Слизывая вкус железа.

Не осталось стыда, не осталось неловкостей, только эти двое и атмосфера непринужденности и легкости, что они создают, находясь рядом друг с другом. День близится к концу: работники винокурни собирают инвентарь, разбредается по домам, где-то на первом этаже суетится Аделинда, хлопочущая над ужином. Кэйя был в предвкушении, домашняя еда главной горничной для него за эти годы стала чем-то далеким и недосягаемым. Что касается Дилюка – аппетит уменьшается с каждым днем все больше. – Я умираю, как хочу есть! По секрету: еда в лазарете так себе, хотя и не скажу, что мне довелось нормально поесть,– подшучивая болтает Кэйя. Стук в дверь говорит о том, что ужин уже ожидает и пора спускаться вниз. Несмотря на слепоту, Кэйя сохранил способность ориентироваться в пространстве и смог без проблем насладиться едой. Дилюка радует то, что Альберих идет на поправку, однако у самого и кусок в горло не лезет. Аделинда, что с недавнего времени стала трапезничать вместе с ними, заметила напряженность Рагнвиндра и вот-вот хотела что-то спросить, но его взгляд молит о том, чтобы та молчала, ведь Кэйя станет задавать вопросы. Она приняла это и продолжила хранить молчание. Ее лицо померкло вмиг. Сумев съесть хотя бы половину, Дилюк изнеможенно выдохнул. Кэйя уже был достаточно далеко, поэтому он не скрывал свое нехорошее самочувствие. Аделинда подошла и, положив руку на его плечо, приободряюще сжала его. – Твое лекарство,– наедине она стала чаще переходить на “ты”,– Надеюсь, не забываешь принимать его. – Не забываю,– его голос звучит подавлено и слишком устало. – Кэйя не в курсе,– утверждающе продолжила она, – Он должен знать. – Знаю,– ответил Дилюк, принимая микстуру,– Еще не время. – Я не скажу ему, но и ты должен понимать, что…времени не так много. Ее собственные слова вызвали порыв слез. Горничная прикрыла рот рукой, стараясь сдерживать всхлипы. Осознавать это невероятно больно и горько, поэтому Аделинда не сумела сдержать эмоций. Дилюк встал перед ней и прижал к себе, успокаивая расплакавшуюся женщину. Говорить о чувствах и переживаниях – это не его конек, поэтому привык выражаться подобными действиями. Объятья помогли ему устоять на ногах, ведь голова пошла кругом, стоило ему оторваться от стула. Где-то в области сердца нещадно давит и скребется тоска. Он не хочет умирать. Некоторое время спустя Дилюк поднялся наверх, застав скучающего Кэйю. – Почему так долго? – Бытовые вопросы,– сухо и кратко оправдался Дилюк,– А ты меня, что, ждал? – Разумеется, мастер,– подразнивая ответил Кэйя, – Помнится мне, ты задумал что-то. Вот, жду. – Все ты помнишь. Закрыв за собой дверь, Дилюк прошел к столу, взял книгу, а после устроился рядом на кровати. – Как-то один пастушок гнал свое стадо прекрасной зеленой долиной… – Постой,– перебил Кэйя,– Ты собрался читать мне сказку на ночь? – Не просто сказку, а твою любимую. Ту самую, что ты перечитывал чуть ли каждый день. Кэйя обескураженно разинул рот. Он и подумать не мог, что подобные мелочи Дилюк будет помнить спустя столько лет. Этот жест с его стороны говорит Альбериху о многом. Он послушно замолчал, устроившись на плече Дилюка. –...Да этот колокольчик - просто сокровище! Кэйя завороженно слушает, хоть и знает эту сказку чуть ли не наизусть. Это действо отбрасывает его в детство, а на душе становится теплее. Он будто вновь стал тем десятилетним мальчишкой, который и не подозревал о том, что его ждет в будущем. Атмосфера легкости и безмятежности так укоренилась, что невольно начало клонить в сон. Пока Дилюк продолжает повествование, Кэйя протягивает руку, обнимая того и прижимаясь. Каждое действие со стороны Альбериха вызывает внутри Дилюка множество приятных чувств, отчего он невольно улыбается. Сказка подошла к концу, он закрыл книгу и положил на стул, что приставил к кровати еще днем. Умиротворенный вид спящего рядом Кэйи умиляет и Рагнвиндр решается коснуться растрепанных синих волос, поглаживая их и уделяя отдельное внимание единственной светлой пряди, наматывая ту на палец. Час поздний, пора покинуть теплые объятия и возвращаться к себе в комнату. Как бы Дилюку не хотелось остаться, он понимает, что недуг может нагрянуть в любой момент и выдать его с потрохами. Кашель подозрительно долго не докучает, что настораживает. Стараясь не разбудить Кэйю, мужчина встает с кровати. – Уже уходишь?