Мародёры. Начало

Сириус ожидал, что родители не будут в восторге от того, что он поступил на Гриффиндор… Но он не ожидал, что уже на следующее утро получит письмо такого содержани: «Сириус , что это значит!? Мы с отцом получили официальное письмо из Хогвартса, в котором сообщалось, что ты был распределён на Гриффиндор! Мы требуем, чтобы ты объяснил, как такое могло произойти?! Разумеется, ты не будешь учиться на Гриффиндоре! Ты и сам понимаешь, что это просто недопустимо! Сегодня же иди к директору и проси перевести тебя на Слизерин! Если он откажется, мы приедем и будем разбираться вместе с тобой! Надеюсь на крохи твоего благоразумия, в коем я очень сильно сомневаюсь!» Письмо было заколдовано: чем дольше Сириус держал его в руках, тем сильнее оно обжигало пальцы. Вот тебе и доброе утро… У Сириуса тут же испортилось настроение. Всего за несколько строчек матери удалось заставить его почувствовать себя полным ничтожеством. Рядом Джеймс уплетал яичницу с беконом, не глядя в тарелку, потому что был слишком увлечён своим письмом от родителей. Желток опасно капал с его вилки. Сириус поспешил спрятать конверт под мантию и принять как можно более невозмутимый вид. — Мама пообещала отправить мне коробку шоколадных конфет! — похвалился Джеймс и махнул вилкой, отчего на его мантии появилась липкая желтковая клякса. Письмо Джеймса лежало на столе, и Сириус невольно прочитал: «Джейми, солнышко, пиши как можно чаще! Нам всё очень интересно! Любим, мама и папа...» Сириус резко отвёл взгляд. Настроения идти учиться не осталось никакого. Нужно будет ответить матери что-нибудь такое, из-за чего она не сможет есть весь день и спать всю ночь!… День полетел со скоростью последней модели Чистомета. Защита от тёмных искусств, Трансфигурация, История Магии, обед, Травология и Полеты на мётлах… Тучи над Сириусом разошлись, к обеду он совсем позабыл о письме в кармане. Но даже несмотря на это, чувствовал Сириус себя довольно странно. Вчера вечером, неожиданно оказавшись за грифффиндорским столом, он ещё не понял, что это значит. А сегодня сполна осознал, что теперь гриффиндорец. Сириус словно очутилсяна другой планете. Никто друг другу не представляется, никому нет дела, кто твои родители, вокруг большое количество грязнокровок, и все косятся на Сириуса с осторожностью! Гриффиндорцы пялились на него всегда, чем изрядно трепали нервы! Да и не только гриффиндорцы… Весь Хогвартс будто бы ждал, что будет делать Сириус Блэк. Хуже этих заинтересованных взглядов были только взгляды слизеринцев. Они смотрели на него с негодованием, а некоторые — с откровенной неприязнью. Нарцисса даже не стала с ним разговаривать. Не то, чтобы Сириус очень хотел вести с ней беседы… Но все же неприятно, когда кузина демонстративно отворачивает от тебя. И Сириус невольно стал думать, что ему и правда было бы лучше на Слизерине. Он ведь Блэк... Там все ему знакомы с детства, там его двоюродная сестра, там его круг. Там он свой. Там он лучший — многие мечтают хотя бы подышать одним воздухом с Блэком. А здесь все Сириуса сторонятся… С ответом родителям Сириус тянул до самого вечера. Только после отбой решился взять в руки перо. Джеймс попытался выяснить, что ему написали «мама и папа», но Сириус соврал, что письмо было не от них, а от какой-то тетушки. Сириус не знал, что хотел написать. С одной стороны, ему хотелось своим ответом как можно сильнее обидеть мать. Хотелось написать что-нибудь дерзкое, чтобы разозлить ее еще больше! С другой… Сириус не знал, что ему делать. Он вдруг понял, что и сам шокирован не меньше родителей. И сквозь раздражение от их приказов тоже думал о то, что ему может не быть места в Гриффиндоре. Нарушать семейные традиции ему приятно… Но чувствовать себя неприкасаемым — нет. Сириус обмакнул перо в чернильницу и написал: «Вы просили меня написать вам ответ. Да, я поступил на Гриффиндор!» А что дальше? Что он сам хочет с этим делать? Может он и сам был бы рад пойти к директору и попросить о переводе? Но это означало бы, что он сдался под давлением матери. Она бы решила, что победила. Она бы была довольна, очень довольна. Сириус знатно