения, разумно решает Венти, вспоминать не будем. За препирательствами с Дионой проходит время до открытия. Колокольчик звенит ровно в шесть — Кэйа ступает за порог первый, Альбедо за ним. Кли в красном пальто и беретике важно шагает в конце. — Дядя Венти! Смеясь, Венти подхватывает малышку на руки. Из года в год таскать её становится всё тяжелее — Кли вымахала ему до груди, ещё пара лет, и она будет просто настоящей красавицей. Похожей на Алису. — Надеюсь, мы не опоздали, — улыбается Альбедо. — Венти, ради всего святого, убери нож подальше. Если Кли кого-нибудь убьёт, сегодня я не готов работать. — Солидарен, — хмыкает Кэйа. — В прошлый вторник она разнесла нам весь мини-бар. Это было феерично. Кли скромно улыбается: — Я хотела достать цветную бутылочку. — Это не ту, в которой я подогнал вам лучшую текилу на побережье?.. — озабоченно переспрашивает Венти. Альбедо только разводит руками, Кэйа опускает взгляд. — Ясно. Напомните никогда больше не тратить на вас месячную зарплату. — Мы тебя любым любим, — утешает Альбедо. Диона подряжает их обоих протирать столы и воевать с паутиной. Она младше каждого из них, но с баром на пару с Коннором управляется на удивление резво — когда она стала тут главной, год назад?.. Венти уже и не помнит. Что странно, он полагал, что в этом месте он полжизни был завсегдатаем. Он учит Кли царапать на тыквах весёлые рожицы; она, кажется, в полном восторге. Тыквенная мякоть летит во все стороны, пачкая бухгалтерские отчёты и шейкеры за стойкой. Бар понемногу заполняется посетителями, и в конце концов Диона отводит им столик в самом углу. Кэйа берёт слово и произносит какой-то длинный и скучный тост: бла-бла-бла, здорово, что мы всё-таки собрались, ла-ла-ла, мы хорошие друзья, бу-бу-бу, Венти такой классный. Потом разговоры просто текут в привычном русле: планы, работа, футбольные матчи, Нетфликс, учёба. Альбедо собирается оставить Кли Кэйе и Венти и уехать, чтобы закончить обучение и получить диплом; Кэйе светит повышение до заместителя Джинн; Венти просто взяли на работу, и это уже достижение. Кажется, у них и правда всё хорошо. И так идёт до тех пор, пока Кли, суясь через весь стол к сахарнице, не сбивает на пол бокал вина. — Первый пошёл, — устало комментирует Альбедо. Кэйа, сидящий у края стола, наклоняется подобрать осколки. По неосторожности он, кажется, режется стеклом и тихо шипит сквозь зубы. Занятый Кли Альбедо передаёт её в руки Венти и заставляет Кэйю вынуть палец изо рта. — Неглубоко, — приходит он к выводу, — но заклеить не помешает. Коннор, есть у вас аптечка? — Где-то наверху, — откликается как раз проходящий мимо Коннор. — Диона здесь прибиралась, там куча хлама… — он оглядывается по сторонам, но Диона именно в этот момент скрывается в подсобке. — Могу пойти поискать. — Давай я, — вызывается Венти, — я здесь почти живу. Коннор пожимает плечами и убегает к соседнему столику. Венти утешает Кэйю коротким «Мужайся, от сепсиса так быстро не умирают» и сматывается раньше, чем до него дотянется чей-нибудь подзатыльник. Вот странное чувство: поднявшись по лестнице и заглядывая в одну комнату за другой, Венти ловит себя на том, что он или не он, а кто-то здесь раньше точно жил. На втором этаже нет общего зала, но планировка такая, что невольно наводит на мысль о жилом доме. Диона, кажется, не стала разбираться, просто сгрузила весь хлам в кучу, оставив пару комнат под кладовые, и в другое время Венти с удовольствием провёл бы в одной из них пару часов. Вот в этой, к примеру — здесь столько нераскупоренных бутылок вина… Венти заглядывает в следующую комнату: ей оказывается кабинет. С мыслью о том, что Диона наверняка должна хранить