Мародёры. Начало

Хогвартс — самое лучшее место на свете! Римус в этом уже убедился, но все ещё никак не мог поверить своему счастью! Он провёл в школе волшебства всего неделю, но впечатлений у него накопилось столько, сколько не набиралось за все одиннадцать лет жизни! Каждую секунду первой сентябрьской недели тысяча девятьсот семьдесят первого года Римус Джон Люпин пребывал в неизвестной ранее человечеству эйфории! Сильный прилив восторга у него могло вызвать абсолютно все: свежее постельное белье, мыло для рук в виде головы льва, красно-золотой галстук, сверкающие волшебные чернила, огромные средневековые залы замка, студенты в чёрных мантиях, необычные учителя... И только одно омрачало необъятное счастье Римуса — растущая Луна. Полнолуние темной тучей нависло над его безоблачной школьной жизнью, которой сегодня утром исполнилось пять дней. И вспомнил о нем Римус именно сегодня, в воскресенье, в самый первый в своей жизни выходной. Вспомнил — и на него накатила такая сильная волна злости на самого себя! Как он мог расслабиться и забыть обо всем на свете?! Вернее, о лунном цикле, от которого зависит это самое «все на свете» для Римуса Люпина. Следом за злостью появился стыд. Отправляясь в Хогвартс, Римус пообещал родителям, что будет крайне осторожен и не станет привлекать к себе много внимания! А в итоге вёл себя с точность наоборот! За пять дней в Хогвартсе Римус познакомился со всеми однокурсниками-гриффиндорцами, обошёл половину школы, пять раз поднял руку на занятиях и (эта мысль напугала Римуса сильнее всего) почти нашёл себе друзей! Ну, или всё-таки ещё не совсем друзей (на что Римус очень надеялся). Но ни в коем случае не подумайте, что Римус не хотел дружить с первокурсниками-гриффиндорцами. Наоборот, Римус бы отдал все, чтобы быть другом Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, но все, что у него есть, — он сам и его ликантропия, его проклятие на всю жизнь. Нет, друзей Римусу заводить нельзя, и это не мера предосторожности, — это закон! Но не так-то просто не стать другом Джеймса Поттера и Сириуса Блэка! Только познакомившись с ними в купе Хогвартс-экспресса, Римус понял, что эти ребята станут лучшими друзьями. Так оно и вышло, и это было не удивительно. Удивительно было их необъяснимое желание «придружить» к своему дуэту и Римуса. Римус уже неделю размышлял, что же им могло в нем так понравиться? И за всю неделю так и не смог найти ответ на этот вопрос. Ведь даже если представить, что Римусу, как и Джеймсу с Сириусом, ничего не известно о своей болезни, то тогда он, по собственному мнению, не более чем неприметный мальчик в скучной одежде. Римус очень ясно представлял себе самого себя — некрасивый, худой, со шрамами на лице и руках, в бежевом свитере и с поддержанным учебником в руке… Римусу было горько думать, что его новые знакомые видят его точно таким же. А ещё ему было немного страшно, что Джеймсу и Сириусу на самом деле очень неприятно с ним общаться, но они просто слишком воспитанные, чтобы об этом сказать. А вдруг, перешептываясь друг с другом на уроках, Джеймс и Сириус обсуждают, как бы избавиться от его общества?.. А тем временем действия Джеймса Поттера и Сириуса Блэка очень отличались от фантазий Римуса Люпина. Мальчики всегда оставляли для Римуса место за обеденным столом, ждали его у дверей после окончания урока, чтобы вместе пойти в другой класс, желали спокойной ночи, доброго утра, приятного аппетита и часто интересовались, как у него дела, не смотря на то, что дела у них сейчас одни на всех. Римусу было стыдно сомневаться в искренности своих однокурсников. Каждый их знак внимания в свою сторону Римус ценил как драгоценность и