бы её обрадовал. Представив отвратительную улыбку на материнском лице и её долгие сладкие речи о будущем чистокровного мира… Сириус сжал перо покрепче и, чуть не разорвав пергамент, написал: «И ничего делать не собираюсь! Я буду учиться в Гриффиндоре! Я — гриффиндорец!» Сириус потянулся за конвертом и замер. Регулус… Регулус в следующем году приедет в Хогвартс и скорее всего поступит на Слизерин. Как написать брату о том, что они не буду учиться вместе? Сириус ведь ему обещал… — Сириус, пойдём есть шоколадные конфеты, которые прислали мои родители? В гостиную вбежал Джеймс. Он был в красной клетчатой пижаме и босиком. — Так долго пишешь своей тетушке ответ? Джеймс перевесился через спинку дивана и заглянул к Сириусу в пергамент. — Нет это… — Сириус подумал. — Ответ родителям. — Так они тоже тебе написали? И что сказали? Джеймс перебрал через диван и сел рядом с Сириусом. — Сказали, что я позор нашей семьи, — пожал плечами Сириус. Джеймс наверное не сразу понял смысл этих слов, потому сначала кивнул, а потом как вскрикнул: — Что?! Прям так и сказали? Сириус сжал зубы. Нужно прекратить злиться на Джеймса, он ни в чем не виноват. Уж точно не в том, какие у Сириуса родители… — Да, прям так, — не сразу ответил Сириус. — Я не понимаю… Но почему? Гриффиндор ведь гораздо лучше! — недоумевал Джеймс. — Это для тебя и твоих родителей Гриффиндор лучше! — Сириус не сдержался и огрызнулся. — А для моих лучше, что бы я вообще не рождался, чем стал гриффиндорцем! — Что?! — оторопел Джеймс. Сириус посмотрел на него и понял, что он не придуряется, он правда не понимает… И Сириус решился попробовать объяснить. — В моей семье… В таких семьях, как наши, выше всего остального — чистота крови. Сириус заметил, как Джеймс нахмурился. — Это важнее денег и знатности рода… — продолжил Сириус. — Самое главное, чтобы твоя кровь была чиста. Чтобы твоими предками были только волшебники. Джеймс наконец-то не задавал вопросов, но Сириусу почему-то его молчаливое осуждение было ужасно неприятно. — Тех, чья кровь смешалась с кровью маглов мы… — Сириус ещё раз взглянул на Джеймса и подумал, как бы выразиться помягче. — Мы не очень любим. Даже находиться рядом с ними для нас позор. Слизерин — единственный факультет, где таких нет. Сириус остановился. Ему очень сильно хотелось, чтобы Джеймс ну хоть что-то сказал. Он готов был об этом просить. — И… — неуверенно начал Джеймс, — ты тоже так считаешь? Сириус не знал, как ответить. Он не знал, что считает. — Я… — Я тебе неприятен? — Ты нет! — Но в моем роду не все чистокровные! — Я знаю, я читал об этом в книге «Природная знать». Таких как вы там называют «предатели крови». Сириус не мог смотреть Джеймсу в глаза. Он чувствовал себя исключительно паршиво. — Что это значит? — строго спросил Джеймс. — Это значит, что Поттеры, несмотря на чистоту крови своих предков, связывали себя с маглорожденными. Сириус еле смог это произнести. — И это… плохо? — А ты как думаешь? — хмыкнул Сириус. — Я не знаю! Я вообще впервые слышу, что это имеет какое-то значение! — воскликнул Джеймс. «Как ему повезло», — подумал Сириус. Как это наверное легко, ничего такого не знать. Легко и просто — жить и ни о чем не думать. Не соблюдать никаких строгих правил, не чтить никаких древних традиций… Жить сейчас и не обращать внимания на прошлое. Быть вот таким, как Джеймс — обычным мальчиком, для которого самое важное — попасть в команду по квиддичу. Чтобы родители расспрашивали о друзьях и волновались, не плохое ли у тебя настроение. Чтобы мир был для тебя добрым и простым, как собственная комната… И если Гриффиндор — это такая жизнь, то возможно Сириус вытянул вчера счастливый билет… — Джеймс, я не знаю, что думать. Я жил в огромном доме, носил вот такую одежду, изучал латынь и танцы… В моём доме прислуживают домовики. Они меня умывали и причесывали по утрам. И подносили одежду. Каждые выходные мы посещали какой-нибудь богатый дом, где все были такими же. Я и не знал, что может быть не так! Меня всегда всё это бесило… Хотелось одеваться самому, не хотелось учиться. Мать наказывала меня почти каждый день. Мне все это осточертело, но