Вы волшебник, поручик!

Француженка возвращается домой из длительной командировки по России. Набирает горячую ароматную ванну и, окунувшись, произносит, блаженно закрыв глаза: - Шарман, бля!!!

* * *

      Пол дороги Ржевский весело рассказывал Дурслям свои похождения. Вернее, то, что из них помнил. Они уже даже перестали пытаться его заткнуть или хотя бы заставить не употреблять матерных выражений. Как ни странно, тактика оказалась правильной - в конце концов он выдохся и задремал.              Но тут неожиданно отошел от успокоительных Дадли и решил, что пришло время указать виновника произошедшего.              - А Гарри разговаривал с этой змеей! - зло сказал он.              - И разговаривал, и мазурку танцевал, и на ушко шептал... - сонно пробормотал поручик. - Но только кувыркался с ней ты - тебе и жениться!              * * *              Всю дорогу домой Вернон мечтал о расправе над ненавистным племянником. Но припарковав машину возле дома, он понял, что это дело придется отложить - оный племянник крепко спал на заднем сидении пьяным сном счастливого человека. Пришлось тащить его до чулана - оставить слетевшего с катушек приемыша в новом автомобиле Дурсль не согласился бы ни за какие деньги.              - Что там произошло? - не вытерпев, всё же прорычал Вернон перед тем, как запихнуть Гарри в чулан. - Куда девалось стекло? И ты говорил с этой змеей, можешь не отпираться!              - Да что вы заладили - говорил, говорил! Во-первых, я не знал, что у кузена с ним всё серьезно - надо предупреждать! А во-вторых, хотя он и делал мне непристойные предложения, клянусь, я повода не давал и ответил отказом! Ну а стекло... Какая преграда удержит того, кто обуян ревностью и страстью?              Закинув пьяного Гарри на кровать в чулане прямо в одежде и обуви, Вернон запер засов и без сил упал в кресло, а прибежавшая Петунья дала ему большую порцию бренди.              Но выспаться этой ночью им не пришлось. С трех часов ночи племянник начал ломиться в двери, требуя, чтобы его выпустили в туалет то по нужде, то потому, что его тошнило ("поссать" и "проблеваться", как на самом деле бесцеремонно требовал он). Совершенно выдохнувшись, опекуны таки оставили дверь открытой.              Так что к утру Ржевский был уже сытым и опохмелившимся. Новый день начинался прекрасно. А утром Дурсли снова повезли их с кузеном в Лондон - на сей раз в поликлинику.              - Пускай проверят этого, что у него с головой! - рявкнул Вернон тете так, будто Гарри с ними и не было.              - А этому сделают тест на беременность?              Конечно, Дадли его не догнал. Но в машине пришлось сидеть вместе, так что кузен неожиданно решил на него наброситься. Впрочем, получив острым локтем под дых, остыл быстро.              - Да хорош уже, кузен, не стоит ссориться родне из-за какого-то змея. Поверь, он был той еще шлюхой! Давай лучше отгадай загадку. Кто это: жопа и ни одного яйца?              Так как никто ему не ответил, пришлось подсказать.              - Это женщина. А это кто: жопа и два яйца?              - Это мужчина, - ответил Дадли.              - Правильно! А жопа и одно яйцо?              - Мужчина с одним яйцом?              - Нет, это курица, высиживающая яйцо. А жопа и двенадцать яиц? - поручик обвел всех торжествующе-предвкушающим взглядом. - Это кузен, высиживающий змеиную кладку!              Чтобы разнять дерущихся мальчишек, машину пришлось останавливать прямо на оживленном шоссе. Ржевский с ходу набрался новых забавных выражений, которыми щедро одаривали Вернона недовольно объезжающие его водители.              Всю дорогу поручик пытался развлечь мрачно молчащее семейство каламбурами, анекдотами и загадками, но они сговорились ему не отвечать. Время от времени Петуния затыкала уши, а Дадли даже закрывал глаза, чтобы не видеть того, что Ржевский показывает. Единственным, кому некуда было деваться, оказался Вернон, так что доехал до поликлиники он уже полностью одуревшим и злым.              - Папа! А Гарри мне всю дорогу показывал это! - пожаловался Дадли, как только они припарковались.              - Не смей повторять то, что он делает! - зарычал на него Вернон.              - А почему ему можно, а мне нет? - возмутился кузен.              - Он ёбнулся головой! - взревел Дурсль.              - Боже, Вернон! - не поверила своим ушам вконец обалдевшая от происходящего Петуния. - Ну что ты пиздишь!               * * *              В поликлинике мальчиков сперва разделили. Дадли повели к проктологу на колоноскопию и ректоскопию, а Гарри в травматологию на рентген и МРТ головы. Затем обоих отвели к детскому психологу, где завалили всякими тестами, анкетами и рисунками.              - Всё хорошо с вашими мальчиками, - утешила врач Дурслей. - Опыт оказался не сильно травмирующим, больше всего вашего сына волнует лишь то, чтобы история не получила огласки. Гарри у вас вообще прелесть - весь женский персонал просто в восторге. Такой воспитанный, такой милый мальчик, остроумный, веселый - уже истинный джентльмен! Никакой заметной травмы у него не нашли. Наблюдается только несколько раннее и бурное начало пубертатного периода. Ничего страшного - такое бывает, постарайтесь на этом не акцентироваться, и всё со временем придет в норму.              По дороге домой Ржевский описывал прелести работающих в поликлинике медсестер и вместе с Дадли лопал конфеты и шоколадку, которыми они его щедро угостили. А также те, которыми его не угощали вовсе - они просто лежали в вазах для посетителей, теперь уже значительно опустевших.              - Дай еще! - потребовал кузен, увидев, что Гарри решил часть из них сохранить.              - Нельзя тебе много: жопа слипнется, и удав точно найдет себе кого-то другого!