со стеснением и удовольствием отвечал «спасибо», «неплохо» и «доброй ночи». Говорил Римус с друзьями не много: во-первых, потому что стеснялся, во-вторых, потому что боялся сказать про себя что-нибудь лишнее. Но вчера Римус неожиданно осмелился спросить за завтраком в Большом зале: «Что принесла тебе твоя сова, Сириус?» Сириус, если Римусу правильно показалось, со злобой рассматривающий в руках конверт с чёрной печатью, быстро посмотрел на него, нервно улыбнулся и, пряча конверт под мантию, рассеянно ответил: «Это не сова. Мне приносит письма филин Нимбус!» Наверное нужно объяснить, почему же Римус позволил себе задать такой нетактичный вопрос? Дело в том, что за прошедшие пять дней Сириуса просто завалили письма с чёрными печатями. Джеймсу прислали два письма, Римусу пришло только одно в самый первый день от родителей. Сириусу же письма приходили каждый день, причем по несколько штук! Но Римус никогда не видел, чтобы он их читал. Ловя очередной тонкий конверт из лап угольно-чёрной птицы, Сириус старался как можно скорее спрятать его под мантию. Что было с конвертами дальше, Римус не знал. Попадая к Сируису в руки, они испарялись, будто бы их и не было. Сириус никогда не писал ответы на них, ни разу не сходил в совятню, чтобы отправить письмо, ни читал полученные письма перед сном... Джеймс этого странного поведения как будто бы не замечал, а вот Римус замечал, и у него появлялось все больше вопросов, задать которые не позволяло воспитание. Он вообще старался не задавать лишних вопросов Сируису Блэку… Честно сказать, к Сириусу Римус относился настороженно. Во-первых, потому что тот совсем не оправдывал его ожиданий относительно чистокровных волшебников. Римус представлял, что мальчик с фамилией Блэк будет ходить по коридорам с гордо поднятой головой, и всегда толкать при встрече Римуса плечом, даже не замечая его присутствия. Но с Сириусом Блэком все было совсем не так! Римус даже испытал чувство, близкое к разочарованию, когда Сириус впервые задел его плечом, но обернулся и бросив короткое: «Извини!» Конечно, Римус ещё в поезде понял, что Сириус необычный Блэк, но привыкнуть к этому пока не смог. А ещё Сириус немного пугал Римуса…Если Джеймс говорил быстро и очень громко, то Сириус предпочитал отвечать развёрнуто и спокойно. Но так он общался с Джеймсом. На Римуса же он просто загадочно смотрел, улыбаясь чему-то в своей голове и редко задавая какие-то вопросы. И когда Римус сталкивался с этим таинственным взглядом Сириуса Блэка, ему становилось не по себе. С Джеймсом все было проще. Это он всегда желал доброго утра, приятного аппетита и спокойной ночи, он махал Римусу рукой, когда тот заходил в класс или Большой зал, и он же очень любил хватать Сириуса и Римус за плечи и радостно объявлять, что они теперь друзья. Кроме Джеймса и Сириуса, Римус познакомился с ещё одним гриффиндорцем Питером Петтигрю, девочками-однокурсницами Марлин, Доркас, Мэри и Алисой и с рыжеволосой гриффиндоркой по имени Лили Эванс. С Лили, правда, произошла не очень красивая ситуация... Это случилось на второй день занятий. Джеймс, Сириус и Римус возвращались в гриффиндорскую башню после уроков. Вдруг Джеймс неожиданно сорвался с места и побежал по коридору, крича: «Кто первый в гостиную, — тот круче всех!» Сириус в ту же секунду, если не раньше Джеймса, сунул Римусу в руки свой учебник трансфигурации и бросился за другом... Они бежал по коридору, лавируя между учениками и громко смеясь, а Римус смотрел им вслед и молился Мерлину и Моргане, как бы из-за угла не повернула декан их факультета профессор Макгонагалл. Но случилась другая неприятность — Джеймс всё-таки задел какого-то мальчика, споткнулся