я… Но я не знаю, как по-другому. Я никогда не видел такой одежды, какую носишь ты. Я не понимаю слова, которые ты произносишь. «Круто» или «чувак»… И возможно я наговорил много плохого, но ничего другого я не знаю. Я давно заметил, что грязнокровки мне не противны. Но задать такой вопрос я просто не мог! Меня бы за такое убили! Джеймс, я хочу стать твоим другом! Я хочу стать таким, как ты. Но я не смогу, если ты мне не поможешь. Сириус замолчал. Речь, которую он только что произнес, опустошила его. Он не знал, что может говорить так долго и так откровенно… Глаза Джеймса округлились до размера чайных чашек. В них отражался огонь из камина. Сириусу было страшно, что он сейчас скажет. — «Круто» означает очень здорово, а «чувак», ну, это как «эй, друг», — медленно сказал Джеймс. — И… Сириус… я… ты прости, ладно? Я не знал, что всё… так… Сириус вздохнул с облегчением. — Я тоже хочу стать твои настоящим другом! — широко улыбнулся Джеймс! — Конечно я помогу тебе здесь освоиться! Все будет пучком! Джеймс ударил кулаком Сириуса в плечо. Сириус никогда как не был так рад. Вот что значит быть гриффиндорцем!.. — Слушай, но какая разница, что там думают твои? — встрепенулся Джеймс. Они же все равно ничего не сделают, ты уже гриффиндорец! — Все не так просто… Они готовы приехать сюда и лично просить директора перевести меня. — Твои предки просто того… Джеймс покрутил пальцем у виска. — Нет, это родители, а не предки, — исправил его Сириус. Джеймс рассмеялся. — «Предки» — это и есть родители. Так сейчас говорят. Это круто. Например, я могу сказать, что у меня «крутые предки». Это значит, что у меня хорошие родители, которые, мне все разрешают. — А хорошие родители разрешают все? — удивился Сириус. — Ну да. Они покупают тебе те подарки, которые ты просишь. Готовят то, что хочешь. Отпускают гулять в любое время… Иногда правда убираться в комнате заставляют… — А в моей комнате убираются домовики… Но что-то я сомневаюсь, что мои родители хорошие, — засмеялся Сириус. — Ну твои точно не очень, — поддержал его Джеймс. — Погоди! Сириус вернулся к своему письму и добавил: «…Мне вообще кажется, что Гриффиндор лучше Слизерина. Делайте что хотите, но к директору я не пойду!» — Они ни за что не переведут тебя на Слизерин! — уверенно сказал Джеймс, проверяя, что Сириус ещё написал. — Если будут доставать, мы пойдём к Макгонагалл иди даже к директору Дамблдору! Мы — гриффиндорцы, и мы им покажем! — Это точно! — улыбнулся Джеймсу Сириус. — Ну что? Идём есть шоколадные конфеты? А твое письмо отправим завтра утром! Так они и сделали. На следующее утро Сириусу пришло целых три письма! Первое было лично от матери. Второе — лично от отца. Сириус не стал их читать. Привязал к лапке семейного филина Нимбуса свой ответ и выкинул из своей головы все мысли об этом. Он теперь знает, что его «предки» совсем не «крутые», и читать их письма не собирается! Но третий конверт привлёк его внимание. Печать была необычного жемчужного цвета. На конверте серебряными чернилами было написано только: «Сириусу». А самое интересное — вместе с конвертом пришла красивая расписная коробочка. Первокурсники-гриффиндорцы с интересом уставились на посылку Сириуса. — Ого, тебе прислали подарок?! — прогудел с набитым ртом Питер Петтигрю. — Это от родителей? — спросил Джеймс, наклонившись поближе к Сириус, чтобы не слышали другие. — Нет, не их печать, — покачал головой Сириус. — Да и не стали бы они присылать мне подарки… — От кого же оно? — прошептал пришедший в восторг от намёка на тайну Джеймс. — Есть у меня одно предположение… — Открывай! — поторопил Сируиса Джеймс, повиснув на пологе своей кровати. Они вернулись на второй перемене в комнату, чтобы вдвоём без лишних свидетелей прочитать таинственное письмо и распаковать подарок Сириуса. Сириус распечатал конверт и развернул пергамент. — Да! Я так и знал! Увидев, кто отправитель письма, Сириус обрадовался, будто поймал золотой снитч среди сотни летающих бладжеров. — От кого оно? — нетерпеливо спросил Джеймс. — От моего дяди Альфарда! Сириус стал жадно читать: «Мой дорогой племянничек! Ну и наделал же ты шума! Даже