– сонно и тоскливо протянул Кэйя. – Пора спать, завтра много работы. – Останься, пожалуйста.. – В другой раз. Спокойной ночи,– с этими словами Дилюк удалился из комнаты и направился к себе. Как чувствовал – в горле неприятно першит, а в груди сдавило. “Как же надоело..” Проснуться сразу не получилось, как и уснуть ночью. Головная боль возникла сразу же, как Дилюк открыл глаза. Протяжно простонав от дискомфорта, он заставил себя подняться и покинуть кровать. Под окнами слышны разговоры рабочих, а это значит, что на часах как минимум девять, если не больше. Простояв у кровати порядка минуты, мужчина напряженно стал одеваться, но сегодня решил обойтись без привычной верхней одежды, ограничившись рубашкой, которую заправил в брюки, дабы не выглядеть уж слишком неряшливо. Спустившись на первый этаж, он застал Кэйю, который вел какую-то оживленную беседу с Мокко и Хилли. Те кокетливо хихикали каждый раз, стоило сказать Альбериху нечто забавное. Заметив у лестницы хозяина винокурни, они растерялись и, приветственно поклонившись, удалились. – Доброе утро. – Да какое там, даже поболтать не с кем!– возмутился Кэйя, разводя руками. – Ах, конечно, что же это я… Дилюк сел рядом. – Плохо спалось? Звучишь помято. – Как видишь.. Кэйя скорчил серьезное лицо. – Очень смешно. И только после этих слов до него дошло, что сказанное прозвучало нелепо. – Я не это имел в виду. Прошу прощения. – Оставь это при себе. Я шучу. Дилюк не нашел, что ответить, лишь неловко прокашлялся. – Ты в порядке?– Кэйя заговорил с подозрением. – Да. – Ты часто кашляешь и говоришь так, будто пытаешься выдохнуть весь воздух из легких. Внутри будто что-то упало, взорвалось, волна напряжения прокатилась по телу, а волосы на затылке Дилюка встали дыбом. – Приболел. – То же самое ты говорил и ранее, перед тем, как я отправился в экспедицию,– интонация Кэйи стала принимать более строгую окраску, словно мать, что отчитывает своего ребенка. – Такое случается, ничего…серьезного,– Дилюк замялся. – Что-то мне слабо в это верится. Угнетающую атмосферу прервала Аделинда, вошедшая внутрь. Она хотела что-то сказать, но увидев мужчин вместе, остановилась на месте, позвала Рагнвиндра к себе, сославшись на неисправность неких инструментов. Он поспешно направился к выходу из дома и, остановившись поодаль от крыльца, сам начал диалог. – Инструменты ведь в порядке, да? – его вопрос явно застал горничную врасплох. – Верно…– она держит в руках знакомый флакон,– Это новая порция лекарства, вчера уведомила лекаря в надобности и вот оно уже тут. – Спасибо,– Дилюк принял микстуру. – Скрывать становится все труднее, вы должны это понимать… Боковым зрением Дилюк заметил Мокко и Хилли, что как бы ненароком проходили мимо, но мастера не проведешь. Он бросил на них строгий взгляд и те сразу же поспешили удалиться. – Прекрасно понимаю…– с каждым ответом интонация Дилюка меняется и приобретает горечь. – ОН заслуживает знать,– Аделинда задержала взгляд на его лице, а после тактично кивнула и удалилась по своим делам. Дилюк потер переносицу и вернулся внутрь, Кэйя сидел на том же месте, смиренно ожидая его. – Как смотришь на то, чтобы прогуляться к пруду?– непринужденно спросил Дилюк. – Положительно. Иначе я с ума скоро сойду в четырех стенах,– Альберих от его слов словно воспылал. – Дай мне немного времени. Эльзер составит тебе компанию в разговоре. Мужчина, восседающий за своим столом поднял на Рагнвидра взгляд, а после и согласно кивнул. Солнце сегодня печет жарче обычного, а ветра почти нет, лишь изредка проносится прохлада по просторам Мондштадта. Дилюк привел себя в порядок, из одежды выбрал легкую рубашку, а волосы собрал в высокий хвост, оголяя шею. Вода, сменная одежда на всякий случай…Все на месте и можно выдвигаться. Идти с кем-то за руку – весьма непривычно, что Дилюка, что для Кэйи. Однако сейчас это делается только из помощи. Сейчас касания из рук полны нежности, а пальцы переплетены. Кэйя начинает привыкать к своему положению и ходьба стала более уверенной. Это не могло не порадовать Дилюка, который время от времени окидывает того взглядом и улыбается, даже шире обычного. – Судя по тому, сколько мы идем, мы уже близко. – Угадал. Через пару минут они достигли места назначения. Кэйя бесцеремонно упал на траву, раскинув руки. Чувствуя на себе тень, что падает от Дилюка, он приподнялся на локтях. – Долго будешь стоять?