и чуть не упал. Сириус не успел затормозить и врезался тому же самому мальчику в спину. Незнакомый мальчик пошатнулся, но его поддержала за локоть шедшая рядом рыжеволосая девочка, та самая Лили Эванс. Подоспевший Римус попал в самый разгар ссоры… — У вас совсем нет мозгов?! Что Вы носитесь по коридору, как безумные! — злился темноволосый мальчик. Волосы у него были такие же чёрные и длинные, как у Сириуса, вот только не вились, а свисали неприятными сосульками ему на глаза. На шее у мальчика был серебристо-зелёный галстук факультета Слизерин. — А что такого в том, что мы бегаем? Я перед тобой уже извинился! — возмущался Джеймс. Его очки висели на самом кончике носа, а щеки были красными от бега и негодования, как два смелых помидора. — Ты не прав! По коридорам бегать нельзя! Так сказала профессор Макгонагалл! — заговорила рыжеволосая девочка. Мальчики одновременно повернулись на неё, Джеймс открыл было рот, чтобы что-то ответить, но так ничего и не произнёс. — Не трать силы, Лили. Посмотри на него, — сразу видно, что он полный дурак! — обратился к подруге черноволосый слизеринец и скривился так, словно проглотил лимон целиком. Джеймс вздохнул со всей силы, собираясь сказать что-нибудь в роде «сам ты полный дурак», но подавился и закашлялся. — У тебя всегда такой кислый вид, или ты просто учуял запах своей мантии? — неожиданно заговорил Сириус. Его обычно дружелюбный голос звучал в тот момент так высокомерно, что Римусу самому захотелось принюхаться к своей мантии, хотя никакого запаха он, конечно, не чувствовал. — Да как ты смеешь! — вышла вперёд с грозным видом рыжеволосая Лили. — Не мы начали вас оскорблять! — Сириус свысока смотрел на слизеринца и его подружку, вскинув подбородок и сложив руки на груди. — Глупые мальчишки! И вы ещё мои однокурсники! — воскликнула девочка. — Между прочим, гриффиндорцы! — гордо вставил Джеймс. — Не то, что ты, змеёныш! — обратился он к слизеринцу. — Заткнись! — прошипел тот. — Безмозглый идиот! — Северус! — схватила его за мантию девочка. — Не надо, пожалуйста, они того не стоят! Слизеринец по имени Северус отступил, а его подруга вышла вперёд, подошла прямо к Джеймсу, ткнула ему пальчиком в грудь и сказала: — Не знаю, почему ты так гордишься тем, что попал на Гриффиндор. Мне кажется, что достойный гриффиндорец никогда бы не стал хвастаться своим факультетом, и уж тем более, никогда бы никого не оскорбил! С этими словами Лили взяла под руку своего неприветливого друга и они вместе быстрым шагом удалились от кампании гриффиндорцев. — У неё явно подбито чувство справедливости... — фыркнул Сириус. — А этот Северус просто жалок. Поступил на Слизерин и теперь изображает плохого парня... Сириус ободряюще положил Джеймсу руку на плечо. — Хей! — вдруг встрепенулся Джеймс и резко развернулся всем телом. — Меня зовут Джеймс Поттер! Запомните оба! — крикнул он вслед уходящей парочке. Девочка слегка повернула голову в его сторону и скрылась за углом. С того дня Лили смотрит на их кампанию злым обиженным взглядом. Римусу очень не нравится быть с однокурсницей в ссоре. К тому же Лили рассказала о произошедшем другим девочкам-гриффиндоркам, и теперь они все не горели желанием общаться с мальчиками. Римус собирался на следующей недели подойти и поговорить с Лили, извиниться за друзей, может, познакомиться заново... Но сегодня утром он, взглянув на себя в зеркало, вспомнил о полнолунии, и принял решение как можно скорее отдалиться и от Джеймса Поттера, и от Сириуса Блэка, и всех других потенциальных друзей. В конце концов, если он позволит сблизиться им ещё больше, как он потом будет объяснять друзьям своё ежемесячное исчезновение?! Нет, друзей