до меня уже дошли новости! А я, на минуточку, нахожусь сейчас в Индии! Неужели ты и правда попал в Гриффиндор?! Подумать только, в нашем змеином логове появился львёнок! Представляю, как на это отреагировала твоя мать! Знаю, тебе сейчас нелегко, но что-то мне подсказывает, что ты очень доволен произошедшим! И я тебя даже немного завидую, представляя, сколько хлопот ты доставил Вальбурге. Знаешь, что бы она тебе не сказала, не обращай на это внимание. Все это чушь. На твоем пути будут встречаться и хорошие, и плохие люди. И постепенно ты будешь понимать, что это совсем не зависит ни от их факультета, ни даже от чистоты их крови. Я ждал, когда можно будет об этом с тобой поговорить, и, кажется, время пришло. Но это всё потом, когда я вернусь в Англию! В общем, поздравляю тебя с новой жизнью! Найди друзей, учись с удовольствием и не забивай голову ненужной чепухой! Твои родители скоро успокоятся. P. S.: Я готовил этот подарок тебе на день рождения, но, кажется, сейчас самое время его преподнести. Надеюсь, он сможет немного поднять тебе настроение! Твой дядя, Альфард Блэк I» — Он меня поддержал! — воскликнул Сириус, как только дочитал. — Что? Твой дядя? А он тоже был Слизеринцем? — Да, — Сириус кивнул. — Но он всегда был нормальным. Мама даже запрещала иногда с ним видеться. Давай откроем мой подарок? Сириус принялся разворачивать подарочную бумагу. Когда коробочка была открыта, мальчики уставились на содержимое в замешательстве. Внутри на шёлковой ткани лежали два небольших прямоугольных зеркальца. Сириус взял одно из них и посмотрелся в него. Дядя Альфард подарил зеркала? Может, перепутал, с подарком для одной из его кузин? — Зеркало… — произнёс Джеймс. — Даже два… Ну, зато ты в любой момент сможешь посмотреть на козявки в носу… Джеймс схватил второе зеркало и повертел его в руках. И тут произошло чудо! На месте, где только что было отражение Сириуса, появилось озадаченное лицо Джеймса! Джеймс в отражении открыл рот и пропал. Сириус резко на него повернулся. — Там только что был ты, Сириус! Не я, а ты! — выпалил Джеймс и схватил своё лицо руками. — У меня тоже! — воскликнул не менее удивлённый Сириус и снова посмотрел в зеркало. — А теперь снова только я… Возьми его еще раз! Джеймс снова заглянул в зеркало, и как только он это сделал, в руках Сириуса, появилось его радостное лицо! — Это зеркало сквозное! — закричали оба Джеймса. — Потрясающе! Твой дядя подарил тебе волшебное зеркало! С ним и с моей мантией-невидимкой мы сможем делать все что угодно! — С твоей «что»?! Сириус шокировано уставился на Джеймса. Джеймс ойкнул и, не произнося ни слова, бросился к своему чемодану. Покопавшись в нем, Джеймс достал свёрток полупрозрачной, поблескивающей ткани. Развернул его, накинул на плечи — и исчез по самый подбородок! Сириус не мог поверить своим глазам. — Вот! — похвалился Джеймс и покрутился, отчего его парящая в воздухе голова повернулась вокруг своей оси. — Моя мантия-невидимка! — Не может этого быть… — покачал головой Сириус. — Откуда? — Может Поттеры и предатели крови, но наши предки — Перевеллы! Он какого-то пра-пра-пра-прадеда мне досталась она! — Джеймс, ты владелец мантии-невидимки! Сириус не мог поверить в то, что говорит. — Ага, — гордо кивнул Джеймс. — Папа передал мне её на этот день рождения. — И тебе разрешили взять ее в школу? — Ну… да… Я не спрашивал! Просто положил ее на дно чемодана. Ну не оставлять же такую вещь пылиться дома в шкафу?! — Ты поступил совершенно правильно! — согласился Сириус, хотя и прекрасно понимал, что, спроси Джеймс, даже такие хорошие родители, как у него, вряд ли бы разрешили привезти мантию-невидимку в школу. — Иди сюда! — позвал Джеймс. — Посмотрим, сможем ли мы поместиться под мантией вдвоём! Сириус подбежал к Джеймсу. Джеймс вскинул мантию и накрыл их вдвоем с головой. Мир остался таким же, как прежде. Только вот их отражение в большом зеркале у двери пропало. — Ну надо же… — прошептал Сириус. Под мантией-невидимкой хотелось говорить шепотом. — Мы с тобой самые крутые в этой школе! — хихикнул Джеймс. — Сколько всего мы с тобой сделаем! Всё тут исследуем! — Я только