– парень погладил траву возле себя, зазывая к себе. – Как ребенок, честное слово…– он послушно опустился рядом. – Разве это плохо? – Нет. Вовсе нет. – А-ах,– Кэйя вновь упал на спину,– Как же давно я не чувствовал себя так хорошо.. Дилюк в ответ согласно фыркнул и устроился рядом, в тени. Он только и делает, что рассматривает Кэйю, что радуется солнцу и легонько касается травы. Он протянул руку и вложил ее чужую, вновь сплетая пальцы, отчего Кэйя удивленно обернулся, но ничего не сказал, лишь улыбнулся. Со временем этого стало мало, и Кэйя, словно кот, придвинулся ближе, положил голову на умиротворенно вздымающуюся грудь Дилюка. Вдыхая запах его волос и ощущая жар, исходящий от тела, он забывает обо всем плохом, что было и есть в его жизни. Это так ощущается любовь? – Кэйя. – М? – сонный и расслабленный парень мгновенно отреагировал. – Я счастлив, что сейчас здесь. Живой. – Я могу расценивать это как признание в любви?– шутливо спросил Кэйя, однако Дилюк, пожалуй, слишком серьезен, чтобы шутить в ответ. – Да. – Ха-хах..что?! – Альберих чуть было не рассмеялся, но такого ответа он явно не ожидал,– Я..То есть..ты..меня? – Да. Из-за повязки глаз Кэйи не видно, но Дилюк уверен, что они сейчас распахнуты широко настолько что по размерам обойдут четвертак. По его рукам и телу пробежалась мелкая дрожь, а на лице растянулась нелепая, но оттого милая улыбка. Просидев так примерно полминуты, Кэйя прильнул к телу Дилюка, крепко обнимая того за шею, только вот Рагнвиндр достаточно слаб, чтобы выдержать давление, поэтому кашель вырвался, тем самым грозясь испортить, пожалуй, самый трепетный и счастливый момент его и без того короткой жизни. – И как давно? – Что “давно”? – У тебя чувства ко мне? – Дай подумать,– он выдержал паузу и продолжил,– Кажется, всю жизнь. – Могу я… Кэйя ожидай очередное краткое “да, из уст Дилюка, но тот вновь его удивил. Будто считав мысли, он обхватил лицо парня руками и притянул к себе, вовлекая в поцелуй, который не был похож на их предыдущий. Их щеки разгорелись ярким румянцем, а головы вскружились, как после карусели. Руки то бесцельно блуждают, останавливаются и переплетаются вновь. – О Архонты, если я однажды лишусь чувств, то все равно не смогу забыть это. – Очень поэтично. Из какой книги вы взяли эту цитату, мастер? – Из сердца. Даже если бы я писал книгу о тебе, то не смог бы описать все словами. Они пробыли наедине еще какое-то время, слушая шелест листвы и сердцебиения друг друга. В этот день каждый из этих двоих нашел успокоение. Они вернулись только к ужину, когда окрестности озарились пламенем заката. Вечерняя рутина повлекла за собой скорую усталость, да и время близится ко сну. – Спокойной ночи,– Дилюк уже хотел покинуть комнату, но его окликнули. Дежавю. – Останься со мной. – Вздумал приказывать мне? – Да, что с того? – С того, что на этот раз послушаюсь. – Правда? Не шутишь? – Кэйя вскочил от изумления. – Нисколько. Дилюк покорно лег рядом, Кэйя же накрыл его одеялом и прижался всем телом, словно замерзающий котенок. – Раз у нас день откровений..расскажешь, как лишился второго глаза? – А?– в недоумении выдал Кэйя. – Можешь не отвечать, если не хочешь это вспоминать. – Все в порядке, я просто не ожидал, что ты заинтересуешься. Для удобства он сел, ведь рассказ обещал быть долгим. Начал он издалека: о составе отряда, о цели похода и прочих нюансах. Временами Кэйя замолкал, стараясь не перепутать хронологию. –...