заводить нельзя! Осталось только придумать, как же этого добиться... В первое воскресенье учебного года, то есть сегодня, проходят отборочные испытания в команды факультетов по квиддичу. И хотя первокурсников в квиддич играть не берут, Джеймс изъявил желание посетить тренировку, посмотреть на команду и примериться, кого же он сменит в следующем году! В том, что в следующем году ему быть в команде, Джеймс, похоже, не сомневался! Сириус поддержал эту идею с не меньшим энтузиазмом. Римусу же высказать свою позицию не дали — Джеймс просто хлопнул в ладоши (его любимый жест, как успел заметить Римус) и торжественно объявил: «Значит в воскресенье с утра идём на квиддич!» Сегодняшнее утро — то самое воскресенье, и надо же было Римусу именно сегодня снова стать самим собой! Здравый смысл подсказывал, что совместный поход на тренировку по квиддичу окончательно подтвердит, что они компания. Значит сейчас самое время прекратить это безумие! Римус вытер лицо полотенцем, поправил зубную щетку в стаканчике и вышел из туалетной комнаты. — Ты чего так долго, Римус! Пора выходить! — вскочил с кровати Джеймс. — Ну да, осталось же всего... сорок пять минут до начала тренировки, — со смехом заметил Сириус, поглядев на свои красивые серебряные часы. — Вот именно! — с возмущением кивнул Римусу Джеймс. Кажется, он не понял, что Сириус пошутил. Ещё через пятнадцать минут они были совсем готовы к выходу. Серебряные часы Сириуса показывали восемь тридцать. Их сосед по комнате — Питер Петтигрю — ещё валялся в постели. Времени на то, чтобы избежать дружеской прогулки, у Римуса оставалось все меньше. Только было Римус хотел сказать, что у него разболелась голова и ему надо бы сходить к мадам Помфри, Джеймс радостно провозгласил: «Выходим!» — и Римус так и не решился омрачить его радость... — Молодые люди, а вы почему ещё не были на завтраке? — поймала их в коридоре профессор Макгонагалл, которая уже возвращалась в свой кабинет. Ребята замерли переглянулись. Глаза Джеймса округлились от паники. — А… Мы были? — очень неуверенно соврал он. — Мистер Поттер, вот я действительно там была и уверена, что не видела никого из вас троих! — строго сказала профессор. Джеймс в отчаянии посмотрел на Сируиса, но тот только пожал плечами. — Мы… мы не хотим… — снова попытался возразить Джецмс декану. — Ничего не знаю! Быстро в большой зал! — отрезала профессор Макгонагалл, и, положив руки на плечи Джеймса и Сируиса, подтолкнула их к Большому залу. — Мы так никуда не успеем! — хныкал Джеймс, зачерпывая ложкой тыквенную кашу. — Сколько там уже времени? — Хм… восемь сорок три, — ответил Сириус. — Давайте быстрее! — воскликнул Джеймс и стал со скоростью заклинания метать себе в рот полные ложки каши. И тут Римусу пришла в голову идея! Точно! Вот как он избавиться от этой прогулки. Римус стал есть как можно медленнее. — Ты чего? — Джеймс, уже допивая сок, заметил, что Римус почти ничего не съел. — Да я просто медленно ем… — Римус виновато улыбнулся. — Вы идите без меня! Не теряйте времени! По лицу Джеймса было видно, что он очень недоволен. Конечно же, он сейчас встанет и побежит на долгожданную тренировку… — Давай быстрее! Мы тебя подождём! — строго сказал Джеймс Римусу. Римус подавился кашей. — Нет-нет, Джеймс, идите, Вы пропустите начало! — залепетал он. — Мы тебя подождём! Мы же решили пойти вместе! — упрямо заявил Джеймс. Римус растерялся, покраснел, и под пристальным взглядом Джеймса стал как можно быстрее доедать своей завтрак. Сириус тоже смотрел на Римуса. Но в отличии от Джеймса, он, кажется, заметил попытку Римуса улизнуть. Они брели вниз по зелёному холму прямо к полю для квиддича. Вокруг было пусто: мало кому из