за! — согласился Сириус. У него внутри все что-то кипело. Хотелось прямо сейчас побежать совершать великие дела! Только подумать! Они с Джеймсом обладают сразу двумя ценнейшими магическими предметами! Ни у кого в Хогвартсе таких больше нет, это точно! Они обойдут весь замок, залезут в каждую тайную дверь! У них будут такие приключения, о которых герои сказок могут только мечтать! — Возьми одно мое зеркало и храни у себя. Так мы всегда сможем поддерживать связь, — сказал Сириус Джеймсу. — Не шутишь? Ты настоящий друг! Они вылезли из под мантии и кинули ее на кровать. Оглядев все своё богатство, мальчики гордо переглянулись. В этот момент они чувствовали себя самыми великими на свете волшебниками. В этот момент в мире не существовало никого могущественнее чем они. — Слушай, а почему так тихо?.. — задался вопросом Сириус. Джеймс опять ойкнул. — Трансфигурация! Сириус быстро накинул на мантию и зеркало одеяло, Джеймс задёрнул полог своей кровати, и они, схватив книги, бросились бежать. На доске была выведена тема: «Основные случаи употребления трансфигурации». Урок был в самом разгаре. Гриффиндорцы и слизеринцы сидели за партами в полной тишине и сосредоточенно записывали под диктовку профессора. Прибежавшие Сириус и Джеймс остановились на пороге, тяжело дыша. Профессор Макгонагалл прервалась и устремила на них свой испепеляющий взгляд. — Ну надо, же, мистер Поттер и мистер Блэк! Какое счастье, что вы все же соизволили почтить нас своим присутствием на уроке! Ребята в классе захихикали. — Урок идёт уже… — Макгонагалл глянула на большие часы в виде совы за её спиной, — семнадцать минут, а это значит, что я снимаю с Гриффиндора семнадцать баллов за опоздание. Ещё немного, и вы получили бы по двадцать пять каждый за неявку. Имейте это в виду в будущем. Садитесь! Марлин Маккинон возмущённо прошептала своей соседке по парте: «Семнадцать баллов! Я убью их, Алиса!» Сириус и Джеймс двинулись по проходу к последней парте у окна, которая единственная была свободна. — Нет-нет, молодые люди! — прилетел им в спины строгий голос профессора Макгонагалл. — Думаю, вы провели уже достаточно времени вместе. Лили, Северус, рассядьтесь, пожалуйста. Джеймс резко остановился и равернулся к Сируису. «Ну нет!..» — прошептал он. Лили и Северус — двое зануд, с которыми они немного повздорили вчера в коридоре. Сириус, как и Джеймс, не хотел сидеть ни с одним из них! — Я не стану сидеть с этим очкастым! — довольно громко прошептал тошнотворный Северус своей рыжеволосой подружке. — Что вы сказали? — подняла взгляд на класс Макгонагалл. — Профессор! — вскочила со своего места Лили Эванс. — Можно мы будем сидеть вместе, можно рассядется кто-нибудь другой, пожалуйста! — Как будто мы горим желанием сидеть рядом с твоим дружком и нюхать его грязные волосы целый час! — сказал ей обиженный Джеймс. Слизеринцы засмеялись. Не было понятно, кого они поддерживают в разгорающемся конфликте. — Да как ты смеешь?! — тут же возмутилась Эванс и опять тыкнула в Джеймса пальцем. Что у неё за привычка! Сириус даже не знал, кто из этой парочки бесит его больше… — А что это ты так защищаешь своего друга? Он твой жених? — сложил руки на груди Джеймс. Слизеринцы заулюлюкали, а Розье даже стал изображать рвотные позывы. Лили Эванс запылала. — Немедленно прекратите! — крикнула на весь класс профессор Макгонагалл. — А вы, мистер Поттер сейчас же пройдёте на первую парту. Будьте так добры, уступите ему место, мисс Макдональд! Поттер, я снимаю с вас ещё десять очков за совершенно возмутительное поведение! Слизеринцы зааплодировали. — Скажем спасибо Блэку и его новому другу за помощь Слизерину! — обьявил Эван Розье и поклонился стоящему посреди класса Сириусу. — С мистера Розье я тоже снимаю десять очков за слишком острый язык, — отчеканила пылающая гневом Макгонагалл. Слизеринцы тут же угомонились, а Сириус понял, что теперь им всем несдобровать. — И мистер Снейп, не думайте, что я забыла о Вас! Вы прямо сейчас пройдёте на первую парту и сядете вместе с мистером Поттером. Думаю, для вас это послужит хорошим уроком. Мисс Эванс, могу я попросить Вас не читать более на