и я потерял бдительность, когда услышал крик раненого, а тут чертов монстр. Он отобрал меч у кого-то из павших и задел меня, пока бесцельно размахивал им, а за ним и удар по голове. А дальше все в тумане. Помню, как очнулся в лазарете, но ничего не увидел. Эта бесконечная пустота и одиночество меня напугали поглощали с каждым днем все больше. Потом ко мне пришел ты – моя звезда, что одиноко светит на пустом небосводе. – Сэр Кэйя потерял бдительность? Не этому я тебя учил. – Оставь свои нравоучения при себе,– он слегка ударил Дилюка по плечу,– Не смей портить момент! – Я рядом. Был, есть и… – И будешь, я знаю. Кэйя вновь обнял Дилюка, уткнувшись носом в его шею и умиротворенно засопел, медленно погружаясь в сон. Оставив ненавязчивый поцелуй на лбу Альбериха, Рагнвиндр сам стал засыпать. Больше никаких ночных кошмаров, только спокойствие нежность, воцарившиеся в (теперь уже их) спальне. Утро встречает яркими лучами, пробивающимися сквозь занавеску. Дилюк поморщился, стоило свету настигнуть его лица. “Судя по тишине, раннее утро”,– пронеслось в его голове. Кэйя, свернувшись, спит рядом, держась за край чужой рубашки. Мужчина убрал с лица пряди, что щекотали нос и заставляли Альбериха временами морщить нос, провел ладонью по лицу и поглаживая большим пальцем. – Доброе утро,– протянул хриплым голосом Кэйя, улыбаясь. – И тебе. Как спалось? – Лучшая ночь в моей жизни. Кэйя потянулся за поцелуем. Он словно всю ночь мечтал о нем и теперь не может оторваться от губ Дилюка. Скользнув рукой по груди, он завел руку к затылку, хватаясь за красные волосы и тем самым потянул мужчину на себя, заставив через мгновенье оказаться сверху. Кэйя словно испытывает небывалый тактильный голод и ему все мало и мало. Руками он залез под рубашку, нащупывая напряженные мышцы живота и сжимая грудь. Со временем поцелуй ожесточился, а дыхание участилось. кусая губы друга друга, оба издавали едва слышные стоны. А ведь самое интересное еще впереди… В спальне становится жарко. Дилюк отбрасывает чужие руки от стремясь как можно скорее избавиться от рубашки. Вновь прильнув к губам, они сменили позицию и теперь уже Кэйя сидит сверху, срывая с себя одежду. Рубашка полетела куда-то на пол, но, вот незадача, он задел повязку на глазах. Нервно постарался вернуть ее на место, но крепкие руки Дилюка остановили его. – Я не могу, без нее ты… – Твои шрамы и глаза нисколько меня не пугают. Кэйя по прежнему держит глаза закрытыми, боясь показать свое обличье, а волосы прикрывают шрам, простирающийся от глаза до шеи. Дилюк аккуратно принял повязку из его рук и положил возле подушки, а после вернул взгляд на прекрасное подтянутое тело. Пускай оно и покрыто шрамами, его это нисколько не портит и отталкивающе вовсе не выглядит. Дилюк накрыл своей рукой руку Кэйи, проводя выше по предплечью. Тот наслаждается каждой секундой, его глаза все еще закрыты. Взяв волю в кулак, он решается открыть их. – Хотел бы я видеть тебя сейчас,– с горечью произнес он, устремив пустой взгляд на Дилюка, вызывая улыбку на его лице. Дилюк поднялся, приняв сидячее положение, ухватившись за бедра Альбериха, повалил его на спину, нависая сверху. Его действия стали более уверенными. Подаваясь вперед с каждым разом он то ускорялся, то замедлялся, вызывая рваные стоны из уст парня, который извивается и практически сходит с ума под ним. В какой-то момент стало слишком шумно и Кэйя прикрыл рот рукой, но Дилюка такое положение дел не устраивает. Держа оба запястья одной рукой, второй провел по подтянутому животу прямиком вниз, задевая возбужденную плоть. Смуглая кожа на контрасте с белой простынью радует глаз, а растрепанные пряди, разбросанные по поверхности, дополняют картину. – Если бы ты только знал, насколько красив сейчас,– хрипло и рвано произнес Дилюк, не давая себе толком отдышаться. Кэйя же смущенно изогнул брови. Хотя, о каком смущении может идти речь, когда дело дошло до близости, которой оба так хотели? В один миг голову Кэйи вскружило, а тело пробрала дрожь. Долго ждать не пришлось, как Дилюк обессиленный рухнул рядом, стараясь ровно дышать. – Я люблю тебя,– едва слышно прошептал Кэйя, пусто глядя в сторону Рагнвидра. Тот оказался не способным сказать что-либо, лишь прижал парня к себе, оставляя на краешке гуд невесомый поцелуй. И тут в груди внезапно стало больно…