в нём аптечку, Венти, приободрённый, заходит внутрь. В ящиках письменного стола ничего интересного, кроме цветных клипсов и записных тетрадей, не обнаруживается. Венти переходит к изучению огромного книжного шкафа и, наклоняясь к одной из полок, вдруг ловит острое чувство дежавю. Он уже был здесь. Он стоял здесь же, занимался тем же самым — вон этот огрызок скотча, Венти его помнит… Хмурясь, Венти встряхивается. Бред это всё. Никогда он не совался к Дионе в кабинет. Аптечка оказывается в следующем ящике — Венти спешно выуживает из неё пластырь и антисептик (вдруг Кэйе всё-таки грозит смерть от сепсиса) и хочет уже захлопнуть ящик, но взгляд вдруг цепляется за старую фотографию. Позабыв об аптечке, Венти тянется к ней. Трое мальчишек на летнем пирсе — хохочут, поливают друг друга водой, купаются в солнечных лучах. Венти невольно улыбается: кажется, они в детстве занимались тем же самым. Снова это странное чувство: он уже видел и их самих, и эту фотографию, но… — Хрень полная, — вслух озвучивает Венти. Все трое ему незнакомы, но будь он проклят, если один из них самую малость не похож на маленького Кэ… — Венти! — кричит Альбедо с лестницы. — Что там у тебя? Венти вздрагивает. Поспешно засовывает фотографию обратно в ящик, захлопывает его и вылетает из кабинета. Альбедо стоит на верхних ступеньках. Венти всучивает ему пластырь и антисептик и, притихший и слегка удивлённый, возвращается с ним за столик. Не может этого быть, он провёл с Кэйей всё детство, и этих двоих с ними точно не было… А даже если и были — каким образом эта фотография оказалась в кабинете у Дионы? Наверное, просто совпадение. С этой расслабляющей мыслью Венти наконец позволяет спасённому от смерти Кэйе налить себе ещё. Он оглядывает сидящих за столом. Кэйа, который как раз готовится к новой проникновенной речи. Альбедо, дёргающий его за рукав и умоляющий этого не делать. Кли, которая дарит Венти широкую улыбку и залпом выпивает стакан сока — кажется, за пивную пену она не в обиде. У Венти и правда есть настоящая семья. Пусть он в ней какой-то двоюродный дядя, который приезжает на выходные, дарит ребёнку конфеты, напивается и травит анекдоты на кухне… но семья. — Этот бокал, — Кэйа торжественно поднимает перемотанной ладонью вино, — я хотел бы выпить за Венти. Который спас меня от смерти от потери крови и заслуживает памятник в свою честь. Венти смеётся и притворно утирает салфеткой слёзы: — Это большая честь для меня. Спасибо, Кэйа. — Памятник? — Кли округляет глаза. — Памятники ставят, когда люди умирают? Венти с Кэйей фыркают от смеха. Альбедо с улыбкой любящей матери пытается объяснить: — Нет, малышка, иногда их ставят при жизни. Вот Венти сейчас повёл себя как настоящий герой, — он бросает на него озорной взгляд, — поэтому ему положен памятник. — Давайте сразу на кладбище, чтобы участок зря не пропадал, — ворчит Венти в бокал. Кли дёргается, и Кэйа с Альбедо мрачно переглядываются. С каких-то пор на всех троих странно действуют упоминания кладбища — Венти никак не может взять в толк, чего там бояться. Тем более что полдетства они провели там просто замечательно. — Да шучу я, расслабьтесь, — закатывает глаза он. Постепенно за столик возвращается дружеская болтовня. Кли, к счастью, ограничивается всего одной катастрофой за вечер, Кэйа жалуется на мешающий пластырь, Альбедо просто стойко терпит их обоих, Венти пьёт и радуется, что ему есть куда ещё потратить свою жизнь, кроме перманентного алкоголизма. В конечном итоге, у них в жизни полно странностей — чёрт возьми, они живут в маленьком городке из дешёвого киношного триллера. Но хорошего в этой жизни… нет, хорошего, наверное, всё-таки больше.