моих уроках свои пламенные речи? — (Сириус одарил Макгонагалл благодарным взглядом). — Однако отдам Вам должное за то, что Вы вступились за друга и разрешу присесть рядом с мисс Макдональд на последней парте у окна, а Вы, мистер Блэк… — Макгонагалл перевела свой зоркий кошачий глаз на Сириуса. — Я так понимаю, одним только чудом вы не открыли рот! Вы сядете вместе с Римусом Люпином там, где сидели мисс Эванс и мистер Снейп. Когда все передвижения были закончены профессор Макгонагалл оглядела класс и произнесла: — Я прошу вас запомнить раз и навсегда. Если кто-то ещё хоть раз посмеет сорвать урок трансфигурации, будет немедленно отправлен к директору! Я не потерплю подобного поведения на моих уроках, и мне совершенно безразлично, с какого вы факультета. Это понятно? Притихший и напуганный класс кивнул. — Замечательно! Мистер Поттер и мистер Блэк оставили нам целых десять минут на изучение основных законов трансфигурации, так что записываем… Сириус сидел рядом с Римусом Люпином. Римуса он пока не очень хорошо узнал. В первую встречу с ним показалось, что Римус обычный мальчик из какой-нибудь небогатой семьи (судя по его одежде). Но Сириус не мог не отметить, что Римус Люпин очень умный. А ещё неразговорчивый и какой-то таинственный… Сириус невольно стал поглядывать на Римуса Люпина. Тот сосредоточенно писал за Макгонагалл. Манжеты рубашки Римуса… Они вытерты и явно ему коротки… И хотя рубашка чистая и отглаженная… Ну неужели его родители не могли одеть его в новую!? Эта рубашка открывает его предплечья! А это что?.. Шрамы!?. Сириус для достоверности моргнул несколько раз. Серьезно!? Настоящие шрамы на запястьях и предплечьях! И на пальцах тоже!!! А Сириус думал, что тогда, в поезде, ему показалось… Вдруг Римус Люпин резко натянул широкие рукава мантии на на ладони. Сириус отвел глаза. Видимо Римус заметил его пристальный взгляд. Римус Люпин становился все загадочнее и загадочнее… После урока они с Джеймсом снова объединились и двинулись к выходу. — Я думал, меня стошнит! Его волосы были совсем близко к моему лицу! — простонал Джеймс. — Поттер, Блэк, задержитесь, — позвала их профессор Макгонагалл. Джеймс застонал второй раз. Они оба подошли к профессорскому столу. Макгонагалл подождала, пока все ученики выйдут, и только тогда заговорила: — Что явилось причиной вашего опоздания? — Простите, профессор, мы… забыли про время, — ответил Джеймс. Профессор Макгонагалл укоризненно на него посмотрела. — Как учитель трансфигурации я сняла с вас сегодня двадцать семь баллов, но как ваш декан, я хочу попросить вас больше не подставлять факультет. Вы должны понять, что от вашего поведения зависит рейтинг ещё нескольких десятков человек. — Да, профессор, — согласился с ней Джеймс. — Теперь я бы хотела поговорить с мистером Блэком наедине. Джеймс бросил на Сириуса тревожный взгляд. — Джеймс может остаться, профессор, — сказал Сириус. Профессор Макгонагалл приподняла брови. — Мистер Блэк, это касается вашей семьи. Сириус напрягся, но не подал виду. — Ну ладно, — сдалась Макгонагалл, — Вы должны знать, что ваши родители сегодня утром прислали письмо на имя директора, в которым потребовали перевести Вас на Слизерин и заявили, что это и Ваше личное желание. — Это не правда, профессор! — перебил её Джеймс. — Они это все придумали! Они просто не хотят, чтобы Сириус был с нами! Профессор Макгонагалл одарила Джеймс вторым строгим взглядом.. — Я бы хотела услышать мнение самого мистера Блэка по этому поводу. — Это не правда, профессор, — повторил за Джеймсом Сириус. — Я хочу остаться на факультете, на который меня распределился Шляпа. Я хочу быть на Гриффиндоре. Профессор Макгонагалл долго смотрела на него. Сириус не отводил взгляда. Их гляделки длились достаточно долго, чтобы Джеймс начал переминаться на месте от нетерпения. — Что ж, — всплеснула руками Макгонагалл. — Этого мне достаточно. Я все поняла. Можете идти. И она принялась перекладывал какие-то бумаги на своём столе, больше не обращая внимания на Сириуса и Джеймса. — Профессор… — заговорил Сириус. — Они ведь не могут перевести меня на Слизерин без моего желания? Это вопрос