учеников хотелось провести воскресное утро на трибунах. С поля уже раздавались голоса команды Гриффиндора, и это очень приободряло Джеймса, отчего он скакал вниз ещё быстрее и веселее. Следом за ним так же бойко спускался Сириус. И только Римус старался держаться поодаль от них. — Нет! — прошептал он сам себе, остановившись, как вкопанный. — Так нельзя! Я ведь не размазня! — Джеймс, Сириус! — довольно громко окликнул Римус ребят. Те остановились и обернулись на него, с удивлением замечая, что между ними и Римусом образовалось расстояние не меньше двадцати метров. — Ребята!.. Я хотел сказать... — заговорил Римус, бросая на Джеймса и Сириус короткие взгляды. — Я хотел сказать, что, кажется, совсем забыл о... письме моей матери, которое должно прийти сегодня утренней почтой. Я должен его непременно получится, она обещала рассказать, как у неё со здоровьем, и... — Римус, но мы вернёмся всего на час позже почты. Сова не съест твое письмо. Ты все равно получишь его, — неожиданно заговорил с Римусом Сириус. Римус посмотрел на него. Взгляд Блэка был полон замешательства и подозрения, отчего Римусу стало стыдно за своё враньё и очень неловко. — Я приду к вам чуть позже! Мне надо идти! — не нашёл лучшего ответа Римус, развернулся и со всех ног помчался обратно в замок, не оглядываясь на застывших в удивлении гриффиндорцев. Римус в тот день так и не пришёл на тренировку. Все утро до обеда он провёл в библиотеке, выполняя первое домашнее задание. На обед Римус спустился с опозданием, с облегчением отмечая, что Сириус и Джеймс уже уходят. Джеймс попытался подбежать к нему, чтобы, наверное, спросить, почему он к ним так и не пришёл, но его остановила проффессор Макгонагалл и начала отчитывать за то, что он бегает по людному коридору. В это время Римус уже проскользнут за обеденный стоял и склонился над тарелкой так низко, что ни у кого бы не появилось желания к нему подойти. Вторую половину дня Римус провёл в школьном дворе. По-летнему тёплый Сентябрь не препятствовал чтению на свежем воздухе, даже если оно продолжается несколько часов. На ужин Римус тоже пришёл последним и сел в самом конце гриффиндорского стола. Он, конечно, замечал взгляды Сириуса и Джеймса, которые те кидали на него на протяжении всего ужина, но старался смотреть только в свою тарелку с картофельной запеканкой. С ужина Римус убежал одним из первых и практически до отбоя просидел в библиотеке. Когда Римус вернулся в комнату, его однокурсники уже переоделись в пижамы и сидели на своих кроватях, что-то громко и весело обсуждая. Как только Римус появился на пороге спальни, разговор прекратился. Римус практически физически чувствовал на себе серьезные взгляды Джеймса и Сириуса. Он прошёл молчаливой тенью к своей кровати, переоделся в пижаму и стал забираться в кровать. — Да что с тобой сегодня, Римус? — не выдержал Джеймс. — Что-то неприятное в письме от мамы, да? Римус почти успел закрыться одеялом, но почти не считается, поэтому ему нужно было что-то ответить Джеймсу. — Нет-нет, все в порядке, — забормотал Римус себе под нос. — С ней вроде все хорошо. У меня сегодня целый день голова болит. И сейчас тоже... Я лягу пораньше, — и с этими словами, использовав давно придуманное оправдание, Римус почти с головой накрылся тяжёлым одеялом, отвернулся к стене и стал изображать самый глубокий и беспробудный сон. На следующее утро Римус Люпин, словно мышка, самым первым поднялся с кровати, умылся и покинул спальню, когда стрелка на ручных часах Сириус Блэка слегка перевалила за семь часов утра. Он так спешил сбежать из комнаты, что не заметил, как последние десять минут за ним внимательно наблюдали из-под одеяла серые глаза.