Сириуса очень волновал. Если родителям удасться надавить на директора, Сириус уже этим вечером будет сидеть в Подземелье. На лице Макгонагалл промелькнула улыбка. — Нет, Сириус, не могут. — Ну тогда мы пошли! — Джеймс потащил Сириуса за локоть прочь из класса. Оказалось, что в коридоре их уже поджидали… — Блэк! Им преградил путь Эван Розье. Как и обычно, он хитро улыбался. Эван был двоюродным братом двоюродных сестёр Сириуса, — почти родственник. — Я все ждал, а ты так и не подошел поздороваться со мной! — ещё шире улыбнулся Сириусу Эванс — Что случилось? Боишься спускаться в Подземелья? За спиной Розье гадко засмеялся Эйвери. Сириус приподнял подбородок и спокойно произнес: — Я ждал, когда ты сам ко мне подойдёшь, Эван. Эван Розье ухмыльнулся. — Не объяснишь, что это было? — — О чем ты? — изобразил недоумение Сириус. — Я о твоей выходке! Серьезно, Сириус, почему ты до сих пор таскаешься в этом галстуке? Розье с неприязнью кивнул на красно-золотой галстук гриффиндора. Подошел бы Эван с этим разговором к Сириусу вчера, может быть, и получилось бы его смутить… — А чем тебе не нравится наш галстук? — встрял Джеймс. Эван даже на него не взглянул. Он ждал ответа от Сириуса. — Мне понравился этот галстук, так что я не намерен его менять, — небрежно пожал плечами Сириус. С лица Эвана Розье пропала ухмылка. — Ты сейчас серьезно? — нервно усмехнулся он. — Или ты так шутишь? Раньше я понимал твои шутки… — Это не шутка. Я буду носить этот галстук до самого выпуска. — И таскаться с этим очкариком? — показал на Джеймса пальцем Розье. — Эй, кого ты назвал очкариком! — вскрикнул Джеймс. Сириус сделал шаг к Розье. — Ещё раз так его назовешь… — Угрожаешь мне? — спросил Эйвери. — Предупреждаю по старой дружбе… — Дружбе? С гриффиндорцами я дружить не думал. Сириуса это укололо, и он растерялся. — Гриффиндор самый лучший факультет! — выкрикнул Джеймс. — Гриффиндор — это помойная яма для отбросов! — подал голос ещё один, стоявший поодаль первокурсник-слизеринец. — Не надо, Мальсибер! — остановил его Розье. Этот Мальсибер Сириусу был не знаком. Да и не удивительно! Слишком уж страшный он для аристократа. — Я оставлю тебя в покое, но только потому, что у тебя и так большие проблемы, — помолчав, сказал Эван Сириусу. — Идём! Эван развернулся. За Эваном, окинув Сириус презрительным взглядом, ушел и Эйвери. И только тот незнакомый слизеринец, Мальсибер, продолжал сверлить Сириуса своих хищным взглядом. — Что-то еще? — холодно поинтересовался у него Сириус. — Предательство крови — несмываемый позор, не забывай, — оскалилась Мальсибер и пошел прочь. Сириус не опускал подбородок, пока он не скрылся за поворотом. Мерлин их все побери, его словно ледяной водой окатило! Это что, страх? — Эй, Сириус… — ну плечо вдруг опустилась рука Джеймса. — Не переживай из-за них! Мы и с ними разберёмся, если понадобиться. Сириус вздохнул и кивнул. Непросто быть смелым. — За то, что ты поступил на Гриффиндор, ты будешь казнен прямо здесь, на этом самом месте. Сириус стоял на коленях в гостиной перед фамильным гобеленом. Над ним возвышалась рассерженная мать, а рядом с матерью — Кикимер с секирой в руках. — Руби! — приказала Кикимеру мать, и тот замахнулся. Сируис испугался, но ничего не произошло. Вместо матери рядом с ним стояла Макгонагалл с Распределяющей Шляпой, а вместо Кикимера — Регулус. Регулус плакал. Макгонагалл держала Шляпу за самый кончик, а под ней в воздухе висела оторванная голова Джеймса. «Гриффиндор!» — без остановки кричала Шляпа, словно обезумевшая. Голова Джеймса вертелась вокруг своей оси, на его губах застыла пугающая улыбка. А Регулус плакал все сильнее и все безутешнее. Тогда Сируис вскочил с колен, не зная, к кому броситься первым: к Джеймсу, от которого осталась лишь отрубленная голова, или к Регулусу, который стоял уже по колено в собственных слезах. Вода все прибывала, сбивая Сириуса с ног… И тут Макгонагалл (а может и не Макгонагалл: голос был совсем незнакомый) произнесла: — Ты все равно ничего не сможешь сделать! Ты же мёртв! Сириус подскочил на кровате, словно его поразило какое-то заклинание. Он был весь в холодном поту. Его пижама противно прилипла к телу. Сириуса била дрожь, он шумно дышал и никак не мог понять, где находится. Ни Макгонагалл, ни матери, ни Регулуса рядом не было. Это всего лишь их комната в башне Гриффиндора. Судя по голубоватому свету за окном, сейчас раннее утро. Наверное, часов шесть, не больше. Регулус! Нужно срочно написать ему письмо и все объяснить! Как он мог так затянуть?! Сириус, путаясь в одеяле, бросился к письменному столу, схватил первый попавшийся под руку пергамент, чьё-то перо и, даже не присев, начал писать. Волосы падали на глаза и путались под рукой. В тени предрассветных сумерек Сириус едва мог разглядеть собственные пальцы. Кажется, у него получилось что-то вроде: «Регулус! я поступал на Гриффиндор, но этоо ничего не означит, Я буду с тобой дру вместе. Ты когда поступишь…» Сириус остановился и понял, что творит что-то странное. Оставив на столе пергамент и перо, он подошел к окну и присел на пол. Нежно-розовая лента утреннего неба протянулась вдоль гор, а на востоке разгоняла тьму желтая сентябрьская заря. Синие сумерки разбегались от нее во все стороны, прячась в Запретном лесу, на Глубине Чёрного озера и под крышей старинного замка… Сириус обхватил руками коленки и приклонился головой к стене. Стена была прохладной и неплохо проводила в чувства взбудораженную ночным кошмаром голову. Сириус посидел минут пятнадцать, обдумывая, что же ему следует написать Регулусу. Он был намерен отправить письмо для брата либо с Нимбусом, если тот принесет за завтраком почту, либо школьной совой. Но главное, — как можно скорее. Вскоре его мысли от строчек письма для Регулуса плавно перебежали к уроку заклинаний, где сегодня будет практическая работа, к спору с четверокурсником о роли загонщика в квиддиче и к Римусу Люпину с его непонятным поведением… Сириус открыл глаза. Ступни уже осветило солнце. Было где-то чуть больше шести утра. Сириус поднялся с пола и прошёл к письменному столу. На этот раз он поставил стул, достал чистый лист пергамента и своё собственное перо и стал писать письмо для Регулуса. Окончив, Сириус сложил письмо вчетверо, написал «Регулусу Блэку» и вернулся в постель. Заснуть он, конечно, уже не расчитывать — так, просто полежать, подумать… Надо бы поскорее использовать мантию-невидимку Джеймса. Интересно, куда можно с ней пробраться? Может, в библиотеку? В запретную секцию? Но зачем им туда?.. Раз секция «запретная», значит зачем-то точно нужно! Или в кабинет какого-нибудь профессора?.. А что, это мысль! Можно перемешать какие-нибудь зелья Слизнорта и хорошенько посмеяться над ним на уроке!.. Вдруг Сириус услышал какой-то странный звук. Прислушавшись, он понял, что это кто-то ворочается в постели и откидываешь одеяло. Но кому понадобилась просыпаться в такую рань? Послышались шаги босых ног по полу. Сириус аккуратно выглянул из-за полузадернутого полога. Римус Люпин стоял у умывальника и тихо-тихо поворачивал кран, чтобы почистить зубы. Сириус стал за ним наблюдать. Люпин был ужасно сонный, аж покачивался из стороны в сторону. Потом Римус стал одеваться. Он явно старался двигаться очень тихо, но при этом быстро. Будто сбегал… А так оно и было. Люпин за минуту оделся, схватил все нужные для первых уроков книги и выскользнул из спальни за пятнадцать минут до подъема. Когда дверь закрылась, Сириус озадаченно сел на кровати. Это что, Римус Люпин только что сбежал ни свет не заря из комнаты, только чтобы не пересекаться с ними до завтрака? Ну это уже совсем никуда не годиться! Сириусу захотелось вскочить с кровати и спуститься вслед за Люпином, чтобы уличить его в странном поведении! Но он не стал этого делать! Ещё он не бегал за Римусом Люпином! Хочет скрываться от них все семь лет, — пожалуйста! Но только из-за чего Римус может их избегать? Первые дни он общался с ними нормально… Может быть, они с Джеймсом резко ему разонравились? Но это странно… Они ему ничего не сделали! Тут Сириус вспомнил, как Римус Люпин натянул на запястья рукава мантии, скрывая странные шрамы от пристального взгляда Сириуса… Может всё это как-то связано?.. Ударил колокол. Семь утра. Хогвартс проснулся.